Отец (джен)

Примечания:

Примечания автора:

Прошу прощения за то, что так затянул с публикацией этой главы. На самом деле она написана уже довольно давно, но со времени публикации предыдущей главы жизнь не стала менее насыщенной, а технологии неуклонно утрачивают привычную функциональность. Чтобы загладить свою вину, я а) выложил достаточно длинную главу и б) включил в неё несколько сцен, которые должны порадовать многих из вас. Некоторые из них я писал с удовольствием :P Извиняюсь перед всеми, на чьи отзывы я до сих пор не ответил... когда-нибудь это случится, но в любом случае знайте, что я очень ценю ваши комментарии. Они — лучшая награда писателю. :D

47. Встречай сына, отец.

* * *

Пиетт судорожно сглотнул и незаметно потянул воротник, когда на мостике «Исполнителя» появился Вейдер. Ситх стремительно пересёк помост в направлении поста связи, где находился капитан, ожидавший соединения с адмиралом Трауном и «Мстителем». Он не встречался с Тёмным Лордом с той памятной жуткой встречи в адмиральском салоне. За это время Траун привёл в действие свой план, а Пиетт оказался настолько занят согласованием новых приказов о развертывании Пятого флота, что у него не оставалось времени интересоваться, чем занят Вейдер.

К несчастью, план Трауна предусматривал, что «Исполнитель» должен самостоятельно прибыть на Корускант, а адмирал останется с остальными силами Пятого флота и завершит подготовку. Как оказалось, большинство адмиралов секторальных флотов уже присоединились к планируемому перевороту… и пока Вейдер будет отвлекать внимание Императора, Траун одновременно сосредоточит в столичной системе практически весь Имперский флот. И тогда ни у кого из сторонников Палпатина в системе Корусканта не останется ни единого шанса против колоссальной огневой мощи, которую приведёт в действие Траун. Это был идеальный стратегический замысел… за исключением того, что Пиетту грозило совершить весьма длительный гиперпрыжок, во время которого он остаётся на милость Вейдера. Капитан был не настолько глуп, чтобы рассчитывать, что рассудок возобладает над нравом, если вину за самоуправство адмирала Тёмный Лорд решит свалить на несчастного командира корабля.

Но если подошедший Вейдер и вынашивал какие-то планы относительно скорой расправы над Пиеттом, то никаких признаков этого он не проявил. Пиетт не успел ничего сказать, как установилась связь с «Мстителем», и капитан, отсалютовав, посторонился.

— Лорд Вейдер, — поклонился Траун.

— Адмирал, — громыхнул Вейдер, — надеюсь, Вы получили мои предписания на предстоящие две недели?

— Получены и тщательно проработаны, милорд, — чётко отрапортовал Траун, — в соответствии с приказом, через две стандартные недели флот будет ожидать Вас в системе Яхдиэль. На штатные позиции, согласно плана оперативного развёртывания, флот должен будет вернуться в течение трёх суток.

— Жду доклада об окончании передислокации, — напомнил ему Вейдер.

— Есть, милорд. Позвольте пожелать счастливого пути на Корускант.

Вейдер резко кивнул и отключил связь.

— Капитан, все приказы Вам отданы. Можете стартовать.

— Есть, милорд, — живо отозвался Пиетт, и, не тратя время, развернулся к посту управления, — переход в гипер.

* * *

Громада звёздного суперразрушителя с фирменной сиенаровской лёгкостью скрылась в гиперпространстве. Несколько мгновений Траун рассматривал звёздный пейзаж с обзорной платформы «Мстителя», а затем удалился в свой салон и принял ожидавший его вызов по кодированной линии. Размытая голубоватая миниатюра отобразила сенатора Бейла Органу.

— Благодарю, что уделили мне время, адмирал, — сказал он.

— Не за что, вице-король, не за что, — со сдержанной улыбкой, увидев которую его коллеги сочли бы скандальной, ответил главе мятежников Траун, — в данном предприятии мы с Вами заодно. Полагаю, именно об этом Вы и хотите поговорить?

— В некотором роде, — ответил правитель Альдераана, скрестив пальцы на столешнице, — адмирал, позвольте мне быть с Вами откровенным. Те, кого я представляю, готовы поддержать данное предприятие, но уверен, для Вас не станет неожиданностью, что в случае успеха они, равно как и я, имеют определённые ожидания в отношении результатов.

— Возможно, Вы могли бы конкретизировать эти ожидания, — сдержанно предложил Траун, покручивая в руке старомодное декорированное стило⁽¹⁾.

— Мы готовы к переговорам по вопросу о форме правления, — ответил вице-король, — но полный разрыв с прежним режимом обсуждению не подлежит.

— Полагаю, что под выражением «полный разрыв» Вы подразумеваете невозможность возвращения кого-либо из ныне влиятельных фигур.

— Я хочу сказать, что сделки не будет, если она не предусматривает устранения ситхов, — решительно заявил Органа.

