В руинах (джен)

Я опустилась на землю совсем рядом, осторожно прикасаясь к его плечу. Ниалл не реагировал. Он прислонился к стене, запрокинув голову и закрыв глаза, его губы безмолвно шевелились, а пальцы вцепились в перепутанные нити, которые толстым ковром устилали землю.

— Ниалл, послушай…

Кузнец-в-Изгнании приподнял голову и искоса посмотрел на меня. Его черные глаза как-то странно блеснули.

— Говорил же, что сам разберусь, — сказал он неожиданно горько и зло. Потом продолжил, немного помягче, — во что ты вляпалась? Кто тебя у… Кто сделал это с тобой?

— А с тобой?

— Никто ничего. Я по-прежнему жив. Пока что.

Я выдохнула. К счастью, Гарретт все-таки не довел свои угрозы до конца. Однако, территория мертвых сегодня просто как медом намазана для тех, кому здесь не место.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Хм. То есть, ты уже знаешь, где мы, да?

Я молча кивнула. Он продолжал:

— Пришел разобраться с этой тварью. В первый раз ты мне помешала… В этот раз… — он криво усмехнулся. — По крайней мере, мне больше не нужно переживать и за тебя тоже. Не бойся. Твое место не здесь. Я помогу тебе… потом. Я создам тебе самый лучший мир…

Я краем уха слушала его потрясенное бормотание. Заговаривается. От шока, что ли? Что ж, мне даже польстило то, насколько убитым горем он выглядел. Наверное, стоило бы обрадовать его и сказать, что я, скорее всего, тоже тут проездом. Но, во-первых, я и сама точно не знаю. А во-вторых, если Ниалл будет считать меня мертвой, то наверняка станет более откровенным. Может быть, хотя бы в этот раз он не будет говорить мне, что я лезу не в свое дело, и позволит помочь ему без всех этих идиотских «я должен тебя защищать»?

— То есть, ты умеешь перемещаться между мирами живых и мертвых? На тот самый уровень, который глубже… Ты знал, о чем я говорила тебе тогда, в сгоревшем доме. Ты знал!

Ниалл кивнул. Он сидел в расслабленной позе, немного прикрыв веки, как будто смертельно устал от происходящего.

— И много вас таких? — я продолжала наседать на него.

— Я и Тайренн. И несколько святых из прошлого. Нас очень мало. Обычно — один-два на целое поколение.

— Рассчитываешь стать святым? Нехилые у тебя амбиции.

Ниалл усмехнулся.

— Всего лишь пытаюсь соответствовать.

— Распечатывая запретную территорию?

— Отправляя застрявших в посмертии покойников туда, где им на самом деле место. Не все усопшие могут упокоиться должным образом. Кому-то помешали обстоятельства смерти, кому-то — события жизни. Так или иначе, они еще не готовы предстать перед Отцом Всего Сущего. Такие… люди очень часто находят лазейки обратно в мир живых и могут натворить там дел. Я доставляю их в конечную точку путешествия.

— То есть, тот, кто забрал Тайренна — всего-навсего неупокоенный мертвец?

— Разочарована, да? Думала, что это создание прямиком из бездны ужаса? Сверхъестественное нечто, существовавшее от начала времен? Демон Трикстера? Жнец человеческих душ и воплощение первоначального страха? Нет, просто очередное подтверждение того, зачем нужны такие, как я. Если бы мои предшественники выполнили свою работу лучше, мы сейчас не разговаривали бы… здесь.

— Тогда почему ты не покончил с ним сразу же? Почему должны были погибнуть люди?

— Не все так просто. Нужна путеводная нить: что-то, что связывает усопшего с нашим миром. Просто чтобы не заблудиться. Обычно это какая-то памятная вещь, от которой в загробный мир тянется эмоциональный след. Мы можем почувствовать его и идти по нему, а потом вернуться обратно. Такие вещи мы называем якорями. Без них мы просто потеряемся на той стороне. У меня не было и до сих пор нет такой вещи для этого… существа.

Я вспомнила свое путешествие по странным темным сферам и вздрогнула. Они действительно выглядели бесконечными, пугающими и запутанными. Никому бы не пожелала оказаться там так, как оказалась я: без малейшего понимания того, куда мне надо и зачем. Если бы не магия, если бы не помощь кристалла… Бр-р-р!

