Берег моей надежды (гет)

В Приозерск пришел большой снежный циклон. Снег шел весь день. Он бесшумно падал на деревья и крыши, заметал остатки осенней листвы, мягко закрывал все неровности, все несовершенства маленького городка ровным пушистым одеялом. Получалось нарядно.

Штольман опять вез Анну в родительский дом. Хотелось бы к себе, но... "институт, экзамены, сессия", не хватало, чтобы его девушка по учебе скатилась.

Они не должны были приехать так рано, напротив, заседание его кафедры грозилось перейти в крайне затяжное мероприятие, но на третьей паре Анне стало нехорошо, и она вдруг попросила отвезти ее домой. Первый раз обратилась к нему с подобной просьбой. Как... к своему мужчине, не больше и не меньше.

Яков проникся, немедленно подсуетился и буквально выкрал любимую студентку с последней пары. Под удивленные или любопытные взгляды праздно шатающихся студентов, он открыл Анне дверь своего авто и помог сесть. Впрочем, к их паре потихоньку стали привыкать. Девушка действительно выглядела чуть осунувшейся, а ее цвет лица был откровенно сероватым. Только невозможные глазищи сверкали неозвученной тревогой.

Видимо за ними по пятам отправились упитанные снеговые тучи, потому как дороги заметало на глазах. Гололед. "Хорошо, хоть догадалась попросить о помощи"

— Яков, не беспокойся, мне нормально уже, — выдохнула Аня.

— Тебе точно получше? — в который раз спрашивал Штольман, выискивая новые признаки недомогания. — Полчаса назад на тебе лица не было.

— Все почти прошло, — рассеянно кивала Анна.

— А было то что? — нахмурился Штольман.

— Видение, и очень нехорошее, — выдохнула девушка.

— Расскажешь? — уточнил Яков.

— Расскажу, только с мыслями соберусь, — пообещала Анна.

Доставив Аню к дому Мироновых, Яков с сомнением оглядел огромные сугробы и спросил:

— Где у вас лопата для снега?!

— В гараже, — ответила Аня, провожая мужчину удивленным взглядом. В следующую секунду она сорвалась за ним.

— Нет, Яков, ну не нужно, пожалуйста, мы сами почистим, — просила она мужчину. — Еще чего не хватало.

Яков смотрел как по стеклам первого этажа ползут растаявшие тяжелые капли, оставляя за собой мокрые следы.

— Окна темные. Дома никого. Сейчас Мария Тимофеевна с твоей сестрой приедут, тебе идти, а тут сугробы по колено. Ты зачем в своих ботиночках в снег выпрыгнула?

— За тобой... — расстроилась Аня.

— Горе луковое, — вздохнул Штольман и, сердито открыв дверь пассажирского сиденья заставил девушку сесть обратно и вытряхнуть ботинки. — Дай поухаживать, что ли, за тобой. — От расчистки дорожки я не переломлюсь, только разомнусь.

В самом деле, двор Яков расчистил шутя и всего за несколько минут.

Оперевшись на лопату он полюбовался результатами своего труда. Дорожка чистая. Дом Мироновых, укрытый снегом, напоминал нахохлившуюся мокрую птицу.

Заботливые хозяева уже украсили окна новогодней подсветкой, вышло замечательно.

— Пойдем, чаю попьем, — Аня взяла под руку Якова и чуть потянула по направлению к входной двери. — Пойдем же!

— Думаешь? — смутился мужчина. — Тебе бы прилечь.

— Абсолютно уверена, — заверила его возлюбленная.

— Ладно, зайду, — тут же согласился Штольман. — Ненадолго.

— Почему ненадолго? — нахмурилась Аня.

— Мы поговорим, и я оставлю тебя отдыхать и готовиться к зачету. Вот когда у нас с твоими родителями состоится официальный разговор, тогда я и буду с полным правом гостить у вас! — усмехнулся Яков. — А пока уволь. Я чувствую себя немного... самозванцем, что ли.

— Глупости это все! — возмутилась Аня и настойчиво потянула мужчину за собой.

Пока девушка деловито грела чайник и сервировала стол. Штольман осматривался на уютной кухне. Он узрел на плите маленькую записку:

"Дорогие мои, ужин в духовке! Курочки хватит всем, не стесняемся!"

Писала наверняка мама Анны.

В этой семье все очень любили друг друга.

