Ворон и Лисица (гет)

3 курс

22 декабря. Скоро Рождество.

Третьекурсница Лили уютно устроилась на диване рядом с мамой, положив свою голову ей на колени. Джинни любовно перебирала рыжие непослушные пряди дочери. Глаза Лили слипались от полудрёмы, под веками пробегал отсвет огоньков от гирлянды рождественской ёлки, которую в перевёрнутом виде волшебством прикрепили к потолку, чтобы до неё не добрался Живоглот и его озорные детишки-котята. В комнате было тепло от уютно-потрескивающего поленьями камина. На камине висели носочки с именем каждого в большом семействе Уизли и Поттеров.

— Мам, ты сразу согласилась встречаться с папой?

Джинни уж от кого, но от Лили точно не ожидала вопросов о любовных делах. Накрутила запутанный локон дочери на палец.

— Ха-ха, да нет, конечно! — рассмеялась Джинни. Лили нравилось, когда её мама смеялась, смех такой же громкий и задиристый, как и у неё самой. — Пошёл бы он со своим спасением мира!

Тут рассмеялась и сама Лили. Джинни долгое время играла в квиддич преимущественно с парнями, оттуда и приобрела привычку громкого смеха. Пальцы Джиневры были в нескольких небольших шрамах после полётов на метле. Засмотревшись шрамами, Джинни вспомнила и другие препятствия в начале их отношений с Гарри. Вздохнула.

— Сначала я осталась ухаживать за семьёй, так как у бабушки Молли опустились руки после гибели…гибели Фреда. — Лили, лёжа на коленях мамы, почувствовала, как сердце мамы забилось сильнее, а дыхание немного сбилось, но тон остался ровным. Джиневра была сильной женщиной. — Потом пошли внуки, они вернули бабушку к жизни. Я согласилась отправиться с Гарри в кругосветное путешествие на год. Подальше от всего. Просто подумать обо всём.

Когда Джинни волновалась при сокровенных разговорах, то немного кривила уголок губ в сторону.

— Мы ни о чём не договаривалась. О том, кто мы друг другу. Просто молча, рука об руку, смотрели на мир, и учились спокойно спать. Без кошмаров войны. Изведали почти все места мира, — Лили в это время рассматривала их стену в гостиной, где были фотографии папы и мамы почти со всех точек планеты, — и, когда твой папа почти перестал кричать во сне, вернулись. Вернулись домой.

Гриммо отапливал камин и тепло семейства Уизли, которое почти никогда не покидало дом Поттеров. На кухне был слышен шум и гам многочисленных родственников. Джинни приобняла дочь и в шутку стала щекотать. Лили звонко смеялась и пыталась отбрыкнуться. Джинни крепко прижала дочь к сердцу. Свою лапушку. Отблики камина играли пламенем на рыжих волосах мамы и дочери, а в их карих глазах янтарём переливалась душевная теплота друг к другу.

— Ну, на самом деле, мы ещё вернулись, потому что я оказалась беременна Джеймсом! — захохотала Джинни.

— Фу-у, мам! — Лили пыталась сбежать от щекотки Джинни и рассказов как появился на свет её ненавистный старший брат. Джинни смеялась на всю гостиную, удерживая непослушную дочь.

— О да, как сейчас помню этот момент, наше последнее свидание с твоим папой было в затерянной библиотеке Атлантиды, может, поэтому твой брат родился таким серьёзным?

— Ну ма-а-а-м!

Лили так и не смогла выбраться из щекочущего захвата смеющейся Джинни, к которой на помощь присоединились и котята Живоглота, облепив голову Лили своими пушистыми лапками.

* * *

Следующее утро. 23 декабря.

— Лапушка, ты чего такая понурая? — спросила Джинни у дочери.

— Да она всегда такая, — хмуро ответил за сестру Джеймс.

Маленький Альбус, спрятав голову в чёрном капюшоне своего широкого худи, нарисовал на листочке бумаги змейку и рядом сердечко, и показал с озорным видом Джеймсу. Лили кинула в братьев красной кедой, воспламенила взмахом руки листок и убежала из-за стола.

— Спорим, Лили зачали в кратере вулкана, — со смехом прошептал дядя Рон на ухо смеющемуся брату Биллу. Джинни, услышав это, дала старшим братьям подзатыльники горячей лопаткой из-под панкейков.

Канун Рождества. 25 декабря. Утро.

— Фу, ма, это самые ужасные панкейки в моей жизни!

Джинни была в хаосе от подготовки к Рождеству, Лили ворчала, Джеймс нудил, Ал молча рисовал. В доме Поттеров наступало Рождество.