— Это непростая задача, — с лукавой улыбкой заметил Траун, — но так уж сложилось, что по этому вопросу я с вами согласен. Видеть Вейдера на троне Империи я хочу не больше, чем Ваши соратники. В конце концов, это будет явно противоречить целям данного начинания.

Органа немного расслабился.

— Впрочем, — продолжил Траун, — думаю, есть немалая вероятность, что ни вам, ни мне не потребуется что-либо предпринимать, кроме как предоставить событиям идти своим чередом. Однако, не сомневайтесь, что, по моему мнению, поддержка Ваших сторонников имеет бóльшее стратегическое значение, чем всё, что может предложить Вейдер.

Лицо адмирала затвердело.

— Дарту Вейдеру предстоит сыграть ещё одну роль в определении дальнейшей судьбы Галактики. На этом его польза будет исчерпана. Пришло время заменить его людьми с более просвещёнными взглядами на власть. Галактическая Империя выполнила свою задачу, объединив Галактику в целостную политическую структуру, и теперь она готова принять более совершенную форму правления, — он позволил себе улыбнуться чуть шире, — Галактический Альянс, если угодно.

— Мои соратники будут ловить Вас на слове, — мрачно предупредил Бейл — равно как и я.

— Извольте, сенатор, — склонил голову в учтивом кивке Траун.

* * *

Уединившись в своем персональном рабочем кабинете, Император расслабился в кресле и молча уставился на стоявший перед ним голопроектор. Прямо сейчас на него транслировались кадры с камер наблюдения в апартаментах юного Люка Скайуокера. Долговязый темноволосый подросток разлегся на кровати ничком и коротал время, складывая из листов флимсипласта незамысловатые летательные аппараты и запуская их в картину на противоположной стене.

Возможно, при других обстоятельствах Владыка ситхов и позволил бы себе посмеяться. Но Люк Скайуокер оставался слишком сложной загадкой, чтобы рассматривать его под столь примитивным углом зрения. В отличие от отца, с первого дня их знакомства ставшего для него открытой книгой, сын оставлял Палпатина в замешательстве по поводу того, что о нём следует думать. Он ожидал увидеть кого-то очень похожего на молодого Энакина, но Люк оказался совершенно удивительным экземпляром. Во время их второй встречи старый ситх употребил выражение «необработанный самоцвет», но точнее было бы описать мальчика как спортивный спидер, используемый для уборки мусора. Как же раздражало, что мальчик, который должен быть наделён всеми достоинствами — мощным талантом отца, интеллектом и утончённым воспитанием матери, — умудрился вырасти именно таким. Целые часы тратить на бессмысленное занятие, которое не подобало бы ему даже в трёхлетнем возрасте, не проявлять никаких признаков незаурядных способностей или интеллекта, не обладать которыми он не мог, и вести себя словно в его жизни не было ни крупицы нормального воспитания.

Уже не впервóй Палпатин задавался вопросом, о чём вообще мог думать Вейдер, позволяя мальчишке всё глубже и глубже погружаться в эту трясину. Если его предположения правильны, то мальчик находился у Вейдера не меньше нескольких месяцев. Казалось просто невероятным, что человек, обладавший достаточным упорством, чтобы выбраться из выгребной ямы рабства, способен терпеть в своём сыне столь вопиющее отсутствие честолюбия.

Если, конечно, не считать, что в действительности Люк Скайуокер гораздо умнее, чем оценивал Император.

Мысль о том, что на самом деле всё это — продуманный фарс, что каждая флимсипластовая птичка, бесцельно брошенная в стену, может оказаться продуманной уловкой, пронзила Палпатина трепетом смятения и восторга. Если допустить, что юный Скайуокер разыгрывает этот искусный спектакль, призванный убедить ситха в том, что он тратит время впустую?.. Такого ученика — невероятная сила Скайуокера вкупе с первоклассным талантом манипулятора — можно считать достойным преемником наследия ситхов, равным… а может быть даже и превосходящим… когда-нибудь…

Вопреки всему своему стремлению к бессмертию, Император не мог отделаться от мысли, что возможно он даже с удовлетворением встретит кончину, если будет твёрдо уверен, что его преемником окажется столь достойный наследник.

А может ли он посметь предаваться столь смелым надеждам? Есть ли основания для подобных надежд? Или он позволил разыграться своей фантазии? Он не мог поверить, что сын Вейдера в действительности окажется таким бездарным тупицей. Но между тупицей и гением есть много ступеней, и подавляющее большинство людей находятся где-то между этими крайностями… Быть может, от него ускользает какое-то иное решение этой загадки.

Что бы там ни было в действительности, напомнил себе Палпатин, наблюдая за тем, как юный Скайуокер с громким надрывным стоном перевернулся на спину, накрыл подушкой лицо и раскинул руки в стороны, — мальчишка определённо знает больше, чем показывает. Со дня своего прибытия юный Скайуокер не подал ни малейшего намёка на чувствительность к Силе — его присутствие выглядело таким же совершенно заурядным, как и у всех прочих кишащих на планете ничтожных существ. Необученный новичок не сумел бы продемонстрировать столь превосходную маскировку. Так что, рассудил Император, основания ожидать от юноши существенно большего всё-таки есть.

