На чердаке (джен)

Солнце медленно поднялось из-за горизонта, омыв город золотыми струями. Боб нежился под тёплыми весенними лучами, лениво наблюдая за щебечущими на ветках птицами, и иногда поглядывал на хозяев.

Димка привычно шумно сопел, раскинувшись звёздочкой и прижав к себе кота-сардельку. Одеяло валялось на полу вместе с подушкой и телефоном, который он поспешно спрятал, когда поздно ночью к ним заглянула Юля. А вот Данька уже не спал. Сидел на кровати и сверлил взглядом спящего брата. Боб, словно чувствуя его настроение, оставил птиц и забрался к нему на колени, громко урча и тычась мокрым носом в ладонь. Даня отреагировал не сразу, но всё же лёг, усадив любимца к себе на живот. Боб довольно жмурился, когда пальцы принялись чесать шею и спину.

— Что мне делать? — прошептал он коту, молча распахнувшему глаза и издавшему тихое «мяу».

В коридоре послышались быстрые шаги и хлопнула дверь в ванную. Боб подорвался с места, и Данька подскочил вслед за ним, обеспокоенно уставившись на выход. Зашумела вода, но Даня знал, что мама включила её специально, чтобы скрыть другие звуки. Последнее время Юле не здоровилось. Она утверждала, что просто чем-то отравилась, и взволнованный Влад напичкал её активированным углём и какими-то таблетками, не сильно улучшившими состояние.

Юля, казалось, не придавала недомоганию особого значения, умудрившись заразить уверенностью папу с перепуганным Димкой. Но Даня видел, что она притворялась. Улыбка опять ловко скрывала всё, что творилось на душе. Одновременно и возмущённый, и восхищённый игрой, он попытался раскрыть отцу глаза, но Юля не зря временами напоминала кошку. У нее словно срабатывало шестое чувство, и она оказывалась рядом, легко и непринуждённо опутывая Влада дымкой сладостной лжи.

Только он и Боб не попали под её влияние. Данька не переставал пристально следить за Юлей, в надежде узнать, какой страшный секрет она скрывала на этот раз. Правда, обнаружил только, что её тошнило буквально от всего: еды, запахов, внешнего вида предметов. А ещё у неё случались резкие перепады настроения, поэтому за один ужин Влад мог быть в равной степени побит и зацелован. На них с Димкой это, к счастью, не распространялось. А отец на немые вопросы шёпотом пояснил, что для женщин раз в месяц такое поведение нормально. Даньку такой ответ не удовлетворил. Накрутив себя, он даже нашёл наглость порыться у Юли в сумочке и телефоне, надеясь найти лист с каким-нибудь страшным диагнозом или обсуждение его с кем-нибудь в переписке. Но поиски оказались бессмысленны, а Юля даже начала чувствовать себя лучше, что заметно ослабило его бдительность.

И вот всё по новой. Волнение неприятно забурлило внутри, и Данька, бесшумно выскочив из комнаты, постучался в ванную, поинтересовавшись, всё ли у Юли в порядке. Та ответила на удивление бодро, что Данька сразу счёл попыткой скрыть паршивое состояние. Но телефон и полотенце он ей всё же принёс. Боб бесцеремонно протиснулся в узкую щель приоткрывшейся двери, когда зажмурившийся Даня пытался на ощупь положить вещи на стиральную машинку, позабыв о шторке, что закрывала ванну, и так остался с Юлей. Бессмысленно покуковав под дверью и поварившись в собственном беспокойстве, Даня решил воспользоваться моментом и посоветоваться с отцом наедине.

С одной стороны проблема казалась ему надуманной и совершенно мелочной по сравнению с беспокойством за Юлю, с другой — она терзала его почти полгода. Выпускной был не за горами и уже наступал на пятки.

Он подкрался к комнате родителей и, стукнув пару раз для приличия по дверному косяку, заглянул внутрь. Влад, сидевший на кровати, посмотрел на него, сонно щуря один глаз. Спросонья он выглядел непривычно мягким и беззащитным, как филин, которого случайно разбудили рано утром. Волосы на голове растрепались, напомнив ёршик. Совсем не тот расчётливый и кровожадный удав, которого привык видеть в нём Данька. Отец всегда вставал раньше них и уже собранный и при параде встречал на кухне, поэтому Дане ещё не доводилось наблюдать его в таком виде. Он чудом сдержал смешок.

— Юльке опять плохо? — хриплым ото сна голосом поинтересовался Влад, и Даня не смог больше сдерживаться.

Промычав в ответ что-то нечленораздельное, он забрался к отцу на кровать и крепко обнял за шею. В этот момент Влад казался ему пушистым и мягким, как одеяло, в которое можно завернуться после изматывающего дня, и всё сразу станет хорошо. Отец, если и удивился внезапному порыву нежности, виду не подал, обняв в ответ и похлопав по лопаткам. Они с Димкой всё реже и реже испытывали тактильный голод, поэтому Влад старался держаться на расстоянии, чтобы не создавать неловких ситуаций. Он приловчился украдкой трепать по волосам и плечу, здоровался рукопожатием и обнимал не дольше нескольких мгновений, умудряясь не нарушить личного пространства и не задеть подростковую гордость.

— Мне нужен твой совет, — без лишних предисловий серьезно объявил Даня, удобно устроившись на свободной половине кровати.

Влад тоже сел и тряхнул головой, прогоняя остатки сна.

— Слушаю, — коротко отозвался он, с готовностью заглянув ему в глаза, и Даня, глубоко вздохнув, на выдохе заговорил.

* * *

В ванной было душно. Клубился пар, мутя поверхность зеркала и плитки. Неслышно шумел вентилятор, не особо спасая положение. Юля неаккуратно села на корзину для белья, удачно оказавшуюся позади, потому что ноги резко перестали держать. В голове было непривычно пусто: ни единой мысли. Даже мартышка не била в тарелки, чтобы их звон отдавался в ушах. Оглушающая тишина накрыла её так сильно, словно по голове ударили молотком, и она потеряла сознание.

