Я бог? (джен)

Примечания:

С наступающим нас Новым годом 2025 — годом мудрой змеи╰(*´︶`*)╯♡

Бета: лапки приложены.

Ши Гу не повезло в жизни, но ему повезло с семьёй. Семья Ши⁽¹⁾ была крепкой, как камень, и стояла друг за друга горой. Во главе её стояла матушка Ши⁽²⁾. Когда погиб старший, именно она взяла в свои руки управление большим семейством и справлялась с этим не хуже мужчин.

Семья Ши преуспевала, пока не родился младший сын. При рождении его назвали Гу⁽³⁾, написанное как «просо», надеясь на сытость и благополучие. Но судьба распорядилась иначе: тяжёлая болезнь изувечила мальчика, согнув дугой его спину. Он едва не погиб, но помощь родных помогла ему выжить. Люди, наблюдая за горбатым ребёнком, словно забыли о дарованном имени, начали звать его Цюй-жэнь⁽⁴⁾ — горбатый человек. Но семья не позволила обидному прозвищу укорениться.

Однажды матушка Ши вышла на площадь, крепко держа младшего за руку, и громко, так, чтобы все услышали, заявила:

— Этого ребёнка зовут Ши Гу! И тот, кто осмелится назвать его иначе, будет иметь врагами всю семью Ши!

Толпа умолкла, но шёпоты за спиной продолжались. Людям не заткнуть ртов, а недуг мальчика был слишком заметен. Постепенно даже родные начали называть его Ши Ван⁽⁵⁾. Это было хорошее имя — оно не только напоминало о его недуге, но и намекало на скрытый потенциал.

На Цанцюн

Даже большой семье в голодные времена трудно прокормить нахлебника. А времена становились всё тяжелее. Что-то происходило за высокими стенами поселения: в красноватой мгле бесшумно двигались монстры. Они не нападали, а словно шли куда-то. Уходили не только хищники, но съедобные демоны, намекая, что голод не за горами.

Город, где они теперь жили, был некогда частью большого города, находящегося недалеко от духовного источника. Здесь всё было словно разрушено и собрано заново: крыши из обломков, стены из треснувшего кирпича и деревянных досок, покрытых слоем глины. Заострённые колья и высокие стены, проломы в которых заложены чем придётся. Дым от костров смешивался с красноватой мглой, оставшейся после прорыва демонов, уничтоживших прежнюю жизнь.

— Цанцюн ждёт! — отчётливо прозвучало в ночи. Ши Ван подскочил, оглядываясь, но никого не было. В семье Ши все знали о Цанцюн — школе бессмертных, где высокие пики касаются неба вершинами. Но верить в легенды в такое время казалось безумием.

Он работал, не обращая внимания, а зов звучал всё настойчивее. Руки затачивали колья, глаза всматривались в деревянные заготовки, превращая их в фигурки монстров. Он надеялся, что всё это лишь плод усталости.

Три дня Ши Ван не произносил ни слова о странном голосе, но наутро четвёртого дня, когда сумрак посветлел, возвещая новый день, он больше не выдержал.

— Матушка Ши, — обратился он, стараясь говорить твёрдо, но голос всё же дрогнул. — Мне нужно Вам кое-что сказать.

Большой стол, сделанный из досок, был окружён родственниками. Семья Ши жила в тесноте, но в этом была их сила. В углах хижины стояли мешки с запасами провизии, а стены украшали талисманы, вырезанные из дерева, чтобы защитить от демонов, на полу лежали плотные шкуры демонов, не годящиеся для изготовления обуви или одежды.

Старшие братья и племянники смотрели на него с недоверием, но матушка Ши была стара и опытна. Она помнила ту жизнь, что была до нападения демонов, и махнула рукой, призывая к тишине.

— Говори, мальчик, — её голос был строгим, но не лишённым доброты.

— Мне… мне кажется, что Цанцюн зовёт меня, — выдавил Ши Ван, опуская глаза. — Голос звучит внутри. Он говорит, что я должен идти.

— Цанцюн? — переспросила матушка Ши, её глаза остро блеснули. — Расскажи, что ты чувствуешь.

Ши Ван поднял взгляд. Впервые он попытался объяснить то, что происходило в его душе.

— Тепло, — сказал он после паузы. — И силу. Уверенность, что я могу… должен… идти. Оно требует немедленно. Прямо сейчас!

Матушка Ши встала из-за стола, её движения были неторопливы, но полны внутренней силы. Она сделала шаг к Ши Вану.