Вопрос, скорее, состоит в том, как выйти из сложившегося тупика. На данный момент у него имеется два варианта: либо силой пробиться сквозь щиты мальчика, либо тянуть время, постепенно завоёвывая доверие младшего Скайуокера. И тот, и другой вариант выглядели не вполне приемлемо — принуждение вызовет неприязнь Люка, в то время как для завоевания его доверия придётся потратить немало драгоценного времени.

Изуродованное лицо старого ситха пересекла усмешка. Выбор предстоял неприятный, но сложным его едва ли можно назвать. Возможность применения силы всегда остаётся в запасе. Но аппрентисы⁽²⁾ ситхов не получаются в одночасье. Нельзя пренебрегать важностью связи между учителем и учеником, иначе может оказаться, что мастер создал всего лишь озлобленного цепного пса, готового при первой же возможности впиться зубами в яремную вену своего мучителя. Но вероятность подобного риска значительно возрастает, до тех пор, пока жив Вейдер, и у мальчика остаётся возможность выбора учителя. Это было весьма любопытно, на взгляд Императора, но тем не менее оставался очевидный факт: отношения между биологическими родичами обладали потрясающей прочностью. Вейдер мог подвергать мальчика самым жестоким издевательствам, вплоть до угрозы жизни, но всё равно этого было недостаточно, чтобы поколебать преданность сына. Со столь мощной связью Палпатин мог бороться лишь единственным способом — выстроить такую же, способную соперничать с ней, и при этом тихо сеять раздор.

К слову о важности связи мастера и ученика, стоит подумать о том, как быть с Вейдером. Никто не сможет взбесить Вейдера так, как вмешивающиеся в жизнь его семьи. Придётся как-то унимать его ярость, одновременно мягко упрекая за то, что он изначально утаил ребёнка. На какое-то время, пока он не сможет отделаться от нынешнего ученика, нужно рассеять подозрения младшего ситха. Если он хоть что-то понимает в Вейдере, то следует тщательно сбалансировать строгость и великодушие. В откровенную снисходительность и дружелюбие не поверит никто, а чрезмерная строгость лишь обострит противостояние. Выключив проектор и отложив на время вопросы о Люке Скайуокере, Император посвятил свои мысли интриге и технике успокоения неистовствующего⁽³⁾ Вейдера.

* * *

Ко времени прибытия «Исполнителя» в систему Корусканта Ферус уже не сомневался в том, почему должность личного врача Вейдера занял именно доктор Сайлер. Он — просто первоклассный специалист. Разминая свои практически возрождённые мышцы, бывший джедай признал, что даже целители Храма джедаев не справились бы с подобной задачей всего за три дня. Если он и не достиг лучшей в своей жизни формы, то мастерство Сайлера и его собственное разумное использование джедайских техник исцеления позволили ему, как минимум, быть готовым к многочасовому бою.

Оперативник Вейдера не заставил себя ждать. Ферусу не удалось узнать его имя, да он и не сомневался, что никогда не узнает, но сероглазому агенту поручили тайно доставить его в Империал-Сити. Джедаю коротко подстригли голову, выдали форму, похожую на ту, что он присвоил себе в замке Баст. агент решил, что не считая введённой Олину в кровь ДНК-маски, этого достаточно для изменения его внешности. Световой меч останется у Вейдера, пока он не пройдёт во дворец Императора. Планировалось, что Феруса спустят на шаттле с младшими офицерами, выдав его за одного из переведённых со звёздных разрушителей Пятого флота. Что касается получения пропуска для прохода через контрольно-пропускные пункты Императорского дворца, то это вряд ли проблема, если сообщник возглавляет военные и силовые структуры Империи. Проникнув внутрь, Олин должен будет скрыться и дожидаться, когда придёт время нанести удар.

«Ничего особенного,» — бодрился про себя Ферус, — «я уже не раз выполнял подобные тайные задания будучи ещё падаваном.»

«А ты тогда тоже пытался водить хоровод⁽⁴⁾ с двумя лордами ситхов?» — усмехнулось его подсознание, — «когда на волоске висит жизнь невинной девочки и будущее Галактики?»

«Заткнись,» — буркнул он, — «у меня полно забот и без твоих напоминаний.»

В последний раз одёрнув форменный китель и проверив карманы на наличие поддельных документов, Ферус направился в ангар, где его ожидал шаттл. По пути он сквозь обзорный экран бросил взгляд на сверкающую, залитую светом сферу под ним. Словно драгоценные камни в ожерелье вокруг неё перемигивались спутники-зеркала. Линия заката плавно изгибалась по восточному полушарию планеты. Всё выглядело так же, как он помнил по годам жизни в Храме.

