Вместо Ночного дозора (джен)

[Торопливые читатели, которые хорошо помнят две первые книги саги Дж. Мартина и содержание предыдущих глав, а также не интересуются мнениями Бриндена Талли и Дейенерис, могут пропустить как эту, так и следующую главу]

Дейенерис очень хотела стать своей в Семи королевствах и старалась говорить на общем языке. Но воины и даже капитаны отвечали ей односложно «Да, Ваша светлость», «Как прикажете, Ваша светлость». Карлик больше интересовался своей женой, чем Дейенерис, а, разговаривая с ней, под видом выражения преданности пытался подшучивать, говорить загадками и учить Дейенерис обращаться с драконами. Его советы были полезны, но Дейенерис не хотелось это признавать, поэтому старалась свернуть беседы с ним, несмотря на его говорливость. Маг Марвин, сумевший приучить драконов к своим командам и джонову флагу, вызывал у Дейенерис такое неприятие, что все его попытки заговорить с ней и рассказать ей о своих взглядах на пророчества и на магию Валирии наталкивались на ее отказы с ним разговаривать, она могла бы получить от него много полезных советов, но не хотела его слушать. Давос был слишком прост и явно не мастер разговоров с высокородными дамами, а с Эндрю разговоры были слишком напряженными, она помнила, что он близкий родственник Узурпатора, а также он явно пытался флиртовать с ней, что было откровенно неуместно. Бриндена Талли она поначалу невзлюбила, но потом, когда она присмотрелась к нему повнимательнее и послушала его речи, он стал напоминать ей Виллема Дарри, жесткий, опытный и умелый воин, но со своими добрый, терпеливый и разговорчивый, много чего повидавший в жизни, но не озлобившийся и относящийся к ней скорее не как к королеве, а как к своей дочери или внучке.

Встреча с Джоном ее влекла и одновременно пугала. Иногда она думала о себе, что она для Джона не матерь драконов, а лишь поставщик драконов. Он мне скажет: «Спасибо», проведет со мной ночь (интересно, каков он в постели?) и перейдет к следующим делам, например, к завоеванию Пентоса, до нее доходили слухи, что Джон уже успешно нападал на Пентос, а некоторые рассказывали, что он уже его захватил. Почему-то ее очень заинтересовало, не имеют ли отношения планы Квентина относительно Пентоса к планам самого Джона. Она спросила Бриндена Талли, который теперь казался ей не только самым добрым, но и самым сведущим, то ли из-за возраста, терпения и сходства с Виллемом Дарри, то ли из-за дружбы с Барристаном.

— А вы не знали, Ваша светлость, Джон извинился перед принцем Пентоса за нанесенный ущерб.

— Какой ущерб?

— Похищение и казнь Иллирио и Вариса.

— Как? Именно Иллирио, устроил мой брак с кхалом Дрого, подарил мне драконовы яйца, прислал мне на помощь сира Барристана, Бельваса и Гролео.

— Все гораздо сложнее, Ваша светлость, Иллирио и брат его жены Варис, мастер над шептунами в Вестеросе, решили сделать сына Иллирио королем Вестероса, ибо Серра и Варис по женской линии происходят из Блэкфайеров, и сын Серры и Иллирио внешне походил на Вашего брата Рейегара. План их многократно менялся, но по первому плану Вы должны были вместе с Дрого вторгнуться в Вестерос в момент внутренних раздоров, захватить его, а потом как-то избавиться от Дрого и Визериса и выйти замуж за сына Иллирио Эйгона, которого они объявили сыном Рейегара. Потом все пошло не по плану, их новые планы менялись и не один раз, но окончательный их план состоял в том, чтобы убить Джона, при этом они еще не знали, что Джон то и есть сын Рейегара, и вторгнуться в Вестерос с помощью Золотых мечей, а далее вызвать вас и выдать замуж за Эйгона, чтобы подтвердить его происхождение и дать ему дракона. Однако Джон сорвал этот план, Золотые мечи были перехвачены еще в море, и попытка выиграть сухопутную войну превратилась в проигранное морское сражение. Варис и Иллирио с помощниками и документами были захвачены в Пентосе, а их пташки и наемные убийцы были пойманы и допрошены.