Джинни, параллельно с готовкой, просматривала текущие оценки Джеймса и Лили.

— Лили, ну как можно было завалить Прорицания?! Я же тебя учила как выполнять домашнее задание у Трелони!

Лили нахмурилась, вспылила и обляпалась кленовым сиропом. Ал втихаря под столом подкармливал Живоглота арахисовой пастой.

— Карга Трелони завалила меня, потому что я спросила почему не сбылось её предсказание, что папа станет министром магии и родит двенадцать детей!

— О, Мерлин, помоги мне, — беспомощно прошептала Джинни. Магией выхватила у Ала банку арахисовой пасты.

— А мне поставили Выше Ожидаемого, —послышался весёлый голос Тедди Люпина из гостиной, — потому что Трелони сказала, что я упустил в чашке аромат забродившей брусники, сулящей гибель моих родственников. На деле, это Трелони просто учуяла свой вчерашний хмель.

— Ха-ха-ха!!!

На Гриммо аппарировал Тедди Люпин. В доме Поттеров даже не обсуждалось, что Тедди не кровный сын Гарри и Джинни Поттеров, а Лили часто оговаривалась, говоря что-то в духе: “Ну да, такой же языкастый как дядя Билл, весь в него”.

Живоглота стошнило прямо на опрятно одетого Джеймса. В кухню влетел Гарри Поттер.

— А вот у папы была красивая белая сова, — озорно прошептал Ал.

— Не выдумывай, ты её даже не видел вживую никогда, — Гарри рассерженно метался в поисках портфеля перед внеплановым выходом на работу в Рождество.

— Она мне сегодня приснилась, — странные заявления Ала утопли в общем хаосе предрождественской суматохи.

Тедди на всю громкость врубил утреннее радио. Джинни грозно замахала кулинарной лопаткой.

— Тед, быстро выруби, или эти песни будут играть у тебя в ушах до конца твоих дней! — Джинни ненавидела готовку и всегда в процессе становилась взлохмаченной и злой.

Тедди шутливо отсалютовал Джинни своей нелепой жёлтой шапкой.

— Понял вас, мама Джинни!

Быстро вырубил радио, подбежал к младшим Поттерам, сгрёб в охапку Лили и Ала, и сказал:

— Быстро на базу. Здесь становится опасно. Джимми вон уже полирует свой значок старосты.

Люпин быстро поднялся наверх по лестнице на чердак, в новую комнату Лили и место их сборищ.

Лили и Джеймс заканчивали вскрывать конверты с оценками за экзамены в конце семестра. У Джеймса все “Превосходно”, Лили завалила всё, кроме ЗоТИ (за них она получила “Превосходно”). Джинни сообщила Гарри об оценках, пока тот собирался на работу, Гарри рассеянно сказал: “Да-да, Лили, ты молодчина, так держать, Джеймс, ну что ты, надо исправить”, судорожно схватил портфель, Джеймс в шоке, Лили тоже. Лили быстро хитро просекла ситуацию и пошутила: “А Ал в этом году женился (Альбусу было восемь лет)”.

Альбус как сонный котик приподнял голову, сверкнул из капюшона яркими зелёными глазами и дальше продолжил молча рисовать. Джеймс зло уставился на сестру, Лили хитро улыбалась.

— Да-да, надо познакомиться с его невестой, конечно же…

Джинни дала Гарри подзатыльник.

— Чёрт, Гарри, Алу всего восемь лет! Дети, отвалите от папы! А ну-ка, на раз-два-три, быстро испарились из гостиной!

В окно постучался красивый, переливающийся фиолетовыми перьями на зимнем солнце, филин.

Джеймс кричал на Лили, Лили орала на Джеймса. Гарри не мог найти носки. Филин упорно стучал клювом в окно.

— Годрик, на битву с вампирами обязательно нужны носки одного цвета?! — Джинни носилась в поисках носков, у самой голова мокрая, во рту зубная щётка, на кофте пятно от кленового сиропа.

— Лили, быстро помоги папе!

— Я занята! — Лили открыла окно, впустила филина, и, быстро забрав у него пергамент, спрятала тот в карман. Джеймс высказывал ей за дружбу с Малфоем. — Вы такие лицемеры все, мне что, нельзя дружить с Малфоем?!

Гарри, потерявшись в суматохе, наобум крикнул: “НИКАКИХ МАЛФОЕВ В ДОМЕ!”, тут снова спустился Тедди.

— А Малфой мой троюродный брат!