«Ну что ж, Корускант, я вернулся.«

* * *

— А знаете, — громко заявил Хан, глядя в голокамеру системы наблюдения, — здесь становится до ужаса скучно.

Ответа, разумеется, не последовало. Наверное, над ним посмеялся какой-нибудь юный энсин⁽⁵⁾ с дурацкой уставнóй стрижкой, так же скучающий в расположенном в стопятистах⁽⁶⁾ этажах отсюда крохотном закутке службы безопасности. Выругавшись под нос, Хан протопал в спальню и плюхнулся за письменный стол. Книги в библиотеке, все, как одна, носили длинные, скучные названия, выглядевшие так, что их наверняка с удовольствием читала бы разве что заносчивая альдераанская принцесса. Единственная, показавшаяся Хану хоть чуточку стоящей, была озаглавлена «Обзор современной военной мысли», но и она представляла собой сплошную непонятную философскую муть. Он сделал ошибку, упомянув об этом во время последней беседы с Его Морщинистой Злобностью. В результате старая дряхлая мумия заставила его читать. Предполагалось, что это «расширит его интеллектуальный кругозор» и «пробудит природный интеллект».

Самому Хану казалось, что расширяется разве что его скука, а эффект, оказываемый на него «Практикой власти: введение в историю политической теории»⁽⁷⁾, прямо противоположен «пробуждению». Его Садистичность предполагал, что за два дня он прочтёт эту книгу от корки до корки. Все тысяча пятьсот тридцать пять страниц. С досадой Соло отметил, что, промучившись над ней практически целый день, добрался лишь до сто третьей страницы.

Зато хоть вторую книгу он успел прочитать. Парень иронично взглянул на тоненький экземпляр «Прикладного очерка правил светского этикета»⁽⁸⁾ Г. Панерри, по сути представлявшего собой список самых дурацких правил, о которых он когда-либо слыхал. Выросший на улице, где всем было пофиг, есть ли у него еда, Хан мог лишь посмеяться над мыслью, что находятся люди, которых может задеть то, какой вилкой он что-то ест или нет. Беда в том, что Император, по-видимому, принадлежит к их числу, и только это заставило Хана дочитать до конца эту брошюру.

Ну да, это… А ещё некая крохотная частичка его сознания сочла, что эта информация может оказаться полезной, чтобы произвести впечатление на одну своенравную принцессу… если, конечно, когда-нибудь представится такой случай… наверное…

Чувствуя некоторое презрение к самому себе и явную неприязнь к Императору, Хан вновь подвинул стул и, оперевшись локтями о стол, решительно попытался сосредоточиться на книге и дочитать её до конца, чтобы не оказаться потом в камере. Возможно, в процессе он даже сможет понять пару слов…

Характерное шипение возвестило ему о том, что кто-то вошёл в его апартаменты через парадную дверь.

— О, хаттова слизь, нет, — пробормотал Хан в свою книгу, рукой массируя лоб. Он совершенно не готов к очередному опасному разговору с Императором.

— Люк Скайуокер? — высоким голосом с корускантским акцентом спросил некто позади него.

Почувствовав облегчение, Хан придал своему лицу довольно дерзкое выражение и медленно повернулся в кресле. В конце концов, это не Его Злодейское Высочество, а всего лишь какой-то бесполезный хлыщ в униформе.

— Я пытаюсь читать. Вы не против, приятель?

Наморщив нос, лакей усмехнулся и скривил губы в по-настоящему мастерском выражении пренебрежения. Хан, вопреки всему, впечатлился.

— Император требует Вашего присутствия в Тронном зале, — сказал лакей и победно добавил, — полагаю, Ваше чтение подождёт.

— Что ж, — с явно преувеличенным воодушевлением сказал Хан, одарив лакея брезгливой улыбкой, — всё для Его Императорского Величества.

И хотя всё у него внутри крутилось, словно незакреплённый грузовой контейнер в невесомости, Соло почувствовал себя чуточку лучше, заметив, как краснеет от возмущения лицо лакея. Поднабравшись храбрости и сунув руки в карманы, Хан пошёл вслед за ним, искренне надеясь, что игра ещё не закончена.

* * *

Меньше чем через полчаса «Исполнитель» прибудет на Корускант. Вейдер проверил герметичность доспехов, открыл медитационную сферу и покинул кабинет. Ждать он собирался на борту шаттла, чтобы как можно скорее отправиться на поверхность планеты. Перед встречей с сыном он не хотел терять ни минуты. А ещё он не хотел предоставлять Палпатину возможности сделать вызов. В этот раз Вейдер прибыл на Корускант не как подчинённый, отчитывающийся перед начальством. Он прибыл как полноправный Лорд ситхов, которого необоснованно оскорбил равный. Он предъявлял претензии, а не отвечал на них, и желал, чтобы Император немедленно осознал эту перемену.

