Тень (гет)

Неджи проводил взглядом господина Нара и, как только дверь за ним захлопнулась, позволил себе откинуться на кресле. Беспокойство о Саске не давало сосредоточиться на делах. Хьюга не был уверен, что поступил правильно, отправив напарника одного. Всё же ему стоило настоять на своём присутствии: он обещал Наруто присматривать за ним, а не толкать в объятия прошлого. С другой стороны, Учиха не был идиотом: на кон было поставлено слишком много, и он отлично понимал, что другого шанса у него не будет. Но это был Учиха Саске — человек, который, хоть и казался здравомыслящим, порой совершал довольно глупые поступки. Будучи полицейским, зная все последствия, как он мог подсесть на наркотики? Да и вообще притронуться к этой дряни! Неужели думал, что в любой момент может соскочить? Что особенный? Эта самоуверенность в собственных возможностях всегда была ему присуща. Неджи вспомнил случай в академии и ухмыльнулся — Учиха никогда не мог правильно оценить себя и вовремя остановиться.

До летних каникул оставалось две недели, на носу были семестровые экзамены и сдача нормативов. Неджи вяло готовился, так как уже не надеялся возглавить список лучших: ему сняли десять баллов за драку в раздевалке. Глупо было требовать идеального поведения от толпы мальчишек с бушующим тестостероном, где любое, вскользь сказанное слово, как тряпка для быка. Казалось бы, постоянные физические нагрузки должны были спасти ситуацию, но они наоборот всё усугубляли, разгоняли и без того горячую кровь.

Постоянные ссадины и синяки были делом житейским, никто из преподавателей не обращал на это внимания, в расчёт шли только серьёзные травмы: переломы, вывихи или сотрясение мозга. До того злополучного дня он всегда рассчитывал свою силу и, если с кем-то и вступал в конфликт, то старался бить «мягче». Но в тот раз что-то пошло не так. За словесной перепалкой вслед пошли кулаки, удары были сильнее обычного. Когда Дэйчи (вечно чем-то недовольный парень) прижал его к дверце шкафчика и стал душить, Хьюга ударил в живот и со всей дури пнул его, отчего тот полетел на пол и, ударившись о скамью, выбил два передних зуба. По факту, во всём была виновата скамья, но отца вызвали в академию и предъявили счёт. Ему было ужасно стыдно и неловко: тот и так загибался на работе, чтобы обеспечить ему будущее, а он своим поведением подводил и вгонял в долги. «Я всё понимаю, только в следующий раз давай без зубов. Они дорого обходятся», — лишь сказал тогда тихо отец без доли осуждения и похлопал его по спине.

Лучшем на потоке в тот год был Учиха Саске. Не сказать, что к нему никто не подходил из-за того, что он был сыном прокурора. По правде говоря, именно из-за этого ему и прилетало: стоило что-то сказать про его отца, как он словно с цепи срывался. Если так подумать, кроме Наруто, Саске недолюбливали все. Банальная зависть — он был красив, умён и при деньках. К тому же, его вечно серьёзный вид больше отпугивал, чем располагал.

Была пятница, и у его соседа по комнате был День Рождения. Он пригласил многих, в том числе Саске, рассчитывая, что его смазливая мордашка привлечёт девушек. Неджи не хотел идти, но решил, что если откажется, то тот посчитает его снобом. Сбор был в одиннадцать в комнате 117. Парни давно подпилили решётки на окнах и частенько сбегали оттуда — то в клуб, то в бар. Комендант в это время обычно обходил этажи, поэтому, придерживаясь правой стороны здания, можно было с лёгкостью избежать встречи с ним.

Когда они вернулись в общежитие, тёмное небо уже начало тускнеть. Все без исключения были пьяны, и перелезть через окно стало невыполнимой задачей. Они решили переждать на скамейке в сквере через дорогу, чтобы немного протрезветь и вернуться к открытию. Учиха с этим не согласился — заявил, что перелезет и откроет главную дверь. Комендант, по его словам, спал как убитый. «Валяй», — сказали остальные. Только Наруто, положив руку ему на плечо, хотел отговорить от глупой затеи. «Я не буду спать на улице, как какой-то бездомный», — рявкнул Саске и пошёл к окну. Он несколько раз упал и, лишь когда Узумаки подсобил, смог перелезть. Остальные, стараясь не шуметь, обошли здание и затаились за кустами, с любопытством наблюдая. Саске почти удалось пройти незамеченным, но он случайно задел урну, и та со звоном покатилась, разбудив коменданта. Слышно было только, как Учиха умолял не звонить отцу и не сообщать в учебный корпус. Комендант был непреклонен и активно жестикулировал. Узумаки, слегка покачиваясь, появился в коридоре и, встав на колени, склонил коменданта на компромисс. Так, почти целый месяц они на пару драили полы в коридоре и в туалете.

— Чёрт, — прыснул Неджи, нервно набирая напарника. В ответ ему были лишь долгие гудки. Видимо, снова поставил на беззвучный или намеренно игнорировал.

Дверь внезапно открылась, и Наруто вихрем влетел в кабинет. Быстро преодолев расстояние, положил на его стол документ — то самое заявление на эксгумацию, составленное им вчера вечером. Он улыбнулся и небрежно провёл по копне растрёпанных волос. Голубые глаза сияли азартом, и Неджи словил себя на мысли, что, если отбросить помятый пиджак с тёмным пятном на лацкане и небрежно завязанный галстук, то в нём всё ещё можно было разглядеть того самого неугомонного паренька из академии, который любил прогуливать пары.

— В общем, я подумал и подписал. Переживу, если покрутят у виска. Не знаю, что вы, ребята, затеяли, и к чему всё приведёт... Но дело интересное. Где Саске? — оглядевшись, спросил Узумаки.

— Кофейню ограбили, он решил немного осмотреть местность и найти случайных свидетелей.

— Которая... — его светлая бровь вопросительно взлетела вверх.

— Да, ту самую. Ограбили ночью — никто не пострадал. Но владелец попал на деньги. Страховку не оформил.