Юля не знала, сколько времени находилась в состоянии прострации, но вновь себя осознала, когда с громким «мяу» ей на колени прыгнула увесистая тушка. Корзина предупреждающе затрещала под их весом, и она заставила себя подняться, подхватив одной рукой кота, а во второй сжав то, что на время выбило её из колеи. Пушистая морда ткнулась ей прямо в лицо, настойчиво требуя ласки, и Юля зарылась в мягкий мех, собираясь с силами. Боб утешающе заурчал.

В обнимку с ним Юля переместилась на бортик ванной, отрешённо посмотрев на запотевшее зеркало. Первой сформировавшейся мыслью стало наставление папы, который однажды помогал ей надевать колготки: «Две полоски — это жопа.»

— Полная, — хмыкнула в пустоту Юля, сдержавшись от того, чтобы нервно рассмеяться.

Самостоятельно понять, как реагировать, она не смогла, поэтому в ход пошла тяжёлая артиллерия. Взгляд метался между двумя контактами. Серёга в качестве советника даже не рассматривался, потому что мог развести ненужную панику. Мама казалась надёжнее всего, но Юля предполагала её реакцию и боялась попасть под влияние. А ей требовалась помощь в формировании собственного мнения, так как естественная реакция оказалась слишком невнятной. Шок вперемешку с радостью вынудили ее застрять где-то между, не позволяя пасть в крайность. Юля не знала, как долго продержится в таком состоянии. Поколебавшись всего мгновение, она всё же нажала на кнопку вызова, плотнее прижав к себе довольного Боба.

— Ира, я — сказуемое, — без приветствий выпалила Юля, не удивившись повисшей на том конце тишине.

Несмотря на то, что Ирина вопреки её просьбе рассказала Димке правду, Юля быстро перестала на неё злиться. Отчасти она понимала, почему подруга так поступила и даже была ей немного благодарна: иначе бы тайна всю жизнь висела на ней мёртвым грузом. Но действия за её спиной Юлю задели, поэтому она позволила себе недолго поиграть в обиду. Ирина смотрела на неё пнутым щенком, подкупала конфетами и вином, а потом затащила в кладовую и буквально на коленях вымаливала прощение. Растерявшись, Юля тогда бросилась поднимать её, и в итоге обе они упали, оказавшись накрытыми кучей мольбертов, что способствовало скорому примирению. Ира клялась, что больше никогда не обманет её доверие, и Юля поверила.

— Уверена? — Ира быстро сориентировалась, готовая помочь провернуть любую аферу.

Юля задумчиво посмотрела на упаковки и

— Да. Позвонишь в поликлинику?

Ирина хмыкнула, не став спрашивать, почему Юля не может сделать это сама. Проблем с коммуникацией у Юли никогда не было, но на просьбы показать собственный СНИЛС она обычно молчала и хлопала глазами, пытаясь вспомнить не использовала ли его в качестве палитры. А ещё не помнила имена врачей, к которым обращалась чаще всего. Большинство из них были знакомыми Иры, чья мама работала медсестрой, поэтому Юля предпочитала просить подругу записать её на прием, чем вспоминать инициалы. В динамике послышалось клацанье ноготков по клавиатуре, ласковое воркование Юрия Николаевича и недовольное ворчание Иры. Подруга внезапно сбросила вызов, но перезвонила через пару минут, насмешливо сообщив:

— Твой врач сегодня принимает. Я записала тебя, поэтому иди собирайся. И найди документы! — пригрозила она, вспомнив, как они в поисках медкарты уронили шкаф. — Подъеду через полчаса. Повода для переживаний нет, поэтому сделай лицо попроще и не пугай домочадцев.

Не став слушать тихие благодарности, Ира отключилась, и Юля почувствовала, что расслабилась. Подруга всегда чувствовала её настроение и знала, как подбодрить. Губы невольно растянулись в улыбке, и узел внутри ослаб, позволив вдохнуть полной грудью. Ира была права: переживать не о чем. Звонко чмокнув Боба в макушку, Юля усадила его на стиральную машинку и принялась приводить себя в порядок, вспоминая, где коротал свой век её паспорт.

Дима медленно отстранился от двери в ванную и долгую минуту стоял, пытаясь осознать услышанное. Теперь он был уверен, что у мамы что-то случилось. Её плохое самочувствие не заметил бы только слепой. А она делала вид, что ничего не происходит, чтобы не пугать их. Страх пробрал до самых костей, и он бросился на поиски брата, налетев на него возле спальни родителей.

— Мама чем-то больна, — выпалил он, схватив недоуменного Даньку за плечи.

— С чего ты взял?

— Подслушал, что они с Ирой собрались в больницу. И мама, очевидно, не собирается никому об этом говорить.

— Она не может сделать это физически, потому что находится в ванной, — заметил Даня.

— Вот именно, — воскликнул Дима. — Зачем ей запираться в ванной для телефонного звонка, как не для того, чтобы скрыть информацию?

Данька хотел возразить, что Юля просто не хотела никого будить, но в этот момент она показалась в коридоре с полотенцем на голове. На лице её сияла привычная солнечная улыбка, и Даня понял, что может не сомневаться в Димкиных словах. Юля никогда не улыбалась по утрам, а значит сейчас намеренно скрывала свои настоящие эмоции. Догадка его подтвердилась, когда мама сказала, что им с Ирой нужно срочно уехать, и Влад даже не стал уточнять куда, решив, что в студии появились срочные дела. Он даже не обратил внимания на то, как Юля собирала по всему дому документы. Даня поначалу удивился его беспечности, а потом подумал, что сам не заострил бы внимания, если бы Дима ничего ему не сказал. Юля часто срывалась в студию и носилась из комнаты в комнату, что-то потеряв. Однажды она искала свой телефон, держа его в руке. Не знай он правды, её поведение выглядело бы обыденно. Он не мог обвинять папу в невнимательности. У него не было повода подозревать Юлю в обмане.

— Теперь убедился? — проворчал Димка, когда за Юлей захлопнулась дверь.

— Может она просто обеспокоилась своим состоянием и решила сходить к врачу, — нервно огрызнулся Данька, понимая, что версия слабая.

— Тогда почему попросила Иру, а не Влада отвезти её? У него ведь выходной, — тут же разрушил его предположение Дима, подтащив к себе на колени Боба.

— Что ты вообще делал у ванной? — неожиданно вспылил Даня. — Я вроде много раз тебе говорил, что подслушивать плохо.

Димка удивился внезапному выпаду, не сразу сообразив, что брат просто волновался. Он привычно пытался найти происходящему здравое объяснение или придумать, как лучше поступить, но не мог совладать с мешавшими ему эмоциями, и те попросту выплескивались наружу. Димка проигнорировал бы вопрос, приняв его за риторический, если бы брат не ждал от него ответа для логичного диалога. Признаваться в том, что собирался подкараулить Юлю и наедине попросить совета, Дима не хотел, поэтому замешкался. Будь Данька менее взволнован, то смог бы правильно расшифровать заминку, но он, к Диминому счастью, не придал этому значения.

— А ты сам, чего у родителей делал? — не придумав ничего вразумительного, Дима вспомнил, что лучшая защита — это нападение, поэтому ответил вопросом на вопрос.

Он предполагал, что брат ляпнет какую-нибудь глупость типа «мама опять украла мою зарядку» или «папа спрятал пульт от телевизора в тумбочку», и разговор сам свернёт в безопасное русло, но Даня внезапно тоже запнулся. Димка даже не заметил бы, не попади в эту яму сам. Он рефлекторно послал брату вопросительный взгляд, поздно поняв, что зарывает себя. Данька, не ожидающий от Димки таких простых, но метких рассуждений, даже не попытался прикрыть огромную дыру недосказанности. Он не знал, что у Димы были основания для того, чтобы вывести верное умозаключение, поэтому просто не стал отвечать. А Димка настаивать. Интуиция твердила, что не стоит копать чужие тайны, пока у самого на душе нечисто. Разум был с ней солидарен.

— Допустим, что она вправду больна, — осторожно начал Даня, покосившись на него. — Что мы можем сделать?

— Выяснить, чем именно, — не медля, отозвался Дима, почёсывая Боба за ухом. — Нельзя позволить маме скрывать от нас информацию.

— Мне кажется, это не совсем верная тактика. Она взрослый человек. Мы не имеем права указывать ей, как поступать.

— А обманывать близких она право имеет?

Дима бросил на брата вопросительный взгляд, и Даня недовольно поморщился, не став спорить. В какой-то степени Димка был прав. Он не мог этого отрицать. Но перспектива снова выведывать информацию исподтишка его не прельщала.

— Давай расскажем Владу, — предложил Даня, заранее зная, что брат не согласится. — Пусть он с ней поговорит и всё выяснит. Вдруг мы ошибаемся.

— Они в больницу поехали. Я тебе отвечаю.

Данька покосился на него, всем своим видом выражая сомнение:

— Это единственное доказательство, которое у нас есть. Мы делаем выводы на догадках.

— Она спит больше обычного, но все равно ходит уставшая. У неё постоянно скачет настроение, — начал перечислять Дима, загибая пальцы, пока Боб у него на коленях цеплялся за руку лапами. — А ещё тошнота и непереносимость резких запахов.

— Ладно, согласен. Это странно, — был вынужден согласиться Даня. — Помнишь, как она расплакалась, когда Влад запретил ей бензин понюхать?

Дима только утвердительно кивнул.

— Знать бы ещё, зачем она его нюхать полезла, — пробормотал он и бросил на него странный взгляд. — А может у неё, ну… того… С психикой проблемы, — с трудом сформулировал Димка, пытаясь избежать выражения «поехала крыша».

Даня всерьез задумался. Версия звучала вполне работоспособной. Не зря говорят, что все болезни от нервов. Может у Юли из-за стресса появились проблемы со здоровьем. Это, конечно, было плохо, но не смертельно. Данька даже немного выдохнул. Пока Димка не предложил гениальную идею.

— Давай в медицинском справочнике посмотрим, — он даже подскочил от радости, спугнув Боба, умчавшегося в коридор.

Затея казалась Дане сомнительной и отчасти бессмысленной, потому что они не были врачами, но заманчивой. Может список возможных заболеваний сможет, если не помочь, то подтолкнуть к верному решению. А ещё нужно было дождаться Юлю, чтобы выяснить насколько верны их предположения. Данька подумал о том, что они опять творят какую-то ерунду, вместо того, чтобы просто спросить, но у брата в одном месте всегда играло детство. Лишать его развлечений не хотелось так же, как и искать приключения на бедовую голову. Чтение справочника казалось ему самым безобидным и безопасным времяпрепровождением, которое только можно придумать, поэтому Даня охотно вытащил нужную книгу с полки, взял листок с ручкой и уселся рядом с братом на ковёр. Потерев в предвкушении руками, как муха, сидящая на банке варенья, Димка открыл увесистый фолиант, и они вместе принялись искать болезни по имевшимся симптомам.

Дойдя до буквы «В», Даня узнал, что книга может нанести настоящую психологическую травму. Даже понимание невозможности заразиться каким-то редким африканским вирусом не спасало от внезапного чувства безнадежности, охватившего его. Димка рядом сидел бледный, как марля, и периодически пил воду, за которой пришлось сходить, когда от описания какой-то болячки его просто затошнило. Но прекращать читать никто из них не собирался. В какой-то момент Данька даже втянулся в процесс и почти в одиночку героически добрался до буквы «М». Ни одним, ни даже двумя листочками дело не ограничилось, поэтому уставший бегать за бумагой Димка приволок ему целую папку.