На то имелись весомые причины. Во-первых, это станет главным отвлекающим маневром для старика. Вейдер рассчитывал, что любой решительный шаг с его стороны вызовет настороженность и подозрительность Палпатина. Если заставить Императора сосредоточиться на исходящей от ученика очевидной, непосредственной, близкой опасности, ему будет хуже видна более серьёзная угроза, скрытно организуемая Трауном за пределами столичной системы. Кроме того, озвучив Императору одно провокационное требование — вернуть неправомерно похищенного им мальчика, — Вейдер сможет избежать подозрений в гораздо более мятежных планах (таких как готовящееся убийство и узурпация власти).

Но если уж быть совершенно откровенным с собой, то главная причина его решения бросить обвинение Палпатину в лицо ничего общего со стратегией не имела. Всё дело в том, что он — отец, у которого снова украли ребёнка. В нём вновь вспыхнула ярость, настолько горячая, что выморозила его. Ярость, неудержимо тлевшая с момента первого сообщения от Ландре. Как Палпатин осмелился это сделать? Как будто ложь о судьбе Падме была недостаточно оскорбительна? А теперь этот же человек дерзнул похитить его сына, вырвать его прямо из его собственного дома, словно у него имеются какие-то законные права на мальчика! А как же Сара и Сандра, которых до сих пор не удалось найти Баренну? Уж не похитил ли и их палпатиновский прихвостень Фетт? А потом потерял в подворотнях Кореллии?

Пропитанный насквозь жутким страхом за жизнь дочерей, гнев до тошноты мучил его. Никаких известий о них, ни единой весточки, ни малейшей зацепки. Живы ли они вообще? Нет конца ужасам, которые могут постигнуть двух беспомощных малышек, скитающихся в одиночестве в галактическом мегаполисе. А Люк без всякой защиты, брошенный на сомнительную милость Императора… Фанатичная решимость захлестнула его с головой… во что бы то ни стало он должен вернуть своих детей.

Задумавшись, он притормозил, когда внезапно по левую руку от него показалась дверь в комнату Леи. Как иронично, что в результате всех этих поисков он обнаружил ребёнка, о существовании которого даже не подозревал.

Неожиданно дверь открыли с другой стороны. Мийяр вынесла поднос с остатками трапезы на двоих. Заметив его, она резко обернулась. С удивлением он уловил негодование, мелькнувшее в её карих глазах. Ещё больше он удивился тому, что у него внутри зародилось ответное чувство вины.

— Как себя чувствует юная принцесса? — нерешительно спросил он.

— Прекрасно, милорд, — ледяным тоном ответила Мийяр, — уверена, что она вскоре оправится от психологической травмы.

— Не смей судить меня, женщина, — погрозив пальцем, сердито рявкнул ей Вейдер, — всё, что я делаю, совершается только для возвращения моих детей.

Глаза Мийра гневно блеснули в ответ.

— Прошу прощения, милорд, — прошипела она, — не думала, что только Ваши дети заслуживают пристойного обращения.

Поражённый резким выговором и ещё больше злясь из-за него, Вейдер вздрогнул. Мийяр развернулась на каблуках и пошла по коридору, но на середине она остановилась и вернулась назад.

— Простите меня, — начала она, не выказывая в голосе ни малейшего раскаяния, — но как Вы можете подвергать подобному обращению эту бедняжку, когда у Вас самого есть дочери?

Застигнутый врасплох внезапным и нескрываемым проявлением независимости со стороны слуги, бывшей до этого воплощением беспрекословного послушания, Вейдер безрассудно брякнул первое, что пришло в голову:

— Она моя дочь!

Поднос грохнулся на палубу. Посуда разлетелась во все стороны. Мийяр уставилась на него, начисто позабыв о рассыпавшихся вокруг её ног осколках.

— А потому, — запальчиво продолжил Вейдер, вновь ткнув пальцем в свою экономку, — я буду обращаться с ней так, как сочту нужным, а Вы не смеете оспаривать мои решения. Проследите за тем, чтобы возле моего салона стояла охрана и следила за тем, чтобы она не покидала каюту. Вы продолжите заботиться o ней и удовлетворении её потребностей, не допуская впредь неповиновения.

Вейдер покинул салон и направился к ангару, где его ждал шаттл. он раздражённо выбросил из головы все мысли о Лее и взбунтовавшейся администраторе. Ему предстоит забрать сына у вероломного мастера, и он не может позволить себе отвлекаться на критику несведущих.

Вернувшись в свою небольшую каюту по другую сторону двери, которая не смогла заглушить звуки противостояния в коридоре, Лея в смятении опустилась на койку, испуганно наблюдая, как нечаянно выкрикнутое Вейдером откровение рикошетом бьётся в вихре её ошарашенных мыслей.