— Не повезло, — протянул Узумаки и сел на стул. Задумчиво нахмурившись, он потёр переносицу и сложил руки на столе. — Я вчера почитал об этой секте — «Джашин». Влиятельные ребята. Им удаётся легко обходить законы и выходить сухими из воды. У них явно есть покровители. Боюсь, если вы начнёте копать под них, то проблем не оберётесь. Уверены, что хотите во всё это ввязываться?

— Разве не из-за этого мы пошли в полицию?

— Тогда, — обречённо вздохнул Наруто, — с этого дня вы должны быть особенно осторожными: не ввязывайтесь в неприятности и не наделайте глупостей. Любой косяк может выйти для вас боком. Я не смогу вас вытянуть или прикрыть. Как только заявление даст ход, вы будете как на ладони.

— Думаешь, кто-то из наших замешан в этом и поддерживает с ними связь?

— Не знаю, — пожал плечами Узумаки. — Мне кажется странным, что секта, когда-то здесь существовавшая, просто бесследно исчезает из нашего города.

— Обычное явление. Собрав последователей, они уходят.

— Если это их конечная цель, то да. Но «Джашин» — не просто секта с культом, а целая преступная организация, которая, можно сказать, является королём криминального мира, — ухмыльнулся Наруто, но его лицо стало вмиг серьёзным, а глаза холодными. — Сдаётся мне, что она никуда не ушла. Просто кто-то забрался повыше и действует незаметно, проворачивая дела, о которых мы даже не имеем представления. Может быть, конечно, кто-то заставил их уйти. Но кто? И что было у этого человека на руках? Ты уже связывался с этим следователем — Сенджу?

— Ты основательно подготовился, — улыбнулся Хьюга. — Я хотел заняться этим сегодня.

— Отлично. Если он поделится материалами, мы сможем приложить их вместе с заявлением об эксгумации. И не будем казаться идиотами. Опроси друзей и преподавателей этой девушки, слов матери недостаточно. Люди обычно надолго запоминают странности в поведении знакомых. Может, она не раз подвергалась насилию и делилась этим с кем-то. Это, — он ткнул указательным пальцем в документ, — я понесу, только когда вы соберёте достаточно доказательств. Поторопитесь, срок исковой давности истекает.

— А если они протянут заявление?

— Мы всегда можем подключить прессу. И... если Сенджу не захочет говорить с рядовым следователем, можешь перебросить на меня.

— Спасибо.

— Я пока ничего не сделал.

— За поддержку.

— Я всё же твой начальник, и заботиться о своих подчинённых — моя обязанность. Вот, — он вытащил из кармана несколько леденцов в зеленой обёртке, — Каори поставила мне на стол вазочку с конфетами. Я не люблю мятные, поэтому угощаю.

— Она явно к тебе неравнодушна, — сказал Неджи и, зашуршав фантиком, отправил конфету в рот. — Только не поддавайся её чарам, она тебя сожрёт, — вместе с хрустом карамели, его пронзила острая боль. Он скривился и сплюнул на руку осколок зуба, — гадство.

— Оу, у кого-то намечается поход к стоматологу, — с сочувствием проговорил Наруто и, встав, потёр шею. — Я пойду. И передай Саске мои слова.

Он почувствовал, как на него навалилась тяжесть. Болезненно простонав, Неджи попытался скинуть наглую Тен-Тен, которая нахально стала ёрзать на его бёдрах. Она была жаворонком и просыпалась с первыми лучами солнца. Первое время эти её ранние пробуждения ужасно бесили: она ходила полная энергии, он же плёлся за ней как сонная муха, которая вот-вот впадёт в спячку. Позже он привык и стал просыпаться вместе с ней, открыв для себя магию утра — день казался длинным, почти бесконечным.

Но сегодня он планировал поспасть, так как целую неделю прожил в режиме автопилота. Вдобавок ко всему, голова раскалывалась, напоминая о вчерашнем вечере с коллегами. И зачем он столько выпил? Неджи даже не помнил, по какому поводу они собрались. В памяти зияла дыра.

— Ты решил спать до вечера? — с упрёком пробурчала Тен-Тен.

Хьюга с трудом разлепил веки, скользнул по комнате мутным взглядом и посмотрел на часы.

— Только десять, Тен. Ещё часок, — прохрипел он, пытаясь сбросить её с себя.

— Я так и знала, что ты забыл, — она шутливо похлопала его по лицу и взяла в тиски его щёки. — Ты похож на рыбку, злую сонную рыбку. У тебя запись к стоматологу к двенадцати, мой дорогой.

— К стоматологу? — поперхнулся он, и сон как рукой сняло. Неджи ничего в жизни не боялся так сильно, как стоматологов. Стоило оказаться около кабинета дантиста, откуда доносился звук бормашины и человеческие стоны, как его накрывала паника. Он провёл языком по зубам и не почувствовал боли. — Можешь отменить. Уже ничего не болит.

— Ты бы видел своё лицо, — захохотала она, — не знала, что ты такой трусишка. Хочешь, пойду с тобой и буду держать тебя за руку?

— Только этого не хватало.

— Тогда быстрее вставай и иди в душ. Ты будешь завтракать?

Она слезла с него и, подойдя к зеркалу, начала собирать волосы в небрежный пучок. В её движениях проскальзывала нервозность, и Неджи решил, что она злится на вчерашнюю попойку с друзьями.

— Нет...У нас есть аспирин? Голова раскалывается.

— Должен быть. В ванной, на третьей полке, в коробке с лекарствами, — ответила она, не отрываясь от зеркала. Внезапно её телефон на трюмо завибрировал, сползая к краю. Тен-Тен подскочила, схватила его и, отойдя как можно дальше, прочитала сообщение.

— Любовник? К чему такая скрытность? — пошутил он, доставая из шкафа чистое бельё.

— Я не люблю, когда читают мои сообщения, — серьёзно ответила она. Взгляд стал напряжённым, холодным.

— Можно подумать, я когда-то читал. Так кто это?

— Изуми.

Неджи недоуменно взглянул на Тен-Тен, пытаясь вспомнить, откуда он слышал это имя. От внезапной боли в десне его лицо скривилось.

— Стажёр. Я тебе рассказывала о ней.

— Вспомнил. Ты говорила, что парни её заваливают бумагами.