Но для Ниалла это было если и не обычным, то, по крайней мере, привычным делом. На территории мертвых он был как у себя в храме. Он обладал редким знанием и еще более редким умением. И это объясняло, почему даже Витриол, при всем своем влиянии и положении, мог только мелко пакостить Кузнецу-в-Изгнании, а вот серьезно навредить был не в силах. Хотя и очень пытался. И то, почему все так берегли Тайренна. А еще — почему все, кто был в курсе, молчали. То, что происходит с душой после смерти, должно оставаться покрытой мраком тайной, а не фактом. Иначе это знание может здорово нарушить баланс в мире. Навсегда.

Я скривила губы в горькой усмешке. Молитвенник Тайренна. Брошь неизвестного мне механиста. Амулет Элана. Да и амулет огненного мага тоже, если вдуматься. Теперь интерес Ниалла ко всем этим вещам мертвецов стал мне совершенно понятен. И еще кое-что…

— Так вот, значит, как ты понял, что Элан мертв — почувствовал его якорь на моей шее. Еще тогда, когда я пришла к тебе с рассказом про огненную тень.

Ниалл кивнул.

— И для Тайренна молитвенник был этим самым якорем, — высказала я догадку.

— Ну да.

— Значит, якорь, — пробормотала я. — Якорь, который все это время пролежал в его личном сундуке.

Ниалл молчал. Наверное, понял, к чему я клоню.

Глухое раздражение зашевелилось в груди. Оно крепло, поднималось все выше и выше, застило глаза мутной пеленой. Оно бродило, как игристое вино, и в итоге все же вышибло пробку. Меня как будто прорвало. Магия защекотала ладони. Несколько голубых искр упало на ковер из нитей, не причинив ему никакого вреда.

— Значит, ты знал! Ты знал, что Тайренна больше нет! Знал это с самого начала! Его молитвенник превратился в якорь, и ты, дери тебя все демоны Бездны, знал! Вот что на самом деле имел в виду Шон, когда сказал, что поиски ведутся не для того, чтобы найти! И что Тайренн мертв в любом случае! Посмотри на меня! Не смей, мать твою, отводить глаза! Вот откуда на самом деле взялось недовольство и раскол: те, кто был в курсе про твой дар, догадывались, что ты знаешь, и были недовольны всем этим. Ну же?! Я права?!

Ниалл молчал.

— Зачем ты это сделал?! Зачем, Ниалл?!

— Хочешь правду?

— Конечно, хочу! Создатель ненавидит лжецов, помнишь? Тайренн эту истину усвоил, а вот его наставник, похоже, нет! Так зачем ты лгал всем, что не знаешь, что с твоим учеником?

Ниалл хлопнул ладонью по земле, но густой ковер из перепутанных нитей погасил звук.

— Потому что я и понятия не имел, что мне делать дальше! Мне нужно было сначала изучить проклятие. Найти к нему путь. И я тянул время всеми доступными средствами: поиски, похороны… Довольна?

— Нет.

Я стиснула зубы. Магия кусала и жалила.

— Кэсс, послушай. Я уже устал доказывать тебе, что лучше знаю, что нужно делать.

— А я уже устала доказывать тебе, что хочу и могу помочь.

— Да! Ты права! Признаю! Я нашел якорь в тот же проклятый вечер и сразу же пришел к тебе. Довольна?

Я скептически хмыкнула.

— Чтобы рассказать мне про надежду?

— Ты прекрасно знаешь, что нет.

— Тогда зачем?

— Посоветоваться. Мне нужна была вся информация о нем. И еще, Кэсс…

— Что?

Ниалл махнул рукой.

— Забудь. Думаешь, мне не бывает страшно? Больно? Одиноко? Думаешь, я всегда знаю, что делаю? Всегда поступаю правильно?

— Не знаю. Но ты постоянно пытаешься всех кругом убедить в собственной непогрешимости.

— И как, успешно? — хмыкнул Ниалл.

— Да не особо, — в тон ему ответила я.

— Тогда давай прекратим это!

