Раскрывшийся бутон (джен)

Из дневника Виолетты Петуния узнала, что, скорее всего, искал Розье — древний родовой артефакт, который на протяжении многих поколений помогал главной ветви получать наследников, несмотря на влияние спящего в крови тёмного дара. Из-за магического несовпадения мужчин Розье с вошедшими в семью девушками, которое случалось удивительно часто, зачатие детей было делом сложным, а женщин преследовали частые выкидыши.

Виолетта знала об этом артефакте от матери — он хранился в её спальне, под мощными защитными чарами, но девочка с юности знала, как их обойти. Поэтому, подслушав разговор родителей, планирующих отдать её в маггловскую семью после неудачного темнейшего ритуала по передаче её дара её младшему брату и последовавшей за ним потери магии, Виолетта в порыве злости украла артефакт и смогла спрятать в своих вещах.

Поскольку у лорда Розье уже был наследник — им стал брат Виолетты, артефакта не сразу хватились. А когда заметили его пропажу, было уже поздно: Виолетта исчезла, растворившись в маггловском мире, а артефакт надёжно спрятала, оставив в своём дневнике зашифрованные подсказки.

Петуния, сосредоточенно нахмурившись, принялась перечитывать записи, пытаясь найти оставленные подсказки. Сначала ничего не получалось, но чем больше она вчитывалась, тем яснее понимала, что некоторые куски текста отличались неуловимо отличались.

Сначала ничего не получалось: записи казались хаотичными, отрывочными и похожими на обычные записи в дневнике, полные поэтических аллюзий и лирических образов. Но чем дольше Петуния перечитывала страницы дневника, тем отчётливее начинала видеть, что определённые фрагменты повторялись, отличались по ритму, построению фраз и насыщенности образов.

Особенно часто Виолетта вспоминала о первой встрече со своим мужем, которая произошла в парке в Лондоне. Однако она делала это настолько ненавязчиво, что Петуния не сразу разглядела эту подсказку, думая, что это простые воспоминания влюблённой девушки. Лишь на третий раз, перечитывая дневник и выделяя все цепляющие взгляд места, она начала замечать, что одни и те же фразы и образы, словно случайные обрывки воспоминаний, возникали в дневнике тут и там — парк и розы (часто с большой буквы).

Внезапно Петуния сложила губы в круг, выдыхая протяжное «о». Что-то щёлкнуло, складываясь в стройную картину. Розы с большой буквы — это Розье, ведь Розье с французского — розовый куст. «Неправильно срезанной розой» была сама Виолетта. Петуния вернулась назад, чтобы подчеркнуть все предложения, где встречались розы.

Осталось понять, про какой парк шла речь во фразах «парк, где всё началось» и «парк, где неправильно срезанная роза расцвела среди благоухания роз Марии».

Она перечитывала эти две фразы снова и снова, чувствуя, как её сознание постепенно настраивается на волну Виолетты — словно между ними установилась невидимая связь, тонкая и хрупкая, как росток, но тянущаяся через десятилетия. «Благоухание роз Марии». Имя и розы. Слишком конкретно, чтобы быть случайностью, так что это должно быть следующей подсказкой.

Петуния направилась в небольшую комнату, служившую раньше своеобразным кабинетом отцу и одновременно мини-библиотекой. Она села за письменный стол, провела ладонями по столешнице, но не дала себе погрузиться в воспоминания и достала из нижнего ящика стола атлас Великобритании, а потом раскрыла его на карте Лондона и его окрестностей и стала искать парки.

Парк, розы, Мария…

Она вела по карте пальцем, пока не наткнулась на Риджентс-парк. Вот оно! Сад роз королевы Марии! Сердце учащённо забилось, а на лице появилась довольная улыбка от разгаданной загадки. Конечно, Риджентс-парк. Именно там находится Сад роз королевы Марии — известное место, где с июня по сентябрь расцветают более двенадцати тысяч кустов, собранных в живописные геометрические клумбы. Место красивое и романтичное. Она бывала там лишь однажды, ещё ребёнком, и почему-то с того времени не могла забыть один куст, густо усеянный тёмно-алыми цветами — словно в центре цветника кто-то пролил кровь.

Петуния отложила карту и вернулась к дневнику. С новым пониманием она вновь перечитала его строки. Теперь они казались ей тайной перепиской, которую она, наконец, начала понимать. Теперь нужно было выяснить, где именно в парке Виолетта спрятала артефакт.