— Мне нужно помочь ей.

— Тен, она — не твоя забота. И это нормально для стажёра. Вспомни себя. Ты либо ломаешься и уходишь, либо преодолеваешь и терпишь трудности. Если ей сейчас тяжело, может, стоит задуматься? Шисуи с Итачи знают, что делают.

— Это не по работе. Так… Между нами, девочками. Ты не сильно расстроишься, если сегодняшний день проведёшь без меня? Она одна в чужом городе и ей нужна поддержка, — её голос смягчился и, подойдя к Неджи, она обняла его.

— Ты собралась возиться с ней целый день? — подозрительно прищурился он, погладив по голове.

— Её бросил парень... Как ты думаешь, насколько это затянется? — ответила она.

— Так вы теперь подруги? Может, пригласишь к нам?

— Не то чтобы подруги. Это банальная поддержка.

— Езжай, я всё равно после стоматолога буду не в настроении.

Когда он вышел из душа, то застал Тен-Тен у порога. Она выглядела по-деловому в чёрном брючном костюме на каблуках. Он удивлённо на неё посмотрел, протирая полотенцем мокрые волосы.

— Ты точно едешь утешать подругу? Выглядишь так, словно идёшь на собеседование.

— Ты ничего не понимаешь в моде, — быстро ответила она, чмокнув его в щеку. — До вечера. Люблю тебя.

Тен-Тен пулей вылетела из дома, оставив после себя лишь аромат духов и странное ощущение, что что-то здесь не так. Острая боль снова пронзила его, и, надавив на щёку со всей силы, он подумал о предстоящем визите к дантисту.

Рабочего телефона Хаширамы Сенджу нигде не было. Связавшись с головным офисом, Неджи удалось добыть номер отделения, где тот работал. Как оказалось, дозвониться до них было сложнее, чем до мэрии. Длинные гудки сменялись короткими, и это постепенно выводило его из себя. Он почти отчаялся, когда в трубке послышался гнусавый голос мужчины. На заднем фоне доносился шум, поэтому приходилось говорить дважды, почти выкрикивая слова. Собеседник был неприветлив и с подозрением, неохотно отвечал на его вопросы. На его просьбу связаться со старшим следователем, он ответил минутным молчанием и предложил направить официальное письмо на электронную почту, которую в ближайшее время рассмотрят. Неджи устало вздохнул, и пальцы быстро пробежались по клавиатуре. Чтобы привлечь внимание, он озаглавил письмо, написав большими буквами: «ДЖАШИН. У НАС ЕСТЬ СВИДЕТЕЛЬ». С другой стороны, он не так уж и приврал: свидетель есть, правда, мёртв. В дверь постучали, когда Хьюга вставал из-за стола, чтобы немного размять затёкшие ноги.

— Можно войти? — прозвучал робкий голос и Хината выглянула из-за двери. Её серые глаза с интересом прошлись по кабинету и задержались на нём.

Откашлявшись, он тут же выпрямил спину, поправил галстук и, подойдя к стеллажу, достал нужные бумаги.

— Одежду можно повесить там, — указав на вешалку, рявкнул он и уткнулся в бумаги, стараясь не смотреть на неё.

— Я чем-то тебя обидела? — прошептала Хината. В комнате повисла тишина, стул под ним заскрипел, и ручка с краю полетела вниз. Он скрыл своё смятение, нагнувшись за ней. — Мне показалось, что ты на меня за что-то злишься.

Сейчас ему было ужасно стыдно. Ни Хината, ни Саске не были виноваты в его раздражении. Но он злился: на напарника — за то, что тот пошёл с ней на свидание; на соседку — что согласилась. На себя злился за то, что решил примерить роль наблюдателя и отойти в сторону. Неджи не понимал, чего на самом деле хочет. Он словно оказался на перепутье, где одна дорога вела к свету, но заслуживал ли он счастья? Он убил человека и, возможно, убил Тен-Тен, закрывая глаза на тревожные на звонки. Сейчас, возвращаясь в прошлое, он видел, как много вещей не замечал. Другой путь вёл к холодной пустоте, одиночеству, где он потонет в воспоминаниях и бесконечных сожалениях. Но сможет ли он прожить так остаток жизни?

Может быть, если правда о смерти Тенни всплывёт на поверхность и убийца сядет в тюрьму, то он похоронит её в своей душе, освободится от чувства вины. Но кто тогда сдует пепел с него? Кто вдохнёт в него жизнь?

Хината ему нравилась. И сейчас, сидя здесь в кабинете, прячась за монитором, он готов был это признать. Неджи боялся её упустить. Боялся, что, копаясь в своей голове, борясь с невидимыми демонами — свет ускользнёт от него. Он склонился над листом, пожирая бессвязный текст. Слова перед ним размывались и, нервно постукивая ручкой по столу, он шумно выдохнул.

— Просто не выспался, — пробормотал он, подняв наконец глаза. Его взгляд застыл в ужасе: губа её припухла и посинела. — Что с твоим лицом?

— Неудачное утро, — еле слышно засмеялась она, прикоснувшись к месту удара и немного скривившись от боли, — натолкнулась на тумбу.

— Ты сходила к врачу? — Неджи невольно подался вперёд, коснулся подбородка и тут же отдёрнул руку, извинившись.

— Зачем? Здесь нет ничего серьёзного. Через три дня отёк спадёт.

— Говоришь так, словно с тобой часто такое происходит.

Хината на мгновение отвела взгляд, и он заметил, как она замешкалась.

— В детстве часто падала. Может, начнём? Господин Нара сказал, что криминалисты закончили и можно убираться.

Неджи сглотнул, щёлкнув ручкой. Взял её документы. Заполнив бланки и записав показания, он достал сканер отпечатков пальцев и попросил поставить по очереди большой и указательный. Хината заметно занервничала и обтёрла руку о свитер.

— Чувствую себя каким-то преступником, — пробормотала она.

— Я тоже через это прошёл, — сказал он, стараясь её подбодрить. — Криминалистам нужно отсеять отпечатки следователей, иначе будет полный хаос.

Хината расслабилась и слегка улыбнулась в ответ.

