Альбион (джен)

Чем ближе становился знаменательный день, тем отчётливее Мерлин слышал биение своего сердца. Ни шум совещаний, ни полное погружение в работу не могли заглушить его. За день до церемонии они с Фреей наконец-то объяснились и примирились, и теперь оставалось в очередной раз усмехаться собственной глупости. Один простой откровенный разговор, и на душе вновь стало спокойно. Кажется, сама Фрея, судя по её лукавой улыбке, думала так же. Мерлин догадался, что к их скорому перемирию, будто приуроченному к важной церемонии, причастна его мама. На следующее утро он заглянул к ней и позволил вдоволь похлопотать над собой, зная, какое счастье ей это приносило. Мерлин поблагодарил её за поддержку, но Хунит, скромно улыбнувшись, заговорила про Гаюса.

Волшебник искренне полагал, что его последний день в непонятном статусе при дворе Камелота отметится очередным закрытым совещанием и завершится, как обычно, поздним вечером в обнимку с книгами и бумагами. Но его ждало нечто более интересное.

Сначала в его рабочую комнату заглянул Гавейн. Визиты до полудня не были ему свойственны, так что Мерлин с любопытством оторвал голову от стола.

— Кхм, я хотел узнать, может, тебе нужна помощь? — откашлявшись, начал рыцарь. — Там с друидами не очень вышло, но, знаешь, если ещё куда съездить нужно, то я готов. Его величество меня отпустит без промедления.

Мерлин отвёл взгляд и улыбнулся про себя. Артур по сравнению с тем принцем, к нраву которого привык маг, проявлял больше щепетильности и такта. Мерлину казалось, что он не спешит говорить вслух всё, что приходило в его королевскую голову. Иногда ему чудилось, будто в голосе и поведении короля, особенно в беседах с ним, появились осмотрительность и боязнь задеть. Поначалу Мерлина это забавляло: Артуру требовалось время, чтобы привыкнуть к новому положению мага, это естественно. А порой король забывался и давал искренним мыслям срываться с губ. Это радовало Мерлин больше всего, даже если это было безумное предложение снять запрет на магию как можно скорее.

А теперь Гавейн, очевидно, переключился с присмотра за Фреей на него.

— Всё в порядке, мы начнём активные действия после публичного объявления, а оно уже завтра утром, — рыцарь опустил голову, и Мерлин предложил: — Заходи сегодня на ужин.

От подобного рода предложений Гавейн никогда не отказывался, с просветлевшим видом он отправился на тренировку. После прелестного обеда с Фреей, Мерлин вернулся к работе, как в комнату зашёл Ланселот. У волшебника мелькнула догадка, но он молча уставился на гостя.

— Мерлин! — рыцарь тепло улыбнулся ему и подошёл ближе. — Ты всё работаешь. Я подумал, что не мешало бы предложить тебе помощь. Если я что-то могу сделать…

— Ланселот, — вежливо прервал Мерлин, — спасибо, но я со всем справлюсь. К тому же в вопросах магии я привык полагаться только на самого себя, не обижайся.

— Что ты, — рыцарь с пониманием посмотрел на Мерлина, — у меня и в мыслях не было. Я и магия далеки друг от друга. Но ведь тебе может потребоваться помощь друга и в чём-то другом.

Волшебник не сдержал улыбки и ответил:

— Знаешь, на севере со мной не могло такого случиться, — на лице Ланселота отразилось недоумение, и Мерлин пояснил: — Чтобы я над чем-то работал и второй человек за короткое время приходил и спрашивал, не нужна ли мне помощь.

— Так я не первый? — воскликнул, рассмеявшись, Ланселот. — И кто же опередил меня?

Мерлин не успел и рта раскрыть, как в дверь снова постучали. На этот раз в комнату заглянул Артур. Рыцарь и маг тут же встали. Король, заметив, что Мерлин не один, ненадолго замер, словно раздумывая, стоит ли ему воспользоваться своей властью и попросить Ланселота выйти или просто самому зайти попозже.

— Вот, я же говорил, — загадочно обратился к Ланселоту Мерлин, а потом тут же посмотрел на короля, напустив на себя важный вид. — Проходите, ваше величество. Как мило, что вы зашли проведать меня.

Артур смерил его взглядом, полным укора и смеха одновременно.

— Всё-таки ты знаешь о существовании подобающих обращений, — пробурчал он, садясь.

Ланселоту не пришлось ничего говорить, он и сам смекнул, что король желал переговорить с магом наедине.

— Знаю и на людях буду непременно вспоминать о них, можешь не сомневаться, — заверил Мерлин, когда дверь за Ланселотом закрылась. — Последние распоряжения перед церемонией?

