Большой переполох в фандомах (джен)

До Скотленд-Ярда доехали быстро.

Арсен оставил перепуганных Бена и Сашу в приемной и набрал Дайсуке.

— Ну что?

— Не колется, сука. Можешь сам спуститься и посмотреть.

— Ты его не убил?

— Пока нет. А ты там Сашу с Беном привез?

— Привез.

— Сказал?

— Нет.

— Давай их сюда, — Дайсуке на том конце трубки тихо всхлипнул.

— Саша и Бен, — Арсен повернулся к несчастным художникам, — идемте за мной.

Они спустились в комнату допросов и вошли в ближнюю комнату.

— Узнаешь, Саша? — Арсен ткнул в стекло на стене.

Там сидел изрядно побитый мужик с хвостом и ушками.

— Это ведь... Это... ведь... — у химеры перехватило дыхание.

—Сейчас зайдешь туда, — наставлял её Арсен. — Поняла?

Саша лишь нервно кивнула.

— А почему Дайсуке плачет? — нервно спросил Бен, оглядываясь на всхлипывающего Джигена.

— Скоро узнаешь, — Арсен запустил Сашу к отцу, вернулся обратно, ласково обнял зареванного Джигена и увел из комнаты, оставив Бена одного.

* * *

— Сашенька, доченька! — Хью Сильверштейн залюбовался дочкой. Ухоженная, красивая. Прямо топ-модель, — милая моя. Теперь ты сможешь гордиться своим папенькой, — патетически воскликнул Хью, — теперь ты не просто красивая и ухоженная девочка, но и богатая. Я видел, как этот пидор к адвокату ходил, думаю он тебе неплохие деньги оставил. А теперь, поскольку он сдох, ты становишься наследницей. Того пидораса, что с тобой в одном доме живет, мы в скором времени уберем, и ты… Ты будешь блистать везде. Куча денег, конечно, ты поделишься с отцом. Верно, доченька?

— Так, ну-ка, стоп... О чём это ты? — нахмурилась дочь.

— Так я тебе и толкую. Нет теперь твоего художника. Уж не знаю, кем он тебе был — братом, отцом или любовником, но я за тебя и твою поруганную честь славно отомстил, — Хью подмигнул и улыбнулся, — я его убил. Расстрелял на улице. Конечно бы, лучше было бы его растерзать. Давненько я не пил человеческую кровь… Эй, ты чего?

— Ты... — надвигалась Саша на отца, оскалившись, и с яростью, пылающей в глазах, — Как ты вообще... СУКА, ИДИ-КА СЮДА!!!

— Эй, неблагодарная ты тварь!!! Я для тебя старался!!! — Хью был в панике, — Вот неблагодарные дети, для них стара…

— ЗАТКНИСЬ!!! — взревела Саша и вонзила клыки прямо папаше в горло. Тот аж захрипел.

Бен ворвался в комнату как раз в разгар смертоубийства. Он никак не собирался останавливать всё это. Он жаждал крови.

Как только он понял из бессвязной речи Хью Сильверштейна, что Мик погиб, ярость затмила ему глаза, и он бросился убивать.

Из комнаты доносились крики, вопли, стоны, рычание, но никто не пришел на помощь, наоборот, к драке присоединились ещё двое.

* * *

Через пару часов все было кончено.

— Жив еще, — Дайсуке пнул окровавленное тело Хью Сильверштейна, — так. Никому не ничего не предпринимать. Я сам все обставлю.

— Черта с два, — возразил Арсен, — я с тобой. Ты из полицейского участка просто так эту суку не вытащишь.

— Ладно, — Дайсуке кивнул, потом посмотрел на ободранных и разъяренных Бена и Сашу, — как вы, ребята?

— Убийца... Мразь... — прошипела Саша, сжимая кулаки.

— Что нам теперь делать? — Бен таращился на ребят, — Мик погиб…

— Мик велел, чтобы мы к адвокату пошли, как только убийцу найдем, — ответил Дайсуке.