— Я думала, будет как в кино. Вы говорили «откатать пальцы». Там у них чернила и валик. Я даже салфетки взяла, чтобы очистить руки. А тут сканер.

— Привычка, — прыснул от смеха Неджи, — это новшество появилось два года назад. Мне кажется, все деньги тогда на это ушли. Раньше всё было по старинке: типографическая краска, валик, бланки дактилоскопических карт. И этим занимались строго криминалисты. А с появлением этого чуда-аппарата всё перекинули на нас.

— Не повезло. Я как-то потеряла ключи от дома и пошла к папе на работу. Кабинет был какой-то узкий, и тогда ещё компьютеры были с огромными корпусами. Казалось, они съедали почти всё пространство. Помню, пахло кофе и сигаретами, стол был завален бумагами. Я ещё разозлилась: он всегда ругал меня за бардак, а сам устроил такой же на рабочем месте. Не так уж он от меня отличался. Он через слово вставлял матерные слова, разговаривая со своим напарником и, как только увидел меня в проёме, затих, виновато потерев подбородок. Я так чётко помню его лицо — потерянное, с какой-то невыносимой болью в глазах. Он резко отвернулся к окну, пыльному и грязному, и спрятал руки в карманы брюк. Я смотрела на подоконник: он был завален папками, и я удивлялась, как он не упал от такого веса. Он разозлился на мою рассеянность, поворчал и попросил посидеть в углу, пока он закончит неотложное дело. Я могла доехать одна на автобусе, но он настоял, что отвезёт меня сам. Я была рада находиться там, вместе с ним — в том пыльном тесном кабинете. Мне всегда казалось, что следователи так работают — в тесноте и бардаке. А у вас тут всё так аккуратно.

— Бывают разные дни и разные отделы, — заметил Неджи. — Я раньше не здесь работал, и там времени на наведение порядка почти не оставалось. Ну, вот и всё, — он подписал папку на рабочем столе.

— Я могу идти?

— Да, — протянул Хьюга, не решаясь предложить ей пройтись и где-нибудь вместе перекусить, — знаешь...— телефон зазвенел. Он извиняющимся взглядом посмотрел на Хинату и взял трубку. — Слушаю.

Хината поднялась со стула и лишь губами сказала: «Я тогда пойду».

— Это Хаширама Сенджу. Я прочёл ваше письмо. Мы можем поговорить?

Неджи посмотрел вслед уходящей Хинате и, озадаченно почесав лоб, приготовился к долгому разговору.

* * *

Когда Сакура злилась, она начинала цепляться к мелочам: то пиджак не там повесил и носки разбросал, то посуду не удосужился помыть, то всё на ней, и она скоро с ума сойдёт — за всех в этой семье отвечать. Прежде он пытался оправдываться, спорить, доказывать свою правоту, но со временем понял — это бесполезно. Слова лишь доводили её до истерики. Они не часто ругались: если между ними и возникала ссора, то она заканчивалась её слезами и его уходом на улицу. Он пробегал три круга и заставал её в хорошем настроении с виноватым видом. Рок уяснил — порой женщине нужно просто дать выпустить пар.

Пока он брился, Сакура, быстро одеваясь, продолжала недовольно ворчать. Причиной, по которой любимая встала не с той ноги, была его новая работа. И он отчасти её понимал: привычный ритм рушился, и ей это не нравилось. Раньше их жизнь следовала четкому расписанию: подъём, завтрак, садик, работа, ужин в кругу семьи и совместные выходные. Сейчас же — полная неопределённость. Рок уже и сам жалел, что ввязался в это дело, как следует не вникнув, не расспросив. Такой он был человек — безотказный, не перечащий. Выдрессированный на команды. Раз попросили — надо выполнить.

— Почему ты не брал трубку? — спросила Сакура, облокотившись о дверной косяк ванной комнаты. В её глазах плясали искры, готовые испепелить всё вокруг, если он не ответит на её вопрос. По правде говоря, Рок безумно боялся её в таком состоянии, и, замерев с бритвой в руке, он нервно сглотнул. Ему хотелось выложить всё как есть — мол, так и так. «Я немного тебе приврал, чтобы ты не беспокоилась, а вчера я всю ночь учил подопечную стрелять». — Рок?

— Было шумно, я не слышал, — пробормотал он, стараясь, чтобы голос звучал естественно. Приподняв голову, прошёлся бритвой по подбородку и, открыв кран, промыл лезвие.

— А перезвонить?

— Это промзона... Сеть не всегда доступна.

— Когда я звонила, была доступна. Обычно говорят: аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — Сакура, не отрываясь, наблюдала за ним.

— Может, тебе лучше пойти в следователи?.. Я правда не слышал, а потом замотался и забыл. Думаешь, я штаны протираю у монитора? Мне нужно делать обход территории... проверять склады, — говорил Рок, удивляясь, как ему удавалось так легко врать и не краснеть.

— А чем занимается твой завод? — она подошла чуть ближе и потянулась к косметичке на столешнице. Покопавшись в ней и найдя карандаш для век, стала рисовать стрелки, пристально наблюдая за ним в зеркале.

— Чем занимается... — Рок запнулся и уставился на собственное отражение. Если бы не ворвавшаяся в их комнату дочь, его бы разоблачили.

— Ма-а-ам, я хочу есть.

— Подожди, солнышко, — подняв её на руки, она чмокнула ребёнка в щёку и поправила тёмные волосы. — Сегодня папа тебя накормит, маме нужно срочно спешить.

Сарада кивнула в ответ. Опустив на пол ребенка, Сакура поправила её юбку и подтолкнула к двери. Девочка вприпрыжку вышла, оставив их вдвоём.

— Я не могу, мне нужно к восьми быть на работе.

— Я вчера не доделала отчёт о вскрытии, ты же не брал трубку! Пришлось бежать и забирать Сараду. У меня завал на работе: Сора вышел на больничный, а Юри очень медленная, — устало выдохнула она и, надев бежевый кардиган, взяла сумку. — С твоим заводом ничего не станет без тебя. А вот если я не предоставлю отчёт о вскрытии, у следователей застопорится расследование.