— Какие пташки?

— Пташки — это маленькие дети с отрезанными языками, хорошей памятью и знанием грамоты. Именно с их помощью Варис собирал информацию, сперва для Вашего отца, а потом для Роберта. Когда они подрастали, их использовали в качестве убийц и отравителей, а потом убивали и заводили новых. Разведением пташек занимался Иллирио в Пентосе.

— Не может быть, он был так добр! А получается, что он даже хуже работорговцев Миэрина! А как на это смотрел мой отец? Узурпатору, возможно, такое нравилось.

— Ваша светлость, я никогда не жил в Красном Замке, поэтому спрашивать надо сира Барристана, а не меня. Но думаю, что они оба просто не интересовались, как Варис собирал слухи и сведения о преступлениях и изменах.

— А откуда стало известно о пташках?

— Первый разговор Иллирио и Вариса о пташках случайно подслушала Арья, моя племянница, дочь Кейтлин и Эддарда Старка. А потом, когда Джон вел следствие, он многое раскопал — от убийства ваших племянников Эйгона и Рейнис до воровства на таможнях. Вариса он не стал казнить в отличие от остальных, так как почувствовал, что у него не все удалось выведать. Основную информацию он собрал отдельно у пиратов Узкого моря. Ну а затем после побега Вариса, он захватил самих негодяев и их помощников.

— А вы тоже горячий сторонник короля Джона?

— Сейчас да, но далеко не сразу. Годами я его очень не любил, ведь он считался бастардом Эддарда Старка, мужа моей племянницы Кейтлин, которого Эддард, вопреки обычаям и не обращая внимания на чувства жены, привел к себе в замок и воспитывал вместе с законными детьми Кейтлин. Кейтлин, хотя и полюбила потом Эддарда, но его бастарда с трудом терпела, ревновала к матери Джона, о которой Эддард запретил говорить, и рассказывала мне о Джоне только плохие вещи. Когда Эддард уехал в столицу, Джона отправили в Ночной Дозор, ибо Кейтлин не хотела оставаться с ним в замке. Когда началась война, армия Севера во главе с сыном Эддарда 15-летним Роббом двинулась защищать Речные земли от напавших на них Ланнистеров.

— А почему Ланнистеры напали на Речные земли?

— Это сложная история, и мои племянницы в ней тоже сыграли не лучшую роль. Я потом Вам расскажу.

— А Джон здесь причем?

— Он, как Вы, вероятно, слышали, не стал принимать клятву Дозора, но перед уходом спас лорда-коммандера от ожившего мертвеца, за что получил в награду фамильный валирийский меч Мормонтов. Вот он на знамени. Меня эта история удивила, ведь по рассказам Кейтлин Джон был туповат и трусоват, а тут такая храбрость и находчивость.

