Вена не верит слезам... (гет)

Примечания:

Возвращение мушкетёра, слава Богу не 20 лет спустя, но в сентябре, к сожалению, не было никакой возможности и времени заниматься творчеством.

Рана была несерьёзная, но Магдалена старательно обработала её, стараясь при этом избегать взгляда комиссара.

— Вам обязательно нужно показаться врачу, — ответила она, заканчивая перевязку. Рихард улыбнулся её заботе, в этот момент Магдалена была похожа на ребёнка.

— Непременно, — улыбнулся он.

Картина была великолепна... Фигуры мужчины и женщины, растворяющиеся в печальной дымке образов... Мимолётные, скоротечные, как само время... Как эта бренная жизнь...

— Так красиво и так трагично в то же время... — тихо сказала Магдалена.

— Я, конечно, ничего не понимаю в искусстве, но, как простой зритель, подтверждаю, картина прекрасна, но как-то по-грустному, — согласился Рихард, украдкой бросая взгляды на другое произведение искусства, в облике белокурой девушки, которая аккуратно убирала медикаменты в аптечку.

— Рихард, я позвоню своим? Обрадую? — взволнованно спросила Магдалена.

— Конечно, — кивнул Мозер.

Семейство Финк несказанно обрадовалось тому, что картина нашлась, особенно госпожа Виктория. В то же время ей было не по себе от того, что фактически она пригрела змею в лице Миллера.

— Боже, Магдалена, а мы с мамой хотели тебя с ним свести! — воскликнула пани Виктория с присущей ей эмоциональностью, госпожа Финк неловко кашлянула, потупив взгляд. Полицейский участок был неподходящим местом для подобных разговоров.

Мозер же был другого мнения. Он оторвался от протокола и внимательно посмотрел на Магдалену. Её реакция значила для него многое.

— А я бы с ним при любом раскладе не свелась, — ответила Магдалена, растянув губы в улыбке. На сердце у Мозера отлегло, а он что только ни надумал сегодня... Взгляды Рихарда и девушки встретились...

— Господин Мозер, скажите же, как всё произошло! — от тёти Вики не укрылись эти переглядки.

— Господин Дэвид Миллер уже не в первый раз приезжал в Вену, и не только в Вену, по всей Европе он занимался скупкой краденых произведений искусства и антикварных ценностей. Здесь его поставщиком была фрау Хубер. Она совершала кражи при помощи человека, работавшего охранником в Бельведере, и его подельника. В этот фрау Хубер заломила большую цену, которой она не желала делиться с помощниками... Один из них убил её в ярости, а картину спрятал на квартире своего друга... А господин Миллер, в свою очередь, уверенный, что картина в доме Хубер, нанял молодцов, чтобы перерыть весь дом... Жадность её сгубила...

— Господин Мозер, вынужден признать, я был тогда не прав, Вы действительно заслуженно носите звание комиссара! И я благодарен Вам и вашей опергруппе за такое быстрое раскрытие преступления! — господин Финк протянул Рихарду руку, тот ответил рукопожатием и бросил короткий взгляд на Магдалену, у той порозовели щёки.

— Рихард, Вас же так зовут? — пани Виктория очаровательно улыбнулась, хитро посмотрев на старшую племянницу. — В качестве благодарности примите моё приглашение на выставку работ Климта, которая всё-таки состоится благодаря Вам! И всю Вашу группу я тоже приглашаю, разумеется! Мы с моей семьёй (особенно выделив это словосочетание) будем очень рады видеть вас всех!

— Думаю, гостей будет на этой выставке рекордное количество в этом году, этот Миллер сделал рекламу Бельведеру, как говорится, чёрный пиар — тоже пиар, верно, Тесса? — ткнула Леони подругу сестры в плечо.

Все рассмеялись. Рихард, как и ожидала пани Виктория, принял приглашение от лица всей группы.

* * *

Выставка была действительно великолепна. Всё было стильно, со вкусом, как всё, к чему прикасалась рука мастера. Посетителей было и вправду много. Пани Виктория блистала королевой в этом царстве искусства, вдохновенно, как в последний раз, открывая посетителям послания Густава Климта, которые он оставил в своих картинах.

— Рихард, я рада Вас видеть! — окликнула Рихарда Магдалена.