— Какую кашу ей сварить? — сдаваясь, Ли умыл лицо, промыл бритву и, протерев лицо полотенцем, нанёс охлаждающий лосьон.

— На твоё усмотрение. Заберёшь Сараду сегодня?

— Я не знаю, если встану в пробку, то...

— Арр, — закатила глаза Сакура и вышла из ванной, стукнув кулаком по косяку.

— Может, Саске попросить? Он всё же... её отец...

Сакура развернулась и с недоумением посмотрела на него. Казалось, ещё одно слово, и она его убьёт.

— Чтобы я больше этого не слышала.

— Сакура, — серьёзно сказал Ли, — ты не можешь вечно на него злиться. Забота о ребёнке, ответственность за него помогут ему...

— Рок Ли! — её голос задрожал, и она стиснула зубы.

— Ты не права, и ты это знаешь.

— Я спешу. Забери Сараду, буду поздно.

Дочь, не отрывая взгляда, стучала ложкой по дну пустой тарелки, издавая раздражающий звон. Он, нахмурившись, перебирал пачки с крупой, пытаясь сообразить, что варится быстрее. Время шло, а он не мог определиться. Телефон оглушительно завибрировал на столе в тот самый момент, когда он выбрал овсянку и влил в кастрюлю холодное молоко.

— Паа, т-телефон... Па, — протянула Сарада, забарабанив ложкой по столу.

— Знаю, знаю, — буркнул Рок и поставил кастрюлю на самый слабый огонь. Случайно бухнув полпачки, он быстрым шагом направился к столу и, забрав ложку у дочери, взял телефон.

— Они нашли меня! — истеричный шёпот затопил уши, и Ли почувствовал страх. Он сглотнул и зажал переносицу. — Нашли... он убьёт меня... убьёт.

Рок попытался мыслить логически: если бы её действительно нашли, то она бы сейчас не разговаривала. Видимо, накрыла паника, но из-за чего?

— Где ты? — говорил он как можно спокойнее, хотя внутри с каждой секундой росло напряжение.

— Возле кафе… Тут всё разбито... Повсюду стекла... Мне страшно!

— Кто-то есть рядом? — он старался не давить — она и так была вся на нервах.

— Нет! Я пришла пораньше... Я... не знаю, что делать. Зачем я вообще сегодня пошла на работу...

— Там есть камеры?

— Что? Камеры? К-какие камеры?

— Соберись, Ино! — рявкнул он, не выдержав. Действовать нужно было быстро, пока не стало слишком поздно.

— Нет... Он не успел поставить.

— Тогда уходи оттуда. Живее, Ино! Скоро соберётся народ, приедет полиция... Я буду через тридцать минут, — он покосился на Сараду, которая трогала маленькими пальчиками перламутровые бусинки на своей кофте. Каша начала подгорать. Спохватившись, он бросился к плите и выключил газ.

— Куда мне идти?! — в голосе звучало отчаянье.

— Там есть, где можно спрятаться от посторонних глаз?

— Во дворах, — она всхлипнула, — есть детская площадка.

— Отлично, жди меня там. Я позвоню, как приеду, — он озадаченно потёр лоб и, выбросив в мусорку завтрак, залил водой кастрюлю в раковине. Достав банку шоколадной пасты, намазал толстым слоем на хлеб. — Ты не против сладких бутербродов?

— Я люблю тебя, папа! — воскликнула дочь. Он улыбнулся ей — как мало ребёнку нужно для счастья.

Пока Сарада ела, он торопливо установил детское кресло в машине, закинул в ланч-бокс конфеты, печенье, и в детский рюкзачок положил пару игрушек. Сказав, что она доест в машине, быстро накинул на неё куртку и шапку.

— Соберись, Ино! Живее, Ино! — крикнула дочь, когда он завёл мотор. Рок подпрыгнул на сиденье, ударившись головой о потолок. Только этого ему не хватало. И почему дети всегда запоминают всё ненужное?

— Лучше не говори так.

— Почему? — она наклонила голову в удивлении, и волосы закрыли её лицо.

— Просто не говори, особенно при маме.

— Почему? — Сарада не унималась, пытливо глядя на него своими огромными чёрными глазами, в точности как у её биологического отца.

— Потому что... Ино не любит, когда так говорят.

— А кто такая Ино?

— Женщина в беде.

Рок остановился у ворот здания, выкрашенного в яркие краски, которое походило больше на детский рисунок. «Кто знает, возможно, они взяли один за основу», — подумал он, смотря на вереницу сонных родителей.

— Я не хочу в садик, — вдруг захныкал ребёнок, и её надкусанный бутерброд шлёпнулся на сиденье маслом вниз. Она редко капризничала, но сегодня, видимо, не выспалась или почувствовала что-то неладное.

— Мама на работе, папе тоже нужно работать, — бросил он, подъезжая к детскому саду.

Сарада вцепилась в сиденье, и ему с трудом удалось её отцепить. Крики и ор привлекли внимание, и прохожие с сочувствием улыбнулись ему. Когда он вошёл в тёплое здание, воспитательница, строгая высокая женщина с опущенными веками, что делало взгляд холодным и мрачным, недовольно и с осуждением покосилась на него.

— Я не знаю, что с ней, — виновато сказал он, опуская ребёнка на пол. Сарада вцепилась в штанину мёртвой хваткой, и он возвёл глаза к потолку. Сердце разрывалось на части — хоть бери её и вези с собой.

— Я не х-хочу, не хочу. Забери меня.

— Папе нужно идти, — пыталась успокоить её женщина, отвлекая позвякиваньем колокольчика, — смотри, что у меня.

Она дала знак, чтобы он быстрее уходил, но, смотря на заплаканную дочь, Рок не решался сделать шаг. Ему не хотелось вот так её оставлять, поэтому, присев на корточки, он достал из кармана носовой платок, вытер заплаканное лицо и помог высморкаться.

— Когда я приду, мы с тобой пойдём в магазин. Я куплю тебе всё, что ты захочешь. Договорились?

— Всё, что захочу? Даже с четырьмя циферками?