Осторожно отпивая свежезаваренный горячий чай, Штольман наконец спросил:

— Ты расскажешь мне о своем видении? Обещала, но что-то тянешь кота за хвост. Что случилось?

Аня помялась, прежде чем выложить правду:

— Я видела, как тебя отравили, — беспомощно сказала девушка. — Ты лежал в палате интенсивной терапии, совсем в плохом состоянии, а доктор рассуждал, что спасать тебя уже поздно, время упущено. Ты же знаешь, о каком яде идет речь, да?!

— Отравили? — нахмурился Штольман. — Расскажи, пожалуйста, все, что видела...

Когда Аня закончила свой сумбурный рассказ о призраке отравленной женщины и о тех видениях, включая и отравление самого Штольмана, что дух показывал ей, Яков сказал:

— Придется рассказать тебе все как есть, а после этого я тебя познакомлю с одним сотрудником, который ведет дело об отравлениях. Они "ведут" банду, но пока не арестовывают. Поэтому придется из неприятностей как-то выкручиваться самому.

— Самим, — поправила его Анна.

— Тебя бы вмешивать не хотелось, — тут же ответил Штольман.

Два года назад в то время еще моя жена, Нина, стала встречаться с одним, на вид очень респектабельным господином. Богатым, эдаким "хозяином жизни". Познакомились они в больнице, где я работал. Нина пришла ко мне, а Разумовский... не знаю зачем, наверное по своим мутным делам. Моя бывшая жена тогда была достаточно эффектной женщиной, она всегда дорого и красиво одевалась, а наши отношения практически сошли на нет. Если после свадьбы я не видел никого, кроме нее, то ко времени их... отношений я уже остыл, стал замечать, что за человек передо мной.

Довольно быстро у них закрутился роман, обстоятельная переписка по вечерам и долгие разговоры по телефону, на время которых Нина всегда выходила на балкон, тщательно прикрывая за собой дверь.

То что любовник моей жены — бандит, я понял не сразу, было не до этого. Но постепенно до меня стали доходить некоторые слухи. Один раз Разумовского даже задержали, связав с его именем смерть банкира и еще нескольких человек, но тогда ничего доказать не смогли.

Были и другие странно похожие случаи. После одного из них я встретился со следователем и изложил под запись все свои подозрения. После этого со мной связался один высокопоставленный чиновник и попросил не копать под Разумовского. Оставить в покое. Пригрозил, как это бывает, очень серьезными санкциями. Я отступил и вплотную занялся разводом. Но, как оказалось, попустился я совершенно напрасно. Не знаю, иногда мне кажется, что этот человек не просто расправляется с теми, кто ему не угоден, а он словно... маньяк. Травить будет далеко не каждый. Странный выбор способа убийства. Тогда же пришло понимание, что Егора нужно увозить из Москвы, он горячий, обидчивый, лучше ему с Разумовским не пересекаться.

Уже в Приозерске на меня вышли сотрудники следственного комитета и попросили дать показания. Помнишь, мы отдыхали с тобой в домике? После этого меня вызвали на допрос из-за одной подозрительной смерти чиновника.

— Главного архитектора? — нахмурилась Аня.

— А ты откуда знаешь? — удивился Штольман.

— Мне дядя, как ни странно, рассказал, мол этот человек никак не хотел выделять участок под застройку в больничном кластере. Но ты же не думаешь, что он...

— Петр Иванович, как и сам Елагин, вряд ли в курсе. Но новый архитектор оказался более сговорчивым. Смерть прежнего признали естественной, но это пока, возможно для отвода глаз.

— А Нине ты рассказывал о том что знаешь? — поежилась Аня. — Ты же ее любил... или даже если нет, оставлять ее с таким человеком...

— Что ее любовник — бандит? Она знала и упивалась его властью. Восхищалась. Скорый на любовь и расправу, сверхбогатый, успешный. Ей нравилось... до поры, до времени.

Яд, что использует Разумовский, разработала наша оборонка. Саму формулу наверняка неоднократно модифицировали, но суть примерно одна. Быстрый паралич нервной системы, в первое время обратимый, но потом нет...

— И как лечить отравление? Ты же мне расскажешь? — спросила Аня.

— Я не уверен, что эта информация для тебя безопасна. Я и так разболтал то, чего говорить был не должен, — нахмурился Штольман.