— Но я все равно не мог заставить себя хорошо к нему относиться, уж слишком много плохого Кейтлин писала про него мне и своему брату Эдмару. А затем меня Джон удивил при решении нашего главного стратегического вопроса. У Ланнистеров было две армии, одна несколько поменьше, под командованием Джейме-цареубийцы, которая разбила наших речных лордов и взяла в осаду Риверран. Вторая армия, побольше и сильнее первой, под командованием Тайвина недавно пришла из Западных земель. Робб, наследник лорда Эддарда Старка, да и я думали взять конницу и отправиться освобождать Риверран, полагая подловить Джейме на отсутствии терпения, а основную часть армии, в основном пеших, отправить на битву с Тайвином как якобы единственную и основную армию. Но Джон предложил другой вариант — он берет 4-5 тысяч человек и идет впереди, изображая Робба, а основная армия освобождает Риверран. Он сказал, что с 4 тысячами он не может победить 20 тысяч Тайвина, но нанесет ему такой урон, что тот надолго запомнит, что у Эддарда было четыре сына, а не три. Из основных лордов Севера с ним отправился только отчаянно храбрый Джон Амбер, и то его убедили в последний момент попытаться вывести войска из боя. А Джон сказал, что будет биться до конца, и попрощался со всеми, даже с Кейтлин. А когда мы вошли в Риверран, мейстер приносит письмо Джона, как сейчас помню — Армия Ланнистеров разгромлена, Тайвин, Киван и Тирион Ланнистеры у нас в плену вместе с Горой, Марбрандом, Крейкхоллом, Лидденом, Леффордом, Серреттом и множеством других лордов и рыцарей, обоз захвачен, наемники перешли на нашу сторону. И оставив раненных и пленных в надежных замках, я собираюсь двинуться на столицу освободить наших сестер и отомстить за отца и других северян.

— И как же он этого добился?

— Прежде всего ему помогли боги севера, к нему на помощь пришла стая волков во главе с огромной лютоволчицей, ну а также его полководческий талант и храбрость, он сам взял в плен Тайвина.

— А как он взял столицу?

— Примерно также, как Вы взяли Миэрин. Его армия долго строила требушеты, но они были обманками, заслонами, за которыми прятались его воины, которых к тому времени стало более 8 тысяч. А потом он, его сестра и еще 200 человек, в основном лучники, ночью вошли в город через канализацию, половина из них бросилась к наименее охраняемым воротам, захватила стражу и заставила ее открыть ворота, в которые вошла остальная армия. Впрочем, к тому времени он уже арестовал королеву Серсею, вдову и убийцу Роберта, и ее бастарда, который назывался королем. За все время штурма они потеряли 70 человек, а из мирных горожан, как говорят, вроде бы вообще никто не погиб.

Дейенерис подумала, что, если бы у нее было побольше дерева и продовольствия, тогда именно так и стоило бы брать Миэрин. Ясно, что жители города тогда бы к ней по-другому относились.

— Наемники никого не ограбили и не убили?

— Он наемников вообще не взял с собой в город. Их использовали, чтобы строить укрытия и таскать воду из чистых колодцев. В город их пустили туда только на третий день, когда всюду стояли посты речников и северян и висели наши флаги.

— Этот флаг?

— Этот флаг появился совсем недавно. После того, как он взял столицу, он провозгласил себя временным лордом-регентом и сделал небольшой флажок с мордой волка, верхний левый угол флага. И лишь тогда, когда он узнал о своем происхождении, он изменил флаг.

— А кто такая его сестра?

— Это та же Арья, младшая дочь Кэт и Эддарда. Он кузены на самом деле, но они внешне похожи, любят друг друга как брат и сестра, и Джон считает ее своей младшей сестрой. С другой кузиной, Сансой, старшей дочерью Кэт, у него не столь теплые отношения.

— А сколько лет Арье?

— Тогда было 9 лет, сейчас — 11.

— Она ровесница моей маленькой Миссандеи, и Джон ее взял идти с воинами через клоаку!

— Так она и нашла этот проход, именно на подходе к нему она услышала разговор Иллирио и Вариса.

— Вы говорите, что вы никогда не жили при дворе, но вы же, как мне сказали, член Малого совета.

— Здесь все командиры — члены Малого совета, только по-разному. В Малом совете есть постоянные члены, которые живут в столице и ходят на заседания, например. Давос. Есть члены по переписке — нам рассылаются воронами или гонцами решения Совета, указы Джона, иногда описания споров на заседаниях, и мы посылаем свои предложения в столицу, но реально мы ничего не решаем. Разве что, когда я приезжаю в Королевскую Гавань и сам участвую в собраниях. А есть еще члены-ученики, в основном молодые, им тоже рассылаются документы, но не все, так сказать, по степени разумения. Но еще Джон почти каждую луну рассылает свои послания в каждый замок и велит зачитывать всем людям, высокородным и простолюдинам. Он вообще собирается научить грамоте всех жителей Вестероса, включая последнего подмастерья. В Белой гавани уже открылись бесплатные школы для детей простонародья.

— Сперва я больше помогал Роббу, все-таки он мой внучатый племянник, но потом понемногу Робб стал слушаться больше советов Джона, чем моих, или вообще не слушаться никаких советов, когда Джона не было рядом. Я не обиделся, Робб великий лорд и решает, что ему делать, а я стал сам советовать Джону. Впрочем, в битве со Станнисом, проходившей одновременно на суше, на море и на реке, ему помогали Тирион, Тарли, Гарлан Тирелл, Джейсон Маллистер и Джон Ройс. Рассказывают, что в той битве, в отличие от остальных, Джон вообще командовал из Красного замка, лишь на время выходя на поле боя. Я же тогда находился в Западных землях вместе с Роббом.

— Как-то странно, вы с Роббом и Джоном вроде на одной стороне. Но вы с Роббом воюете в Западных землях, а Тирион помогает Джону.

— Это был непростой эпизод. Ланнистеры еще пытаются собрать новую армию и отбить столицу, а также ведут вместе с железянами войну с Роббом на Севере. Мы с Роббом находим неизвестный проход через горы от Риверрана к Ланниспорту, нападаем ночью и разбиваем эту новую армию, которая даже посты на ночь не сумела толком расставить. Большая часть оставшихся лучших сил Запада была брошена на Север, пытаясь пройти через Волчий лес, чтобы захватить сердце Севера — Винтерфелл, где находились младшие братья Робба, и там с ними боролись отряды, составленные в основном из простолюдинов Севера, стариков и неопытных юнцов. В общем мы бы там проиграли, если бы Джон не догадался, что они пойдут на Север, и где и как они будут наступать, и не написал подробно об этом нам с Роббом. Отряды северян были много слабее, но ланнистеры с железянами не ожидали засад, да и местность знали плохо.

— Разгромив новую армию Ланнистеров, мы стали собирать добро — золото, скот, железо, чтобы восполнить разрушения в Речных землях, где Ланнистеры даже в основном не грабили, а просто жгли поля, амбары, скот и даже дома вместе с людьми. А Тирион в это время находился в это время в столице у Джона, не то как пленный, не то как советник.

— И это же время, когда Джон отбивает столицу у Ланнистеров, братья Роберта, которого хитрым способом убила его жена Серсея Ланнистер, ведут между собой свою войну за Железный трон. Мы с Роббом вообще не собирались захватывать Железный трон, это Джон, опьянев от своей невероятной победы над Тайвином, решил идти на Королевскую гавань, спасти сестер, и установить порядок и справедливость во всех Королевствах. Тайвина Ланнистера и его лжерыцарей он казнил за убийства Элии Мартелл и ее детей Эйгона и Рейнис Таргариенов и разграбление столицы, даже не зная о своей принадлежности к Таргариенам, просто из-за своей тяги к справедливости. Впрочем, это давнее — еще Эддард Старк негодовал по поводу этих убийств, он же, как мне рассказал Барристан, бросил свой знак десницы, когда Роберт собрался послать к Вам убийц. Эддард хорошо их воспитал, он не был формально рыцарем, северяне не любят рыцарскую пышность, но правила чести и милосердия он хорошо понимал, только хитрости в нем не было, да и удача часто обходила его стороной. Робб оказался похитрее отца, но тоже слишком прямолинеен. А Джон недаром наполовину Таргариен, в нем наряду со Старковской честью, есть таргариенская мудрость и практическая сметка, идущая то ли от самих Таргариенов, то ли от Дейнов, то ли от Мартеллов.

— А у меня?