Маг придал голосу беззаботности, потому что Артур был явно сам не свой. Будто множество чувств разрывало его изнутри. Мерлин поймал себя на мысли, что и его самого, и Артура бросало из стороны в сторону: от спокойствия и уверенности до безумного смятения и тревоги.

— Хотел сообщить, что к вечеру тебе принесут одежду. Пока ты будешь единственным магом на службе, но со временем придут и другие. Я подумал, что раз рыцари носят красные плащи с золотыми драконами, то тебе нужен такой же, но чёрный.

— Чёрный? — быстро переспросил Мерлин.

Артур нахмурился.

— Ну… — протянул он. — Я смотрел на тебя и видел, что ты обычно в чёрном.

Мерлин радостно усмехнулся и закивал.

— Хорошо, я совсем не против, — успокоил он короля.

— И ещё, — сказал Артур изменившимся тоном. — Насчёт Морганы. Мы сразу отправимся за ней на остров Блаженных.

А вот это предложение не пришлось Мерлину по душе. В его понимании в первую очередь Камелоту нужно было заручиться поддержкой хотя бы пары-тройки крупных магических групп, а потом уже наведываться в гости к ведьмам. Хотя он понимал чувства Артура и его желание увидеть сестру.

— Артур, я бы попросил тебя сначала разобраться с друидами и теми первыми последствиями, которые нам пока не известны, но которые непременно наступят после возвращения магии в Камелот, — осторожно, но настойчиво произнёс маг.

— Я понимаю, насколько это важно, — с грустью в голосе возразил король, — но она моя семья. Как оказалось, и по крови, — добавил он. — Я должен найти её, должен понять, что творится у неё в душе. Ты столько времени был рядом, а я не понял, что ты владеешь магией. Но с Морганой всё ещё хуже: я вырос вместе с ней, но так ничего и не понял.

— Мы оба тщательно оберегали свои тайны, — тихо заметил Мерлин.

— Дело не только в вас, — Артур сгоряча ударил рукой по колену. — Дело во мне. Я слеп в отношении людей, которыми дорожу.

«Потому что доверяешь им», — промелькнуло в голове у Мерлина. Он не стал продолжать спор. У него имелись серьёзные основания для сомнений. Последнее нападение на Камелот со стороны Нимуэй произошло, когда Моргана уже находилась на острове. Между его собственной последней встречей с ней и нынешним моментом произошло важное событие: Моргана узнала о своём истинном происхождении. Многие ли оставались равнодушны, осознав, что имеют право на власть?

Размышления навели Мерлина на Гвен, и вечером он отправился в другое крыло замка, чтобы перехватить её. Он увидел человека, который трудился поболее, чем он сам. Но самое дурное заключалось в том, что её всячески унижали, а она не только терпела, но и скрывала. Мерлин вспомнил, как поведение Гвиневры возмутило Фрею, но подумал, что причиной, как не странно, являются крепнущие нежные чувства.

Гвен тяжёлым шагом поднималась наверх, но заметив мага, постаралась придать блеск глазам, что, по мнению Мерлина, вышло у неё скверно.

— Ты ни разу не показалась, хотя всё это время была в замке, — пожурил он девушку. — Разве так встречают добрых друзей?

— Я рада снова видеть тебя, Мерлин, — ответила Гвен, и Мерлин понял, что это всё, что она могла сказать в этот момент. Он совсем не хотел мучить её, но и оставить был не в силах.

— Мне передали, что ты познакомилась с моей женой, — волшебник пошёл издалека к интересующей его теме, наблюдая, как меняется лицо Гвен.

— Вот как? — выдохнула она. — Как её зовут?

Мерлин покачал головой. Ну кого она пыталась обмануть?

— Фрея. Послушай, Гвен, я всё знаю, — она дёрнулась от этих слов, и Мерлин увидел в её глазах тревогу и страх. — И нет, я пока ничего не сказал Артуру. Но так дело не пойдёт.

— И не должен! — с пылом заявила Гвиневра. — Он и так о многом беспокоится. И меня среди причин для его беспокойства быть не должно.

Мерлин внимательно посмотрел на неё и ненадолго замолчал.

— Твоё отношение к нему очень изменилось, — вымолвил он наконец, и Гвен покраснела. — Есть много способов, как заставить этих особ обходить тебя стороной, — заметил он.

Гвиневра смерила его оценивающим взглядом, но когда осознала, насколько серьёзно его предложение, запротестовала:

— Мерлин! Я не хочу никого запугивать или, того хуже, применять силу!

