На краю бездны (гет)

Поттер находился сейчас как в тумане, он не мог понять, что, собственно, сейчас происходит. Ведь Гарри был уверен, что Гермиона скажет ему да. Он не мог ошибиться! Как же так? Она ведь отвечала ему взаимностью, ни разу не сделала ему замечания на его настойчивые ухаживания. Её глаза всегда излучали лишь любовь к нему. А что же происходит сейчас? Он видит в них безразличие. И Грейнджер сейчас так же с безразличием даёт ему от ворот поворот, убеждая его, что он для неё только друг.

"Нет, я не могу быть для тебя только другом! Я ведь всё видел, чувствовал. Всё это не может быть правдой! Что же это такое? Поверить в это я просто не могу", — Поттер на мгновение погрузился в свои мысли, пока Гермиона, опустив глаза в пол, делала вид, что ей очень грустно от того, что ей пришлось причинить ему боль.

— Гарри, я понимаю, что ты ожидал от меня совершенно другого ответа, — неуверенно продолжала говорить Грейнджер, несмотря на то, что видела, что Поттер пребывает сейчас в состоянии ступора. — Но я не могу обманывать тебя. Внутри у меня лишь пустота. И пускать в своё сердце я, пока, никого не хочу. Дело вовсе не в тебе, а во мне. В свете последних событий мне очень сложно уделять время ещё и этому. Я не могу разорваться. Мне очень сложно. Пойми. Давай оставим всё, как есть. Ты есть и будешь всегда моим самым лучшим другом.

Всё в её словах просто не укладывались у Поттера в голове. Он слушал её и не верил, что всё это говорит ему его Гермиона. Ведь Гарри уже свыкся с этой мыслью, сжился с нею. Выходит, он очень поспешил, самонадеянно подумав, что научился разбираться в людях, в их чувствах и знаках, которые они невербально посылают ему.

"Ну всё, Гарри, это конец твоего счастливого будущего, которое ты сам себе намечтал. Глупец. Опять поспешил с выводами. Принял желаемое за действительное", — Поттер обратился к своему внутреннему "Я", которое отругал за всё, что сейчас происходило. Ведь, если бы он не был уверен во взаимности Гермионы — всего этого можно было избежать. Они продолжили бы быть просто друзьями. Выходит сам Гарри намечтал себе несбыточных мечт и запустил Гермиону так глубоко в сердце. Как же ему будет сейчас тяжело с этим жить. Смотреть возлюбленной в глаза и видеть в них жалость к себе и вину за то, что не смогла ответить ему взаимностью. Нет. Он этого просто не выдержит. Теперь в будущее он заглядывал с большим страхом, представляя уже, как они на пару будут избегать общества друг друга, чтобы не причинять лишнюю боль.

Грейнджер резко замолчала, видимо, пыталась подобрать нужные слова, чтобы оправдать своё решение. Гарри воспользовался этим, чтобы ей ответить. Ну нельзя же всё время молчать? Теперь настал его черёд говорить:

— Гермиона, послушай...

— Нет, Гарри, пожалуйста, не надо ничего говорить. Ты меня всё равно не убедишь. И я просто... Мне и так тяжело... Может, я и буду потом об этом жалеть. Но мой ответ тебе — нет, — Грейнджер не дала ему договорить, перебив его. Она вся была взвинченная. Было видно, что Гермиона очень переживала. Всё её поведение не просто говорило об этом, а кричало. Она не знала, куда ей деть руки: то клала их на стол, то себе на колени, потом перебирала пальцами салфетку до тех пор, пока не упустила её на пол. Подбирать салфетку с пола Грейнджер не стала и начала передвигать посуду на столе из стороны в сторону. Лицо её было растерянным. Такое ощущение, что она говорила сейчас заранее заученные фразы, словно готовилась к этому. Но, учитывая тот факт, что признание к ней Гарри назревало уже давно, то быть готовой к ответу Гермиона, естественно, уже могла...