— А Волан-де-Морт наш далёкий родственник! — крикнула Лили, дерясь с Джеймсом за письмо.

— Я тебе рот сейчас мылом помою! — крикнула Джинни дочери.

— ЗАПРЕЩАЮ ВСЕМ ДРУЖИТЬ В ШКОЛЕ СО ВСЕМИ! ТЕДДИ, СГИНЬ С ПРОХОДА! — кричал Гарри.

Ал с Живоглотом перевернули соус для панкейков, Джинни пыталась подобрать соус волшебством, но попало на волосы Джеймса, Джеймс раскричался, что никуда не пойдёт лохматым, Лили кричала, что его точно усыновили, заколдовала очки Джеймса, что он стал везде видеть свои копии, в этой неразберихе Джеймс совсем не мог ничего понять, дом стоял на ушах.

— Лили, расколдуй Джеймса!

— Зачем?! Он теперь счастлив, повсюду одни его занудные копии!

— ЛИЛИ!!!

Очки Гарри перекосились вбок, Гарри нашёл носки, но нечаянно прожёг диван и носки на нём. Лили раскрыла портрет проклинающей всех Вальбурги Блэк.

— Что за куча драконьего дерьма на диване?! — возопила Джинни.

— Ма, это же новая шляпа тёти Полумны! — смеясь, крикнул Тедди, примеряя шляпу на себя.

— Да бл…!

— Уродливые полукровки!!!

На пороге появились Роза и Хьюго Грейнджер-Уизли. Роза, в розовом шарфике и нежной заплетённой косичкой, держала в руках корзинку самолично приготовленных пирожков. Хьюго подбрасывал вверх игральные карты.

— Доброе всем утро! Можно к вам, у вас так спокойно, а то наши папа с мамой опять…

Роза и Хьюго уставились на “спокойное” утро Поттеров. Лили по жизни чумазая, волосы Джеймса в соусе, а он сегодня хотел с отцом пойти на его работу, Джинни в зубной пасте, Гарри в разноцветных носках Добби без обуви, диван горит, Вальбурга вопит, Ал весь в рисунках, пальцы чёрные от чернил.

Лили, смотря, как Джимми лебезит перед отцом, перед Алом и Тедди стала иронично облизывать руку, Джинни заколдовала руку Лили так, что та шмякнула ею себя по лбу. Джинни магией вытолкнула детей из гостиной, поцеловав по пути всех в макушку, собрала мужу портфель, отправив туда нечаянно вместо документов Гарри рисунки Ала. Альбус, оставшись без рисунков, с чёрными от чернил пальцами, минуту грустно посмотрел на портфель, пожал плечами, подхватил Живоглота и пошаркал за Лили и Тедди наверх.

Глотик-младший подбежал к Розе и принюхался к пирожкам. Тедди навёл магией порядок в доме Поттеров, вот поэтому Люпин — незаменимый член семейства. Его пуффендуйская теплота сразу всё вернула на место одним заклинанием. Гарри чмокнул всех, перепутав кому что пожелать, (поцеловав Тедди в макушку, Гарри сказал ему: “До встречи, дорогая”).

— Как у вас красиво, — восторженно промолвила Роза, оглядев наспех накинутые гирлянды, перевёрнутую ёлку, раскиданные разноцветные подушки, пёстрые носки на камине, и спящего в углу морщинистого Кикимера в конфетти. — Как бы я геометрически правильно не вешала украшения в доме, моей маме всё не то.

— Я вообще готова уже вздёрнуться на этих гирляндах в эти всеобщие праздники, — проворчала Лили.

Тедди прилепил волшебную жвачку ко рту Вальбурги Блэк, та замолкла с разъяренным видом, взял в охапку Лили, Ала, Розу и Хьюго и вместе убежали наверх.

— А у Джимми есть пара в Хогвартсе? — любопытничал Тедди.

— Я тебя умоляю, — фыркнула Лили, мотнув лохматой головой, — у него нет даже чл…

— Лили, тише, не сквернословь! — Роза с испугом заозиралась назад. — А то твоя мама услышит и опять всех накажет, как в тот раз!

Лили шутливо пихнула Розу вбок и подмигнула ей.

— Ха-ха, трусишка!

Джинни, убитая усталостью, завалилась на диван, чеша за ухом одного из котят Живоглота. В волосах Джинни запуталось перо, которым она писала до утра статью в спортивный журнал.