— Где ты чувствуешь тепло? — спросила она, глядя ему прямо в глаза. Её голос был тихим, но властным.

— Я… — Ши Ван замялся. Он не задумывался, откуда исходила сила. Матушка Ши прикоснулась к его лбу.

— Здесь? — спросила она. Потом её твёрдые пальцы коснулись его груди. — Здесь? — Её ладонь опустилась на живот, чуть выше пупка. — Или здесь?

Ши Ван удивлённо посмотрел на неё. Матушка Ши молчала, она ждала его ответа. Родственники за столом зашептались, но никто не осмелился нарушить тишину.

Вдруг он почувствовал это. Под ладонью матушки Ши что-то толкнулось, настойчивое и горячее.

«Цанцюн ждёт!» — снова прозвучало в его голове.

— Здесь, — смущённо сказал Ши Ван. Он положил руки на свой живот, отчётливо ощущая пульсацию.

Матушка Ши выпрямилась, её лицо стало суровым.

— Средний даньтянь!⁽⁶⁾ — произнесла она тихо. — Ци. Это знак. Неужели боги не забыли нас и сделали нашего Вана заклинателем?

Родственники зашумели, а младшая сестра Ши Вана тихо ахнула. Старшие братья, привыкшие ничего не ждать от горбуна, переглянулись.

— Тебя зовёт пик бессмертных, и ты должен идти! — сказала матушка Ши твёрдо.

Родичи зашумели, мужчины вскакивали, с грохотом двигая стол. Матушка Ши подняла руку, призывая всех к тишине.

— Но Ши Гу слаб и болен, — громко произнесла матушка Ши, перекрывая поднявшийся гомон, — поэтому…

Матушка Ши обвела всех пронзительным взглядом:

— Мы все идём с тобой! Пришло время семье Ши покинуть этот город!

* * *

Старшие не спорили, они лишь недоуменно переглядывались. Заклинатели… ци… Всё это осталось в далёком прошлом, где было синее небо, а сейчас, в красном мареве мира, полном демонов, казалось сказкой. Они должны были бросить нажитый тяжёлым трудом безопасный дом и идти неизвестно куда, по зову, который слышал мальчишка-горбун Ван.

Но матушка Ши не терпела неповиновения. Собраться большой семье — дело небыстрое. Весь дом наполнился суетой подготовки: младшие укладывали мешки с провизией, старшие проверяли оружие. Самодельные луки, копья с заточенными металлическими наконечниками, короткие ножи — всё приводилось в порядок. Вещи, которые не могли взять с собой, решено было обменять у соседей. Ненужные инструменты и изношенные одеяла были бесполезны в дороге, а лишние наконечники для стрел или наточенный нож не помешают. Каждая вещь проверялась тщательно, не дай боги подведёт в далёком пути. Ещё нужно было сшить всем заплечные торбы, чтобы поклажу можно было нести удобно и не надорвать спину. Работы хватало. Семья Ши не торопилась — путь предстоял неблизкий и опасный.

Старшие всё равно сомневались. Матушка Ши была хорошим лидером, она не раз спасала всю семью, приводя их в безопасное место, но идти неведомо куда, бросая нажитый дом, не хотелось.

Да и глава города отговаривал, умело разжигая сомнения:

— Там, за стенами, только смерть. А были бы живы бессмертные, мы бы знали. Цанцюн — сказка. Взрослые мужчины не должны идти на поводу слабого больного мальчишки. Вы все погибнете, сожранные демонами, а матушка Ши просто стара стала, вот и верит в глупости и вас тянет на верную погибель!

Мужчины недовольно сопели, стискивая кулаки. Они сами сомневались и невольно затягивали сборы. Матушка Ши молчала, лишь посматривала на старших сыновей умными тёмными глазами. Ши Гу чувствовал огромную ответственность перед семьёй и сомневался больше всех. Но зов Цанцюна, постоянный как стук сердца, успокаивал его так же, как спокойный, понимающий взгляд матушки Ши.

* * *

Вскоре в город пришёл незнакомец. Он появился из красного сумрака и решительно постучал в закрытые ворота города. Его низкая фигура была закутана в длинный плащ, лицо скрывал капюшон. Но первое, что бросалось в глаза, — это его оружие. Лук, который он нёс, был не таким, как у остальных: не грубо сделанным из чего попало, а гладким, с тщательно сплетённой тетивой, с полным тулом новеньких стрел, которые ярко блестели. На поясе висел короткий широкий тесак, тоже новый. Его одежда была тканой, кожаные только сапоги и штаны. Вид мужчины резко отличался от одетых в шкуры монстров обитателей поселения.