Я сдержала магический порыв в самый последний момент. Это же… Ниалл. Как я могла всерьез захотеть шарахнуть по нему магией? Ярость растворилась, разум просветлел, а на душе стало тоскливо и горько. Стараясь не показывать виду, я перевела разговор в конструктивное русло:

— Так вот почему, когда я принесла молитвенник Тайренна на запретную территорию, ты вернулся… туда?

— Да. Пришлось вернуться, когда почувствовал, что кто-то вмешался, и якорь переместили. Я успел научить Тайренна многому. И этот… он…

— Ялла. Его зовут Ялла.

— Неважно. Этот… Ялла сильно ошибся, когда забрал моего ученика в свою вотчину. Тайренн смог найти путь и указать его мне, — при упоминании ученика голос Ниалла дрогнул, а губы скривились в горькой усмешке. — Но того, кого мы ищем, здесь нет.

— С чего ты это взял?

— Каждое посмертие уникально, оно как будто… отражает состояние души в момент смерти. Если мы имеем дело со злой сущностью, то она должна обитать в очень, очень злом месте. А здесь все не так. Я видал и похуже, намного хуже. Но духи, живущие там, и в подметки не годились тому, кто, по идее, должен обитать здесь.

— Тайренн ошибся?

— Не знаю.

Я призадумалась. Действительно, мне не было страшно в этом месте. Даже неожиданное появление Ниалла, которого я сначала приняла за «местного жителя», вызвало скорее мимолетный испуг от неожиданности, а не леденящий душу страх. Он, безусловно, прав. А ведь мне даже и не пришло в голову, что все, что окружало меня, совсем не вязалось с моим предыдущим опытом общения с Яллой. Существо, которое погрузило меня в парализующий, уничтожающий, смертельный ужас, просто не могло обитать в подобном, пусть и странноватом, но совсем не страшном месте. Да что там: даже ощущение тревоги и надвигающейся угрозы, которое я испытывала просто в момент приближения дождя, было куда более сильным. В этом месте его не было.

— Ну да, здесь просто грустно, тоскливо и как-то… странно, — протянула я. — Но я не чувствую ни зла, ни опасности. Скорее, знаешь, такое ощущение неправильности.

— Ты тоже чувствуешь это, да?

— Чувствую что?

— Неправильность.

— Да. Здесь все как-то не складывается, одно с другим. Это похоже на… Как бы тебе объяснить? Когда-то давно, я видела рисунок в книге. Фигуру, которую невозможно представить себе целиком. Каждый из элементов, сам по себе, вроде бы вполне обычный, но вместе они никак не складывались…

— Бливет, — усмехнулся Ниалл.

— Что?

— Фигура, которую невозможно представить, называется бливет. Или Вилы Трикстера. Только не говори Витриолу о том, что в вашей библиотеке хранятся такие еретические кни… — по лицу Ниалла пробежала тень осознания, и он обхватил голову руками. — Я совсем забыл… Извини. Мне все еще тяжело принять, что ты… Ну, теперь здесь. Ты, кстати, так и не сказала, кто…

— Раз уж я именно здесь, то, думаю, мне не нужно пояснять, кто.

— Да. Ты права. Конечно.

Ниалл переживал так искренне и выглядел таким потерянным, что я ощущала себя просто полным — нет, полнейшим — дерьмом. До сего момента мне удавалось умалчивать и увиливать от прямого ответа, но теперь выбора не было, и пришлось соврать. И я чувствовала себя мерзкой лгуньей, а Создатель ненавидит лжецов. Больше всего на свете мне хотелось успокоить его, но тут таилась одна проблема: если я скажу, что на самом деле лежу сейчас при смерти в Часовне Хранителей, то Ниалл, возможно, во второй раз уйдет из загробного мира по моей вине. Он снова отвлечется на меня, проблема опять не будет решена, и кто знает, не потеряем ли мы еще несколько жизней, спасая мою? А можно ли вообще меня спасти? И сможет ли Ниалл снова вернуться сюда? В любом случае, даже если все сложится благоприятно, для меня дорога сюда будет закрыта.

Что для меня важнее: выжить или покончить, наконец, с Яллой?