* * *

По мнению Императора, слово «недоволен» совершенно не годится для описания реакции Вейдера. Буквально несколько минут назад прибежал трепещущий от страха референт с сообщением, направленным Вейдером в службу безопасности Дворца, в котором говорилось, что он скоро прибудет на шаттле для немедленного разговора с Императором. Сообщение пришло из службы безопасности Дворца, поскольку Вейдер не удосужился уведомить об этом своего учителя, не говоря уже о том, чтобы просить об аудиенции как полагается. Палпатин мог бы и подтвердить свою власть, передав своему выскочке-ученику отказ в приёме, но выяснилось, что прибывающий шаттл не выходит на связь.

И хотя неожиданное проявление неуважения со стороны Вейдера крайне раздражало, Император не удивился. Ощущение угрозы членам семьи — единственное, на что всегда можно было рассчитывать, чтобы разжечь самые необузданные страсти Вейдера. В какой-то степени старый ситх был даже доволен собой: нечасто ему приходилось сталкиваться с серьёзным вызовом, и никогда прежде его ученик не пренебрегал правилами столь демонстративно.

Тонкие манипуляции сейчас бесполезны. Как и предвидел Палпатин, лучше всего лицом к лицу встретиться с Вейдером. Уступив требованию немедленной аудиенции, он продемонстрирует некоторую снисходительность, но в то же время нельзя жертвовать своим положением и авторитетом. А потому Император прошёл в парадный тронный зал, где не было никого, кроме него… и одного крайне важного юноши, которого он приказал охране придержать в прилегающей смежной комнате.

Все на своих местах. А судя по нарастающему присутствию, нависающему в Силе, словно огромное скопление чёрных грозовых туч, его разгневанный ученик уже почти здесь.

Палпатин коснулся коммуникатора в подлокотнике трона и приказал ответившему из аванзала⁽⁹⁾ камергеру⁽¹⁰⁾:

— Пропустите лорда Вейдера.

* * *

Вейдера крайне раздосадовало, что к его прибытию двери в тронный зал оказались открыты. Он предпочёл бы вышибить их, исключив тем самым любое предположение о том, что он пришёл с разрешения. Камергер Императора, за последние несколько лет овладевший удивительным искусством предчувствовать приближение его смертоносной ярости, с демонстративной поспешностью убрался с дороги. Войдя внутрь, Вейдер выплеснул своё раздражение, хлопнув дверьми за собой, и устремился к центру тронного зала на встречу со своим мастером.

— Как всегда, добро пожаловать, друг мой, — произнёс Император, оказавшись в зоне слышимости. Неожиданно его голос зазвучал резче, — хотя, полагаю, в следующий раз, когда Вам вздумается поговорить со мной лично, Вы проявите толику должной учтивости и заранее предупредите меня.

Вейдер не остановился и не ответил. Он поднялся по ступеням помоста, остановился буквально в шаге от трона, и, не потрудившись преклонить колено, уставился на Палпатина с высоты своего роста.

— Где мой сын? — жёстко, с расстановкой спросил Вейдер.

Люка он не чувствовал, но, разумеется, это ничего не значило — мальчик мог сам закрыться, как делал это раньше, или, что хуже, присутствие ребёнка мог скрыть сам Император. На самом деле почти наверняка так и есть.

Непроницаемое лицо Палпатина ожесточилось.

— Будь внимательнее к тому, кого и в чём обвиняешь, мой юный аппрентис.

Вейдер опасно сместился. Его рука так и тянулась к световому мечу, но он приказал ей держаться подальше. Ещё не время.

— Мои обвинения заслуженны и справедливы, — прорычал он. — Вы не вправе забирать у меня сына. Он мой.

Палпатин откинулся назад.

— Ты говоришь о праве? Так ответь мне, по какому праву ты скрыл мальчика от меня?

Вейдер напрягся. Он ожидал, что этот разговор примет угрожающий оборот, но реальность оказалась более тревожной, чем можно было предположить.

— То же право, — ответил он, заставив свой голос звучать как можно спокойнее, — по которому Вы решили распространить ложь о том, что в смерти его матери виноват я.

Это сработало. Палпатин откинулся на спинку трона, плавно переходя в оборону. Всё же это действительно было непростительным оскорблением, и ему придётся изрядно потрудиться, чтобы найти достойное оправдание.

— Друг мой, — успокаивающе заговорил он, — я, как и Вы, несомненно, был изумлён, узнав, что ребёнок выжил. Несомненно, мои сведения оказались ошибочными.

На мгновение Вейдер почувствовал проблеск торжества. Его учитель исключительно редко признавал свои ошибки. Безусловно, младший ситх ни на секунду не поверил, что это была ошибка, но даже если это и так, он не намерен предоставлять Императору возможность так просто сорваться с крючка.

— Я пришёл не за оправданиями, — процедил Вейдер, — верните мне сына.

Взгляд Императора посуровел.

— Тебе следует помнить об уважении, если надеешься хоть что-нибудь получить от меня, — прошипел он, — а ещё не худо бы тебе вспомнить, что именно ты изначально не сообщил мне о том, что мальчик выжил. Если бы ты привёл его ко мне сразу, не понадобились бы столь радикальные меры.

