Потерянная — незнакомая себе (гет)

Поезд шумно выдохнул паром, и вагоны дрогнули, набирая ход. Станция Хогсмит осталась позади, а с ней — и учебный год, полный опасностей, открытий… и перемен, которые сложно было выразить словами.

В купе было шумно. Джинни, сияя от нетерпения, рассказывала:

— Я всё видела! Перси стоял у лестницы, и — бац! — целуется с Пенелопой Кристалл. Старостой «Когтеврана»! Она вся такая чопорная, а он — с выражением на лице, как будто выиграл Кубок школы.

— Перси? — переспросил Фред, давясь от смеха. — О, наш бедный братец. Я думал, его единственная любовь — правила Хогвартса.

— Или кабинет для старост! — подхватил Джордж, но без своей обычной прыти. Он улыбнулся, но как-то рассеянно.

Смех прокатился по купе, а Ева тихо смотрела в окно, прижимая к себе клетку с совой. Лира — её серая сова — спала. Перья на шее трепетала от каждого толчка поезда.

Ева улыбнулась краем губ. Казалось бы, всё позади: и страх, и контракт, и Тайная комната. Она справилась. Осталась в живых. Помогла Джинни. Даже добилась того, что ограничения ослабли — впервые за долгое время она чувствовала себя живой.

Но при слове «дом» её сердце ёкнуло.

Приют.

Холодные стены. Посторонние дети. Взрослые, которым всё равно. Тишина, что не греет. Тени, в которых снова станет одиноко. Уезжая из Хогвартса, она теряла не просто школу. Она теряла место, где была частью чего-то большого и тёплого.

Нет. В этом году она не останется там. Не может.

«Я должна что-то сделать», — подумала она, глядя на проплывающие деревья за окном. — «Должна найти способ. Я уже не та девочка, которую можно просто затолкнуть обратно в ящик. Я изменилась».

Рядом кто-то щёлкнул пальцами — Фред. Он, конечно, заметил её задумчивость.

— Эй, ты что, уже скучаешь по школе? Мы ещё не успели заскучать по тебе, — подмигнул он.

Ева кивнула с лёгкой усмешкой.

— Я просто думаю. О будущем.

— Пф. Тревожный знак. Когда люди начинают думать о будущем, значит, им срочно нужен отпуск, — ответил Фред с важным видом.

— Или хорошая драка, — добавил Джордж, всё ещё глядя в окно, но с чуть более живым блеском в глазах.

Ева посмотрела на него. Он как будто снова был немного ближе к тому Джорджу, которого она знала — весёлому, неукротимому, свободному. Только немного. Но этого было достаточно, чтобы сердце дрогнуло.

И тогда она вновь посмотрела в окно, сжимая клетку с Лирой.

«Я больше не вернусь в ту темноту. Я найду путь. Даже если никто не поможет — я не остановлюсь».

* * *

Она вышла из купе подышать и привести мысли в порядок. Поезд мерно грохотал по рельсам, за окном проплывали зелёные холмы. Воздух, пахнущий летом и свободой, залетал в приоткрытое окно. Ева стояла, опершись локтями о подоконник, вглядываясь в пространство. Лёгкий ветер развевал её волосы. Она выглядела спокойной, но внутри уже подступало тяжёлое чувство — приближение приюта.

Тихо, почти неслышно, рядом оказался Джордж.

— Может, ты поедешь с нами в Нору?.. — сказал он негромко, будто споткнулся о собственные слова. — Мама наверняка будет только рада…

Ева удивлённо повернулась. Он стоял чуть в стороне, не смотрел прямо, будто боялся встретиться с её глазами.

— Спасибо… правда. Но не стоит, — она посмотрела в окно, вдохнула воздух. — Я справлюсь. Сейчас я намного сильнее, чем в прошлом году. Поверь мне. Я не дам им снова со мной такое сделать.

Джордж сжал губы.

— Я и не говорю, что ты не сильная. Ты... сильнее многих. Просто... — он запнулся, перебрался ближе, — просто я не могу спокойно думать, что ты снова поедешь туда. После всего, что с тобой сделали. Ты ведь тогда после играть в Квиддич больше не могла.