Вечером, аппарировав к Поттерам, Рон Уизли нашёл свою сестру, крепко дремавшей на диване. Укрыл Джинни одеялом. Рядом с Джинни дремали Глотики-младшие, потерявшие попытки запрыгнуть на перевёрнутую Полумной ёлку к потолку. Гарри опять пропустил Рождество, задержавшись на смене. Джинни во сне пробормотала: “О да, твои глаза как изумрудный омут”. Рон замешкался, решив укрыть сестру и оставив её одну.

— Годрик, я это слушать не хочу, — испуганно прошептал Рон.

Джинни, не открывая глаз, улыбнулась и пнула брата ногой.

— Я не сплю, дубень!

Рон обнял сестру, накрыл их пледом, разлил им в кружки согревающего глинтвейна (не безалкогольного), и в полночь брат с сестрой стукнулись чашками, пока их половинки пропадали на работе.

— Гарри всё спасает мир.

— Гермиона по-прежнему защищает права всех обездоленных.

Оба вздохнули. Джинни положила голову на плечо брата. От него пахло ванильными панкейками, которые он готовил утром своим детям. Рон угостил Джинни, и это были лучшие панкейки в её жизни.

— С Рождеством, сестричка.

Джиневра Поттер громко храпела на плече брата под вкусные ароматы Рождества.

* * *

На чердаке Гриммо перед полуночью.

— Единорогово дерьмо, опять все подарки вовсе будто не мне, — разочарованно пробурчала Лили, откидывая крышки от рождественских коробок в стороны.

Тедди куда-то аппарировал, Хьюго копошился с запчастями, Ал сидел на ковре, рисовал в блокноте, подбородок измазан чернилами, Роза вязала в кресле-качалке, на коленях девушки уютно устроился Живоглот. За окном на фоне света фонарей падали снежинки, сигналили машины, соседи-магглы обменивались подарками и громко поздравляли друг друга. Подкрадывалось Рождество.

Грейнджеры-Уизли сегодня в очередной раз сбежали от ссоры родителей из дома к Поттерам. Гермиона очень много работает, и Рон, бросив карьеру мракоборца, старался поддерживать заботу о семье. Рон знает, что Гермиона взвалила очень многое на себя. Тащит кучу знаний этого мира. Но дома Гермионе зачастую не хватает сил. Так хочется побыть глупой принцессой в чьих-то руках. Гермиона только и слышала постоянно фразу: “Ты умная, ты сильная, ты справишься”. И только Рон видел в ней девушку. Женщину. Дарил духи, а не книги. Своими руками помог в сложных родах первенца. Относил на руках, когда Гермиона засыпала в куче бумажных завалов с работы. Целовал веснушки Розы, лохматил кудри Хьюго. Поддерживал уют дома и готовил правильные панкейки. И всегда готов терпеть такую командную, упрямую, суетливую, свою Гермиону Грейнджер-Уизли.

Но иногда дома бывает сложно. Сегодня был как раз из таких дней. Роза с утра чувствовала себя нехорошо, отмахивалась бессонницей. Пока родители голосили друг на друга, Роза упала в обморок. Хьюго подхватил сестру, и отвёл к Поттерам. На чердаке, где спит Лили, ребят обычно никто не трогает, и тут они могут придумывать свои грандиозные планы по мировым шалостям.

— Зацените, что придумал! — Хьюго откусил печенье, покрошил им, и на полу крошки печенья сложились в его имя. — Раздадим эти печенья нашим кузенам и наконец сможем различать кто есть кто по их именам в тарелке!

— Хьюго, ты гений!! — завопила Лили. Она надела подаренное кем-то ядовито-розовое платье в рюшах и с отвращением разглядывала себя в зеркале. — Хоть выучим как зовут остальных детей семейства Уизли. Кто вообще помнит как зовут дочек дяди Перси?

Ал тихонько посмеивался над платьем Лили.

— Так, этот подарок, наверно, подложим Джимми, — подытожила Лили, имея ввиду рюшечное платье. Лили начала стягивать его с себя, запуталась в складках, ей на подмогу подбежала Роза и на них свалился внезапно аппарировавший Тедди. К его ноге что-то прицепилось, что Тедди никак не мог скинуть с себя.

— НАРОД, ЧТО НОСЫ ПОВЕСИЛИ?! — прогремел Люпин.

— Придурок, у тебя гриндилоу на ноге!! — прокричала Лили.

— Ой, а-ха-ха-ха-ха, ну, с кем не бывает!

Тедди быстро решил проблему с гриндилоу, аппарировав того куда-то (только Мерлин знает куда), схватил Лили в охапку и начал лохматить.

— А ГДЕ МОЯ ВОРЧУНЬЯ, А ГДЕ МОЯ ВОРЧУНЬЯ!