Волшебника позабавило её лицо, когда она, очевидно, вспомнила, что за человек стоит перед ней. Он одарил её хитрой улыбкой:

— Какая сила, о чём ты? — с притворным возмущением произнёс он. — Разве я не доказал тебе, что на меня можно рассчитывать в трудный момент? Давай заключим сделку: я не пойду жаловаться Артуру, но ты позволишь мне решить всё по-своему. Могу пообещать: мои способы не вызовут у тебя отторжения. И эти девицы даже не подумают на тебя.

Гвен задумалась, но Мерлин был заранее уверен, что она согласится. Он хорошо помнил слова дракона о том, что за этой девушкой стоит присматривать. Он действительно собрался действовать мягко и незаметно, чтобы ни единого подозрения не упало на Гвиневру. К счастью, для человека, выросшего вблизи северных магов, сотворить невинную ловушку — дело несложное. И слабый кивок Гвен предоставил ему полную свободу.

* * *

Перед ужином Мерлин сидел в одиночестве. Он радовался возвращению в Камелот магии и самого себя, наслаждался воссоединением с Артуром, Гаюсом и рыцарями, тревожился за принятие волшебства в королевстве и за жриц, которые оставались сильнейшей угрозой, но было нечто большее. Четыре короля за пределами Камелота, двое из которых уже показали истинные намерения даже Артуру, и излишняя уступчивость Фэна, когда на переговорах от него потребовали брака с южанкой. Теперь Мерлин знал о краже Экскалибура и планах правителя разделаться с ним, и прежние вещи предстали в новом свете.

Но все свидетельства длительных раздумий волшебник оставил позади и предстал перед Фреей и Гавейном довольным и неунывающим. Те, в свою очередь, уже обсуждали план развлечений на вечер.

— Мы могли бы сыграть во что-нибудь, — предложила Фрея, а рыцарь заколебался.

— В Камелоте леди не играют, это считается сугубо мужским занятием, — неуверенно произнёс Гавейн и взглянул на Мерлина в поисках одобрения или решительного отказа.

— Никто не узнает, чем мы занимаемся в закрытой комнате, — резонно заметил Мерлин, — так что не думаю, что должен противиться привычным для Фреи развлечениям даже в Камелоте. Мне казалось, тебя это не смущает, — маг намекнул на их игру в Аскетире на глазах у десятков потрясённых южан и северян.

— Нет, что ты, — отмахнулся Гавейн. — Если ни ты, ни Фрея не против, то я, знаешь ли, совсем не образчик этикета.

— Справедливое замечание, — улыбнулся Мерлин и повернулся к Фрее. — Давайте ужинать, иначе я умру с голода.

Они замечательно провели время. Мерлин и не удивился, наблюдая за тем, как легко сошлись Фрея и Гавейн: оба были разговорчивыми и бойкими.

Когда Гавейн отправился к себе, девушка подбежала к своей шкатулке и достала два письма.

— Я получила сегодня от Логи, — сказала она, подойдя ближе к Мерлину и протягивая одно из писем. — Это было вложено внутри для тебя. Не знаю от кого, но Логи написал, что его попросили переслать это для тебя.

Эмрис взял письмо, на котором было выведено его имя незнакомым почерком.

— Что пишет Логи? — поинтересовался он, пока вскрывал послание.

— Тебя объявили предателем и изменником. Путь на север для нас закрыт навсегда, — сдержанно произнесла Фрея, поглядывая на лицо Эмриса.

Он сделал вид, что его это нисколько не задевает. Быстро взглянув на имя в конце письма, маг вздрогнул.

— Что там? — обеспокоенно спросила Фрея.

— Это от Иннес, — ответил Эмрис, от изумления широко раскрыв глаза.

— Иннес? — переспросила Фрея, поморщившись.

— Одна из моих учениц в замке. Ты, наверное, не вспомнишь.

Эмрис стремительно пробежал глазами по письму, местами останавливаясь и отводя взгляд, а затем вновь возвращаясь к неожиданному посланию.

— Что случилось? — нетерпеливо спросила Фрея.

— Она пишет то же, что и Логи, — Эмрис поднял глаза. — Что меня называют врагом и предателем, но она не верит этому. Упрекает, что я не попрощался ни с кем из них, обещает продолжать учёбу и благодарит за немногие уроки, что я провёл.

— Какая она смелая, — выдохнула Фрея. — Если об этом узнают, её семья накажет её.

Эмрис кивнул.

— Ей было настолько важно написать мне об этом, — в замешательстве пробормотал он. — Небо, в ней всегда было что-то трогательное, но это письмо.

Он замолчал. Едва-едва ему начало казаться, что север навсегда остался в прошлом, как он напомнил о себе милым и искренним письмом его маленькой ученицы.

— Это никогда не отпустит, — прошептала Фрея, подняв руку к груди, и Эмрис резко вскинул на неё глаза. — У меня то же самое, — ласково объяснила она. — Север был нашим домом долгие годы. Наверное, так и должно быть, иначе нельзя.

Волшебник отвернулся к окну, на ощупь отыскал руку Фреи и крепко сжал её. Всё-таки странная у него судьба: на севере он думал о Камелоте и об Артуре, а на юге вспоминал про север, про людей, которых оставил навсегда. Фрея сказала: «Так и должно быть», и Эмрис привык полностью доверять ей.

* * *

К чему только мысленно не готовился Мерлин, но церемония прошла идеально, волшебник любовался Артуром в роли короля. Тот обещал превзойти самые смелые ожидания. Мерлину лишь показалось, будто в зале незримо присутствовал чей-то дух, неотступно следящий за каждым поворотом головы и короля, и самого мага. Мерлин запретил себе оборачиваться, но скверное чувство не отпускало до самого конца.

Самые гнусные события произошли после. Среди безмолвия и опущенных взоров Артур получил послания четырёх королей, из которых только король Родор наиболее мягко выразил своё удивление опрометчивому решению главы Камелота и неудовольствие им.

— Мы ожидали этого, — тихо произнёс сэр Ланселот на следующем собрании.

Все договорённости между Камелотом, Карлеоном и Неметом — тремя королевствами, которые руководили в прежние времена Великой Чисткой — были забыты, словно их никогда и не было.

— Какое лицемерие! — восклицал Артур, мчась в свои покои. За ним следовал Мерлин, чьё лицо не отличалось чрезмерным негодованием. — Только что они собирались устроить мне и моим людям ловушку на обратном пути с мирных переговоров! А теперь, когда я принимаю закон в своём королевстве, они выражают неудовольствие и отзывают все договоры. На продовольствие, на торговлю, на…

— Артур, — плавно остановил его Мерлин, когда они остались наедине за плотно закрытой дверью. — Мы справимся, мы и не ожидали одобрения или помощи с их стороны.

— Да! — выкрикнул Артур и замер. Он тяжело дышал, но начал постепенно успокаиваться, потому что королю не к лицу излишнее волнение, которое мог позволить себе юный принц. Он продолжил гораздо спокойнее и печальнее: — Пока в Камелоте вели восстановительные работы, этот договор хорошо помогал людям. Они наказывают не меня, а мой народ.

— Они знают, что ты принимаешь близко к сердцу всё, что происходит в Камелоте. Они думают, что накажут тебя через их страдания, но мы не допустим ничего подобного. Поверь, это меньшая из проблем. Главное, чтобы тебя поддержали внутри Камелота.

Артур с признательностью взглянул на Мерлина.

— И откуда ты такой взялся? — задумчиво протянул он. — Могущественный и мудрый маг, который стоит и успокаивает меня.

Король недоверчиво покачал головой, а Мерлин ласково усмехнулся.

— С северных нагорий, ваше величество, — некоторое время они смотрели друг на друга в полной тишине, пока Мерлин не прервал её. — Нам тем более стоит сначала найти друидов, а при хорошем раскладе и других магов. На севере совсем мало земель, пригодных для зерна и овощей, но это никого не тревожит: волшебство позволяет выращивать всё необходимое даже зимой.

— В самом деле? — удивился Артур. — Я раньше не задумывался, как северяне содержат себя, учитывая, что с юга им точно ничего не перепадает. Тоже магия?

Мерлин кивнул.

— Это и многое другое. Ты и весь Камелот удивитесь, когда увидите, сколько проблем можно решить мудрым использованием магии. Но мне нужны помощники и как можно скорее.

Вежливый, но настойчивый тон волшебника возымел прекрасное действие: Артур уступил. Только глупые упрямцы продолжают сопротивляться, когда речь идёт о благополучии королевства.

— Я готов выехать хоть завтра, — решительно заявил король и прошёл к столу. — Как думаешь, мы обойдёмся пятью рыцарями? — поинтересовался он, шелестя письмами. — Я бы не хотел увозить большой отряд с собой.

Мерлин прекрасно понял причину такой предосторожности.

— Будет быстрее, если мы отправимся вдвоём. — Артур невольно вскинул взгляд и замер, согнувшись над столом и уперев в него руки.

