Последний полёт над пропастью (гет)

Лероп поднял взгляд, вдумываясь в смысл этих трёх букв. Над комодом висело зеркало, и стоило ему вглядеться в его глубины, как сердце забилось чаще.

Внезапно все звуки стихли, словно прервав своё существование и слившись в одну бесконечную тишину. Как в тумане, мальчик поднял руку и осторожно коснулся пыльной поверхности стекла.

Пальцы погрузились в нечто вязкое и холодное, его стало медленно затягивать, всё дальше и дальше внутрь зеркала.

В этот миг мир снова приобрёл чёткость.

Лероп находился в необычайно пустом пространстве, поглощённом молочно-белым туманом. Он стоял в самом начале дороги, которая, казалось, была сделана из сероватого пепла.

Лероп обернулся, но вместо зеркала увидел лишь странное лёгкое свечение, исходившее из ниоткуда. Он на мгновение задумался, но путь был всего один, а терять было нечего. Спотыкаясь, он побрёл вперёд.

Густой туман испарился, и воздух прорезал гул голосов. В этом удивительном месте стали вырисовываться очертания сотен тысяч зеркал, абсолютно одинаковых форм и размеров.

Они напоминали двери, ведущие в самые отдалённые уголки мира, а голоса доносились прямо из их глубин. Мальчик приблизился к одному из них.

Оно выходило на чью-то маленькую уютную кухоньку, которая резко выделялась на фоне бесцветной пустоши.

Он вздрогнул: мимо прошла невысокая женщина с ярко-рыжими волосами. Она скользнула по нему взглядом, удовлетворённо улыбнулась и удалилась.

Было непонятно, заметила ли она его присутствие, но, судя по расслабленному выражению лица, он оставался невидим за пределами этого места.

Лероп двинулся было дальше, но его слух уловил смутно знакомый голос и далёкий топот.

Спустя мгновение в кухню влетел высокий черноволосый подросток.

Ольяр замер от неожиданности, и вскрик непроизвольно сорвался с его губ:

— Септимус!

Тот резко обернулся, и их глаза встретились. Секунду он просто смотрел, затем чуть нахмурился и слегка дёрнул плечами.

— Ты ничего не слышал? — бросил он в сторону, и рядом возник Альберт Поттер.

У Леропа перехватило дыхание, но, судя по всему, тот оставался невидим.

— Что? — Альберт огляделся вокруг и резко тряхнул головой. — Нет вроде. А что?

Септимус быстро моргнул и отвернулся от зеркала.

— Значит, послышалось, — небрежно отозвался он и пропал из поля зрения.

Ольяр шумно выдохнул.

Сквозь гул неразборчивых звуков внезапно раздался далёкий, но смутно знакомый голос, который настойчиво звал его по имени.

Он прислушался и, стараясь не обращать внимания на ёкнувшее сердце, поспешил на звук, который становился всё громче.

Вдруг все зеркала блеснули странной слепящей вспышкой и растворились в воздухе, не оставив никакого следа своего существования. С ними исчез и голос.

Мальчик резко остановился, и белый туман, окутавший пространство, загадочно замерцал, совсем как в начале его пути.

Он вытянул руку, но его ладонь, встретившись с прозрачной поверхностью очередного зеркала, прошла сквозь, и Леропа во второй раз крутануло и затянуло внутрь.

--

Он стоял в небольшой захламлённой комнатке, а в воздухе витал лёгкий аромат перечной мяты.

Лероп поймал на себе чей-то взгляд и порывисто обернулся.

В глубоком бархатном кресле сидел стройный мужчина с короткой выцветшей бородкой, вьющимися светло-каштановыми волосами и ласковыми голубыми глазами, которые смотрели прямо на него.

Он улыбался.

В отличие от Альберта или Септимуса, этот мужчина точно видел его, явно не был удивлён и, возможно… ждал его?

— Отец? — запинаясь, уточнил Лероп.

Мужчина встал, и его улыбка сменилась с приветливой на понимающую, в какой-то степени даже извиняющуюся.

В следующий миг он мягко приложил два пальца к виску мальчика.

Тут же перед глазами Леропа замелькали картины прошлого, его прошлого, но в то же время он видел их впервые. Только подсознание подсказывало, что он их узнаёт.

Мальчик бредёт по заснеженному парку, держа за руку высокого мужчину — своего отца.

Он смотрит на далёкие пароходы, а где-то совсем близко слышится весёлый смех.

Вот уже ребёнок семи лет без всякой палочки поднимается в воздух, и за ним наблюдают добрые голубые глаза.

Он лежит в кровати, закутавшись в тёплый плед, а рядом, с детской книжкой в руках, сидит его отец.

Картины мелькали быстро, но Лероп успевал рассмотреть каждую. Внезапно водоворот красок замедлился, и вот он стоит перед человеком, который был рядом на протяжении всей его жизни.

Одинокая слеза покатилась по щеке мальчика, но он не придал этому значения.

— Прости. Я не должен был отнимать их у тебя… — прошептал Дугал и заключил сына в объятия, как делал это уже много раз.