Они даже смогли систематизировать работу, чтобы она пошла быстрее. Данька так увлёкся, что позабыл обо всех переживаниях и сосредоточился на сопоставлении симптомов с болезнями, а Дима, оказавшийся чересчур впечатлительным для столь жутких описаний, был отправлен отсеивать с помощью интернета все заболевания, которые точно не могли им подойти. Исследовательский центр организовали прямо на полу посреди комнаты. И так вечно голодный Димка от стресса притащил половину холодильника и даже не самые приятные картинки, которые приходилось наблюдать в интернете, не смогли перебить аппетит. Возле шкафа уже стояли пустая кастрюля из-под супа и сковорода, где раньше были котлеты. Последнюю бесцеремонно доедал Боб, решив, что та будет повкуснее кактуса на подоконнике. Даньку от нервов привычно подташнивало, поэтому под напором брата он смог впихнуть себя только бутерброд и выпить кружку ромашкового чая. Димка эту жёлтую, как он выражался, мочу не любил, но брату всегда заваривал. Тот на второй кружке не остановился, и Дима притащил к ним чайник, периодически подливая в посуду кипяток. Даня, лежавший на животе в окружении исписанных листов, двух медицинских справочников и географической карты, что-то остервенело вычёркивал, подчёркивал, выписывал и параллельно вливал в себя чай, не думая о том, почему он ещё не закончился. Сам Дима вооружился ноутбуком и блокнотом, устроился в любимом кресле-мешке и через поисковик подробнее читал о болезнях, выбранных братом, вычёркивая большинство инфекционных, генетических и наследственных.

Увлёкшись процессом они не заметили, как к обеду соизволил встать Влад. Он гремел на кухне, смотрел что-то в интернете, но подростки не обращали внимания на фоновый шум. Поэтому и звонка в дверь тоже не услышали. Отвлеклись от дел только тогда, когда Влад, из вежливости постучавшись к ним, следом уверенно толкнул дверь. Он помнил себя в подростковом возрасте, поэтому старался не нарушать личных границ, о которых отовсюду кричали психологи. Димка с Данькой, выросшие в своеобразной среде муравейника, по этому поводу не особо беспокоились. Дверь к себе закрывали только на ночь, чтобы успеть спрятать телефоны и выключить компьютеры, если во втором часу ночи к ним решит заглянуть Юля. Она и настояла на том, чтобы приучить подростков стучаться, прежде чем войти. Во избежание курьёзных ситуаций. А чтобы требовать что-то от других, для начала нужно приучить делать это самого себя.

— Дим, Дань, я у вас саморезы не оставлял…

Влад замер на входе, окинув комнату оценивающим взглядом.

— У мамы или гастрит или астровирусная инфекция, — внезапно огорошил его Димка, заставив нахмуриться.

— Это самые вероятные заболевания, если исходить из симптомов, — невозмутимо добавил Даня, и брови Влада удивлённо взметнулись вверх.

— Что? — автоматически спросил он, скептически осмотрев место работы.

— Так ей же подвержены в основном дети, — неожиданно появился в дверях Сергей, помахав шуруповёртом, за которым, очевидно, и приехал.

— А ещё пожилые люди, — пробормотал Влад, уже подняв один из листов.

— Значит вычёркиваем, — заключил Дима, и схватился за ручку.

Временно установилась тишина, прерываемая лишь чавканьем Боба, а потом Влад неожиданно рассмеялся, плюхнувшись к Димке на кровать.

— Серёг, они весь медицинский справочник перелопатили, — выдавил он и снова зашёлся в приступе смеха. — Ты посмотри, как они подробно всё разобрали. Тут и тиф, и холера, и Эбола.

Влад поперхнулся, вытаращившись на лист, а Димка подал ему бокал, плеснув из первой попавшейся под руку бутылки. Даня поздно заметил, что это было удобрение, которое Юля принесла, чтобы они полили кактусы, поэтому ему осталось только смотреть за тем, как отец поспешно делает глоток, чтобы смочить горло. Серёга занял Данькину кровать, просматривая несколько листов одновременно, то хмурясь, то усмехаясь.

— Невкусный чай, — Влад не глядя вернул Диме бокал. — Выбросьте заварку.

— Вы где это вообще взяли? — удивлённо воскликнул Серёга, ткнув Дане пальцем в записи. — Лихорадка Ласса. Это же вообще в Африке.

— Вам по биологии какой-то доклад задали? — предположил Влад, уже позабыв про саморезы.

Он сильно сомневался, что сыновья стали бы так сильно напрягаться из-за домашней работы, поэтому не удивился, когда подростки переглянулись, подтвердив его предположение. Немой диалог длился мгновения, но Влад успел внутренне напрячься.

— Пап, ты только не волнуйся, — первый начал Димка, и Влад почувствовал острую необходимость выпить валерьянки.

Боб громко мяукнул, словно слышал его мысли и всячески поддерживал идею. Серёга хмыкнул, но ничего не сказал. Удобнее устроился на кровати, приготовившись слушать, но оказался совершенно не готов к тому, что услышал. Так же, как и сам Влад.

* * *

В коридоре было неожиданно многолюдно для субботы. Ира вообще была удивлена, что кто-то принимает в выходной, но врач, подруга её мамы, дала ей в сообщении однозначный ответ. Возле кабинета выстроилась внушительная очередь из женщин и молодых девушек, а также нескольких сопровождающих их мужчин. Ира с любопытством наблюдала, как один из них держал на руках ребёнка. Совсем маленькая девочка, которой на вид было года три, радостно шлёпала невозмутимого отца по щекам и лысой макушке, нежно обнимала его за шею и что-то бормотала тыча пальчиком ему в щетину.

Воображение Иры живо нарисовало на месте мужчины Юру, заставив её улыбнуться. Но она тут же согнала морок. Было ещё не время. Они встречались год и почти столько же жили вместе, и Ира уже давно ждала предложения руки и сердца. Особенно после того, как стремительно выскочила замуж Юля. У неё всё вышло так просто, что Ира ей даже немного завидовала. Юра же тянул кота за хвост, а она не имела привычки навязываться и не хотела подменять страх мечтой, поэтому терпеливо ждала. Заводить детей до замужества Ира категорически не желала. Опасалась, что если они вдруг охладеют друг другу, то не смогут мирно разойтись, потому что Юра не оставит ребенка. Ира не собиралась таким образом держать его подле себя. Штамп в паспорте она рассматривала, как доказательство того, что между ними всё серьёзно.

