На краю бездны (гет)

Для Гарри и Гермионы настали сложные времена. Все Рождественские каникулы Грейнджер старательно избегала общества Поттера, её обида была ещё сильна, и она даже не желала встречаться взглядом со своим другом.

Гарри, напротив, искал встречи с подругой, и причём постоянно, даже отодвигая на задний план свои основные обязанности. Он до сих пор склонялся к тому, что, возможно, разговаривал тем злополучным вечером совсем не с Гермионой. Только вот, чтобы доказать это, ему надо было поговорить с Грейнджер. А встретиться с ней у него никак не получалось: она или отсутствовала в замке, или освобождалась тогда, когда Поттер был занят делами. Гарри даже набрался наглости и в очередной раз, стоя у закрытых дверей её спальни, открыл их с помощью магии. Она спала. Дальше заходить в своей наглости и будить её он не осмелился и, молча полюбовавшись ею, вышел из комнаты.

Помимо того, что Гарри все Рождественские каникулы безуспешно пытался встретиться с Грейнджер, он также пытался отыскать хоть один след, который привёл бы его к тому, кто именно мог использовать Оборотное зелье в замке. Если таковое действительно было. Но следов не было. Никто, кроме Ника, никогда не слышал об этом. Он даже со Слизнортом поговорил, чтобы уточнить, не пропадали ли у него из хранилища какие-нибудь ингредиенты или зелья. На что получил отрицательный ответ. Гораций заверил Поттера, что в его хранилище так просто не пробраться и все ингредиенты, а тем более зелья, у него на строгом счету. Но Гарри свои попытки оставлять не собирался, продолжал патрулировать замок, спрятавшись под мантией-невидимкой, и на постоянной основе мониторил карту Мародёров.

Окружающие тоже недоумевали, отчего Гарри и Гермиона перестали общаться. Лаванда очень переживала за подругу и всячески пыталась её поддержать, так как скрыть от неё происходящее Грейнджер просто не смогла, как ни старалась. Мадам Стебель тоже аккуратно подходила к ней с расспросами и ненавязчиво попыталась выяснить, что же произошло. От этого Гермионе было ещё хуже.

Гарри тоже было нелегко. Он почему-то стал ловить на себе косые взгляды преподавателей, которые уже заочно объявили во всём виноватым именно его. Ещё бы, ведь они все коллеги Гермионы и, даже не зная сути дела, незримо ополчились на него одного. Ну или ему только казалось так, ведь никто из них даже не сказал ему ни слова.

Основную поддержку Поттер, конечно же, получил от Кормака. К его большому удивлению. Он даже этого не ожидал. Естественно, Гарри не делился с ним своими проблемами, даже и не думал этого делать. Но Маклагген, оказывается, был очень прозорливым и внимательным и давно заметил, что его напарник пытается приударить за подругой. Естественно, он также не мог не заметить подавленного состояния Поттера. Кормак сразу начал давать ему свои бесценные советы, которыми он охотно делился, исходя из своего не очень богатого личного опыта. Хотя Гарри абсолютно его об этом не просил, но послать Маклаггена не мог из уважения, как-никак, они ведь напарники.

Вот уже и каникулы закончились, дети начали прибывать в школу, и вновь возобновилась былая суматоха: шум, гам и детский смех. Наверное, Гермиона так бы и продолжила избегать друга и дуться втихаря, если бы не одно письмо, которое она получила из Министерства. В письме говорилось о том, что, если в ближайшие несколько дней она и Поттер, который подавал на них двоих прошение, для того чтобы посетить Отдела Тайн, не прибудут, то разрешение, которое они получили, вскоре закончит своё действие. А новое придётся ждать целый месяц. Письмо было подписано Муфалдой Малкет.

Именно это письмо и стало причиной того, что Гермиона была вынуждена сама пойти на встречу к Поттеру, вместо того, чтобы, как прежде, избегать его общества.

* * *

Как бы Грейнджер этого ни хотелось, вот только ей пришлось идти к Гарри первой. Естественно, былой ураган внутри неё уже утих, но вот обида никуда не девалась. В памяти то и дело всплывал нелепый прощальный подарок Поттера. Она понятия не имела, как ему вообще пришло в голову сделать это? Гермиона очень хотела об этом забыть и больше не вспоминать, но не получалось.

Перед тем, как пойти к Гарри, Грейнджер задержалась ненадолго у зеркала. Несмотря на то, что ей уже не нужно было производить на него впечатление, она всё равно хотела предстать перед ним при полном параде. На ней было велюровое платье цвета сирени, оно облегало её фигуру до пояса, а потом слегка расходилось в клёш. Лаковые чёрные туфли на тонкой шпильке и с длинным носом удлиняли её и так стройные ноги. Волосы она распустила, они красивой волной ниспадали ей на плечи, глаза блестели, но только не от слёз. Нет, она уже запретила себе страдать. Ей хотелось показать сейчас Поттеру, что он многое потерял, отказавшись от неё. Она ни за что не покажет ему и грамма сожаления.