— Ваша светлость, что я о Вас знаю? Буду говорить почти наугад, только Вы не обижайтесь на то, что я скажу, я человек немолодой и не привыкший при королевских дворах находиться, да и ошибиться могу, ибо сужу более с чужих слов. Страшные дела Вы натворили в заливе, десятки тысяч погибли, Астапор, как говорят, почти вымер, но творили их из добрых побуждений, и сотни тысяч рабов стали свободными. У Вас, как я вижу, кроме замечательной красоты, есть добрые чувства, редкий для Вашего возраста ум, умение привлекать людей, и великая удача, которой не было у Рейегара, умудрявшегося все делать невпопад. Но при этом я не вижу у Вас умения строить дальние планы, и, как мне кажется, у Вас слишком уж сильная зависимость от сиюминутных эмоций и страстей, в этом Вы на Робба похожи.

— Может, Вы и правы… А все-таки, как получилось, что Джон взял столицу, и в то же время братья Роберта продолжали бороться за трон.

— Точно Вам не скажу, но Джон ведь не назвал себя королем, он назвал себя временным регентом, упомянув, что на трон претендуют дети Серсеи, братья Роберта и Вы с Визерисом, а он лишь временно занимает трон, пока ситуация не разрешится. И они этим удовлетворились, взять город у Джона им было трудно, не потеряв тысяч людей, они полагали, что Джон сам уступит трон победителю. Как мне кажется, каждый из них считал, что Джон на самом деле поддерживает именно его. К тому же им было удобно, что кто-то занимается пропитанием столицы, правосудием, проблемами отдельных королевств. Они все считали себя королями, но в то же время они, как и Роберт, думали, что кто-то за них будет заниматься разными текущими делами, налогами, долгами, устройством суда в столице, разными спорами о наследовании вплоть до канализации в Блошином конце Королевской гавани. Впрочем, Джон своими судами над Серсеей, Джоффри, Бейлишем, Слинтом, а потом и Тайвином Ланнистером постепенно превратился в глазах людей, как лордов, так и простонародья, в истинного короля, способного устанавливать справедливость, а не только воевать за трон.

— Спор их за трон был не очень понятен большинству лордов, ведь у Роберта было двое сыновей, не говоря уж о Визерисе и Вас. Станнис хотя бы был старшим братом и подозревал, что дети Серсеи — это бастарды, рожденные от кровосмесительной связи с братом-Цареубийцей, и даже распространил об этом письмо по всему Вестеросу, но не привел никаких доказательств, которых у него толком и не было. Только Джон сумел разобраться во всех этих интригах, доказать, что дети Серсеи — это бастарды от кровосмешения, впрочем, полный список преступлений Красного замка я вряд ли смогу перечислить, удивительно, что при этом в королевстве после Восстания были мир, долгое лето, тишина и спокойствие, которые так резко оборвались со смертью Роберта, как Вы говорите, узурпатора. Но вернусь к Станнису и Ренли. У Ренли не было никаких оправданий, про происхождение детей Серсеи он не знал, а основание лезть впереди старшего брата состояло лишь в том, что его очень многие любили, а Станниса едва терпели. Хотя у Станниса было некоторое количество верных сторонников, но даже многие лорды Узкого моря и родственники его жены и то предпочитали Ренли.

— Ренли женился на Маргери, дочери Мейса Тирелла, хотя, как говорят, его не интересовали женщины, и спал не с женой, а с ее братом. В результате он собрал армию в 70 или 80 тысяч человек, был уверен в своей победе и медленно, проводя по пути пиры и турниры, двигался к столице. У Станниса был флот, он увел две трети Королевского флота к себе на Драконий камень и еще привлек разных пиратов и контрабандистов из Эссоса, но его армия была очень мала. Кроме того, Станнис хотя был давно женат, но не имел сыновей, а его единственная дочь переболела серой хворью. Я ее не видел, но говорят, что, хотя ее вылечили, треть лица у нее покрыта серыми и черными корками.