— Тогда я была наивная, — твёрдо сказала она. — Сейчас у меня есть планы. Люди, которых я могу позвать. И в себе я больше не сомневаюсь.

— Прошу, Джордж… не волнуйся. Я справлюсь.

Она посмотрела прямо на него — спокойно, уверенно, почти по-взрослому. И отвернулась, сделав шаг к следующему вагону.

Джордж остался стоять. Он хотел что-то сказать — удержать её, напомнить, что у неё есть место, где её ждут. Но он не нашёл слов. И, главное, не хотел навязываться.

Он посмотрел ей вслед. А потом — в окно.

Поезд мчался дальше, унося их обратно в реальность, где не всегда всё заканчивается счастливо. Где она снова будет одна. А он — снова беспомощен, просто наблюдатель.

* * *

Поезд замедлил ход, пронзительно свистнул и остановился на платформе девять и три четверти. Всё было, как всегда — шумно, многолюдно, родители махали руками, обнимали, кто-то уже катил чемоданы. Но в этот раз Ева выходила из поезда как будто сквозь толщу воды. Сердце сжималось — не от страха, нет. А от предчувствия чего-то… неизбежного.

Гарри молча вышел следом. Они переглянулись. Без слов, просто с лёгкой усталой улыбкой. И пошли в сторону, где магловская толпа переливалась серыми пальто и летними шляпами.

Сзади к ним присоединились близнецы, Рон с Джинни, Гермиона и Невил. Все болтали, переговаривались, сбрасывая с себя остатки волнений учебного года. Только Ева шла чуть тише, отрешённей, чем обычно.

Перед барьером она остановилась, повернулась к Невилу и крепко его обняла.

— Если вдруг я не смогу тебе написать… — начала она тихо, — не волнуйся, ладно? Я обязательно напишу тебе на день рождения. Обещаю.

— Я всё равно буду ждать, — ответил он серьёзно. — А если тебе что-то понадобится — помощь, просто поговорить — пиши. Даже не думай стесняться.

Она улыбнулась, коротко кивнула, и отпустила его.

С другой стороны платформы, немного в стороне, стоял Джордж. Он не отрывал взгляда, когда Ева обнимала Невила. Его пальцы крепко сжали ручку чемодана. Он ничего не сказал. Просто стоял. Молча.

Фред мельком посмотрел на брата, но сделал вид, что ничего не замечает.

Подошла миссис Уизли с Артуром, чтобы забрать детей. Она тепло поздоровалась с Евой и крепко обняла её.

— Береги себя, милая, — шепнула она на ухо.

Это объятие... было почти невыносимо. В нём было столько материнского тепла, что у Евы заслезились глаза. Она почти позволила себе расслабиться — почти. Но вовремя отступила на шаг.

Она не могла привыкать к этому чувству. Не смела. Не сейчас. Не тогда, когда снова уходила туда, где никто не ждал, и никто не спрашивал, как прошёл её день.

Все попрощались. Объятия, короткие слова, улыбки — как всегда в конце учебного года. Ева стояла рядом, стараясь не терять лицо, но внутренне уже готовилась снова стать той, кем была вне Хогвартса: никем.

Только Джордж не спешил уходить. Он всё стоял рядом, как будто чего-то ждал. Его взгляд то и дело скользил к Еве, будто он не мог решиться на что-то важное. Миссис Уизли это заметила.

— Джордж, — сказала она, мягко улыбнувшись. — Ты можешь отвести Еву к смотрительнице. Я думаю, ей будет спокойнее, если кто-то пойдёт с ней.

— Нет, — быстро сказала Ева, — не стоит. Я справлюсь, правда.

Но Джордж уже шагнул вперёд, с искренним — почти детским — облегчением на лице.

— Я отнесу. Правда, ничего сложного.

Он уже взял у неё чемодан, сумку и клетку с Лирой. Ева ничего не успела возразить.

— Я... — Ева растерянно посмотрела на Гарри, надеясь, что он поймёт.

И Гарри понял. Он видел, как напряглась её спина, как взгляд стал отстранённым. Он знал, что она не хочет, чтобы Джордж увидел её в том месте, которое она называла «домом». Он шагнул вперёд.

— Слушай, Джордж, — сказал Гарри спокойно, — может, я провожу её? Мне в ту сторону по пути.