Гермиона взяла письмо со своего письменного стола, наконец оторвав взгляд от отражения в зеркале, и очень уверенной походкой двинулась к выходу. Остановившись у двери Поттера, она произнесла про себя:

"Так, мне необходимо вести себя как ни в чём не бывало, как он и просил. Пусть знает, что я о нём даже не думаю. Меня он больше не волнует и моё сердце даже не трогает! — и тут Гермиона возразила сама себе, — Чего же я вру? Очень даже трогает и очень волнует... Но вот только знать ему об этом совсем не обязательно! Пусть думает так, как я хочу. Только вот как мне справиться с собой? Я уже несколько дней не видела его. Интересно, что с ним? Он, случаем, не заболел? — Грейнджер очень разволновалась. — Так дело не пойдёт, мне нужно как можно скорее успокоиться и вспомнить этот злополучный вечер. Всё было настолько отвратительно. Помни об этом и веди себя соответственно! — приказала себе Грейнджер и, сделав серьёзное лицо, постучала в дверь.

Поттер лежал в это время на своей кровати и рассматривал что-то в записной книжке. Он был одет в домашние штаны и растянутую футболку. А зачем наряжаться, если из своей комнаты он сегодня выходить не планировал? Гарри решил заняться документацией, которая давно требовала его внимания. А едой его уже который день обеспечивали сердобольные эльфы. Поттер уже несколько дней изучал корреспонденцию, отвечал на письма, делал записи в своём блокноте и перечитывал уже написанное. Вот и сейчас он не выпускал из рук свой блокнот, когда в его дверь постучались.

— Не заперто, входите! — и только Гарри это произнёс, на пороге его комнаты появилась Гермиона. От такой неожиданности Поттер даже потерял дар речи, кого-кого, а её здесь он точно не ожидал увидеть. Гарри был уверен, что Гермиона всячески старается избегать его общества. Столько дней он провёл в безуспешных попытках, чтобы встретиться с ней.

— Здравствуй, Гарри! — произнесла Грейнджер, стараясь в своём голосе добавить нотки безразличия. Хотя, увидев друга в таком неприглядном виде, ей стало жаль его. Она догадалась о причине его затворничества. Весь его внешний вид и обстановка в комнате просто кричали об этом. Он пытается забыться, с головой окунувшись в работу.

— Здравствуй! — Поттер тут же подорвался с кровати, понимая, что уже ничего не успеет исправить. Как же ему не хотелось, чтобы Гермиона видела его в таком виде. Он наспех пригладил рукой волосы. Хотя это мало чем исправило положение. Они продолжали находиться в беспорядке и торчали во все стороны. Что уж тут поделаешь. Ну не ждал он сегодня гостей! Тем более, не планировал принимать у себя Гермиону.

Гарри даже не подозревал, с какой целью пришла к нему Грейнджер. Его воображение мгновенно нарисовало чудную картину. А вдруг она передумала? А что, если Гермиона всё-таки решила дать ему малюсенький шанс. Ведь он, не задумываясь, схватится за него и сделает всё, чтобы вновь завоевать её сердце. Только нужно её согласие, а остальное Поттер сделает сам. Только вот увидев письмо в руке Грейнджер, он сразу спустился с небес на землю, тут же похоронив свои несбыточные мечты.

— Прости, что встречаю тебя вот в таком виде, — натянуто улыбнулся Гарри, он старался не смотреть в её глаза, чтобы не бередить застарелые раны. Хотя, какие они застарелые. Наоборот, очень даже свежие, которые до сих пор не перестали кровоточить. И ему очень не хотелось, чтобы их начали посыпать солью. Но, похоже, он сделает это сам. Поттер не терял надежду найти доказательства того, что к нему на встречу приходила вовсе не Гермиона, а кто-то под Обороткой. И ему сейчас выпал шанс убедиться в этом. Гарри, собравшись с мыслями, решил начать издалека:

— Гермиона, если ты не против, я бы хотел вернуться к нашей с тобой последней встрече. Помнишь, ты получила от меня приглашение на Рождество?

— Конечно, помню, — Грейнджер была готова к этому, но её внутренняя установка, которую она дала себе перед тем, как сюда войти, похоже, сейчас действовала. Вид Гермионы был невозмутимым и до безобразия спокойным. Она довольно непринуждённо произнесла:

— Мы же ещё тогда с тобой договорились, что продолжаем общаться, как прежде. Друзья и не более. И давай больше не будем подымать эту тему. Хорошо?