— Станнис, казалось бы, не имел никаких шансов, его не любили, его армия была во много раз меньше, чем у Ренли. Но в Станниса поверила и назвала Азором Ахаем какая-то ведьма из Асшая, жрица Рглора. Она обратила в свою веру жену Станниса и часть его окружения, а когда небольшая армия Станниса приплыла к Штормовому пределу, куда нерасчетливый Ренли примчался туда со всей своей конницей, эта ведьма, переспала со Станнисом и породила от него тень, убившую Ренли. Затем вторая тень убила кастеляна Штормового предела и замок достался Станнису. Значительная часть армии Ренли, в первую очередь едва ли не вся конница, перешла на сторону Станниса. Однако вдова Ренли, ее братья и лорды Простора увели почти всю пехоту и даже часть конницы к Джону.

— В общем от Джона зависело, кто победит в этой войне, он не захотел иметь дело с ведьмой, сжигающей людей заживо, убивающей с помощью черной магии и уничтожающей храмы других богов. Он встал на сторону покойного Ренли, которая стала его стороной, и за два дня разбил армию и флот Станниса, взяв в плен и самого Станниса и его ведьму. Он не стал их казнить, а отправил вместе со сторонниками в Ночной дозор, сказав их сила поможет в борьбе с застенной нечистью.

-А неужели ведьма не пыталась и его убить?

— Нет. Сперва сам Станнис не взял ее в решающее сраженье, посчитав, что это должна быть его, а не ее победа. А потом Джон просто запугал ведьму, заставив ее при всем Суде встать на колени в тронном зале и не проповедовать, а четко и коротко отвечать на его вопросы. При этом он сказал, что он знает способ, как лишить ее силы, но не будет ни казнить ее, ни лишать силы, так как она ему пригодится для борьбы с застенной нечистью. Я не знаю, говорил он правду или брал на испуг. Я и не присутствовал при этом, говорю с чужих слов. Вот, кстати, Давос и Эндрю Эстермонт были горячими сторонниками Станниса, но не любили ведьму и в результате стали сторонниками Джона.

— А зачем вы столько золота собрали с залива Драконов? Хотите, чтобы он обеднел?

— Нет, Джон при мне жалел, что залив Драконов обеднеет, впрочем, он сказал, что лично Вам про это расскажет. Но этот план придумал он сам, и главные цели были другие — раскрыть заговор Гарпии. Во-первых, он сказал, что если ничего нельзя выяснить, то надо со всех подозреваемых понемногу брать золото, потом, сперва понемногу, потом все больше и больше. Кто-то не выдержит и выдаст. Выданных надо не казнить, а допрашивать с угрозами, делать очные ставки с доносчиками и прятать, сделав вид, что Вы их казнили. Может, человек просто сводит счеты со своими недругами или подозревает без особых оснований, на какой-то раз вы потяните за нужную ниточку, ведь всем беднеть не хочется. Потом лжесвидетелей и виновных казнить, а невиновных выпустить. И ведь система сработала, хотя оказалось, что одной-единственной Гарпии просто никогда не существовало.

— Как Джон за две тысячи лиг мог знать о моей внутригородской войне с Гарпией?

— Он не знал, конечно. Но он сам столько сил потратил, распутывая внутренние интриги при дворе Роберта и Серсеи, что полагал, у Вас обязательно должны быть подобные проблемы, и еще более сложные из-за разницы культур и незнакомства с этими людьми и их обычаями.

Ну и во-вторых, Вы же понимаете, что экспедиция стоит очень дорого, а лордов Вестероса залив Драконов мало интересует, надо же как-то затыкать дыры в казне. Долгов еще Роберт наделал видимо-невидимо.

— А при моем отце долгов не было?