Но Джордж уже покачал головой.

— Нет, я сам. Всё нормально.

Он посмотрел на Еву внимательно. Серьёзно. Слишком серьёзно. Так, что она почувствовала, как в груди снова что-то сжалось. Она не хотела, чтобы он видел… их. Чтобы знал, куда она возвращается.

— Джордж… — тихо начала она, почти умоляюще.

— Я просто пойду рядом, — коротко ответил он. — Это несложно. Правда.

И развернулся, будто не оставляя ей выбора.

* * *

Миссис Дёрсли и мистер Дурсль стояли посреди вокзала, словно два серых утёса среди толпы. Их взгляды были тяжёлыми, колкими, и бросались в сторону Евы и Гарри ещё издали. Женщина с прищуренными глазами и лицом, перекошенным от неприязни, не сводила глаз с Евы, словно та нарушила какой-то их негласный порядок.

Ева невольно сжалась. Её пальцы крепко сжали край рубашки. Она говорила себе, что теперь сильнее… Но внутри что-то холодело. Её тело, как будто само, вспомнило ощущение холода, боли и унижения. Шаг за шагом приближаясь к этим людям, она чувствовала, как её лёгкое летнее настроение уходит. Вмиг.

Миссис Дёрсли не стала тратить времени на приветствия.

— Ах ты, невыносимая, дурацкая девчонка! — процедила она сквозь зубы и резко схватила Еву за руку — за ту самую, раненую. — Думаешь, я тебя прощу за то, что ты сбежала? Не сказав ни слова? Мне пришлось объясняться перед старшей смотрительницей, перед полицией , перед…

— Ай! — Ева едва сдержалась, но рука дёрнулась.

— Твои дурацкие совы с их писаниной — не указ мне! Ты чёртова уродка со своей волшебн…

— УБЕРИТЕ ОТ НЕЁ РУКИ! — громко и резко произнёс Джордж.

Голос был жёстким, совсем не похожим на обычный — и от того особенно страшным. Он встал между Евой и миссис Дёрсли, одним движением освободив её руку. Его глаза горели.

— У неё БОЛЬНАЯ рука. — Голос был сдержан, но в нём чувствовалась ярость, — Не смейте прикасаться к ней.

— А ты кто такой, мальчишка?! — возмутилась миссис Дёрсли, шагнув вперёд. — Это МОЁ дело!

— Не ваше, — отрезал Джордж. — Хотите скандал — пожалуйста. Только учтите: Не смейте обращаться с ней как с грязью.

Он стоял прямо, чуть прикрывая собой Еву. Она, всё ещё дрожа, не сразу осознала, что Джордж держит её клетку с Лирой в одной руке, а пальцы другой стиснуты в кулак.

Миссис Дёрсли застыла, ошеломлённо уставившись на рыжеволосого подростка, словно не веря, что кто-то осмелился так с ней говорить.

Гарри отступил в сторону, не вмешиваясь — всё и так происходило быстро.

А вот Ева застыла, стиснув зубы. Всё это… Снова. Опять. И снова — перед Джорджем.

Почему именно он всегда видит её в такие моменты? Почему именно он — когда она сломана, грязная, униженная? Зачем ему это? Почему он снова становится свидетелем её самого беспомощного состояния?

— Дай. — тихо, коротко сказала она, выхватывая у Джорджа клетку с совой и свои вещи. Не глядя на него, без благодарности. Сухо.

Он протянул — почти машинально.

— До свидания, Гарри. Прощай Джордж — прозвучало это ровно, определённо. Не резко, но твёрдо.

Она повернулась и пошла прочь, не оглядываясь, не позволяя себе дрогнуть. Шла туда, где её ждали упрёки, мрак, запертые комнаты — и всё равно предпочла это его взгляду.

Миссис Дёрсли метнула последний злобный взгляд на Джорджа — и поспешила за ней, изредка оглядываясь, словно проверяя: не пойдёт ли он следом.

А Джордж… замер. Руки всё ещё сжаты в кулаки. Он не знал, что сказать. Понял, что снова поступил слишком эмоционально. Опять вмешался. Опять — навязался. Хотел шагнуть… но не сделал этого.

Он остался стоять. И смотрел ей вслед — пока она не исчезла в толпе с этой женщиной.