"Пришёл, он всё-таки пришёл!" Первыми из его опергруппы прибыли Бёк и Тесса. От Магдалены не укрылось, что инспектор не сводит глаз с её подруги. Бедный парень! Хотя... Ради такого Тесса, может, и сменит гнев на милость... Потом приехали Петер Хеллерер и очень элегантный мужчина средних лет, которого Магдалена ещё не видела... Как объяснила ей Тесса, это был их патологоанатом.

И вот наконец приехал Рихард. В этот раз на нём был элегантный костюм от Армани. Интересно, сколько зарплат от на него угрохал? Впрочем, как раз это Магдалене было вовсе не интересно. Все её мысли были заняты комиссаром венской полиции, как никогда не похожим на такового.

Рихард тоже рассматривал девушку с неподдельным интересом. На ней было маленькое чёрное платье, чуть приоткрывающее взгляду линии стройных колен и подчёркивающее достоинства её фигуры. Макияж с акцентом на глаза придавал её взгляду особую таинственность, а волосы были собраны в элегантную причёску, подчёркивающую изящность её шеи...

— Вам очень идёт это платье, — единственное, что смог произнести Рихард.

— Благодарю, позвольте встречный комплимент, Вы очень элегантны в этом костюме, — ответила Магдалена, и её губы растянулись в чуть хулиганской улыбке, так не соответствующей ангельскому облику.

В её взгляде Рихард не уловил ничего хищного или вожделеющего, а такие взгляды на него не раз бросали дамы, он не приглашал его сделать шаг вперёд, но в то же время и не отпускал. Мозер видел по отношению к себе неподдельный интерес и ожидание... Вот только чего, Рихард пока не мог понять... Как найти ключ к этой удивительной особе, которая странно, непостижимо, быстро заняла место в его сердце, став чем-то особенным, невероятно близким и желанным...

Чтобы скрыть смущение более свойственное школьнику, нежели чем матёрому волку, Мозер взглянул на картину, перед которой они оба остановились. Это был знаменитый античный сюжет: схождение на Данаю золотого дождя.

— Такое впечатление, что она спит, — сказал Рихард.

— Тогда это была бы первая в истории искусства спящая Даная, — ответила Магдалена, — посмотрите на её руку, это не рука спящей женщины... Это рука женщины на пике наслаждения.

Рихард внимательней посмотрел на картину. Действительно, рука девушки сжата, пальцы напряжены, глаза закрыты в неге наслаждения, а из приоткрытых губ, кажется, вот-вот вырвется стон. Одна деталь, и картина наполняется другим смыслом, отделяющее от девушки нарисованное полотно только добавляет интимности изображённой кричащей откровенности оргазма, такого иррационального с точки зрения природы, заботящейся о выживании организма, такого непонятного, будто из другого мира...

— С тканью на переднем плане была забавная история, — сказала Магдалена, будто читая мысли Мозера, и продолжила, поймав его заинтересованный взгляд, — у тёти знакомый врач-гинеколог, он, когда увидел эти нарисованные узоры в виде кружочков, сразу сказал, что здесь изображено развитие человеческого эмбриона. В принципе, вполне логично, ведь Даная после... Встречи с Зевсом забеременела Персеем... Кстати, Вы можете найти здесь мужчину?

— Зевс, золотой дождь... — кивнул на картину Рихард.

Магдалена несколько смущённо потупила взгляд и ответила:

— Ещё чёрный прямоугольник прям у место назначения золотого дождя... Климт прямоугольниками изображал мужчин...

Однако Рихард уже не смотрел на картину, он сканировал взглядом Магдалену. И почему они встали именно у этой картины? Теперь его будет преследовать этот образ... Нет, отнюдь не Даная... Магдалена, обнажённая, открытая, нежная, с разметавшимися на его подушке золотистыми волосами, изгибающаяся и кричащая в сладкой неге, неге, которая владела бы ими обоими безраздельно... Мысли Рихарда скользнули на тропинку, с которой не было уже пути назад... Почувствовать каждой клеткой тела её кожу, услышать слова, предназначающиеся только ему одному, увидеть её первозданную красоту... И не умереть... Но переродиться, проникнуть в неё, и отнюдь не золотым дождём... Несмотря ни на какие условности, социальные предрассудки, снобизм... Это всё пустое, тщетное, бессильное перед актом слияния двух энергий, женской и мужской...