Лили стукнула Люпина, укусила в локоть, вырвалась из захвата, злая, взлохмаченная, в помятом дурацком розовом платье. Тедди смеялся на всю комнату.

— ТАК, Я ТЕМУ ЗНАЮ! Хьюго, ты починил мотоцикл? — Тедди хитро взглянул на Хьюго, тот не сразу понял, а потом как понял.

Люпин хлопнул в ладоши, заколдовал свою жёлтую шапку в шапку Санты, включил музыку и прокричал:

— Хватит тухнуть! Вперёд, встречать Рождество! — в сумке Тедди через плечо весело бряцали баллончики с краской, которыми Тедди любил окрашивать стены Хогвартса. — Раскрасим ваше настроение!

Тедди и Хьюго подхватили Розу и её вязаный шарф, Ала, в широком чёрном капюшоне толстовки которого уместился Живоглот, и Лили, не успевшую переодеть глупое розовое платье. Тедди наколдовал всем Согревающие Чары и пальто.

— А вы умеете им пользоваться? — настороженно поинтересовалась Роза, с опаской оглядев мотоцикл Сириуса Блэка.

— Я тебя умоляю! — Люпин был заряжен уверенностью.

Лили уговорила Тедди забрать все свои подарки с собой.

— Раскидаем по маггловским приютам!

— Отличная идея! — Тедди пришёл в восторг от идеи, наколдовал Живоглоту оленьи рожки как у оленя Рудольфа, и на мотоцикле нарисовал волшебным баллончиком надпись “Happy New Year (зачёркнуто) Fear!”. — Сегодня мы рождественские эльфы!

— О да, ведь маггловские дети мечтают о тостере с кислотными короедами, — саркастично прошептал Хьюго, вяло пнув один из подарков Лили.

Конечно же, уверенность Люпина была лишь бравадой, и ребята на мотоцикле Блэка приземлились на кладбище.

— З**бись. Люпин, это здесь ты собрался создавать праздничное настроение? — Лили хмуро оглядела одинокое тёмное кладбище, покрытое белоснежным снегом.

— Да ща всё будет, не ссы, Лисичка!

Мотоцикл испустил почти последний вздох задымлённого испорченного двигателя.

— Эм, — Тедди сокрушённо почесал за ухом, — возможно, починка затянется.

Хьюго уже мастерски колдовал умелыми руками техника над мотоциклом, пока Люпин прикрывал их от магглов. Роза и Ал обняли Живоглота и сидели плечо о плечо, попивая какао из термоса, и любуясь падающим снегом на фоне тусклых фонарей. Есть какая-то своеобразная романтика в зимнем покинутом кладбище.

Лили, недовольно кряхтя, еле слезла с поломанного мотоцикла, задев длинным подолом платья какую-то выпавшую железяку. Платье порвалось, Лили разозлилась, оторвала подол, сделав его короче, и сорвала лишние рюши, бросив всё в снег. Тедди накрыл Лили поверх лёгкого пальто ещё и своей курткой. Лили поворчала на Люпина, пока тот хохотал, и резко обернулась. Ей показалось, что на кладбище они не одни.

Вдалеке, от места поломки, Лили заметила одинокую платиновую голову, склонившуюся над могилой, возле которой лежали заколдованные вечно живые ветви белой сирени.

* * *

Перед Рождеством. Малфой-Мэнор.

За окном на фоне серого тяжёлого неба грузными хлопьями падал снег. Ветви ивы за окном спальни Скорпиуса еле выдерживали вес снега, мрачно склоняясь всё ниже и ниже к похороненной под снегом земле. Мир выглядел как выгоревшая чёрно-белая плёнка старого маггловского кинофильма, который Скорпиусу как-то пытались показать Лили и Хьюго в хижине Аберфорта.

Скорпиус сидел у окна, смотрел на иву в саду, вспоминал, как в этой комнате год назад Лили учила его вызывать Патронуса. Это второе Рождество, которое Скорпиус встречал без мамы.

Скорпиусу не хотелось выходить из комнаты, потому что теперь стену украшал готовый посмертный портрет Астории. Все каникулы Скорпиус старался проводить в своей спальне, даже попросил домовика приносить всю еду сюда сразу.

Вошёл Драко. Драко помнил каждую деталь жизни сына. Принёс любимую рубашку Скорпиуса, которую уже постирали. От неё пахло морозной свежестью и зимним лесом. Заварил Скорпиусу его любимый зелёный чай с лимоном. Дым от чая плавно рассеивался по комнате, оставляя приятный лимонный шлейф за собой.