— А почему ты нам ПРАВДУ тогда не сказал?! — завопил Бен, — зачем наврал?!

Химера, не говоря ни слова, занесла кулак в сторону Джигена.

— Мик не велел, — Дайсуке вытащил письмо и отдал Бену, — прочти и поймешь.

Саша бессильно опустила руку и громко всхлипнула.

— И еще, — Дайсуке полез в карман рубашки и достал что-то маленькое, завернутое в бурую салфетку, развернул её и показал присутствующим.

— Что это? — спросил Бен, отрываясь от письма. Он уже, не стесняясь, плакал.

— Пули. Пули, попавшие в сердце Мика и убившие его, — объяснил Дайсуке, — если вам не нужны они, то я их себе возьму.

— Нет... оставьте, пожалуйста, — произнесла сдавленным голосом Саша.

— Господи, — Бен закрыл лицо руками и разрыдался, — мой милый и хороший брат, за что? Почему ты ушел так рано, что мы без тебя делать будем?

— Мик предчувствовал, — откликнулся Арсен, подходя к двери, — сейчас я принесу вам полотенца, оботретесь и поедете домой. Завтра пойдем за завещанием. Дайсуке?

— Я помогу тебе, а потом статью про Мика накатаю и спать лягу, — Джиген ещё раз врезал по ребрам полумертвого преступника, — хвостатый монстр, как ты вообще ПОСМЕЛ поднять руку на нашего друга?!

— Химеры — высший виток эволюции, — пробулькал Хью сквозь разбитые губы, — и я всё сделал, чтобы моя милая доченька оказалась на вершине. Я ни в чем не раскаиваюсь.

— Из-за тебя, скотина, нас, наверное, теперь массовый геноцид ждёт! Как монстров!!! — заорала сквозь слезы Саша и тоже пнула отца по ребрам.

— Тебя, Сашенька, никто ни в чем не упрекает, — отозвался Бен, — Мик тебя очень нежно любил и по-братски заботился, а папашка твой и вправду оказался монстром.

* * *

На следующий день вышла статья Дайсуке про Мика, подвергнувшая всех в шок.

ИЗВЕСТНЫЙ ХУДОЖНИК МИК МЕЛЛОУН БЫЛ ВЧЕРА УБИТ!!! ВЕСЬ БОГЕМНЫЙ МИР ЛОНДОНА СКОРБИТ!!!

В десятом часу все собрались у Эвер Крофт, и она зачитала завещание.

После оглашения последней воли покойного, все сидели молча. Молчание нарушил Бен.

— Господи, но почему мы не прислушались к его ощущениям! — всхлипнул он, — Мик тогда остался жив.

Химера ничего не говорила. Она лишь плакала.

— Да, — нервно отозвался Тимоти, — мы потеряли сына.

— Милый Мик, — разрыдалась Ирэн, — я думала, что мы сможем пожениться в следующем месяце.

— Мой милый вихрастый Мик, — Ванда всхлипывала.

— Наш хороший друг, — рыдал Грэг на плече Джонни.

Дайсуке и Арсен сидели тихо и еле сдерживались, чтобы не разрыдаться.

— Мы устроим пышные похороны, — объявила Ванда.

— Никаких похорон, — Дайсуке вытащил письмо Мика, — он просил, чтобы его кремировали и утопили в Красном море.

— Он всегда был эстет, — сквозь слезы улыбнулся Грэг, — я выпущу линию одежды и назову её именем Мика.

— А я линию косметики, — загорелся Джонни.

— А мы проведем в галерее вечер памяти, — присоединился Тимоти.

— Надо написать Мика, — Бен повернулся к Саше, — правда, сестра?

— Обязательно, — подняла на него Саша свое заплаканное лицо.

— А я напишу монографию, — сказала Ирэн, — про моего любимого художника — Мика Меллоуна.

— Да, и давайте не забывать его, — подал голос Дайсуке, — он в наших сердцах и душах.

— И это прекрасно, — подвела итог Эвер.