— Я понимаю, что ты не сомневаешься в своих силах, но всё же…

— Я вызову дракона, ему будет тяжело вести семерых, — со скрытной улыбкой пояснил Мерлин и с удовольствием разглядывал опешившее лицо Артура.

— Я? То есть мы на драконе? Но, Мерлин, я думал, это только для тебя… В смысле… — Артур выдохнул и собрался с мыслями. — Как ты представляешь себе меня на драконе? Это ведь тот самый дракон, который… ты понял.

— Да, именно, — подтвердил маг. — Тебе не стоит опасаться его, он служит мне, а значит не причинит вреда ни тебе, ни Камелоту. И передвижение на драконе самое быстрое и безопасное из всех возможных. Я обо всём позабочусь, просто доверься мне.

— Ты так веришь в это предназначение, о котором твердил ещё тогда? — вдруг серьёзно спросил Артур.

— Дело далеко не только в нём. Когда я оказался в Камелоте, то уже был достаточно силён и самонадеян, чтобы пренебречь любым самым древним предсказанием. Если бы я не почувствовал необъяснимую связь между тобой и мною, я бы просто уехал обратно. А сейчас я не знаю, чего во мне больше: веры в предназначение или в тебя. — Мерлин с хитрым видом опустил глаза. — Хотя я лукавлю, веры в тебя во мне, безусловно, больше.

— Почему ты уехал с севера? — вопрос Артура удивил Мерлина.

— Ты прекрасно знаешь, — озадаченно произнёс маг.

— Да, я знаю, что ты сбежал из-под стражи, что ты искренне оберегаешь меня, но я всё думал по пути в Камелот — разве этого достаточно, чтобы уехать из дома вместе с семьёй? Если бы ты доказал свою невиновность, то смог бы жить как прежде.

— И оставил бы тебя тосковать по мне? — полушутливо спросил маг.

— Не пытайся уйти от ответа, я вижу тебя насквозь! — укоризненно воскликнул Артур и смутился, очевидно, осознав, как забавно звучали его слова в свете того, что долгое время Мерлин скрывал магию, находясь под носом у короля.

— У меня странные отношения с севером, — уже вдумчиво сказал Мерлин. — Наверное, такие же, как и с первым северянином, которого я узнал, Кадагором. — Мерлин метнул быстрый взгляд на Артура, который внимательно ловил каждое его слово, и продолжил: — Если бы меня спросили, что плохого он сделал, я бы не назвал ничего конкретного. Он помогал моей матери и мне, он допустил меня до обучения в замке. Некоторые северяне говорили, что он вырастил двух внуков: Фэна и меня, но нас едва ли можно считать братьями. — Последние слова были произнесены с изрядной усмешкой. — Всю жизнь Кадагор вёл себя так, чтобы никто не подловил его на дурном, но в его присутствии я всегда чувствовал себя… отстающим. Он был на шаг впереди во всём, и я подозревал его интриги всюду, даже там, где, как оказалось, их не было. — Мерлин поднял глаза, чтобы посмотреть на Артура. Тот выглядел ужасно заинтересованным, и маг понял, что не должен останавливаться. Рассказывать о своих чувствах и переживаниях было непривычно, но Артур заслуживал искренности. — Если помнишь, я отпрашивался у тебя домой после нескольких первых недель в Камелоте. — Артур поспешно качнул головой. — Я уехал на север, чтобы объявить Кадагору и семье о том, что остаюсь в Камелоте. Он тогда разозлился, наш разговор вышел не самым приятным, у нас бывали гораздо лучше. Ему стало плохо, но я отмахнулся, не поверив ему. Мне показалось, что это очередное притворство. Подростком я столько раз видел, как он обманывает советников, сталкивает их между собой, а потом наказывает. На этом строилась его власть. Его сын, отец Фэна, был чуть ли не изгнанником в собственном замке. Кадагор лишил его титула наследного принца и передал Фэну, когда тому исполнилось четыре года, и взял воспитание внука на себя. Поверить ему — для меня это было немыслимо. Однако ему действительно стало плохо, та встреча оказалась последней. В следующий раз я присутствовал на его похоронах.

— Ты винил себя? — спросил Артур, с сочувствием посмотрев на Мерлина.

Маг медленно перевёл взор на короля.

— Нет, — с лёгкой ухмылкой ответил он. — Мне мало знакомо это чувство. Что-то ныло у меня в груди при мысли, что я не понял его. Он всегда был на шаг впереди.

Мерлин сцепил руки перед собой и наклонился вперёд.