— При Вашем отце действительно долгов не было, наоборот, Тайвин расплатился по долгам Эйегона Невероятного, отменив все поблажки для простонародья. По-видимому, из-за нежелания идти на какие-то налоговые уступки или желания показать, что он еще жестче Тайвина и поступить наперекор его совету, Ваш отец и попал в плен в восставшем Сумеречном Доле, городе около Королевской гавани, где с ним жестоко обращались. Когда он поехал туда, его разум уже был в не очень хорошем состоянии, а после полугодовых суровых испытаний, простите меня за резкость он вышел оттуда злобным безумцем. Вы, простите, Ваша светлость, что я так говорю, но я не умею говорить по-придворному обходительно. Что было, то было. В последние годы его жизни его справедливо прозвали Безумным королем, ибо с каждым годом он все более терял разум и становился все подозрительнее и злее. Он казнил, в основном сжигая заживо, за самые мелкие провинности, а после сжигания людей, он шел к Вашей матери и так жестоко насиловал ее, что она кричала не менее громко, чем горящие на кострах люди. Всё это знали многие лорды, даже я, рыцарь, редко бывавший в столице.

— И значит Восстание было справедливо?

— Как мы сейчас поняли, самое его начало не было справедливым. Лианна Старк и Рейегар влюбились друг в друга, и забыв все обязательства, жену Рейегара, двух детей, помолвку Лианны и безумие Вашего отца, поженились на острое Ликов и отправились в башню в Дорне, где родился Джон, а Лианна умерла от родильной горячки. Мы не знаем, оставили они какое-то письмо или нет, его не было или оно пропало. Но почему-то Брэндон, старший брат Лианны, знал, что забрал ее именно Рейегар. Он собрал компанию таких же молодых дуралеев и поехал в Красный замок, где закричал: «Рейгар, выйди и умри!». Не вызов на дуэль с указанием причины, а именно «выйди и умри». Эйрис всех их посадил в черные клетки и вызвал их отцов. Когда же они явились, он казнил их всех, за исключением оруженосца Гловера.

Расправа была жестокой. Рикард Старк, отец Брэндона, Эддарда и Лианны, потребовал судебного поединка, в ответ Эйрис велел привязать его и развести под ним огонь, объяснив, что пламя выступает бойцом от дома Таргариен. Когда пламя разгорелось, привели связанного Брэндона. Его привязали за шею к какому-то особому устройству, руки сковали за спиной, а ноги оставили свободными и положили меч впереди, близко от него, но так, что он не мог до него дотянуться. Пироманты короля поджаривали его отца долго, а чем больше Брэндон силился дотянуться до меча, тем туже затягивалась петля на шее, и в конце концов он удавился, а Рикард Старк был зажарен в собственных доспехах, увидев прежде гибель сына.

А после случилось то, что и вызвало начало восстания. Эйрис сам вспомнил или Варис ему напомнил, что у Лианны был жених Роберт Баратеон, двоюродный племянник самого Эйриса, и еще один старший брат Эддард Старк, ставший после смерти отца и брата Хранителем Севера. Он приказал их бывшему воспитателю Хранителю Востока Джону Аррену, у которого они находились, выдать их на расправу, теперь уже не только без суда, но даже без предъявления обвинения, да и обвинить их было не в чем. Джон Аррен не выдал своих бывших воспитанников и поднял восстание. Вы это хотели услышать, Ваша светлость?

Дейенерис разрыдалась.

— О, простите меня, лучше бы Вам рассказал об этом Барристан, он умеет разговаривать с королевами. А я, старый рыцарь, говорю как с солдатами, не выбирая выражений. Простите меня. На самом деле в тот момент я тоже не знал, что мне делать, король лишается разума, жених моей племянницы и его отец казнены, но восстать против короля, мы, Талли, которых Таргариены сделали Верховными лордами Речных земель, вроде не имеем права. Это черная неблагодарность. Также, как я, рассуждали тогда очень многие лорды.

— (сквозь слезы) Проводите меня в мою каюту и позовите Ирри.

— Слушаюсь, Ваша светлость, еще раз прошу простить меня за мои слова.