Чтобы дочь не выходила с магазина с истерикой, а они банкротами, они с Сакурой придумали для неё игру: покупать можно только вещи, которые имеют две или три цифры. Ребёнку было интересно проходить мимо стеллажей и выискивать нужные ей цифры, а им спокойно.

— Даже с четырьмя циферками. И даже с пятью, если захочешь, — он улыбнулся, надеясь хоть немного её приободрить.

— Правда? — её глаза засияли, и она обняла его маленькими ручонками.

— Правда-правда, — поцеловав в мокрый лоб, он поспешил к выходу.

Подойдя к машине, Ли заметил на снегу брелок дочери — белую пушистую собачку. Видимо, слетела, когда он её вытаскивал. Он хотел было вернуться, но, подумав, что время не терпит, сунул в карман и сел за руль. Прежде, чем ехать к Ино, Рок решил припарковать машину подальше от кофейни и пройти осмотреть местность, чтобы успокоить девушку. Ни полиции, ни хозяина кафе не было: лишь несколько человек прошли, с любопытством оглядываясь. Он обошёл здание и, перепрыгнув разбитое винтажное стекло, зашёл внутрь. Первое, что бросилось в глаза — размазанный торт по стенам. Если ничего не украли, то, скорее всего, здесь хулиганили подростки. Спрыгивая, он поскользнулся и, чтобы не упасть, инстинктивно зацепился за перекладину с выпирающим острым осколком. Он зажмурился от боли, стиснув зубы, и попытался как можно медленнее вытащить стекло, которое проткнуло ладонь.

— Чёрт! Твою же мать! — взвыл он. Тёмно-бордовые капли проступили на белом снегу. Он прижал руку к груди и почувствовал, как тёплая кровь впитывается в рукав куртки.

Ино вышла к нему навстречу, когда он позвонил. Она вся дрожала от холода и страха; увидев его окровавленную руку, охнула и прижала пальцы к губам. Он поспешил её успокоить.

— Ничего страшного. Я случайно порезался. Можешь достать аптечку? Она там, под задним стеклом.

— У тебя сильный порез, рану нужно промыть, — тревожно бормотала Ино, дрожащими пальцами заматывая бинт. Она смотрела, как сквозь белую ткань просачивается багровая кровь, и ей становилось дурно, — это не остановит. Нужно в больницу.

— Туже затягивай и всё, — сказал он, морщась от боли. — Схожу, когда с тобой разберусь. Можешь спать спокойно — это хулиганы.

— Ты уверен?

— Может, наркоманы. Не думаю, что тот, кто тебя преследует, будет размазывать торт по стенам.

— В этом ты прав, они размазали бы чьи-то кишки.

Он замер, глядя на неё, пытаясь понять, шутить она или говорит серьёзно. Ино продолжала бинтовать руку, хмуря светлые брови.

— С кем ты, чёрт возьми, связана?

— Слышал когда-то о «Джашин»?

— Вроде нет и, в то же время, что-то знакомое, — ответил Рок, — это какая-то организация?

— Секта.

— А ты сбежавшая жрица? — усмехнулся он, посмотрев на окровавленный рукав. И как он всё объяснит Сакуре?

— Очень смешно. Раз ты теперь со мной связан, то лучше тебе знать — там на голову чокнутые.

— От секты меньшего не ожидаешь.

— Обещай, что не бросишь меня, когда я расскажу, — Ино с мольбой в глазах посмотрела на него и замерла в ожидании его ответа.

— Уже поздно отступать. Хотя я и жалею, что ввязался в это дело. Лучше расскажи.

— Проституция, торговля людьми, нарко-трафик, убийства. Они, в общем, контролируют почти всё. И в полиции есть люди, которые им помогают. В их рядах политики, многие успешные бизнесмены и звёзды шоу-бизнеса. Я знаю только парочку, не всех. Мне приходилось с ними общаться, — она прочистила горло и, нагнувшись, зубами разгрызла ткань, завязав в узел. — В общем, они повсюду.

— Как общаться?

— Ты же понял, — ухмыльнулась она, прокручивая тонкое серебряное кольцо на мизинце, — доставляла товар: кокс, девушек или деньги. С некоторыми приходилось тра...

— Понял, не продолжай.

— Презираешь меня? — на её красивом лице появилась горькая улыбка, и ему стало её жаль.

Имел ли он право судить её? Он ничего не знал о ней, о причинах, по которым она вступила в столь опасную секту. Возможно, её завлекли обманом или насильно. Ведь сколько девушек пропадало каждый год: опоили в клубе или доверились незнакомцам, сели в машину. Раньше ему приходилось вести парочку таких дел. За всё время удалось найти только одну, в одном подпольном притоне, где её содержали в скотских условиях.

— Нет, — выдохнул он и запустил руки в карман. Не нащупав детский брелок, Рок выругался про себя.

— А я презираю. Я делала ужасные вещи... Хотела спасти одного человека, но теперь не знаю, кого спасала — себя или его? — она смахнула слезу и, быстро заморгав, отвернулась.

— И как ты оттуда выбралась?

— Меня поймали... Точнее, поймал человек, который много лет пытается посадить их. Как оказалось, он давно следил за мной. Предложил сделку за мои показания в суде и обещал, что меня никогда не найдут.

— А здесь их, получается, нет?

— Я не знаю... мы не знаем. Он сказал не светиться, я и не свечусь нигде.

— Подожди, — Рок постучал по рулю, задумавшись, — твои отпечатки есть в базе?

— В какой базе? — нахмурилась Ино.

— Когда тебя поймали, тебя потащили в участок. Посадили в камеру. Я прав?

— Да, — закивала она головой.

— Так всегда делают, чтобы ввести человека в состояние стресса. Откатывали пальцы, фотографировали?

— Да.

— Дело дрянь.

— В каком смысле?

— Полиция осмотрит: если это обычная шпана, то считай — повезло. Но если нарики, то вызовут криминалистов. Большинство уже привлекались, и по отпечаткам их быстро вычислят. Твои пальцы там повсюду. Тебя вызовут на откатку, чтобы исключить. Придёшь ты в участок или нет, не имеет значения — ты засветишься в базе. И если у них есть люди в полиции, то, считай, тебя поймали.