Хлопнула дверь. Ира отвлеклась от размышлений и, увидев вышедшую Юлю, подскочила с места.

— Ну, что сказали? — она нетерпеливо обхватила подругу за плечи, заглянув в глаза.

Юля перевела на неё рассеянный взгляд.

— А что они могли мне сказать? — Юля расплылась в улыбке. — Беременна. Три недели.

Ира шумно вдохнула, не разрывая зрительного контакта, и внезапно вскрикнула, прижав её к себе.

— Поздравляю! Юлёк!

Люди смотрели на них. Одни с осуждением, другие тихо разделяли радость. Но Юле было всё равно. Она не видела их, потому что обнимала визжащую Иру, чувствуя, что может расплакаться от счастья. Ещё пару часов назад Юля не понимала своего настроения, но теперь всё встало на свои места. Уже и не волновало, что скажет Влад и сыновья, как обрадуется мама и будет недовольна Галина Михайловна. У них будет ещё один ребёнок. Мысль была настолько масштабна, что не укладывалась в голове и воспринималась как что-то нереальное.

— Я хочу рассказать остальным, — негромко заявила Юля, и Ира, незаметно утерев выступившую в уголках глаз влагу, потянула её к выходу.

* * *

Влад нервно мерил шагами зал, пытаясь дозвониться Юрию Николаевичу, потому что ни Ира, ни Юля телефон не брали.

— Да чем он там занят?

— Может, работает, — хмыкнул Сергей, лениво наблюдая за метаниями друга. — В отличие от некоторых.

Влад никак не отреагировал, продолжив мучить телефон. Сергей к опасениям мальчиков отнёсся скептически. Друг в опасную болезнь тоже не поверил, но всё же обеспокоился тем, что Юля его обманула. Хотя едва ли это можно было назвать ложью. Он ведь сам не спросил, куда она поехала. А отчитываться о каждом своём шаге Юля была не обязана.

— Парни, идите по батареям постучите, — недовольно проворчал Влад, когда механический голос вновь сообщил о том, что абонент недоступен. — Зинаида Львовна его с Марса достанет.

Димка, валявшийся на ковре, только насмешливо фыркнул, а Данька и вовсе не отреагировал, наглаживая льнувшего к нему Боба. Но все они одновременно вздрогнули и обернулись в сторону прихожей, когда хлопнула входная дверь. Юля, не разувшись, вбежала в зал и обвела их возбуждённым взглядом. Дыхание её сбилось, и растрепались волосы от бега по лестнице. Влад подался ей навстречу, инстинктивно протянув руки, но Юля остановила его коротким жестом.

— Лучше сядь, — хрипло выдала она, переводя дыхание.

У Влада по спине пробежал холодок. Опасения мальчиков в один момент перестали казаться ему беспочвенными. Видя, как была взвинчена Юля, он и сам невольно заволновался. Неаккуратно сел на диван, заметив, что Серёга рядом тоже напрягся.

— Язва желудка? — чересчур воодушевлённо предположил Дима, вызвав со всех сторон недовольное шипенье.

Юля бросила на него удивлённый взгляд, но комментировать не стала. Казалось, даже не восприняла информацию, потому что мысли её были заняты чем-то другим. Время медленно тянулось, а сознание начало подкидывать Владу мысли, каждая из которых была хуже другой. Юля же всё молчала, замерев на входе в уличной одежде и с сумкой на плече.

— Любовь моя, не томи. Прошу, — не выдержал Влад.

Юля словно очнулась. Обвела присутствующих взглядом, почему-то задержавшись на Бобе, и на выдохе выдала:

— Укради мне шаурму.

— Всё таки крыша поехала, — шёпотом констатировал Димка, но в установившейся гробовой тишине это прозвучало слишком громко.

— А чего сама не купила? — спросил Серёга, и Влад не знал, подыгрывает ли ей друг или говорит серьёзно.

— Я не хочу купленную. Я хочу краденую, — неожиданно капризно протянула Юля и сложила руки на груди. — А Ира мне не разрешила!

— Может, в скорую позвоним? — осторожно поинтересовался Даня, бросив на Влада вопросительный взгляд, и остальные повторили за ним.

От такого напора Влад внезапно растерялся, пытаясь понять, как выйти из этого цирка. Думать о том, как он туда попал, было уже бессмысленно. Юля точно затеяла какую-то игру. Это было видно невооружённым взглядом. И она чего-то ждала от него, но Влад никак не мог догадаться, чего конкретно. Какая-то мысль крутилась на задворках сознания, и ему никак не удавалось ухватить её. Он беспомощно посмотрел на неё, молча принимая поражение, и Юля сжалилась.

— Привыкай, Котик, — она усмехнулась, когда Влад поморщился от её любимого обращения, — ближайшие девять месяцев тебе придётся терпеть мои загоны.

— Твои загоны он согласился терпеть до конца жизни, когда в ЗАГСе сказал да, — проворчал Сергей, тоже не понимая, к чему клонила Юля.

Она бросила на него раздражённый взгляд, но тут же хитро улыбнулась Владу.

— Имя ребёнку я тебе выбрать не позволю. Хватит и фамилии с отчеством.

Димка с Данькой переглянулись, Влад с Серёгой бестолково вытаращились на неё, взбесив своими тупыми рыбьими физиономиями. Они до сих пор не поняли или просто в шоке? Юля вообще то другой реакции ожидала, и если она сейчас же её не получит, кто-то будет неделю спать на диване.

— Да что же вы тугодумы такие?! — не выдержала Юля, устало проведя рукой по лицу. — Я беременна. У нас будет ещё один ребёнок. Поняли?

В установившейся тишине Юле послышалось, что Зинаида Львовна за стеной выключила телевизор и уже начала звонить Галине Михайловне. У них же в квартире продолжалась немая сцена, которая грозилась вызвать у неё нервный тик.

— Да что вы молчите? Не рады что ли? — в голосе внезапно прозвучали слёзы, и Юля сама удивилась им. — Если немедленно ничего не скажешь, — она обиженно указала пальцем в сторону Влада, — то я прямо сейчас уеду к родителям!