Гарри чувствовал себя просто растоптанным. Грейнджер даже высказаться ему не дала, а он и не думал её переубеждать. Как? Как в такой ситуации можно переубедить человека сделать другой выбор? Но её понять можно, она сейчас являлась виновницей его страданий и больше всего на свете не хотела слышать, как её отказ причинил ему боль, перевернул жизнь с ног на голову. Хотя, Гермиона и сама прекрасно об этом знала, но слышать подобное из уст лучшего друга очень не хотела.

Поттер повиновался, раз не хочет его слушать и пожалуйста. В таком случае он своё мнение оставит при себе. Так и быть.

Обстановка вокруг была более, чем романтичная. Снег крупными хлопьями продолжал падать на прозрачный купол, приглушённый, интимный свет, уютная обстановка, приятный запах сладостей должны были располагать к непринуждённой беседе. Но беседа между Гарри и Гермионой была очень далека от непринуждённой. Да и не беседа эта была вовсе, а лишь эмоциональный монолог Гермионы.

Грейнджер неожиданно спохватилась и вновь посмотрела на часы. Она дрожащими руками потянулась за своей сумочкой, которая висела на стуле. Гермиона достала фляжку и стала судорожно откупоривать крышку, а она всё не поддавалась.

Гарри смотрел с недоумением на её безрезультатные попытки справиться с заклинившей крышкой и хотел было предложить ей свою помощь, на что она ответила ему жестом, что справится сама. Поттер продолжил наблюдать за ней с болью в сердце. Его наконец-то осенило и сами собой нашлись оправдательные слова всему тому, что, собственно, сейчас произошло.

"Какой же я глупый. Гермионе сейчас действительно очень тяжело. Столько всего на неё навалилось. А это ведь неподъёмный груз. Я ведь только могу представить, что она чувствует, но вот сам примерить на себя её страдания не могу. Ещё неизвестно, как бы я вёл себя на её месте. А она всегда больше переживала за других, чем за себя. И её состояние сейчас оставляет желать лучшего. Организм истощён страданиями настолько, что она уже без лекарств жить не может", — Поттеру сейчас стало стыдно за его спешку. За то, что заставил Гермиону всё это сейчас ему говорить и чувствовать себя виноватой. А ведь он даже попытался обидеться на неё за то, что она не дала ему высказаться. Гарри готов был молчать вечно, лишь бы Гермиона перестала испытывать страдания. Теперь только это станет для него смыслом жизни. А отказ... Отказ он как-нибудь переживёт. Наверное...

Наконец, Грейнджер смогла открыть фляжку и поднесла её ко рту, но только она неожиданно выскользнула из её рук и всё содержимое вылилось ей прямо на платье. Специфический запах содержимого немедленно заполнил комнату, перемешавшись с ароматом сладостей. Гермиона чуть не расплакалась от такой досады. Она схватила фляжку дрожащими пальцами, пытаясь проверить, осталось ли там что-нибудь. Но, судя по её выражению лица, несложно было догадаться, что она была пуста.

В её глазах появился страх, и она немедленно подорвалась со своего места, заставив Гарри сделать то же самое.

— Не расстраивайся. Я уверен, у мадам Помфри припасено много лекарства для тебя. Хочешь, я живо тебе его принесу? Или давай пошлём домовиков, — предложил Поттер, понимая, насколько для Гермионы это лекарство оказалось жизненно необходимым, что его потеря довела её просто до слёз. Хотя, Гарри был почти уверен, что причина её слёз была совсем другой...

— Нет. Я сама схожу, — Грейнджер довольно быстро засунула фляжку в свою сумочку, схватила свой палантин и перед тем, как покинуть Поттера, произнесла:

— Гарри, для нас обоих будет лучше обо всём забыть, словно и не было ничего. Давай вести себя, как раньше. Пообещай мне, что сделаешь это ради меня.

Гарри очень не хотелось ей давать такое обещание. Но разве она оставила ему другой выбор? Он произнёс:

— Хорошо. Если ты так хочешь. Пусть так и будет.