Это был мой единственный шанс, и второго в любом случае не будет. Я вспомнила его зов. Вспомнила свой страх. Вспомнила темную тень, которая явилась мне в проеме окна в тот самый момент, когда я думала, что уже ускользнула из когтей воплощения ужаса. Вспомнила гримасу и седые волосы мертвого Тайренна. Бернис, которой пришлось убить себя, лишь бы только не попасть в лапы этой твари…

Есть только одна возможность покончить с ним раз и навсегда. Сегодня. Сейчас. Пока есть возможность действовать сообща, у нас в два раза больше шансов. Это стоит того, чтобы пожертвовать собой.

К тому же, в глубине души я, как и все люди, все еще надеялась, что уж я-то обязательно выживу. Несмотря на всю реальность угрозы, я все еще искренне верила в невозможность собственной смерти. Вернее, умом-то я понимала, что моя жизнь висит на магическом волоске, но вот принять и осознать это как данность все еще не могла. Это была опасная иллюзия, и она отправила на тот свет бесчисленное множество человек, но я, как и большинство людей до меня, не могла ей противостоять.

И поэтому я поднялась с земли и, протянув Ниаллу руку, сказала:

— Ну что, пойдем и разберемся уже с этим уродом?

Кузнец-в-Изгнании торопливым жестом накрыл мою ладонь своей и, поднимаясь с земли, бросил:

— Думаешь, все так просто?

— Моя магия все еще при мне, — пожала я плечами.

— И что, сильно она тебе помогла?

— Не особо. Но я…

— Ты кое-чего не знаешь, Кэсс. Посмотри на меня повнимательнее. Ничего не замечаешь?

Только сейчас я поняла, что он, как и в первый раз, снова отправился в потусторонний мир без брони и оружия. Только черная рубашка, брюки и сапоги. В прошлый раз было то же самое, только цвет рубашки отличался. Отправляясь в гости к опасному сверхъестественному врагу, Ниалл не взял с собой даже боевой молот, без которого он раньше и во двор Дома Розали не выходил.

— Ты без оружия. И тогда, и теперь.

Ниалл кивнул.

— Все дело в том, что никто не может навредить духу, когда он находится в своем посмертии. Твоя магия здесь бесполезна. Как и мое оружие.

— И что делать?

— Ты не зря упомянула ощущение неправильности. Здесь оно настолько сильное, что даже ты его почувствовала…

— Даже? — обиделась я. — Что значит «даже»?

— Только то, что тебя ничему не обучали и не натаскивали долгие годы, не кипятись. Сила и оружие тут бесполезны. Для того, чтобы упокоить духа и отправить его на встречу с Создателем, мне нужно понять, что не так, и все исправить.

Отличная новость. Просто потрясающая. Но, если вдуматься, это выглядело вполне логичным: вряд ли можно во второй раз убить духа. Это же не безмозглая нежить. Впрочем, никто и не говорил, что будет легко.

— Ну что ж. Тогда пойдем, осмотримся.

Мы двинулись по пустым ночным улицам. Фонари в этой версии запретной территории не зажигались, но ее освещал какой-то тусклый свет. Серый. Унылый. Делающий объекты вокруг плоскими и нереальными. Все казалось эфемерным: дверные проемы как будто никуда не вели, окна казались нарисованными… Призрачным было все кроме нитей, которых становилось все больше и больше. В некоторых местах они свисали так густо, что мешали нам продвигаться. Они цеплялись к ботинкам и стреножили, замедляя шаги. Все чаще к моему лицу прикасались какие-то тонкие, невидимые волоконца, и с каждым нашим шагом их прикосновения становилось более и более осязаемыми. Временами Ниалл тоже отмахивался от них.

Все здесь было такое: вроде бы не страшное, не опасное, но какое-то унылое, неприглядное и как будто… липкое, отравляющее душу, но не страхом, а безнадежностью.

Чем труднее нам становилось идти, тем сильнее я понимала, что мы, не сговариваясь, двинулись именно к тому самому проклятому особняку.

— При чем тут нити? — спросила я тихо.

— Понятия не имею, — прошептал в ответ Ниалл. — Логика посмертия понятна только его хозяину.

Особняк, который когда-то принадлежал торговцу специями и в котором поселилось зло, был похож на гигантский кокон. Более того, даже приблизиться к нему было сложно: мешали туго натянутые под самыми разными углами нити, которые вместе образовывали какой-то странный лабиринт. Я попробовала ударить по нитям магией, но она не возымела никакого эффекта.