Влага уже выступила на глаза, и Юля ничего не могла с этим сделать. Пока они ехали домой, она успела представить, как все обрадуются, а действительность совершенно не соответствовала её желаниям. Неужели Влад и вправду не рад?

Но он, наконец, отмер. Медленно поднялся на ноги, словно был не уверен, что они удержат его, и шагнул к ней. Лицо было спокойно и безэмоционально, потому что Влад не мог определиться, какую эмоцию использовать. А пустить это дело на самотёк, означало испугать всех улыбкой безумца, прыгнувшего, наконец, из самолёта, но от радости забывшего парашют. Брови тянуло вниз от неожиданности и растерянности, а глаза так и хотели смотреть на Юлю побитым щеночком, чтобы она погладила и сказала, что он хороший мальчик. Фейерверк эмоций, совершенно не привычных для него, взорвался слишком резко и оглушительно. Влад просто оказался не готов. Только Юля могла вызвать у него такую реакцию. Только она раскручивала его на эмоции. И это, очевидно, доставляло ей удовольствие. Он знал, как она любила чувствовать своё превосходство. А ему нравилось давать ей это ощущение. Показывать, что Юля нужна и любима.

Они находились на расстоянии вытянутой руки, но казалось, что дальше, чем на километры. И он был не готов к тому, что так быстро окажется рядом. Бросив все усилия на контроль лица и эмоций, Влад не смог проследить за движениями, и те вышли рваными и импульсивными. Он выкинул руки вперёд, чувствуя непреодолимое желание заключить её в объятия, ощутить тепло и передать всё, что творилось на душе. Но его вовремя остановили выдрессированные мамой инстинкты. Обнимать так, словно перед ним хрупкая бабочка. С его стороны было бы опрометчиво так по-звериному бросаться на беременную жену.

— Душа моя, — выдавил Влад, и голос его внезапно подвёл, дрогнув. — Любовь моя, я рад. Нет. Я… Я… — он снова запнулся, никак не находя слов.

Эмоции накинулись на него дикой собачьей сворой, и Влад не мог от них отбиться, чтобы выстроить хотя бы одно логическое предложение. Облечь в красивые слова то, что он испытывал, было невозможно, поэтому Влад просто смотрел. Смотрел так, будто кроме Юли для не него больше ничего в этом мире не существовало. Глаза, казалось, блестели от преданности и благодарности за дар, который она ему преподнесла.

— Любимая моя, я счастлив! Я безмерно счастлив!

Влад, наконец, улыбнулся и обхватил ладонями её лицо, порывисто затянув в поцелуй. Бархат её губ. Самый мягкий, самый сладкий, с едва уловимой кислинкой. Юля теснее прижалась к нему, обнимая за шею. Она не могла оторваться. Словно тянула из него живительную силу, заряжалась, как батарея севшего телефона. Настроение стремительно росло, и проблемы казались глупыми и незначительными.

Данька закрыл бессовестно пялившемуся Димке ладонью глаза. Сбылась мечта идиота, но он был настолько ошеломлён, что даже не вспомнил о своей излюбленной игре под названием «застукай, как целуются родители.» И подростки, и Сергей терпеливо ждали, когда Юля с Владом, наконец, оторвутся друг от друга и вспомнят, что не едины в этом мире. Но им всё было мало. Они просто стояли и смотрели друг другу в глаза, глупо улыбаясь от радости, которой, очевидно, не хотели делиться с другими. Влад в какой-то момент с молчаливого Юлиного одобрения вовсе опустился на колено и трепетно прижавшись щекой к ещё плоскому животу. Но сколько было радости от этого действия.

— А мне можно потрогать? Или нам с Данькой лучше пойти вещи собирать?

Все взгляды обратились на Димку, и действительность пришла в движение. Обоих подростков притянули в объятия, к которым присоединился Серёга, громко кричавший поздравления и обещавший расплакаться.

— Никогда. Слышите! Никогда мы вас не бросим, — твердила Юля, крепче стискивая их. — Вы наши дети, и мы будем вас любить!

— Но уже не двоих, а сразу троих, — поддержал Влад, потрепав их по головам.

С лица у него не сходила довольная улыбка.

— На один голодный рот больше, — усмехнулся Серёга, но никто не обратил на него внимания.

— Ну, раз у нас вечер откровений, — негромко начал Даня и, дождавшись одобрительного кивка Влада, сказал, — я решил поступать в медицинский, поэтому остаюсь в школе ещё на два года.

Данька выжидающе уставился на Димку, растерянно смотревшего на него в ответ. Юля удивлённо вздёрнула бровь и покосилась на мужа, молча требуя объяснений. Он только качнул головой, прося о терпении. Сергей, с которым она встретилась взглядами, покрутил пальцем у виска, показывая отношение ко всей их семейке, и незаметно ушёл на кухню, под шумок доедать то, что ещё оставалось в холодильнике. Отправиться домой, не узнав развязки, он себе позволить не мог. Боб, воодушевлённо задрав хвост, последовал за ним.

— А я в институт художеств, — усмехнулся Димка, осторожно взглянув на Юлю, которая показательно накрыла лицо ладонью, демонстрируя свое негодование.

— Ты не против? — удивился Данька.

— А ты?

Они удивлённо смотрели друг на друга, пока Влад пытался сдержать смех, а Юля ворчала что-то о том, что такими темпами родит раньше времени.

— Вы глупые или да? — вздохнула она, когда Влад помог ей устроиться на диване. — Всегда же поддерживаете решения друг друга. Почему сейчас вдруг решили, что будет иначе?

Подростки только пожали плечами.

— Потому что сумасшествие, очевидно, передаётся воздушно-капельным путём, — утвердил Серёга, закинув в рот бутерброд и махнув на прощание шуруповёртом.

Юля хотела возразить, даже схватилась за подушку, которую собиралась бросить в друга в качестве аргумента, но её остановил звонок телефона.

— Я выхожу замуж! — радостно провизжала в динамики Ира и отключилась.

— Теперь понятно, где носит Юрия Николаевича, — хмыкнул Влад, и Юля в неожиданном порыве нежности, вновь припала к его губам.