— В чём-то я любил его, — продолжил он, и Артур вздрогнул, услышав его голос, через который прорывались тщательно скрываемые чувства. — Он был одним из тех людей, кто открыл для меня мир магии. Он приютил маму и меня на севере, он позволил нам жить в деревне неподалёку от замка. В той же деревне выросла Фрея. — Мерлин улыбнулся. — Его решения определили мою жизнь. Я пользовался всеми благами от близости сильных магов, но был свободен от интриг, без которых они не могли жить.

— Вот почему ты так не похож на них, — заметил Артур.

— Не хочу, чтобы ты заблуждался на мой счёт, — возразил Мерлин. — Я родился там, я северянин и это не изменить. Но у каждого человека есть путь, и мой не принадлежит ни северу, ни Камелоту.

Судя по виду, королю до боли хотелось узнать продолжение, которое последовало в мыслях Мерлина, но он не стал спрашивать.

— Если честно, я боюсь, что ты начнёшь сильно тосковать по дому, — признался он. — И мне будет грустно сознавать, что в каком-то смысле я вырвал тебя оттуда.

— Артур, — строгим, не терпящим возражений тоном произнёс Мерлин, — это был мой выбор, я знал, на что иду. И Фрея тоже знала, мы это обсуждали. Так что давай раз и навсегда договоримся: что бы не произошло в будущем, ты не должен винить себя. Мы все взрослые люди, и мы сами несём ответственность за свои поступки, хорошо?

Артур кивнул в знак согласия и улыбнулся ему по-особенному.

— Сегодняшняя церемония станет новой главой для Альбиона, и мы больше не должны терять время на сомнения и сожаления, — продолжил маг.

— Сложно думать о пяти королевствах и севере в придачу, как об едином Альбионе, — не удержался от замечания король.

— Если только я усвоил хотя бы толику северных политических премудростей, то это ненадолго, — заявил с уверенностью Мерлин.

— Мы только что заключили новый мирный договор, — сказал Артур.

— После которого тебе сразу устроили ловушку, — парировал Мерлин, Артуру нечего было возразить. — Я сам питал наивные надежды, переживал, когда случилось это происшествие на границе, но когда всё так просто и быстро разрешилось на переговорах, понял, что это было затишье перед бурей, смотр союзников и соперников, если хочешь. Карлеону, Одину и многим северянам плевать на мир, тот договор пропитан ложью с обеих сторон.

— Я долго думал над твоими словами по поводу людей, которых жрицы использовали для армии бессмертных. Что ты имел в виду?

— У меня нет точных доказательств, но я почти уверен, что Сенред тайно предоставил несколько своих отрядов. У него что-то похожее на тайный союз с жрицами, где каждый думает, что имеет больше выгоды, чем другой.

— Почему именно он, а не Один, например? — уточнил Артур, поморщившись при воспоминании о визите короля Мерсии.

— Потому что похитители Гвен увезли её в царство Лота, — ответ мага поразил Артура.

— Думаешь, и тут был замешан Сенред?

— Без его участия там не обошлось. Я тогда в пещерах отрезал внезапными камнепадами несколько десятков, если не сотен людей, — произнёс Мерлин с лицом, намекавшим, что ему претит повторение подобного.

Артур неожиданно рассмеялся, и маг в недоумении уставился на него. Король быстро взял себя в руки и объяснил:

— Извини, я бесконечно благодарен тебе, но сейчас представил, сколько раз исподтишка ты выручал меня и не удержался. — Он все ещё с осторожностью взвешивал слова.

Щеки и уши Мерлина покраснели, а вид стал будто у напроказившего мальчишки. Он покачал головой.

— Вполне понимаю. Поначалу я удивлялся сам себе. В первые дни знакомства я относился к тебе с презрением.

— И когда же ты изменил своё мнение? — не удержался от вопроса Артур.

— Даже не знаю, — пожал плечами Мерлин, — это происходило так постепенно. Первым сигналом стала моя магия, когда я спас тебя и получил в награду должность слуги. Это было очень новое и странное чувство: будто сделал то, что должно, и остался доволен собой. — Мерлин постоянно останавливал взор на лице короля, довольный тем, с каким вниманием и участием тот слушал его. — Но и магию, и слова дракона я отвергал. Ты казался мне излишне самовлюблённым и высокомерным. — Мерлин старался и в самых неприглядных вещах быть честным. — Но, думаю, тогда на площади, когда я впервые увидел казнь мага, твои слова будто врезались в меня. Я никогда не забуду их и выражение твоего лица.

