Клятва на крови (гет)

Гарри и так был сейчас чуть живой, но не от страха конечно, а от той эйфории, что нахлынула на него после того, как они с Гермионой едва не сблизились настолько... А тут подруга направляет на него палочку. Что он мог еще подумать?

"Неужели она решила стереть мне память об этом?" — пронеслось в голове у Поттера.

Конечно о криминале здесь даже речи идти не могло. Они были друзьями, да к тому же очень близкими, и такое недоразумение не могло бы сподвигнуть ее на такой шаг. Это исключено! А вот Обливейт сейчас запросто на эмоциях мог к нему прилететь. И тут главное заранее решить: стоит ли ему от этого защищаться? Ведь он сам ничего не хотел забывать. Напротив — это станет для него такой отдушиной. Возможно самыми приятными и волнующими воспоминанием всей его жизни.

Конечно Гарри понимал почему его подруга хотела, чтобы он об этом ничего не помнил. Она чувствовала себя в его присутствии неловко. Ведь между ними была такая страсть и попробуй объясни, что это было вызвано всего лишь действием зелья. Он безумно хотел ее, а она его. И этого было не скрыть. Все было обоюдно и без принуждений.

Естественно Поттер не тешил себя надеждами, и тут нельзя было списывать магию со счетов. Она вполне могла сделать их безвольными, и если бы на их месте были другие, они вели себя точно так же. Но от этого Гермионе было не легче. Гарри прекрасно знал свою подругу и то, как она относится к браку, пусть и неудачному. Уизли никогда себе этого не простит, будет чувствовать угрызения совести, поедом себя есть, изводить изо дня в день. И чего еще хуже — сама отдалится от Поттера. Вон она даже не желает, чтобы он к ней прикасался, а дальше может быть только хуже.

Гермиона палочку не опускала, ее лицо отражало сейчас все, что творилось сейчас у нее на душе. Негодование, смятение, злость. Негодование от того, что она взрослая волшебница и так глупо попалась на шутку, злую шутку молодежи этого времени. Причиной смятения было то, что она не знала, что и думать сейчас, как себя вести с Гарри. Ей даже стыдно было взглянуть ему в лицо. А злилась Уизли только на себя за то, что потеряла бдительность и вляпалась так, что попробуй еще отмыться. Поттер ее друг, лучший друг. Она дорожит им и ни за что не хочет выглядеть в его глазах последней... А еще она замужняя женщина и такое поведение для нее просто недопустимо.

— Не делай этого, — одними губами произнес Гарри, он сжимал свою палочку в своей руке, но поднять ее на подругу так и не решился. Это ее выбор, если Гермионе от этого хоть чуточку станет легче, он согласен.

Лучь света еле заметный глазу полетел в его сторону. Поттер был к этому уже готов. Он выпрямился и не сводил взгляд с той, что так глубоко завладела его сердцем. Пусть она сейчас сотрет ему эти волнующие воспоминания. И что с того? Но любовь к ней Уизли все равно стереть не сможет.

Боковым зрением Гарри сейчас наблюдал за тем, как луч пронесся мимо него и угодил в укрытие, ту самую арку откуда они только что вышли. Гермиона сразу после этого повернулась к нему спиной и стремительно стала удаляться.

Поттер замер в недоумении. Естественно он ничего не забыл. Первое оцепенение прошло очень быстро и Гарри догадался, что сейчас на самом деле произошло. "Гермиона целилась не в меня, и скорей всего даже не собиралась стирать мне память. Она всего лишь навсего сняла защитные заклинания, которые сама же и наложила. А я столько себе за это время напридумывал..."

Поттер тоже здесь задерживаться не стал, привлекать к себе внимание в первую же ночь — так себе идея. Дорогу обратно, к спальне, он уже нашел гораздо быстрее и осторожно занырнул под одеяло. Ребята все так же похрапывали, словно соревнуясь в этом довольно сомнительном мастерстве. Естественно ни о каком сне даже речи идти не могло. Но Гарри помешали уснуть вовсе не эти трелли, а пережитые эмоции, пикантные воспоминания, которые были еще живы в его голове. Пусть все это было лишь следствием магии, и возможно Гермиона никогда не воспылает к нему подобной страстью, но память об этом он всегда будет бережно беречь.

Поттера сморил сон только под утро. Он с удовольствием бы еще понежился в своей постеле, но его разбудил громкий хохот. Это были Эдвард и Густав. Они увлеченно обсуждали что-то.

— Ну и как? У них все получилось? Он ничего не говорил? — Оливи еще раз хихикнул.

— Я встретил его в коридоре. Хотел поинтересоваться, как все прошло. А он убежал даже не поздоровался, — возмутился Эдвард.

— Спорим, что у Себастьяна просто ничего не вышло и этой ночью бедная Эвелин осталась неудовлетворённой. Вот он и без настроения. А хвастал то, хвастал. Ему, неудачнику, даже чудо-средство не помогло! — Густав подошел к зеркалу, которое висело на стене между окнами и старательно начал приглаживать свою густую челку на бок.

Гарри хоть и не вмешивался в разговор, но был весь во внимании, он лежал еще в своей кровати и пытался улавливать каждое сказанное слово ребят.

— Может он все врет? Ну, о том, что у него есть эта "Формула страсти". Это настолько редкое зелье. Оно было популярно лет сто назад. Ливерпуль Блекбери, его создатель, рецепт унес с собой в могилу. Сомневаюсь, что с тех времён остался хоть один настоящий экземпляр этого чуда, — Рассуждал Эдвард, развалившись на своей кровати.

— Если честно, то даже не знаю. Может и соврал для красного словца. Но ты же знаешь, что его родители с большими связями, все его предки служили при дворе. Может и завалялся такой редкий флакончик в их коллекции. А их отпрыск взял и так бездарно им распорядился, — вновь рассмеялся Густав, любуясь своим отражением в зеркале. Жаль, что мои родные к подобной магии относятся очень настороженно и нахождения такой вещи в доме никогда бы не допустили. А зря, — с сожалением вздохнул он.

— Слушай, а может Эвелин просто не возжелала его и дала отворот поворот? — неожиданно воскликнул Эдвард, — Я слышал, что это зелье способно разжечь страсть у обоих лишь тогда, когда она взаимна. Мне говорили, что это зелье еще называли: "Любит, не любит".

— Да ты что? А я и не знал, — Густав обернулся, с удивлением взглянув на друга. — Откуда у тебя такие сведения?

— От туда! — прыснул от смеха Эдвард.

Гарри еще никогда так внимательно не слушал разговор подростков. Такие тайны прямо сейчас для него приоткрылись, что аж дух захватывало. Он с замиранием сердца продолжил подслушивать ребят.

— Можно сказать получил эту информацию из первых уст, — заговорщически прошептал Эдвард, скрестив руки на груди.

— Ну же, не томи. Рассказывай! — не унимался Оливи и подошел ближе к другу. Видимо такое действие зелье его заинтересовало гораздо больше. Он был поэт и романтик, поэтому плотская любовь его интересовала чуть меньше духовной.

— Ладно, слушай. Об этом рассказывала моим сестрам наша бабушка. Мне тогда было не больше девяти. Мы тем летом всей семьей гостили у нее и жили с моими сестрами в одной детской, несмотря на то, что были разных возрастов. Сестры мои были уже почти девицами: одной 15, другой 16. Но их, как и меня до сих пор укладывали на дневной сон. Так вот они были абсолютно уверены, что я, накупавшись в пруду, уже давно сплю без задних ног, поэтому даже не догадывались, что я стал их невольным слушателем, — усмехнулся он. — Сара и Эмма, так зовут моих сестер, стали умолять бабушку рассказать им о ее молодости, о тех годах, когда она будучи еще совсем юной служила в королевской семье. Была фрейлиной при принцессе Инфанте.

— Ничего себе! У самой королевы? — удивился Густав, так как впервые слышал об этом. Его друг за все эти годы даже словом не обмолвился о том, что его родственники находились при дворе.

— Ага. И она рассказала такое, что я смог понять это лишь годы спустя. Благо я ничего не забыл, — Эдвард улыбнулся. — Я думаю для тебя не секрет, что раньше брак королей мог быть признан законным лишь после консумации. Ты ведь знаешь, что это такое? — поинтересовался он, а сам готов был разразиться от хохота, который уже с трудом сдерживал.

— Не держи меня за дурака. Конечно я знаю, что такое консумация. Это когда первая брачная ночь должна пройти при свидетелях. И только после этого брак считался узаконенным. Ты давай ближе к делу, а то начал из далека, — возмутился Густав, ведь ему было вовсе не это интересно.

А вот Гарри, напротив, слушал весь рассказ с большим интересом и очень был рад, что ему посчастливилось жить в его время, а не в этой дикости, о которой он сейчас подслушивал.

— Моя бабушка рассказала, что принцесса, при которой она все время находилась должна была выйти замуж, а супруга своего видела лишь раз, в день их обручения, будучи в пятилетнем возрасте. Вот этой самой консумации она боялась больше всего. Королева-мать безумно любила свое чадо и дабы ей хоть как-нибудь помочь приказала своим слугам найти средство, которое должно было облегчить эту неудобную процедуру. А заодно и будущему зятю собиралась оказать услугу, который по рассказам был настолько робок, что она опасалась, что у него вообще хоть что-нибудь получиться наедине, а тем более при свидетелях. В общем, выгодный брак дочери был под угрозой.

— Ничего себе! Даже не подозревал, что при дворе могли происходить такие страсти. Выходит у этой королевы в услужении был Ливерпуль Блекбери? — поинтересовался Оливи.

— Не совсем так. Слуги королевы, дабы угодить привилегированной особе с ног сбились, но нашли мастера зелий, которому и прилетел такой интимный заказ.

— Так вот какова история этого зелья, — задумался Густав, — Ну и как? Оно подействовало?

— Да. Благодаря ему все прошло хорошо. Зельевар за это был щедро награжден. Слух о чудо-средстве разнёсся очень быстро и при чем далеко за пределы страны. Его хотели получить уже не только богатые юные новобрачные. Круг клиентов значительно расширился. Заказы тогда лились просто рекой. Но и цена на зелье была очень высока, и не каждый его мог себе позволить. Блекбери тогда очень разбогател. Но не долго музыка играла. А так как количество пользователей увеличилось, поэтому и отзывы об этом средстве были очень противоречивые. Кто-то клялся, что лучшей ночи у ни еще не было, а вот находились и такие, что отзывались о нем с большим разочарованием.

— Это как? Выходит оно имеет избранное действие? Ну типа у блондинов работает, а брюнеты облизнитесь. Так что ли? — немного в ироничной форме поинтересовался Густав, удобно устроившись на кровати друга.

— Если верить моей бабушке, то секрет этого зелья до поры до времени был не до конца раскрыт, даже сам зельевар об этой его особенности возможно не догадывался, — стал объяснять Эдвард. — Дело в том, что обиженные клиенты, разочаровавшись в зелье, повсюду ругали его, называя Блекбери шарлатаном. До зельевара дошли эти слухи, и после этого он больше не сварил ни одного зелья под названием "Формула страсти". Свой рецепт Ливерпуль держал в строжайшей тайне и в последствии унес с собой в могилу. Только спустя несколько лет после смерти зельевара, а умер он еще молодым, те счастливчики, которые в свое время смогли урвать чудо-зелье поделились их со своими потомками. Вот только тогда, из наблюдений одного очень обеспеченного ловеласа, который имел успех у женщин и не гнушался опробовать это зелье на всех своих дамах, его секрет был раскрыт. Из всех своих многочисленных спутниц лишь с одной он получил этот нашумевший ошеломляющий эффект, о котором столько говорили. И ей оказалась женщина, которую он любил всем сердцем. И, как оказалось его чувства были взаимны. К слову сказать — этой женщиной оказалась моя бабушка. Так что информация у меня действительно из первых уст, — Эдвард довольный заерзал на своей постели, словно вспомнил, как ребенком подслушивал этот пикантный разговор и еще добавил, — Чуть позже данная гипотеза подтвердилась несколько раз, и с тех пор внеглассное название этому зелью: "Любит не любит".

— Вот это да! Вот это средство! Я бы тоже не отказался от такого, — Оливи мечтательно закатил глаза, — Ведь с помощью него можно заранее узнать взаимны твои чувства или нет. И не страдать и не мучаться догадками. Интересно Себастьян все зелье так бездумно перевел или у него еще осталось?

— То же мне необходимость. Зелье на это переводить. Почему просто не спросить в глаза: "Любишь или нет?" Ладно раньше все были полны комплексов и непонятного стеснения. Но сейчас гораздо все проще, — Эдвард поднялся с постели, намереваясь покинуть комнату, но неожиданно обернулся на друга, который по-прежнему продолжал сидеть на его постели, пребывая под впечатлением от рассказа, — Послушай, а у тебя уже есть кто-то на примете? Ну, та, про чьи чувства ты хотел бы узнать? Давай рассказывай! Кто она?

— Да нет же. Это я просто так спросил. Нет никого! — Оливи пулей подскочил с кровати друга. — Заболтал ты меня. Мне уже пора и при чем очень давно! — спохватился он и, бросив взгляд на кровать Мишеля, еще добавил, — Я думаю его нужно разбудить, иначе он останется без завтрака.

Гарри был настолько под впечатлением от рассказа, наверное даже больше чем Оливи, ведь теперь он знал наверняка, что именно хотела скрыть от него Гермиона. Поттер был больше, чем уверен, что она знала об особенностях этого зелья, в отличии от него. У Гарри даже сомнений не было, что в коморке баловался с зельем именно Себастьян. Какое потрясающее открытие он для себя сейчас сделал.

На плечо Поттера опустилась рука Эдварда со словами:

— Эй, дружище! Пора вставать!