* * *

Снег сверкал и переливался под солнечными лучами. Лёгкий морозец кусал за щёки, уже налившиеся румянцем. Димка в нетерпении нарезал круги перед крыльцом, успев протоптать небольшую траншею. Варежки он забыл дома, поэтому был вынужден прятать руки в карманы пуховика, чем-то напоминая воробья на ветке. Даня стоял на первой ступеньке, прижимая к себе пакет с вещами, врученный Владом, и молча смотрел на дверь. Его всё не отпускало напряжение, охватившее три дня назад, когда папа разбудил его около трёх утра и сказал, что они уехали в роддом. И он не смог спокойно выдохнуть даже тогда, когда Юля прислала им фото новорожденной сестрёнки. Димка смотрел на фотографию горящими глазами, всё ещё не веря. А он сам никак не мог справиться с внутренним волнением. От нервов снова пропали сон и аппетит. Влад видел, что сын переживал, и даже не удивлялся. Будто ожидал подобной реакции. Поэтому во время отсутствия Юли, у них был настоящий курорт.

Влад лично наврал в школе, что они заболели, пообещав выдать освобождение от физкультуры, так что сыновья смогут ещё неделю спокойно прогуливать последние уроки. Завтрак начинали ближе к обеду тем, что находили в холодильнике. Заказывали пиццу и роллы. Заваривали лапшу быстрого приготовления и кидали туда варёные яйца. Фильмы смотрели допоздна, и Данька, напившись ромашкового чая, не досмотрел ни одного. Он расслабился и немного успокоился, попытался привыкнуть к мысли, что теперь всё изменится.

Эти возможные изменения заранее пугали его, хотя он сам не мог сказать, как их видит. Родители будут много времени уделять ребенку? Так им уже и не требовалось их постоянное внимание: они с Димкой вечно пропадали в школе и с друзьями. В квартире станет шумно, потому что маленькие дети только едят и плачут без повода? Но у них и так никогда не было тихо. Мама даже шёпотом разговаривала так, что слышал весь подъезд. Он не сможет полюбить младшую сестру? Данька невольно вздрогнул от этой мысли и посмотрел в сторону выхода. Сердце невольно ускорило свой ритм от волнения.

Он понял, что боялся именно этого. Момента, когда вживую увидит ребёнка, который по-настоящему будет родным Юле и Владу. С Димкой они тоже не были связаны кровным родством, но они выросли вместе. С самых пелёнок рядом. Считаться братьями было также естественно, как дышать. Но сможет ли он назвать её сестрой?

Димку, очевидно, подобные мысли не терзали. Они с Владом на пару все девять месяцев находились в состоянии воодушевления. Дима чуть не задохнулся от восторга, когда Юля показала ему, как пинался малыш. Папа от него не отставал, пытаясь задушить жену чрезмерной заботой. Юля дико раздражалась, постоянно напоминая, что она беременная, а не немощная. Владу пришлось давить на жалость и объяснять, что он просто очень беспокоится о них.

Мама часто напоминала, что любит их, и после появления ещё одного ребенка ничего не изменится. Даньку это несколько забавляло. Юля боялась, что они будут ревновать, а проблема была совершенно в другом. Ей стоило бы побеспокоиться о том, как бы самой не начать ревновать. Димка полюбил малыша ещё до того, как они узнали пол. Его, как и отца, радовал сам факт существования ребёнка.

Она должна быть счастлива. Не успела родиться, а её уже любит куча народа.

Наверное, биологическая мама тоже любила его, когда он ещё был у нее в утробе. Может, тоже радовалась, когда он пинался внутри. Улыбалась, представляя, как будет кормить и укачивать. Готовилась к бессонным ночам. А жизнь распорядилась иначе.

Данька тряхнул головой, прогоняя мысли. Не время. Слишком радостный момент. Он не должен портить всеобщую радость из-за собственных загонов.

— Здорова, парни! — из-за угла показался Сергей с тортом в руках.

Данька усмехнулся. Он думал, что дядя Серёжа притащит в подарок кактус, потому что все, что цвело, последнее время вызывало у Юли недовольство и тошноту. Но он, видимо, побоялся, что этот кактус Юля ему засунет за шиворот, поэтому перестраховался. За ним, кутаясь в шубку, шла Ирина, цепляясь за руку Юрия Николаевича, чтобы если падать, то вместе с ним. Сапожки на каблуках были не лучшей обувью для гололёда, но тётю Иру это мало волновало.

— Мы не опоздали? — поинтересовался участковый, поравнявшись с ними, поприветствовал кивком головы.

— Как видите, нет, — фыркнул Димка, когда дверь роддома распахнулась.

— Вы как раз вовремя, — сообщил Влад, сопровождая Юлю, трепетно прижимавшую к себе объёмный свёрток, символически перевязанный розовой лентой.

Она нервно улыбалась и двигалась непривычно медленно и скованно, боясь потревожить малыша.

— Сестрёнка! — Димка первый оказался рядом и заглянул в гору одеялец.

— Юлёк, Влад! Поздравляем! — Ира подскочила следом, невесомо приобняв подругу за плечи и что-то восторженно заворковав.

Юрий Николаевич пожал Владу руку, остановившись рядом с женой, молча слушая о том, как она жаловалась на него подруге, и представляя на месте Юли Иру.

— Покажите мне красотку, — нагло протиснулся к ним Серёга и заглянул в кулёк, в котором из вороха одеял виднелось красное сморщенное, как изюм, недовольное личико. — Вылитая ты, Юльк! — хохотнул он, тем не менее улыбнувшись девочке.

— На тебя после попойки похожа, — хмыкнул рядом Влад.

Оба предпочли заткнуться, когда наткнулись на красноречивый взгляд Юли.

— А мне кажется, что на эльфа из «Гарри Поттера», — подал голос Димка, тут же получив затрещину от подошедшего брата.