Обхватив пальцами подлокотники трона, Палпатин недолго помолчал.

— Однако, — великодушно продолжил он, — я понимаю причину Вашего… неудовольствия. Надеюсь, Вас несколько успокоит то, что с юным Скайуокером обращались исключительно наилучшим образом.

— Я поверю в это, — ответил Вейдер, — когда сам увижу его.

— Как пожелаете, — тонкие губы Палпатина растянулись в зловещей усмешке. Он нажал кнопку на подлокотнике, и Вейдер невольно вздрогнул, когда гвардейцы вытолкнули кого-то из боковой комнаты.

* * *

Хану предстояла встреча с Его Одряхлевшем Диктаторством. Лакей провёл его сквозь несколько дверей и коридоров, в том числе и через один потайной ход, в маленькую боковую комнату. С одной стороны высились вычурные двустворчатые двери, а с другой стояла пара удобных диванов.

И, да… ещё четыре императорских гвардейца.

Вот уже примерно с полчаса Хан в полной тишине сидел на удобном диване, с трудом вынося безучастные взгляды визоров масок Алых гвардейцев⁽¹¹⁾. Двое из них загораживали дверь, а ещё двое возвышались по обе стороны от Соло. Острия силовых пик⁽¹²⁾ были направлены в его сторону, словно он мог попытаться каким-то образом справиться с этими громилами. А ему даже дышать хотелось потише. Он подумал, что эти императорские гвардейцы пропитались, наверное, всеобъемлющей злобностью Императора. Skrag, а ведь и Вейдер, видимо, тоже. Это, пожалуй, объясняет, почему все они кажутся куда более пугающими, чем большая часть разумных.

Неожиданно завибрировал комлинк одного из гвардейцев. Страшилище в шлеме (предположительно человеческого происхождения) взглянуло на него, а затем набрало код на панели управления высоких роскошных дверей. Они раздвинулись. Охранник указал на Соло кончиком своей Силовой пики, и прошёл в двери. Сглотнув, но не решаясь спорить с обладателем самого выдающегося электрошокового оружия в Галактике, Хан встал и пробрался мимо гвардейца.

И лишь когда с тихим шорохом дверь закрылась за ним, Хан осмотрел своё новое окружение. В этот момент он едва не попытался было сбежать обратно в боковую комнату… неважно, остались там или нет имперские истуканы. Они вывели его в криффов Тронный зал. Потолок возвышался над головой этажей, наверное, на пятнадцать, и звук его шагов по полированному мраморному полу гулко разносился по всему помещению. В глубине зала Соло увидел Императора, с невероятно самодовольным видом восседавшего на своём монументальных размеров троне.

Потом парень рассмотрел, кто стоит возле Императора, и его сердце едва не выскочило из груди, по счастливой случайности не позволив ему озвучить единственную пришедшую в голову мысль.

«Я в полной жопе.»

Вейдер мгновенно узнал человека, которого вывели из боковой комнаты. И опять,.. невероятно,.. но это оказался не Люк.

«Хаттов Хан Соло.»

— Подойди, мой юный друг, — сказал Палпатин, выразительно взмахнув рукой, — с тобой очень хочет поговорить твой отец.

Мысли Вейдера бурлили в едва сдерживаемом водовороте, пока Хан Соло… Соло!.. нелепо засунув руки в карманы, поднимался на третью ступень от подножия помоста.

— Э… привет… э, папа.

Вейдер уставился на него. Кусочки медленно начали складываться в приблизительную картину. Намеренно или по ошибке Фетт выкрал не того мальчишку… Люк, вне всякого сомнения, движимый иррациональным желанием спасти любого, от кого его отец предпочёл бы избавиться, гнался за ними как минимум до Кореллии. Фетт привёз Соло к Императору…

…Где в кои-то веки шпанистый уличный крысёныш оказался полезен и подыграл заблуждению.

Всё это время нервно переминающийся на ступенях Соло поглядывал то на него, то на Императора.

«У Силы,» — хмуро заключил про себя Вейдер, — «довольно жестокое чувство юмора.»

Вслух же сказал:

— Ну здравствуй… сынок.

Примечания:

Переводчику на кофеин — Юmoney (бывш. Яндекс.Деньги) 41001514857517

1) 235. В оригинале: "pen" — шариковая или перьевая ручка, перо для письма. Стило (стилус) — (устар.) небольшой цилиндрический инструмент из дерева, кости, металла или другого твёрдого материала, которым писали на восковых табличках; (совр.) небольшая металлическая или пластиковая палочка часто со специальным силиконовым наконечником, которым нужно касаться сенсорной поверхности монитора для управления компьютером (смартфоном, планшетом, навигатором и т.п.) либо для письма и рисования на графическом планшете.