Появление незнакомца собрало толпу.

— Кто он? Откуда пришёл? Где его семья? — шептались люди, пока незнакомец ждал у ворот.

Незнакомец не чинясь представился, сказал, что семья его погибла и сейчас он ищет место, где сможет остаться. Глава города уже потирал руки. Ещё один сильный охотник в городе — явно знак богов и будущей удачи. Матушка Ши дождалась, когда народ немного утолит любопытство и разойдётся, и подсела поближе.

— Скажи мне, незнакомец, откуда ты взял новенький тканый плащ, стрелы, лук, и дао у тебя блестит, как будто только из кузницы?

— Отойди, старуха, не буду я тебе ничего говорить! — буркнул незнакомец, желая встать.

Матушка Ши засунула руку за пазуху и вытащила крохотную фляжку.

— Что это? — незнакомец не сводил глаз с маленькой ёмкости.

— Вино, — улыбнулась матушка Ши, — настоящее. Дам тебе, если скажешь правду.

Незнакомец посмотрел жадно на флягу и зло на матушку Ши, а потом упрямо отвернулся.

— Может, тебе подсказка нужна? Так я подскажу: Цанцюн! — Матушка Ши смотрела внимательно и испытывающе. От её взгляда не ускользнуло, как вздрогнул чужак и вжал голову в плечи, словно защищаясь, потом развернулся, сжимая кулаки и кладя руку на рукоять дао.

— Не по зубам я тебе, старуха! — зашипел он.

— Цанцюн жив? Да? Отвечай! — рявкнула матушка Ши.

— Жив! — не сказал, а плюнул незнакомец, рывком схватил фляжку и быстро вышел.

Незнакомец не знал, что два крупных парня, что сидели спиной, — сыновья матушки Ши, и они тут сидели неспроста, а активно подслушивали, когда она задавала необычные вопросы. Теперь они ошеломлённо смотрели на мать, понимая, что в очередной раз хитроумная матушка Ши оказалась права. Орден заклинателей жив. Ради такого знания было не жаль двадцатилетнего вина, которого, наверное, больше не осталось в мире.

Теперь даже старшие сыновья начали сборы с энтузиазмом. Одно дело идти за странным зовом горбуна, другое — в место, где живут бессмертные.

* * *

Глава города опасался, что потеря удачливых охотников ослабит поселение. Он надеялся, что отговорил мужчин семьи Ши от глупого поступка, но нет. Семья Ши по-прежнему готовилась уйти. И тогда он решился на крайние меры — избавиться от мальчишки-горбуна. Именно он был виноват в странном желании семьи Ши покинуть безопасный город и уйти на Цанцюн.

Это было просто. Ван часто ходил один, мешок на голову и в сухой колодец, так, чтобы никто не нашёл. Надолго сил слабого больного мальчишки не хватит, так думал глава города.

Ши Ван сидел, привалившись к стене. Он пытался выбраться, но руки были слишком слабы. Изранив их в кровь, он перестал пытаться.

— Цанцюн ждёт! — прозвучал зов снова.

— Не могу! — всхлипнул он. — Помоги! Меня поймали! Не выбраться!

— Жрец, — отозвался голос. Тепло наполнило его живот, и Ши Ван перестал дрожать. — Надо на Цанцюн. Торопись! — голос стал строже.

— Я в колодце, — прошептал Ши Ван, засыпая от слёз и усталости.

— Жди. Помощь будет.

1) 石, shí — «камень», символ стойкости и внутренней силы.

Вернуться к тексту

2) Матриарх семьи. «Матушка» не в прямом значении «мама», а в переносном «мать всей семье».

Вернуться к тексту

3) 穀, gǔ — хлеба, злаки, просо, а также довольство, удача, счастье, добро.

Вернуться к тексту

4) 曲人, qū rén — горбатый человек.

Вернуться к тексту

5) 湾, wān — в творческом переводе — изгиб, путь. Вообще — излучина, извилина, залив, бухта, гавань. Также — 銀灣, yín wān — Серебряная излучина, Млечный Путь.

Вернуться к тексту

6) По результатам обсуждения принято, что в этой версии мира даньтяней 4. Так что этот — средний-нижний. ))

Вернуться к тексту