Поттера вновь ожидало полное фиаско. Значит, на встрече с ним была именно она. Её спокойствие и сказанные слова только подтвердили это. Гарри испытал сейчас разочарование, но виду подавать не стал. Поттер решил так же, как и его подруга, проявить стальную выдержку и спокойно ответил:

— Хорошо. Договорились. Чем я обязан твоему визиту? Или ты просто так зашла по-дружески поболтать?

— Я бы не зашла к тебе, если бы не очень важное дело, — произнесла Грейнджер, поймав себя на мысли, что сейчас в ней говорила обида, и, если она не хочет, чтобы Гарри заподозрил это, то ей срочно необходимо менять тактику разговора.

"Ну конечно же, разве она пришла бы ко мне просто так? Естественно, ей неудобно смотреть мне в глаза после всего, что случилось. Важное дело её привело ко мне, — съязвил про себя Поттер, он с нетерпением стал ждать, что же за дело такое заставило её снизойти до него.

— Дело в том, что из Министерства пришло письмо, где говорится о том, что буквально на днях истекает срок разрешения на посещение Отдела Тайн. Они просили поторопиться. А иначе придётся вновь писать ходатайство и ждать нового разрешения, — Гермиона чувствовала себя угнетённой. Ей приходилось упрашивать Поттера, унижаться перед ним. Судя по всему, обида никуда не собиралась уходить, и её боевой настрой, который был в самом начале, вот-вот начнёт сбавлять обороты. А она этого очень не хотела и изо всех сил старалась держать себя в руках. Ей очень нужно было попасть в Отдел Тайн, чтобы окончательно всё перепроверить и убедиться самой, что такого пророчества нет.

— Ах да! Я совсем об этом забыл. Примерно месяц назад я ходатайствовал о посещении Отдела Тайн. Всё верно, нам нужно поспешить, — неожиданно спохватился Гарри, пытаясь припомнить точную дату отправления ходатайства. — Если мы сегодня не попадём туда, то уже завтра разрешение действительно аннулируется. Так что это откладывать больше нельзя. Сделаем это немедленно. Если ты не против, конечно? — аккуратно поинтересовался Гарри, так как прекрасно понимал, что с недавних пор его общество Гермиону очень тяготит.

— Конечно, не против, — вслух произнесла Грейнджер, а про себя подумала:"Как будто у меня есть другой выбор. Мне нужно туда попасть и ради этого я засуну куда подальше свои амбиции. Так уж и быть, потерплю твоё общество, Гарри".

— Мне нужно десять минут на сборы, и мы можем отправляться, — проговорил Поттер.

— Я буду ждать тебя в кабинете. Для отправки воспользуемся камином. С порталом некогда возиться.

— Договорились, — Поттер проводил взглядом уходящую Гермиону и принялся быстро за сборы.

* * *

Гарри, как и обещал, чётко уложился в указанное время. Сейчас он выглядел уже более представительно: причесался, побрился по такому случаю. Но, скорее всего, он сделал это не из-за визита в Министерство, истинная причина этого крылась совсем в другом. Та, что была сейчас перед ним и была настоящей причиной его волшебного преображения. Несмотря ни на что, он хотел выглядеть ей под стать, чтобы она не смотрела на него больше с жалостью. Ему больше всего на свете хотелось на себе ловить её влюблённый взгляд, а ловит он в последнее время — взгляд, наполненный какой-то непонятной для него обидой и даже ненавистью. Хотя ведь ей не за что его ненавидеть. Это он должен держать на неё обиду, но почему-то не держал. Сердцу ведь не прикажешь...

— А вот и я. Надеюсь, я не заставил тебя долго ждать? — Поттер престал перед ней в форменной одежде. Отглаженной и накрахмаленной, как с иголочки. Что тут говорить, Гарри очень шла форма, и надеть именно её — это было беспроигрышное решение. Тем более, они планировали визит в Министерство, а там сейчас был строгий дресс-код. Так что выбор был сделан сам собой.

"Как же он хорош, — тут же промелькнуло в голове у Гермионы, и она незамедлительно поспешила себя предостеречь. — Так, никакой сентиментальности. Помни всё, что он тебе говорил. Он считает, что у вас нет шансов быть вместе. Так что не забывай об этом!

— Нет. Я даже не успела соскучиться, — ответила ему Грейнджер, дав себе мысленно установку не таять при одном его взгляде и не тешить себя бессмысленными иллюзиями.

Не успела Гермиона ещё это договорить, как в её дверь постучали. Кто же это мог быть? — ребята в недоумении переглянулись. В кабинет директора вошла мадам Помфри, она очень озадаченно посмотрела на Грейнджер и Поттера:

— Прощу прощения за беспокойство. Профессор Грейнджер, я пришла доложить, что симпозиум по медицине на завтра откладывается на неопределённый срок, нам заведомо сообщат о переносе даты.

— Спасибо, что предупредили. