Конан и Конкин (джен)

«Интересно, где она нашла этого?» — думал Санька глядя на стоявшую на камне фигуру. То, как объяснила появление этого воина Инсаэль, было явным враньем. Даже Сашке, который теперь после нескольких дней жизни в сказке, готов поверить всему, её история о случайной встрече со знакомым, которому оказалось по пути с ней, резала ухо. Даже в сказках такие рояли в кустах, звучали противоестественно. Но жрице на это наплевать. На вопрос Сашки о звере, который дрался с собакой-драконом, она лишь улыбнулась и пожала плечами. Дескать — понятия не имею.

Санька понял, что расспрашивать не имеет смысла, и решил следовать тактике Конана. Тот ни о чем не спрашивал, что не касалось его лично, или нужно было для дела.

И вот сейчас, этот воин, которого Инсаэль называла Шииху, спокойно стоял на обломке дома и дожидался их. Как только компания подошла ближе, Шииху спрыгнул и подошел к жрице. Он всегда обращался только к ней, игнорируя присутствие Конана и Сашки. Вот и сейчас он, не стараясь понизить голос, но и не обращая внимания на остальных, спросил:

— Ты говорила про это место?

Та лишь кивнула в ответ, и сбросила свою сумку. Санька за время сегодняшнего похода уже понял, что девушка ни во что не ставит Шииху, и обращается с ним, как со слугой. Того же это нисколько не расстраивало, было даже ощущение, что он абсолютно лишен нервов. Все делал вежливо, но равнодушно.

Услышав вопрос, Санька заинтересованно осмотрелся, но ничего отличавшегося от тех мест, где они прошли до этого, не заметил. Сплошная разруха, что тут, что там. Единственное, что изменилось, так это материал, из которого сделаны разрушенные здания. В начале были серый и коричневый кирпич, и камень похожий на обычный гранит — серый с черным. Тут же все обломки были из камня яркого черного цвета. На изломах он играл мелкими блестками. Когда Конкин увидел первые такие обломки, он даже подумал, что это каменный уголь. Но когда поднял один обломок, сразу убедился, что это просто камень — твердый и тяжелый.

Там где они сейчас остановились, уже не было ни кирпича, ни гранита, только этот черный камень.

— Конан, сейчас я буду некоторое время во сне. Смотри, чтобы в это время никто не тронул мое тело.

— Нет. Не торопись. Надо кое-что решить.

— Чего тебе опять, варвар? — недовольно спросила жрица. — Мне сейчас некогда. Поговорим позже.

— Э, нет, — Конан отрицательно замотал головой. — Давай сначала решим денежные вопросы, а то мы уже начинаем работу, о которой не договаривались.

— А, ты о деньгах, — облегченно вздохнула ведьма. — Не переживай. Скажи, сколько ты хочешь за то, чтобы побыть со мной еще пару дней. А потом можешь забрать свои деньги и идти их тратить на баб в Шадизаре. Ты же видел, я держу слово. За мою охрану в дороге ты все получил сполна.

— Да, за охрану и сопровождение ты заплатила. Но сейчас я вижу, что в деле появляется все больше колдовства, а я это очень не люблю. Так что эти два дня, обойдутся тебе в такую же сумму, что и за дорогу.

— Ты их получишь, варвар. Это я гарантирую. И даже больше. Ты ведь знаешь про богатства подземелья Ларши. Так вот, как только я закончу свои дела, ты сможешь набрать там столько золота, сколько сможешь унести.

Конан буркнул что-то сквозь зубы, но согласно кивнул и отошел в сторону. Там он уселся на черный валун, и положил ножны с мечом на колени. Шииху, похоже, получил такой же безмолвный приказ — он вернулся к своему камню, и опять запрыгнул на него, превратившись в статую. Лишь голова иногда поворачивалась в разные стороны.

— Инсаэль, а я? — Конкин вопросительно посмотрел на девушку. Ему было немного обидно, что она про него забыла.

— Иди к Конану. Если что, слушай его приказы.

Голос был приветливый, не то, что когда она разговаривала с варваром. Обида мгновенно растворилась.

— Хорошо!

Сашка заулыбался и подошел к Киммерийцу.

— А чего она спать задумала? Среди бела дня.

Действительно, был самый разгар дня. Перекусили они на ходу часа два назад, и сейчас было от силы четыре часа дня.

Конан покачал головой и усмехнулся, словно общался с ребенком.

— Конкин, где ты жил до этого? Колдовать она будет, что неясного?

Санька прикусил губу. Ну, конечно же! Какой к черту сон, посреди дня? Он нашел камень недалеко от Конана, и тоже присел. Словно по мановению волшебной палочки, у его ног тут же вырос мохнатый столбик. Конкин высадил своего пассажира еще по дороге, и последний участок он бежал сам. А сейчас суслик догнал хозяина и занял свое обычное место. Он стоял у ноги Сашки, прижимая лапами к животу пучок худосочной травы. Суслик наклонял голову, выдергивал пастью немного травы и быстро-быстро начинал работать челюстями. При этом, не забывая преданно глядеть на Саньку.

— Он тебя богом считает, — не удержался Конан. Санька не ответил, он, не отрываясь, смотрел на Инсаэль. Сашка впервые видел подобное. Девушка спала прямо стоя. Именно так показалось Конкину вначале, но приглядевшись, он понял, что это не так — глаза её, то открывались, то снова закрывались. Веки тряслись, то падая, то наполовину открывая пустые отсутствующие глаза. Тело и лицо при этом оставались абсолютно неподвижным.

Смотреть на такое было неприятно, и Сашка опять подумал, что Конан прав — она настоящая ведьма. Ну и черт с ним! Может это как болезнь, и она еще выздоровеет. На самом же деле Сашка собирался спасти её от этой напасти по-другому. Он решил, что если все получится, и он сможет вырваться в свой мир, то обязательно вытащит туда Инсаэль. Тут, как он понял, у нее никого нет, так что сильно держаться не за что. Он думал, что как только девушка увидит мир с удобствами, какие тут даже короли не имеют, она сама не захочет возвращаться.

Солнце разморило Саньку, и он почти заснул, погрузившись в свои сладкие мечты. Разбудили его одновременно: крик Конана, такой же крик Шииху, и дерганье сусликом его ноги. При этом зверек тоже голосил. Сашка дернулся, чуть не упал, но удержался и очнулся. Через секунду, он тоже заорал.

Конкин не видел, что произошло у Киммерийца и Шииху, но сам он закричал от того, что увидел, как умирает Инсаэль.