— Пишешь кому-то письмо? — поинтересовался Драко у сына.

Скорпиус смущённо промолчал. Драко отхлебнул чая. Оглядел спальню сына. Скорпиус запретил домашней эльфийке Тинки украшать комнату гирляндами.

— Я заметил, в последнее время, ты полюбил писать от руки, — Драко по-отечески тепло усмехнулся.

Скорпиус подумал как много отец знает о нём. Порою, это даже утомляло. Но мир Драко после смерти жены вертелся теперь только вокруг сына. Драко очень переживал за Скорпиуса.

— М-м, да, — кратко промолвил Скорпиус.

У Скорпиуса мелькнула мысль не спросить ли разрешения пригласить Лили на Рождество в Малфой-Мэнор. Её горячая голова зажгла бы увядший от одиночества особняк. Нет, отец точно не разрешит. Бабушку Нарциссу вообще удар хватит. Эх, была бы Лили любой другой фамилии. Любой, только не Поттер. И уж тем более не Уизли.

— Да, пишу рукой, так будто… — Скорпиус, чтобы скрыть смущение, почесал кончик носа пером, — ну, так будто частичку себя вкладываешь.

— Твоя мама тоже любила так делать, — с тихой восторженностью ответил Драко.

Снег всё больше покрывал крыши особняка Малфоев, укрывая их зимним покоем.

— Надо бы сегодня навестить маму, — прошептал Скорпиус.

— Да…Надо бы.

Драко молча оставил Скорпиуса наедине с его письмом.

* * *

Лили узнала Скорпиуса у могилы Астории Малфой. Его тоскливо понурая фигура в чёрном пальто, по-видимому, давно стояла на кладбище. Плечи и голову парня покрывал падающий снег, но Скорпиусу, похоже, было всё равно. Он засучил руки в карманы и отрешённо выводил носом ботинка нелепые узоры на снегу.

— БРАТИШКА!! — завопил Тедди, распугав ворон на могилах.

— Бл*ть, Люпин, — Лили стащила шапку Санты Тедди на лицо, заставляя того замолчать.

Скорпиус услышал звуки, быстро обернулся. Снег копной упал с его плеч и макушки. Стёкла очков Скорпиуса были засыпаны снегом, Скорпиус быстро протёр их рукавом и вгляделся в кучку непутёвых гостей кладбища, прятавшихся за ветками.

Лили застенчиво вышла к Скорпиусу, взяла его за холодные пальцы. Скорпиус удивлённо осмотрел вид Лили — лохматая, в розовом порванном платье, в красных кедах зимой посреди кладбища. Скорпиус пока ещё только привыкал к неожиданностям в дружбе с Лили Поттер.

— Вы чего тут? — Скорпиус старался игнорировать прорывающуюся улыбку от наряда Лили. Ведь он пришёл сюда погрустить, но вид Поттер в рюшечном розовом платье посреди могил не мог оставить его равнодушным.

— Нечаянно, — всего лишь ответила Лили. Она не ожидала здесь встретить Скорпиуса, ещё и в полном одиночестве. Ведь скоро Рождество. — Хочешь… хочешь с нами?

В стёклах очков Скорпиуса переливались отражения уличных гирлянд с пекарен через дорогу. Лохматую голову Лили красиво венчали морозным венком белоснежные снежинки. Лили заламывала руки и неуверенно переминалась с ноги на ногу. Над головами ребят скрежетал мигающим трескающим светом старый поломанный фонарь, на фоне которого медленно-медленно, не спеша, опадали ленивые снежинки. Скорпиус слегка дунул, чтобы смахнуть часть морозных пушинок с ресниц Лили. Лили зажмурилась, мило заулыбалась и легонько рассмеялась от щекотного дуновения воздуха.

— Ладно, — промолвил Скорпиус. Лили засияла.

Подскочил Тедди, заобнимал Скорпиуса. Тот просто ошалел от такого порывистого дружелюбия. Лили хотелось прибить Люпина.

— Брателло! Ты же мой троюродный брателло!! Зацени, мы похожи! — Тедди магией метаморфа сменил цвет волос на платиновый под стать Малфою.

Лили возвела глаза к небу.

— Не обращай на него внимания, Люпин просто умственно отсталый.

Тедди отпустил Скорпиуса, чуть не повалив того в снег, схватил Лили и поднял девушку, кружа её в воздухе.

— Ну, признай, Лисичка, что ты меня обожаешь!

— Убью тебя!!!