Гермиона не задержалась под прозрачным куполом больше ни на секунду. Получив желаемый ответ, Грейнджер вылетела оттуда, словно пуля, словно ей там было тяжело дышать и она жаждала глотка свежего воздуха.

Гарри остался один, вся обстановка вокруг него настолько тяготила, что и он уже начал здесь задыхаться и спешно расстегнул ворот своей белоснежной рубашки. Запах стоял под куполом просто удушающий, настолько резкий и противный, что Поттер немедленно приоткрыл проход, догадавшись, что ему тяжело дышать именно от него.

Морозная свежесть немедленно заполнила купол, и Гарри стало немного легче, он сел прямо на пол, так как ноги отказывались его держать. Немигающим взглядом Поттер уставился на пламя, которое по прежнему танцевало внутри камина. Мысли... они просто стали одолевать его.

"Что же Помфри такого намешала в это лекарство? Его ведь даже нюхать невозможно, не то, чтобы пить, — тут же подумал Поттер, вспомнив, что возлюбленной приходится принимать его не единожды, а по часам. — Хотя, о чём это я. У Помфри все снадобья именно такие, если полезные, то непременно препротивные. Лишь бы они помогали. А то состояние Гермионы начинает у меня вызывать тревогу", — Поттера больше стал беспокоить уже не её отказ, а здоровье. И самое главное, сам запах ему показался очень знакомым, только вот он так быстро перемешался с ароматами вкусностей, что невозможно было толком разобрать, что именно это было. Возможно, Помфри в своё время поила им и его. Хотя, это было уже неважно.

От зловония уже не осталось и следа. Гарри теперь мог дышать полной грудью, только вот наслаждения от этого, как в прежние время, он уже не испытывал. Редкие радости перестали доставлять ему удовольствие.

"Как же я смогу от неё отказаться? Как мне это сделать? Даже не знаю, — Поттер схватился за область сердца, так как там всё жгло от невыносимой боли и досады. — Где же мне найти силы на это? Когда один её взгляд, одно слово заставляют меня жить. Без неё нет и меня, — Гарри зажмурил глаза, так как они ужасно щипали. Вырвать из сердца любовь. Разве это возможно? Эти страдания теперь будут всегда идти с ним по жизни, и он к этому никак не мог себя подготовить...

Морозный воздух полностью собой заполнил прозрачную сферу, внутри гулял лёгкий ветерок, который листал страницу за страницей памятного альбома, который Гермиона даже не подумала забрать с собой. Словно она хотела забыть обо всём и больше не вспоминать, что её связывало с Поттером столько всего общего. За одно мгновение ветер пролистал всю их прошлую жизнь. Как жаль, что для будущего в этом альбоме больше не осталось места...

* * *

Грейнджер шла по коридору школы, ловя на себе любопытные взгляды авроров, но она не обращала на них своё внимание, а, плотнее укутавшись в голубую мантию под цвет своего праздничного платья, гордо вышагивала так, как и подобает держать себя директору школы. Никому не должно быть дела до того, куда она, собственно, идёт в такое позднее время. Она ведь директор и может ходить туда, куда ей хочется.

Грейнджер была сама не своя от переживаний. Конечно же, она прекрасно знала, зачем Гарри попросил её о встрече, но ведь волноваться себе не запретишь? Сердце просто стало выпрыгивать из груди в тот самый момент, когда она стала подниматься по лестнице, придерживаясь рукой за перила. Каждый её шаг отдавался ударом сердца, ей казалось, что оно колотится совсем не в груди, а во всём теле одновременно. Пульс заглушал собой буквально всё. Гермиона попыталась успокоиться и остановилась, не дойдя до конца пути всего один шаг. Она подняла взгляд и увидела одинокую фигуру, стоящую на площадке Астрономической башни. Да, именно здесь Поттер назначил ей встречу.

— Гарри! — вырвалось у неё с губ. Поттер стоял к ней спиной и держался за поручни, но, услышав её голос, тут же обернулся. Гермиона с улыбкой зашагала к нему, придерживая рукой подол своего волшебного платья, которое даже сейчас продолжало менять свой оттенок..