— Как ты не понимаешь, Яков! В моем видении доктор говорил, что в первый час тебя можно было спасти. Вот я и буду рядом... на всякий случай, — с жаром сказала Аня.

— Если знать, что искать, какое состояние корректировать, то помочь отравленному можно. В первые полчаса, а то и несколько часов, если доза небольшая, симптомы смазаны. Аня, многие знания — многие печали. Но я напишу тебе схему. Для твоего спокойствия исключительно... и для общего развития. Тренироваться, если что, с этим протоколом, на людях опасно. Можно только на мне. И то... в крайнем случае.

Штольман неожиданно рассмеялся.

— Ты еще смеешься! — пихнула его Анна. — Очень самонадеянно.

— Ну, а что мне, плакать? Мы справимся. Я предупрежден, — кивнул Штольман.

— Папа нам дома тоже рассказывал, что Разумовского подозревали в отравлении крупного финансиста. Но дядя ничего и слышать не хочет. С ним в последнее время общаться вообще невозможно. Красивая жизнь, новая должность, просто свели на нет возможности к критическому мышлению. Я его не узнаю! — развела руками девушка.

--

В институте наступила пора зачетов. Накануне Анна немного выдохнула, потому как часть дисциплин выходила у нее автоматом, спасибо рейтинговой системе.

Но к экзаменам нужно было готовиться серьезно. Помня об этом, Яков распорядился отменить для нее половину дежурств в Академии Здоровья, приговаривая что "хорошие врачи доучиваются до своего уровня сами, и нужно запоминать как можно больше".

— Информации иногда просто тонна! — временами отчаивалась Аня.

Яков, как мог помогал ей освоить материал.

Читал, опрашивал, придумывал интересные задачи. Он легко и понятно объяснял тонкости и всегда был готов помочь разобраться в трудном материале.

Как-то они лежали на кровати, из окна чуть-чуть пробивался серый ночной свет,

Яков перебирал волосы любимой и вдруг спросил:

— О чем думаешь? Вид у тебя мечтательный.

— О том, какой ты хороший преподаватель Яша, — невинно пояснила Аня.

Штольман опешил.

— Неожиданно. Я же строгий по твоим словам, сколько несправедливостей мне озвучила за семестр, возмущалась! — усмехнулся Яков.

— Не в этом дело. Ты... неравнодушный. Не упиваешься властью, а стремишься научить. Не только меня, всех. У некоторых преподавателей безразличие к студентам поражает. У нас один заведующий кафедрой, Катышев, так и говорит открытым текстом: "Нам плевать на ваши таланты. Никому талантливые не нужны -  нужны исполнительные!" — с жаром говорила девушка.

— Верну комплимент, — улыбнулся Яков. — Ты, Анечка, тоже относишься к редкому типу студентов. Я тебе временами поражаюсь.

Ты способна освоить кажущийся неподъемным материал в самые короткие сроки, сдать все в первых рядах, а потом еще и помогать другим. В ином случае, наверное, меня бы совесть замучила. Я же отнимаю у тебя кучу времени.

— Мне с тобой хорошо, — мечтательно сказала и прижалась к мужчине Аня. — И ни одну пятерку на свете я не променяю на возможность побыть с тобой! — Мама, кстати, как ни странно, сменила гнев на милость.

— Да? — улыбнулся Штольман. — Ладно, не буду скрывать от тебя... Мы поговорили с Марией Тимофеевной и договорились полюбовно!

— О чем? — удивилась Аня.

— Как будем делить лучшую в мире девушку и любимую дочь!

— И как же? Пополам? Повдоль или поперек? — насмешливо уточнила девушка.

— А никак. Я заберу все себе...

Через пару дней они приехали в следственный комитет. Им назначили встречу.

— Как фамилия сотрудника? — спросила Анна.

— Шумский, — ответил Штольман.

— Ваня, — кивнула Анна.

Заметив удивленный взгляд Якова, она пояснила:

— Я знаю его. Он хороший человек и толковый сотрудник.

— Откуда знаешь? — заинтересовался Штольман.

— Он — бывший помощник папы. Знаешь, обычно следователи уходят в адвокаты, а вот Иван наоборот. Он из идейных. Со мной с детства разные истории происходили... и когда Иван Алексеевич стал работать в правоохранительных органах, у нас было к кому обратиться, так, чтобы к моим рассказам отнеслись с пониманием. Жаль, он на учебе был, когда расследовали дело мотоциклистов. Пришлось тогда искать других знакомых. Не все относятся к информации о духах с пониманием, чаще смеются.