Тедди что-то услышал. перекинул сопротивляющуюся Лили через плечо и скомандовал:

— Так! Быстро, малолетние черти, в мотик!!

Подойдя к мотоциклу, Скорпиус ровным серьёзным тоном заметил:

— Кажется, тут не хватит места для всех.

— На колени мне сядешь, сладкий, — выглянул Хьюго, перепачканный в какой-то саже после починки мотоцикла.

— Так, придурки, я сяду сзади и закину Скорпиусу ноги на плечи, — заявила Лили, оттряхивая себя после захвата Люпина.

— Эм, оке-е-е-ей, — по-малфоевски протянул Скорпиус, не понимая, шутит Лили или нет.

В мотоцикл, и так забитый коробками ненужных подарков, ребята еле влезли. Ал пролил какао на Живоглота, Роза была бледна словно её тошнит.

— О, чья такая упругая попка, — Тедди пытался прикрепить на время свою волшебную палочку вместо сломанного рычага тормоза.

— Моя, замутим? — кокетливо пропел сзади Хьюго.

— Не вопрос! Но будешь держать ответ перед моей Мари-Виктуар! Ты знаешь её, она та ещё бестия!

Тедди завёл мотор. Хьюго, почесав затылок, понял, что в кудрях запуталась ещё одна важная деталь от мотоцикла. Подумав с секунду, Хьюго выкинул её в снег. Роза смущалась при виде Скорпиуса, семейство Малфоев её пугало после рассказов Рона. А Альбус показывал Скорпиусу свои рисунки. Скорпиуса они очень заинтересовали. Лили пыталась усесться, её голова лежала на коленях Скорпиуса, а ногой она ощущала копну кудрей Хьюго.

— До второго поворота направо, а потом прямо, до самого утра! — торжественно провозгласил Тедди. Гарри Поттер слишком много читал своим детям в детстве маггловские сказки, в частности, Питера Пэна.

Спустя время, Розе по пути стало плохо, Хьюго заставил Тедди припарковать мотоцикл. Тедди высадил ребят на крыше ближайшего приюта.

Лили и Хьюго магией Тедди скидывали подарки через дымоход маггловского приюта. К ним присоединились отдохнувшая Роза, Ал, Скорпиус и аппарировавшая к ним девушка Тедди Мари-Виктуар. Она было ангельски красива, любила носить пирсинг и одежду в стиле гламур-панк, одаривала окружающих кислотным взглядом и любила мелкие озорные шалости в виде прожигающих одежду мыльных пузерей или благовоний, от которых могла развиться тошнота.

Ребята выбирали подарки, которые не вызовут особых подозрений у маггловских детишек, но такие, которые подарят сиротам частичку иллюзии волшебства. Узнай об этом Министерство Магии, родителям ребят здорово бы прилетело, но кого это вообще волнует в рождественскую ночь, не правда ли? Взрослые никогда ничего не замечают.

— О-ля-ля, кто себя вёл плохо в этом году, — Тедди в шапке Санты напевал песни на ломаном французском, Скорпиус его остановил.

— Тихо! Я что-то слышу, чьи-то… образы.

— Мы же на крыше, кого ты слышишь-то, дурачо-о-ок, — иронично протянула Мари-Виктуар. Скорпиус даже удивился насколько её манера цинично растягивать фразы похожа на его. Мари-Виктуар жевала жвачки, которые потом крепила к подаркам и спускала их в дымоход как на мини-парашютах.

— ТАК, ПАЦАНЫ, ВСЕМ ЛЕЖАТЬ, ПАЛОЧКИ ЗА ГОЛОВУ! — все тотчас же улеглись, не думая о том, стоит ли вообще подчиняться Тедди.

Роза, Ал, Мари-Виктуар, Тедди, Лили, Скорпиус и Живоглот свесили любопытные носы с крыши приюта. Внизу заметили женщину с чёрными дредами в румынских пёстрых нарядах и татуировках и полную даму в красном платье и белом халате целителя.

— Эту я знаю, — прошептал Тедди, указывая на женщину с дредами. — Директор Дурмстранга. Видел её в газетах.

— А рядом с ней директор больницы Святого Мунго, — прошептала в страхе Роза. Её вид сделался ещё бледнее.

— Зачем им маггловский приют?

Двое женщин выходили с довольным видом из приюта, и женщина с дредами пожала руку маггловскому директору приюта.

— Может, кто-то в приюте оказался волшебником?

— А целитель тогда там зачем?

— Может, юный волшебник от счастья упал в обморок.

— Или наслал на приют крабов-взрывателей.