Вернуться к тексту

2) 236. Apprentice [əˊprentɪs] — 1) ученик, подмастерье; 2) новичок; начинающий. Так сложилось в ЛОРе ДДГ, что чувствительный к Силе, обучающийся индивидуально под руководством конкретного мастера применительно к джедаям обозначается термином "падаван", а к ситхам — "аппрентис". Хотя, не следует забывать, что слово "apprentice" ("ученик") имеет всё же более широкий смысл.

Вернуться к тексту

3) 237. В оригинале: "ruffled feathers" — досл. "взъерошенные перья"; идиома, близкая по смыслу с "гладить против шерсти", "вызвать у кого-то сильное раздражение", "действовать кому-то на нервы" и т.п.

Вернуться к тексту

4) 238. В оригинале: "to dance around" — досл. "танцевать вокруг"; идиома, близкая по смыслу с "увиливать от вопроса", "ходить вокруг да около" и т.п.

Вернуться к тексту

5) 239. В оригинале: "teenage recruit" — досл. "новобранец-подросток". Энсин (англ. Ensign) — младшее офицерское звание в сухопутных и военно-морских силах некоторых западных стран, присваивающееся курсантам, только что закончившим высшеие военные учебные заведения (применительно к ДДГ — военную академию). Примерно, но не полностью, соответствует званиям прапорщик, корнет, мичман в Русской Императорской армии и флота.

Вернуться к тексту

6) 240. В оригинале: "gazillion" — псевдосуществующее числительное, используемое в англоязычной речи для описания невообразимо больших размеров, масштабов, количеств и т.д.

Вернуться к тексту

7) 241. Политическая теория (англ. political theory) — приведенные в систему критические рассуждения о власти в ее публичной и частной формах, в особенности относительно притязаний руководства на законность и власть и — в более широком смысле — о месте политики в общественной жизни. Не существует общепризнанного разграничения между политической теорией и политической философией (political philosophy), однако политическая теория опирается не только на философские работы, но и на труды юристов и специалистов в области общественных наук, особенно социологов, экономистов, психологов и, конечно же, политологов. Она претендует на объяснение происходящего в политической сфере, на исследование рисков политической практики и выявление ценностей, служащих мотивировкой политических действий, или испытывающих на себе влияние таковых. (The Concise Oxford Dictionary of Politics ("Политика". Толковый словарь) "ИНФРА-М", Изд. "Весь Мир". Переводчики: Кузнецова Н.В. 2001. 768 с.)

Вернуться к тексту

8) 242. В оригинале: "Practical Survey of the Art of Society"...

Вернуться к тексту

9) 243. В оригинале: "in the outer foyer". Аванзал (франц. avant-salle, от avant — передний и salle — зал), передний зал, большая приёмная комната, расположенная перед тронным или аудиенц залом во дворце.

Вернуться к тексту

10) 244. В оригинале: "chamberlain" — гофмейстер, камергер, камерарий. Камергер (нидерл. kamerheer, нем. Kammerherr "дворянин комнаты"), или камерарий (лат. camerarius), камер-гер — придворная должность в Русском царстве, Российской империи, Французском королевстве и Великобритании, а также придворный чин высокого ранга (1711 — 1809) и почётное придворное звание (1809 — 1917). Изначально, в раннее Средневековье, камергер означал ключника монаршего дворца. Впоследствии камергерский ключ символизировал привилегированный доступ его обладателя в личные покои монарха.

Вернуться к тексту

11) 245. Алая гвардия, Алая стража (англ. Red Guard) — отряд специально тренированных охранников, носивших красную униформу. Набирались из числа служащих Стражи Сената и им была поручена непосредственная охрана Верховного канцлера Палпатина до и в течение Войны клонов. Алая гвардия не подчинялась Сенату и была подотчётна только Канцлеру Палпатину. Одним из основных критериев отбора в Алую гвардию была личная преданность канцлеру Палпатину. После реформирования Республики в Первую Галактическую Империю Алая гвардия была преобразована в Императорскую гвардию. Однако, внешний вид и вооружение претерпели лишь незначительные изменения. Точная численность Алой (Императорской) гвардии неизвестна. По некоторым данным, в Алую гвардию отбирались люди чувствительные к Силе.

Вернуться к тексту

12) 246. Силовые пики (англ. Force pikes) — разновидность личного оружия ближнего боя с вибро-лезвиевой насадкой на наконечнике. Оборудованы парализующим модулем, который может обездвижить взрослого вуки, используя нервный импульс, аналогичный шокового режиму бластерной винтовки. При включении вибро-лезвия на максимальную мощность, силовая пика может прорезать стальную переборку или травмировать живое существо. Настройки управления и генератор питания находятся в рукоятке пики. Силовая пика не имеет никакого отношения к Силе. Силовые пики состояли на вооружении у широкого ряда планетарных силовых ведомств и полиции. В Алой гвардии, как правило, использовалась модель "Контроллер СП" производства Соро-Сууб, длиной примерно в метр, что позволяло удерживать посторонних на расстоянии от охраняемой персоны.

Вернуться к тексту