— Я и не думал тогда об их важности, — признался король, — но я был искренен. Пока тебя не было в Камелоте, я о многом думал и многое узнал. Нелегко осознавать, что твой отец был не прав, что погубил много невинных жизней, что смотрел на мир через пелену старой ненависти и не умел признавать ошибок. Но он был отцом и королём, и я занял его место. Я много раз спрашивал себя: вправе ли я разрушить всё, на чём он построил своё правление? Казалось, он проклянёт меня из могилы, если узнает, как я чту его память. Но Гаюс рассказал мне правду о начале Великой Чистки, и чем больше я узнавал об ошибках отца, тем легче мне становилось. Словно они оправдывали моё непочтение. Во мне нет сомнений насчёт магии: я не смогу казнить кого-либо за то, кем он является. Я хотел сказать тебе это лично. Просто этот спутанный ком ненависти, что достался мне по наследству вместе с короной, усложняет абсолютно всё. — Артур встрепенулся, будто вспомнил о чём-то важном. — А о чём ещё говорится в том предсказании? Что ещё рассказал тебе дракон?

Мерлин смутился и побледнел.

— Там довольно запутанное предсказание. Видишь ли, древние языки не переводятся однозначно.

— И всё же? — настаивал Артур.

— В них говорится, что при твоём правлении Альбион по-настоящему объединится, наступит его расцвет. Моё предназначение — помочь тебе в этом, защитить от врагов, а также прочесть одно заклинание.

— Какое? — всё-таки иногда Артур улавливал самую суть.

— Для объединения и защиты земель Альбиона. Никто и никогда не читал его прежде, да и не смог бы — у него неповторимый список необходимого.

— И какой же? — Артур занялся вытягиванием сведений, исход разговора был предрешён.

— Ты, я, дракон, Экскалибур и мой изумруд, — на одном дыхании выдал Мерлин и непроизвольно приподнял руку.

— Я могу быть ингредиентом для заклинания? — Артур изумился и нахмурился.

— Только для этого, — заверил Мерлин.

— И ты будешь читать его? — допытывался король. — Оно должно быть очень мощным, сильнее чем то, которое ты использовал для армии мёртвых, не так ли?

— Я обязан прочесть его, если оно свяжет и защитит Альбион на века вперёд. Кроме меня, его никто не осилит. Кажется, я был рождён, чтобы прочесть его. — По участившемуся дыханию Артура, Мерлин догадался, что тот не согласен с таким подходом, и поспешил успокоить его: — Я внимательно изучу его действие, прежде чем использовать, но и медлить нельзя.

— Его же никто не читал до тебя, — со смесью беспокойства и язвительности выдавил Артур. Он отвернул голову и прислонил ладонь ко рту.

— Верно, но кое-что о заклинании можно узнать и по самой структуре. К тому же у меня есть дракон, а это настоящая всезнающая магическая книга.

— Хочется верить, — настрой у Артура был скептичный. — Но если ты поймёшь, что не потянешь его, просто откажись.

— Что ты сказал мне, когда я отговаривал тебя от участия в турнире? — спросил Мерлин с такой усмешкой, будто подловил Артура на чём-то.

— Это совсем другое. А ты не должен делать то, что сам не приемлешь.

— Видно, я заразился твоими рыцарскими замашками, — пошутил маг, но глаза Артура начали зло поблескивать, и Мерлин решил не дразнить его.

— Мы выезжаем завтра, проведём совет пораньше, — привычным приказным голосом сказал король, вставая со стула. — Надеюсь, мы быстро со всем разберёмся, потому что мне не терпится поехать к Моргане.

И Мерлин прекрасно услышал Артура.

* * *

Король торопливыми шагами направлялся в комнату для заседаний. Войдя внутрь, он понял, что своим появлением прервал занимательную сцену. Лорд Агравейн замер в позе, олицетворявшей крайнее неудовлетворение. Взор Артура невольно метнулся в сторону Гавейна, который в последнее время то и дело устраивал яростные перепалки с его дядей. Рыцарь избегал пререканий в присутствии короля, помня, безусловно, свои вынужденные извинения. Однако теперь он вжимался в стул и даже с большой натяжкой не походил на человека, только что принимавшего участие в грандиозной баталии. Тогда Артур тут же повернул голову на Мерлина, и сомнения улетучились.

Поза и вид волшебника будто заявляли о том, что он ощущал себя всемогущим и готов отстаивать свою правду перед любым человеком и любыми доступными средствами. А в его распоряжении, как выяснилось, имелось многое. Заметив Артура, Мерлин сделал пару шагов вокруг стола и бесстрастно взглянул на лорда Агравейна. Король догадался, что он сдерживал себя и изображал хладнокровие из-за его присутствия. Маг не хотел подвести его в столь важные для королевства дни. Однако стоило признать, что ему это давалось без видимых усилий, к удивлению Артура. А всё же у них был отменный обмен любезностями, судя по атмосфере, царившей в комнате, подумалось королю.