— И... Что же делать? — прошептала Ино, сглатывая подступивший к горлу ком, во все глаза уставившись на него.

— Не дать ход расследованию или стереть отпечатки пальцев из базы. — Я пройдусь — кое-что потерял. Потом позвоню начальству. Ты пока сиди.

Он прошёл по тротуару, смотря по сторонам. Заметив возле кафе припаркованную машину Неджи — серую, со слегка помятым бампером — возвёл глаза к хмурому небу. И почему среди всех следователей сюда вызвался дотошный Хьюга, и скорее всего, в придачу Учиха? Он развернулся и, стоя на перекрёстке, набрал Майто Гайя. Тот, выслушав его, сказал, что невозможно удалить отпечатки из базы: это вызовет подозрение и привлечёт внимание. Посоветовал решить вопрос с владельцем кафе — уговорить его забрать заявление.

— Я уговорю, — уверенно сказала Ино, сведя брови к переносице.

— Есть ещё одна проблема.

— Какая?

— Следователи, что ведут твоё дело, заподозрят неладное. И, сдаётся мне, они так просто его не закроют. Если бы это был другой отдел, то под завалом работы они закрыли бы глаза. Но третий — скука смертная. Что Учиха, что Хьюга любят ковыряться в деталях, причинах... И...

— И что ты предлагаешь?

— Ты сказала, что знакома с Наруто Узумаки.

— Да.

— Ты ведь не просто так с ним дружбу завела, — прищурился он.

Ино криво улыбнулась.

— А ты совсем не так прост, как кажешься.

— Нужно, чтобы он уничтожил все улики по этому делу.

— И как я его заставлю это сделать?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Ты ведь тоже не так проста.

* * *

Шисуи отчаянно выдохнул, смотря на свои исцарапанные руки: кожа вокруг припухла, саднила, кое-где проступали алые капли.

Неожиданный звонок Мадары посреди ночи и простая просьба присмотреть за котом, пока он будет собирать информацию о жизни Изуми, не сулила проблем. Без задней мысли он согласился, и на следующий день, выйдя на работу, ближе к обеду, оставил стажера за главного и поехал к Мадаре, рассчитывая уложиться в сорок минут. Но кто знал, что только полчаса они будут ловить животное по всей квартире. Кот, словно чувствуя подвох, игнорировал разбросанные по полу мясные деликатесы, шипел как змея и, нахохлившись, переходил в оборону, когда они загоняли его в угол. Он ловко уворачивался, царапался и прыгал с кровати на шкафы, сбрасывая сверху вещи. И вот, когда он почти его поймал, пушистый дьявол вцепился в запястье как собака и, урча и шипя, прокусил кожу. Шисуи до этого дня и не знал, что коты могут быть такими сильными и агрессивными. Мадара тут же схватил его за шкирку и с трудом отодрал животное. Жёлтые глаза натянулись к ушкам и кот жалобно замяукал. Со всей силой впихнув его в переноску, мужчина закрыл крышку, щёлкнув крючком.

— Говорят, животные похожи на своих хозяев. Изуми боролось до последнего — я это знаю, — с горечью сказал Мадара, подняв переноску.

— Почему вы решили поехать?

Мужчина потёр шею и, взглянув на бардак в комнате, достал из кармана потрёпанных штанов пачку сигарет. Он пожал плечами, зажав папиросу между зубами, поднёс зажигалку. Едкий дым заполнил комнату, и он приоткрыл окно, впуская холод.

— Не знаю. Что-то не даёт мне покоя, что-то здесь сидит, — насупившись, потёр большим пальцем в районе грудной клетки, —понимаешь? Я вроде её похоронил, видел тело... Но это чувство... Странное чувство, что она где-то рядом, не отпускает. Может, это дух? Хочет, чтобы я докопался до правды. Она верила во всю эту чушь...

— Вы сообщите, когда что-то узнаете? О том, где и как она жила? —горло зажал спазм и Шисуи с трудом сглотнул слюну.

— Нет. Тебе следует отпустить и жить дальше.

— Но вы же хотите знать. Почему мне нельзя?

— У меня в жизни ничего не осталось. Только вот этот кот, — он устало потёр лоб и, сев на подоконник, склонил голову, — и воспоминания.

— Может, и в моей больше ничего нет, — он вытер слёзы тыльной стороной ладони. Они затихли, прислушиваясь к скрежету кота.

— Не мели чепухи. У тебя, в конце концов, есть работа, семья, друзья. Время пройдёт, станет немного легче. Боль никуда не исчезнет, ты со временем привыкнешь и научишься жить, не замечая. Ещё обзаведёшься красавицей женой и выводком детей. Так что не беси меня, ты ничего не знаешь о том, что значит потерять всё.

— Я сожалею, что так и не сказал, что люблю её.

— Я думаю, она это знала, — затушив сигарету, он выкинул окурок через окно.

— Думаете?

— По крайней мере, подозревала. Ладно, увози кота, пока я не передумал. Смотри за ним хорошо. Я приеду и заберу. Ты с ним не церемонься, этот шерстяной — тот ещё наглец: почувствует слабину и сядет тебе на шею. Но и не будь слишком строг, а то нассыт в кровать в отместку. Да, не смотри на меня так, он поганец — ни манер, ни воспитания. И не корми шоколадом. Изуми всегда говорила, чтобы я не давал ему сладкое, словно у меня этот шоколад когда-то был. Я, знаешь ли, вообще его не ем, — прохрипел он, откашлявшись. На его хмуром лице появилась тёплая улыбка.

Шисуи вышел на улицу, вдыхая морозный воздух. Открыв заднюю дверцу, он осторожно положил переноску на сиденье. Кот внутри тут же оживился, начал метаться и жалобно мяукать, просовывая лапки сквозь решётку, пытаясь выбраться. Облокотившись об автомобиль, он решил выкурить сигарету, прежде чем сесть за руль. Глубоко затянувшись, запрокинул голову и выпустил тонкую струю дыма. Мелкий как крупа снег упал на его лицо, тут же растаяв. Телефон завибрировал и, недовольно цокнув, он посмотрел на номер стажёра. Сквозь зубы, удерживающие папиросу, он нехотя ответил.