Магдалена смотрела на Мозера, слегка приоткрыв губы... Она будто в первый раз его видела. От него исходил вайб охотника, который нашёл желанную добычу... Волк... Матёрый, сильный, такой желанный... В голове пронеслись образы волчьего архетипа из разных литератур... Сильный волк-помощник, хитрый волк-соблазнитель, опасный волк-оборотень, фертильный волк-хищник, съедающий девичью невинность... Каждая клеточка её естества кричала о том, что она хочет быть съеденной, в фигуральном смысле, конечно... Прости Господи, но это так!

Рихард и сам ощущал себя волком, который бежал за ланью, а она оказалась Артемидой. Он чувствовал себя одновременно и хозяином положения, и подчинённым. Такой коктейль контрастов будоражил кровь, заставлял сердце биться в неровном ритме. Мозер сделал шаг вперёд и взял её руку в свою.

Магдалена замирает, Рихард смотрит на неё, не прерывая контакта, наклоняется ниже, губы девушки автоматически приоткрываются, готовые к поцелую... И в последний момент Рихард целует её руку...

— Магдалена, Вы обещали, что мы с Вами встретимся, когда я поймаю преступника... В силе ли Ваши слова? — ему необходима встреча... Только без свидетелей... Без лишних глаз...

— Я их не бросаю на ветер, — ласково сказала Магдалена и, помедлив, добавила, — а Вы знаете, что Вы соседи с моей бабушкой? Она тоже живёт в Пуркерсдорфе на соседней с Вами улице?

— Не может быть, — вскинул брови Рихард.

— Но это так! Я сейчас живу у бабушки и, если Вы не против, мы можем завтра совершить прогулку по лесу.

— С удовольствием, — ответил Рихард.

Магдалена протянула ему номер телефона.

— Позвоните мне завтра.

— Непременно позвоню! Тогда до завтра! — ответил Рихард. На его губах играла торжествующая улыбка.

Магдалена счастливо кивнула. Мозер вежливо простился с остальными членами семьи Магдалены и со своими коллегами. Бросив взгляд на девушку, что-то обсуждающую с тётей, он направился к лестнице.

Смотря на удаляющуюся фигуру Рихарда, Магдалена не сразу отреагировала на замечание тёти. Та с пониманием усмехнулась.

— Красавчик, этот комиссар! Я бы с ним времени на увертюры не теряла! Сразу бы переходила к основной части...

— Тётя, — Магдалена тут же обернулась и твёрдым, не допускающим возражений тоном, сказала, — не думай даже об этом.

— Наконец-то! — удивлённо подняла брови тётя.

— Что? — спросила Магдалена.

— Наконец-то в тебе проснулась женщина! Браво, Мозер! Не бойся, — добавила она, видя смущение племянницы, — я вовсе и не собираюсь срывать чужие плоды, и даже если бы хотела, не смогла бы... Он в тебя влюблён по уши... Эх, Магдалена, хороший у тебя вкус! Матёрый волчара! Надёжный! А взгляд на тебя... Ты можешь из него верёвки вить, но, как девочка умная, полагаю, злоупотреблять не будешь!

Магдалена улыбнулась сравнению Рихарда с волком... Да, он матёрый боец!

— Твои слова мне напомнили "Любовный бестиарий" Ришара де Фурниваля. Волк теряют свою силу и смелость, если человек замечает его первым и наоборот. Кто же из нас первым заметил друг друга? И что мы потеряем или обретём? И мне бы не хотелось, чтобы Рихард терял силу... Так что верёвки вить я из него точно не буду! — мягко ответила она.

— Не знаю, что там в бестиарии, но Рихард точно на тебя клюнул, впрочем, как и ты на него, так что благословляю Вас, голубки, — и тётя, щёлкнув племянницу по носу, летящей походкой прошла в сторону посетителей, сопровождаемая оценивающим взглядом доктора Графа...

Магдалена зацепилась взглядом за "Поцелуй" Климта... Мужчина тянется за поцелуем, а женщина его ждёт... И как она раньше этого не замечала?