— Ваше величество, — первым подал голос лорд Агравейн. — Боюсь, у меня для вас дурные новости.

Голос дяди был переполнен горько-сладкой язвительностью, а щёки самодовольно округлились. Видимо, только непробиваемый облик Мерлина удерживал его ощущения полной победы.

— Я вас слушаю, — невозмутимо произнёс Артур.

— Сегодня утром, проснувшись, жители увидели по всему Камелоту развешанные объявления. Там сообщалось, что леди Моргана жива.

Лорд Агравейн прервался, пока король быстро оглядел лица всех рыцарь и Гаюса, стоявшего за их спинами. Неужели весь Камелот теперь знает?

— Помимо этого, — бездушно продолжал дядя короля, — там было написано, что она является кровной дочерью короля Утера.

Артур закусил губу. Ничего не должно было выплыть наружу, пока они с Мерлином не увидят Моргану. Вчера был снят запрет на магию, и пока не ясно, как жители королевства отнесутся к нововведениям, но уже сегодня каждый человек в Камелоте знал о существовании у Артура единокровной сестры. Каким бы внутренним благородством он не обладал, но не мог не осознавать, что значила объявленная правда для его правления.

— Что слышно в городе? — уточнил Артур.

Немного помявшись, ему ответил сэр Леон:

— Пока безмолвствует. Но новости разнеслись за пределы столицы. По-видимому, кто-то вывесил объявления ночью. Они были буквально повсюду.

— Простые люди не обучены грамоте, — скромно вставил сэр Ланселот. — Быть может, многие не поняли смысла написанного.

— Но на каждой улице есть хотя бы один человек, умеющий читать, который мог прочесть вслух всем остальным, — резонно заметил сэр Гавейн.

Неприятное стечение обстоятельств, которое было, безусловно, спланировано. Артур сердито сжал руки.

— Если это главная новость на сегодня, то мы с Мерлином отправляемся в дорогу. Невозможно больше ждать, мы отправляемся на поиски друидов.

Даже сэр Леон опешил от такого неожиданного поворота, не говоря уже о лорде Агравейне, лепетавшем свои безусловные возражения.

— Гавейн, продолжай усиленные тренировки, — Артур раздавал распоряжения, не обращая внимания на возражения дяди. — Объявите дополнительный набор в армию. Сэр Леон, патрулируйте улицы, будьте бдительны, обращайте внимание на настроения жителей. Ничего серьёзного до нашего возвращения не предпринимайте. Ланселот, ты ответственен за дела в замке, я поручаю тебе отслеживать переписку. — Он ещё раз окинул всех внимательным взором. — Мы не задержимся, обещаю.

— Не лучше ли Мерлину самому отправиться к ним? — осмелился спросить лорд Агравейн. — Камелот нуждается в вашем присутствии.

По отведённым взорам сэра Леона и сэра Ланселота король понял, что и они расценивают такой поступок, как более благоразумный. Глаза Артура сверкнули, и он с совершенно непреклонным видом ответил:

— После двух десятилетий гонений я объявляю о том, что магия вновь разрешена в Камелоте. Неужели вы считаете, — он окинул всех испытующим взором, — что волшебники сразу проникнутся доверием к нам? Неужели думаете, что они воспримут мои намерения всерьёз, если я легкомысленно отправлю к ним одного Мерлина? На любых переговорах мир подписывают короли. Всё это не имеет смысла, если я лично не предстану перед ними.

Посреди гробового молчания одного лишь Мерлина распирало от гордости. Артур не позволил себе умалить значения сказанных слов напрашивающейся улыбкой. Сохраняя королевское достоинство, он кивнул в сторону двери, показывая, что готов отправляться в путь. Мерлин без лишних слов прошёл к выходу, пропустив Артура вперёд.

— Отлично сказано, ваше величество, — Артур не сомневался, что Мерлин не удержится от замечания.

— Я сказал то, что думаю, — бесхитростно сказал в ответ король. — И где же нас ждёт твой дракон?

— Пока нигде, — Артур различил в голосе Мерлина игривые нотки и обернулся.

— Нам нужно выйти за город, там я призову его, — пояснил Мерлин. — В городе для него мало места, да и жителей он испугает.

Артур понял, что станет свидетелем какого-то необычного обряда призыва, и без возражений пошёл дальше. Что ж, кажется, деваться некуда. С мимолётной улыбкой король подумал, что ему предстоит окунуться во все изысканные магические премудрости, которые имелись во власти Мерлина.