Данька нерешительно заглянул через его плечо, пытаясь узнать, насколько точен в своих выводах Дима. Тот был выше его на целую голову, поэтому Даня видел только кучу пуховых одеял, в которые завернули крошку, чтобы она точно не замёрзла. Внутри у него всё сжималось не то от волнения, не то от предвкушения, и Юля словно почувствовала. Снисходительно улыбнулась, бросив на него короткий взгляд, и переглянулась с Владом. Он согласно улыбнулся ей и, оставив на щеке невесомый поцелуй, забрал малышку.

— Хочешь подержать?

Даня от неожиданности отступил назад, чуть не упав со ступенек, и удивленно воззрился на отца.

— Нет!

Смятение и нерешительность, видимо, отразились у него на лице, потому что Юля хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

— Не бойся, я подстрахую, — Влад не обратил внимания на его испуг и протянул свёрток, объясняя, как его правильно держать.

Подрагивавшими от напряжения руками он был вынужден неловко принять кокон из одеял. Сердце пропустило удар. Свёрток был лёгким, словно невесомым, и казался таким хрупким, что Данька боялся дышать, и тем более сильно сжимать его. Личико едва было видно среди тёплых пелёнок, и он представил насколько же крошечной на самом деле была малышка. От прежних переживаний не осталось следа. Даня смотрел на неё, такую маленькую и беспомощную, и глупо улыбался от тихого счастья, мёдом растекавшегося внутри. А в голове набатом била мысль о том, что это его сестрёнка. И он будет её защищать.

— Я тоже хочу подержать, — негромко возмутился Димка, шагнув к нему, и Даня неосознанно крепче прижал к себе свёрток, отшатнувшись.

— У тебя не руки, а сито. Уронишь.

— Тебя в снег, если не отдашь её.

— Оба замолчали и вернули ребенка матери, — прервал их перепалку стальной голос Юли, и под смех Иры свёрток перекочевал обратно к ней. — Не смейте делить сестру, — негромко заметила она, получше укутав малышку, и неспешно направилась к машине.

— Если вам хочется проводить с ней время, то делайте это вместе, а не перетягивайте каждый на себя, как собаки кость, — продолжил Влад, поддерживая Юлю под руку.

— Она ведь человек, — хмыкнул Сергей, вручив Димке торт, и ненавязчиво взял у Юли дочь, незаметно перекочевавшую к Ире, которая отдала её Владу, когда они подошли к машине.

— Просто ещё маленький, — поддержал Юрий Николаевич.

— Послать подальше пока не сможет, — усмехнулся Сергей, услужливо открыв Юле дверцу.

— Я не удивлюсь, если её первым словом будет «нафиг», — пошутила Ира, помахав подруге рукой, а Юля в ответ показала ей язык.

— Никаких ругательств при ребёнке, — покачал головой Влад, всё же отдав малышку Димке, который, устроившись на заднем сиденье рядом с мамой, легко и уверенно взял ее на руки. — Спасибо, что приехали, — с улыбкой поблагодарил он друзей.

— Чтобы мы и пропустили первую встречу с вашей дочуркой, — хохотнул Серёга, пожимая другу руку на прощание.

— Не смешите мои колени, — кивнула Ира.

— Мне было просто необходимо лично увидеть нарушителя тишины, из-за которого Зинаида Львовна будет обрывать мой телефон, — закатил глаза Юрий Николаевич, тоже пожав Владу руку.

— Парни, если совсем шумно будет, двери моей квартиры всегда открыты, — под возмущенные взгляды Воронцовых старших подмигнул подросткам Серёга.

— А вы что уже расстались с Анной Павловной? — притворно удивился Данька, и Юля с Ирой негромко рассмеялись, когда Серёга скривился, проворчав что-то нечленораздельное.

— Я к вам со всей душой, а вы…

— Женщины непредсказуемы и непостоянны, — пожал плечами Юрий Николаевич, получив тычок под ребра от жены.

— Ещё помиритесь, — ободряюще бросил ему Влад. — Ты ж у нас ловелас!

Серёга выпучил глаза и набрал в лёгкие воздуха, чтобы возмутиться, но малышка проснулась, оповестив об этом всю округу, поэтому Влад поспешно захлопнул дверь, помахав всем на прощание, и машина тронулась с места. Ира с Юрием Николаевичем остались втроём, с улыбками смотря вслед удаляющемуся автомобилю.

— Я такие классные ползунки в магазине видела, — обронила Ирина.

— А я погремушки, — поддержал Серёга.

— Вот и подарим через месяц, — обнял жену Юрий Николаевич. — Пусть знает, что её семья не заканчивается на родителях и братьях. Есть ещё друзья родителей.

— А ещё друзья братьев, — хмыкнула Ира, вспомнив, как перед отъездом в квартиру к Воронцовым с открыткой и пирожными заявились близнецы и какие-то Коля с Игорем. Второй был с девочкой. Машей, кажется. Ира их не знала, но не сомневалась, что именно Маша настояла на том, чтобы поздравить друзей. Это было забавно и мило.

— Главное, не избаловать, — наставительно заметил Юрий Николаевич, на что Серёга только махнул рукой:

— Кто, если не мы!

Телефоны одновременно оповестили о пришедших уведомлениях, и все потянулись за своими гаджетами.

Юля.

Влад сказал, что вы будете тащить ей всякие игрушки и одежду. Поэтому предупреждаю. Даже не смейте! Подарки только на день рождения!

Они переглянулись. Это звучало, как вызов.

— Ты правда считаешь, что они послушают? — вздохнула Юля, убрав телефон и продолжив укачивать притихшую дочку.

— Нет, конечно, — усмехнулся он, бросив на них взгляд через зеркало заднего вида. — Это так, для профилактики.

Димка с Данькой одновременно усмехнулись, а Юля покачала головой и с улыбкой обратила свой взгляд на малышку.

И в этот момент Влад, наконец, почувствовал полное жизненное удовлетворение. Теперь у него было всё, о чём только можно было мечтать. Семья. Любящая и любимая. И взбалмошные друзья в придачу, которые точно не дадут им скучать.

Это был тот момент, когда Влад понял, что для него в жизни нет ничего важнее семьи… И он чувствовал себя самым счастливым человеком во Вселенной.