— Вы не поверите, — восторженный громкий голос резанул ухо, он выпустил дым, стряхнув пепел. «И где только находят таких идиотов», — кто сейчас звонил… Из квартиры! Там ещё жила та девушка, что работала с вами. Её... её ещё убил коллекционер. А вот ни фига подобного! Представляете, хозяева решили ремонтом заняться и нашли в отдушине шесть миллионов! Эта девушка, как там её… И-изуми, была, видимо, та ещё штучка. Как думаете, она кого-то шантажировала или прикрывала? Из-за этого её убили?

Сигарета выпала из рук, бесшумно потонув в снегу.

* * *

Зуб разнылся, пульсировал и отдавал тянущей болью в голову. Не выдержав, Неджи попросил у Каори таблетку. Решив съехидничать, секретарь посоветовала обратиться к экстрасенсам и снять порчу, которую на него наслали, так как в последнее время его здоровье всё чаще подводит. Он криво ухмыльнулся, а сам подумал, не она ли за этим всем стоит.

Стрелка на часах переползла к двум, а Саске всё ещё не возвращался, и это заставляло его нервничать: вдруг бывшие дружки избили или он где-то валяется с передозом? Только он хотел найти в бумагах университет, где училась Юма, как дверь с грохотом открылась, и взмыленный Саске вошёл в кабинет. На лице его красовались свежие ссадины, а на пальто были сорваны несколько пуговиц. Не раздеваясь, он подошёл к его столу и бросил завёрнутую в целлофановый пакет пачку денег.

— Здесь четыреста. Должно хватить и на расследование, и на экспертизу. И там парни совсем зелёные — вернут всё, если владелец заберёт заявление.

— Где ты их взял? — приподнял бровь Неджи, пристально смотря на напарника.

— Не всё ли равно? — повесив пальто на крючок, Саске прошёл к своему столу и поставил бумажный пакет.

— Мне не всё равно. Ты встречался со старыми дружками, принёс непонятно откуда деньги.

— У матери занял. Хотя «занял» мягко сказано. Я такую сумму никогда ей не смогу вернуть. Доволен? — он шумно выдохнул, закрыв глаза.

—Так бы и сказал. Чего злиться?

— Ты докапываешься и подозреваешь на пустом месте. Раздражаешь.

— Имею на это полное право. Что с твоим лицом? — Неджи указал на его скулы.

— Радость от встречи с бывшими друзьями. Ты ешь пончики? Мать принесла, а я не мог отказаться после того, как занял такую сумму. — Саске устало потёр лицо ладонями.

— Оставь мне, позже поем. Мне нужно к дантисту, зуб разболелся. А я все тебя ждал, — он бросил деньги в шкаф. — Кстати, Наруто подписал заявление, и я переговорил с этим следователем Сенджу. Он сказал, что поможет и передаст кое-какие документы.

—Ты времени зря не терял, — Саске рухнул в кресло, зашуршав пакетом, извлёк оттуда пончик и надкусил. — И как он? Этот следователь.

— Мутный. Пытается выудить из тебя информацию, но стоит спросить его, как заговаривает зубы.

— Вполне ожидаемо, — хмыкнул Саске, — но то, что он поделится хоть какой-то информацией — уже неплохо. Редко кто на это соглашается. Я бы, например, не поделился, если бы не видел выгоды для себя. А мы, по сути, ничем ему не поможем.

Неджи криво усмехнулся, прекрасно его понимая. Мало кому из следователей хочется делиться информацией, особенно когда работаешь над делом несколько лет. Порой приходилось передавать дела другому отделу или команде. Разгорались скандалы, и начальство грозило уволить слишком конфликтных. Правда, никто из-за этого ни разу не был даже на время отстранён.

— Он не произвёл впечатление щедрого следователя, хотя пытался показать себя именно с этой стороны. Может, мы ему и не поможем, но он был очень заинтересован в нашем сотрудничестве. И мне показалось… Хотя неважно.

— Договаривай.

— Он посадил нас на свой крючок.

Хьюга накинул пальто и рефлекторно дотронулся до больного зуба языком. Не успел он подойти к двери, как в неё постучали. Потянув на себя, Неджи застыл в удивлении, вскинув бровь — перед ним стоял Шикамару Нара: потерянный и нервный. Утром тот выглядел намного бодрее и увереннее. От него сильно пахло сигаретами, и у Неджи засвербело в горле.

— Я бы хотел забрать заявление, — прокашлявшись, хрипло сказал Нара и потёр шею.

Хьюга повернулся вполоборота, бросил взгляд на Саске: тот приподнял бровь в немом вопросе. Несмотря на то, что им это было на руку (ведь они сами хотели склонить его к этому), однако сейчас резкая перемена слишком сильно бросалась в глаза. Что же заставило его дать заднюю?

— Почему вы изменили своё решение? — спросил Неджи, застегнув пуговицу.

— Не хочу мотаться по судам. И так проблем хватает.

— Странно, — протянул Учиха, — мне показалось, что утром вы полностью отдавали себе отчёт в том, во что ввязываетесь. Вам угрожали?

— Нет, — устало потёр он лоб, потом глаза, — когда всё это произошло... Я был шокирован, и мне казалось, что это не займёт много времени. Надеялся, что найдут хотя бы оборудование. Но, вернувшись, я подумал, что попросту потрачу время. А на мне кредиты висят, нужно работать.

— Вы настолько в нас не верите? — Саске убрал бумажный пакет со стола и сложил руки перед собой.

— Я не хотел вас задеть. У меня нет к вам никаких претензий. И я понимаю, насколько неблагодарным кажусь. Вы проделали большую работу... но и вы меня поймите.

— Мы нашли ваше оборудование. Если вы заберёте заявление, мы не сможем вам его вернуть. Уверены, что хотите?

Шикамару закрыл глаза и медленно провёл по векам.

— Да. По правде говоря, я боюсь мести. Выйдя из тюрьмы через год, они могут отомстить. Или друзей пошлют. Мне не нужны проблемы.

— Хорошо. Оформишь его, — сказал Неджи.

Шикамару Нара врал, но продавливать его было бесполезно — истинную причину он бы им всё равно не сказал.