— Дух защищает свое логово, — бросил Ниалл через плечо. — Я думаю, мы на правильном пути.

Эта мысль как будто придала ему сил, и он бросился вперед, не особо заботясь о том, следую ли я за ним. Я старалась не отставать и тоже прибавила хода. Рвать каждую возникающую помеху было бы слишком долго, поэтому я просто продиралась сквозь этот непонятный лабиринт, где-то пригибаясь, где-то протискиваясь, где-то прорываясь и старалась не терять из виду спину моего спутника. По идее, после него должна была бы оставаться проторенная дорожка, но это было не так: казалось, каждому из нас приходилось сражаться со своими собственными препятствиями. Очень скоро я пожалела о том, что со мной не было хотя бы самых обычных ножниц: ладони покрылись неглубокими, но очень болезненными порезами. Если бы со мной был хотя бы кинжал, прорываться стало бы куда проще. Да что там! В сумке наверняка бы нашлось хоть что-нибудь… Можно было бы разбить флакон из-под зелья и использовать осколки вместо ножа. Да мало ли что еще можно было придумать. Но у меня не было ничего, кроме моей собственной одежды и обуви.

Кое-как продравшись к ступеням особняка, я поняла, что дальше мы пройти не сможем. Нити окутали входную дверь и окна первого этажа так плотно, что их невозможно было открыть. Для того, чтобы попасть внутрь, нужно было порвать тысячи нитей, скрученных в толстые жгуты или спутанных в плотные кудели. Сделать все это голыми руками казалось попросту невозможным.

Обменявшись взглядами, мы начали пытаться обрывать каждую отдельно висящую нить, которую смогли найти, в надежде распутать преграду или хотя бы ослабить ее так, чтобы приоткрыть дверь хоть на чуть-чуть, но это было бесполезно. Не берусь утверждать, но временами мне казалось, что на месте порванных появлялись все новые и новые. Мы рвали, тянули, даже перекусывали особо крепкие нити зубами, но не продвинулись вперед ни на шаг. Дверь была надежно защищена.

— По-моему, это бесполезно, — пробормотала я, глядя на красный от моей крови пучок нитей, который никак не поддавался.

Но Ниалл не падал духом.

— Должен быть способ, — сообщил он, продолжая делать свое дело. — Каким бы злым и мстительным ни был дух, он все равно подспудно желает упокоиться. Даже если эта мысль похоронена за семью печатями — всегда есть лазейка. Помнишь, я говорил, что посмертие — это отражение души? Нам просто нужно найти то место, где отразилось это желание, и поправить неправильное. Все всегда по-разному, но принцип один.

Может быть, мне вернуться и поискать что-то острое? Но за все время нашего путешествия по этому грустному месту я не видела ничего, хотя бы отдаленно напоминающего оружие.

Мне не хотелось сдаваться, хотелось верить словам Ниалла и просто верить в него, но мысли уже были отравлены сомнениями.

— Ниалл? — окликнула я Кузнеца-в-Изгнании, который тщетно пытался перекусить какую-то нить. — Давай я вернусь и попробую обшарить дома? Вдруг та самая лазейка, про которую ты говорил, существует в виде каких-нибудь ножниц, спрятанных под десятью замками?

— Можешь вернуться, если хочешь, — после недолгих раздумий ответил он. — Возможно, ты и права. Давай разделимся.

Я передумала, как только увидела перед собой лабиринт, через который мы совсем недавно продрались с такими потерями. Была ли это иллюзия, или он действительно стал гуще, но даже сама мысль о том, чтобы прорываться через него обратно — а потом снова, если вдруг ничего не найду — напугала меня до самой глубины души. Тем более, если Ниаллу все-таки удастся открыть дверь, он вряд ли станет дожидаться меня. Гонимая отчаянием, я все же сделала несколько шагов, но они дались мне таким трудом и такой болью, что я поняла: нитяной лабиринт действительно заманил нас в западню и очень не хочет выпускать. Мне не удалось даже спуститься по ступенькам. Мы оказались в ловушке, и мне нужно было срочно что-то придумывать. Иначе нас ждет самая медленная и самая глупая смерть в истории: медленно истечь кровью из сотен нитяных порезов. Находясь при этом на территории мертвых.