Женщина с дредами резко подняла голову наверх. Ребята еле успели спрятаться. Живоглот настороженно мяукал. С приюта доносился весёлый детский смех.

— Как будто бы это выглядит подозрительно, — заметил Тедди. — Расскажем Гарри?

— Ни за что! — вспыхнула Лили. — Он же Джимми учит быть мракоборцем. Вот пусть Джимми ему и поставляет информацию. Мне вообще плевать на это. Эта целитель — мать Стивенсона, придурка со школы. Может, она его хочет сдать в приют. Я бы так и сделала, если бы от моего сыночка постоянно разило тухлым луком.

— Лили, — мягко, но укоризненно прошептала Роза. — Я думаю, Стивенсон не такой плохой.

Лили со Скорпиусом и Хьюго скептично переглянулись. Роза верила во всех и пыталась везде искать добро.

Следующей остановкой поломанного мотоцикла Блэка оказалась хижина Аберфорта.

— Мы попадём сегодня домой или как, чтоб тебя, Люпин?!

— Лисичка, клянусь, я думал, всё просчитал!

Аберфорт был необычайно рад внезапным гостям на Рождество.

— Чтоб вас кентавры затоптали в Зачарованном Лесу.

В хижине стоял запах ужасный запах отходов.

— Фу! — дружным хором воскликнули ребята. Мари-Виктуар попыталась отковырять от стены хижины странный слой коричневой краски.

— Я намазал хижину козьим калом, это помогает от вампиров.

— Аберфорт, ты вообще сдурел на старости?! Это не вампиров отгоняет, а вообще всех людей!

Козочка Уилли была рада компании. Аберфорт, не переставая бурчать, развёл в камине слабый огонь, налил всем забродившие помои, которые называл глинтвейном, неумело наколдовал покрытые клопами стулья и матрасы, поставил поленья на стойку бара, накинул на них разноцветных специй с банок и прохрипел “Счастливого, мать вашу, Рождества”.

— Мы хотим кино! — не унимались Лили и Хьюго.

Тедди и Мари-Виктуар наколдовали простыню и магический проектор, усаживая всех смотреть новогодний фильм. Живоглот пытался отвоевать место для сна у козочки Уилли. Ал калачиком устроился на коленях недоумевающего Скорпиуса и старался зарисовать в блокноте их сегодняшнюю рождественскую компанию. Малфою было непривычно в такой огромной семейной компании на Рождество. Рядом с ним сидела Лили, тепло от её плеча согревало после стылого воздуха мрачного кладбища. Скорпиус думал, что проведёт время у могилы матери до утра, а теперь сидит в большой компании в вонючей хижине, в ожидании Рождества, под громогласный храп Аберфорта.

Проснувшись, Аберфорт накричал на Лили, что мешает ему спать своим безумным смехом как у великана. Лили оскорбилась такому сравнению.

— Откуда ты знаешь, какой у них смех?! Великаны вообще никогда не смеются!

— Просто им никто не рассказывал анекдоты, — изрёк наимудрейший Аберфорт, храпя в подушку. — Вас всех дома случайно не ждут? Проваливайте уже.

— Одной рыжей головой дома больше, одной меньше, какая разница, никто не заметит, — выдал Хьюго, кидая в рот попкорн.

— Не бери в голову, — поддержал хмурую Лили Тедди. — Такими ворчунами становятся только разочарованные бывшие мечтатели.

Наступила полночь. У Аберфорта не было часов, об этом ребята узнали по сломанным астрономическим часам Скорпиуса. В Хогсмиде кто-то запустил фейерверки.

— Грёбаный старина Дедалус Дингл никак не уймётся, — прокряхтел Аберфорт, пытаясь встать с кровати. Тедди помог ему, и Аберфорт чуть не скосил бедолагу Люпина в мёртвую кому своей хмельной отрыжкой.

Вся компания вышла на пристань, смотря на скудные фейерверки Дингла, парочка из которых просто пшикнула и бесполезно утопла в озере.

— Шикарно, — рыгнул в бороду Аберфорт. Роза повязала Аберфорту связанный розовый шарфик вокруг шеи. Аберфорт в хмели даже покраснел от такой заботы. Весело замахал своей кружкой со странным шипящим пойлом. Расчувствовавшись, закусил смердящим чесноком, занюхал жалобно мяукающим Живоглотом, и выдал:

— Ик! Помните, ребята, не грех поверить в чудеса! Грех, ик!, грех — заставить себя приземлиться.

Ребята сидели на пристани до самого утра, проводив каждую до последней из звёздочек старого уходящего года.