Петуния прищурилась, вновь вчитываясь в текст. Она перелистывала страницы, пытаясь найти новые зацепки, но всё было зря. Петуния уже хотела сдаться, когда, проведя по одной из страниц подушечками пальцев, почувствовала неровность. Бумага в этом месте была чуть толще, как будто когда-то намокала, а потом высохла. Подняв дневник ближе к свету, она заметила, как на ней проступают едва уловимые линии — не чернила, не графит, нечто бледное, чуть темнее, чем сама бумага. Она прищурилась, держа страницу под углом и разглядывая, и вдруг — вспышка догадки:

— Молоко! — воскликнула Петуния. — Виолетта использовала молоко! Детская уловка. Помнится, мы с Лили делали так в детстве.

Петуния принесла из гостиной свечу, зажгла её и, держа страницу на безопасном расстоянии от пламени, стала водить дневником, пока на бумаге не проступили непонятные линии. Повертев страницу, она осознала, что это похоже на карту. Неполную, фрагментарную — на странице был виден изгиб аллеи, схематично указаны беседки. Петуния стала осматривать остальные страницы, ища те, где скрыта карта, а потом, помедлив, аккуратно вырвала их, осторожно проявила нарисованное и сложила кусочки карты воедино.

На одном из пустых с виду листов проявилась надпись: «Я не могла оставить Листок Жизни себе, тогда я спрятала его среди роз, чтобы корни надёжно укрыли спрятанное. Я щедро напоила куст своей кровью, поэтому тайник откроется лишь тому, в ком течёт моя кровь».

А на карте рядом с одним из кустов выделялся крест, а рядом изящная надпись: Pur Caprice. Петуния на мгновение прикрыла глаза, перебирая в памяти факты, известные ей об этом сорте роз (мама любила розы, и Петуния с Лили невольно многое знали о них). Чистый каприз, цветок-оборотень — роза, меняющая цвет по мере увядания: от алого до бледно-молочного, а затем — к почти пепельному. Цветок, в котором невозможно найти симметрию: лепестки у него располагались беспорядочно, будто по прихоти самого растения.

Она бросилась к путеводителю по Риджентс-парку и Саду роз, пролистала до раздела «экспериментальные и редкие сорта». Там — короткое описание:

«Pour Caprice — довольно редкий и прихотливый старофранцузский сорт с необычной изменчивостью окраса, подарен королеве Марии Текской в 1893 г. родом Розье в честь её союза с принцем Георгом, герцогом Йоркским. Высажен в южной части сада, в секторе свободной композиции, у центрального фонтана».

Петуния выпрямилась. Сектор свободной композиции — единственная часть сада, не выстроенная по симметрии, где кусты росли свободно, вплетаясь в пространство без упорядоченных клумб.

Она снова взглянула на карту, начерченную молоком. Там, между круглыми и квадратными цветниками, был вытянутый участок с двумя волнообразными линиями, между которыми стояла метка. Петуния склонилась ближе, водя пальцем по бумаге, запоминая маршрут, расстояния от фонтана и повороты аллей.

— Значит, ты спрятала его там, — пробормотала она. — Не просто среди роз… среди роз, подаренных твоим родом.

Подсказка казалась простой — но чем больше она думала об этом, тем яснее осознавала, насколько символичным был выбор. Цветок, который живёт не по правилам, а по настроению. Лепестки спутаны, цвета текут один в другой, не держатся в форме. Такой куст невозможно точно описать или предсказать — он не вписывается ни в одну схему. Он — как сама Виолетта: непокорная, нежеланная, но настоящая.

Петуния аккуратно склеила листы вместе, сложила карту и вложила её между страницами дневника.

Она снова взглянула на последние строки, проступившие огнём над пламенем свечи: «Я не могла оставить Листок Жизни себе. Я щедро напоила куст своей кровью, поэтому тайник откроется лишь тому, в ком течёт моя кровь».

Листок Жизни — видимо, так называется артефакт, который она собиралась найти.

Разгадав загадку, Петуния почувствовала внезапный голод. Оказывается, уже успело стемнеть, так что она решила остаться на ночь в родительском доме, а с утра поехать в Лондон. Она поужинала запечённым в духовке мясом с картофелем, которые приготовил Ауридан, умылась и легла спать.

Извиняюсь, что снова надолго пропала — выгорела и ездила к семье в Россию, чтобы восстановить силы. Теперь снова готова жить и писать. График выхода глав пока что не устоялся, но постараюсь выпускать РБ каждое воскресенье. Приятного чтения!