Иван Алексеевич смотрел на Анюту еще интереснее, чем все остальные мужчины. Не с щенячьим восторгом ровесника, скорее серьезно и с большой теплотой.

— Здравствуйте Анна, — встал следователь, одернув пиджак. — Яков Платонович. У вас есть информация по делу?

— Есть, — кивнула Анна. — Ко мне тут приходит одна мертвая девушка...

Выслушав посетителей, Шумский немного подумал и сказал:

— К сожалению, задержать Разумовского прямо сейчас мы не можем. Дана отмашка из центра — задерживать с поличным. Слишком большой капитал и высокие заступники. Доказательства должны быть железными.

— Но ведь он очень опасен! — возмутилась Анна.

— В высоких кабинетах не все разделяют наши опасения... За Яковом Платоновичем установят наблюдение, — пообещал Шумский.

— Меня беспокоит безопасность сына и Анны, — напрягся Штольман. — За ними никто не наблюдает.

— Мальчик ваш, к счастью, уезжает на новогодние каникулы получать санаторно-курортное лечение, поэтому я не думаю, что ему грозит опасность.

— Да, и в январе Егор едет в Санкт-Петербург вместе с классом, — подтвердил Яков.

— Ему, как и Анне Викторовне, достаточно просто быть начеку. Интереса они для отравителей не представляют и если и могут получить дозу яда, то только случайно, ту, что предназначается вам. За этим мы будем следить.

У вас дома установим камеры. Плюс камеры в подъезде. Предупредим конъсъержку...

Вне дома стараемся не пить не есть, исключение — супермаркет. Анна, вы не должны рисковать. Никаких необычных маршрутов и посиделок с подругами. Дом-институт-работа.

— Хорошо. Я и не хожу никуда. Скоро сессия, нужно готовиться, — кивнула девушка.

Анна и в самом деле ходила лишь привычными маршрутами. К примеру, на следующий день, сразу после пары в клинической больнице, она побежала в медицинскую библиотеку. Практически всегда девушка выходила оттуда, бережно храня в сумке один или два манускрипта по изучаемым темам. Ради чтения она готова была даже спать на часик-другой поменьше.

Даже в настоящее время далеко не всю интересующую информацию можно почерпнуть в Сети. К тому же, к примеру, Анна не любила читать текст с экрана монитора. Ей был гораздо дороже шелест страниц мелованной бумаги. Тем более, что в случае отсутствия электроэнергии книга вряд ли разрядится как какой-нибудь электронный гаджет.

Ее личная библиотека по лечебному делу тоже росла с каждым годом. Яков подкидывал монографии, спасибо ему большое! Время от времени в библиотеке появлялись богато иллюстрированные справочники, атласы оперативных вмешательств отечественных и зарубежных авторов. Тем более, что Анна не ограничивалась лишь сугубо травматологической или учебной тематикой, в ряде случаев возникало желание ознакомиться с вопросами ревматологии, неврологии, рентгенологии, онкологии, гнойной хирургии. Тем более, что все взаимосвязано!

Помимо достаточно увесистых книг, немалую ценность для Ани имели журналы, в которых медики наиболее оперативно делились собственным опытом.

Уложив очередную книгу в сумку, Анна попрощалась с библиотекарем и вышла в коридор. Как и у многих лечебных учреждений, корпуса клинической больницы были соединены между собой бесконечными подземными переходами. Казалось, можно пройти целый квартал под землей и выйти где-нибудь у главного корпуса. На цокольном этаже была своя жизнь: громыхали тележками и каталками санитары, гудела вентиляция, изредка пробегали вечно спешащие врачи и медсестры, изредка, испуганными стайками шагали на обследование пациенты. Сегодня было пустынно. Наверное потому, что время приближалось к вечеру. Врачи из дневной смены к 17.00 уже расходятся, ужин в стационаре подходит к концу.

Услышав шаги и нехарактерные голоса, мужские, настороженные и вместе с тем пугающие, Анна нервно обернулась и вдруг, рванувшись, спряталась под лестницу, пережидая, когда незнакомцы пройдут дальше. Ждать долго не пришлось. Шаги по лестнице застучали по направлению наверх. Девушка с тревогой посмотрела на две удаляющиеся пары ботинок и с облегчением выдохнула. Зачем она вообще пошла этим коридором? Что это за типы?!

Обойдя клинику через подвал, Анна вышла из здания и

сразу попалась в руки двум крепким мужчинам, поджидающим ее у черного входа.

— Помогите! — пискнула девушка, но ее быстро запихнули в машину.

Аня от страха кричала и плакала, но бандиты лишь поморщились и только. Дверь не поддавалась, а разговаривать с ней никто и не собирался.

— Куда вы меня везете? — спросила девушка.

Ей не ответили.

Проехав квартал, машина неожиданно остановилась. Похитители вышли, зато к ней подсел элегантно одетый мужчина. Разумовский.

Он улыбался, и от его улыбки Анне стало жутко.

— Вот моя легкая, элегантная красавица! — противно поцокал языком Кирилл Владимирович. — Неуловима, но вижу, мои ребята отлично справились.

— Я не ваша! — хмуро ответила Анна и отвернулась.

— Разумеется, моя! — пожал плечами мужчина. — Не советую морщить свой красивый носик и отворачиваться, поняла?

Анна, шокированная грубостью тона, повернулась к обидчику.

— Ты хоть понимаешь, глупая девчонка, мои возможности практически не ограничены. Я с легкостью устрою тебе проблемы. Да что там тебе, всем, кто тебя окружает.

Аня медленно кивнула. Разумовского лучше было не злить.

— Больше я бегать за тобой не буду. Станешь кочевряжиться — дядюшку-алкаша посадят. Папенька твой потеряет практику. Тонечка... может неожиданно заболеть.

— Да вы что, с ума сошли, — возмутилась Аня.

Разумовский сделал знак и бугай, сидящий за рулем, достал смартфон.

Аню грубо взяли за шею, побуждая внимательно смотреть на экран.

— Не трогайте меня! — сопротивлялась девушка.

— А ты не дергайся, — ослабил хватку Кирилл Владимирович. — Смотри лучше.

Разумовский показал ей видео. На нем ее Тоня брала из чужих рук конфету и с наслаждением съедала.

— Не переживай, Анюта, это было с неделю назад, и это была обычная конфетка. Пока. Девочка очень доверчивая, — махнул рукой мужчина.

— Вы... вы... — Аня не нашла, что сказать. Она резко взмокла, стало не хватать воздуха, а сердце забилось так часто, словно готово было выпрыгнуть из груди. В ушах зашумело.

Машина тем временем подъехала к району Метеостанции. Раумовский привез ее домой.

— Что скажешь? — вальяжно спросил он.

— Мне нужно подумать, свыкнутся, — уклонилась от ответа Анна.

— Свыкнешься, — махнул рукой Кирилл Владимирович. — На будущее: я не терплю похоронного выражения лица. Не приятно. Поняла?

— Да, — кивнула Анна.

Она решила не упражняться в остроумии и больше молчать.

Разумовский поморщился.

— От тебя пахнет неприятно. Страхом.

— А чем пахнет страх? — бесцветно спросила Аня.

— Ацетоном, наверное, — пожал плечами Разумовский. — Ты же у меня углубленно изучала химию. Мужчина неожиданно вырвал из ее рук телефон и убрал к себе в карман.

— Отдайте, пожалуйста, — попросила Аня, не особо надеясь на успех.

— Нет. Я изучу твои переписки и выдам другой смартфон. Штольмана рядом быть не должно. Если этот докторишка будет крутиться поблизости, первой пострадает сестра. Теперь можешь идти, у меня дела.

Разумовский несколько раздраженно разблокировал двери машины.

Аня нервно нажала рычажок на двери.

— Проводи, — приказал водителю Разумовский.

Девушка, пошатываясь, шла к дому. Когда опасность вроде бы миновала, ее вновь начинало потряхивать. Разум просто отказывался верить в столь чудовищные угрозы.

— Ваши книжечки, Анна Викторовна, — мирно сказал бандит и всучил ей сумку ровно у входной двери. — Завтра к десяти вам на пары?

— Что?! Да, да, к десяти, — поспешила ответить девушка.

— Я заеду, — кивнул человек Разумовского и, наконец, оставил ее одну.

Примечания:

Не пугайтесь. Уже далее:

— Яков срочно приедет держать военный совет.

— Анна пойдет с Разумовским в театр.

— Тайное свидание влюбленных в стенах вуза.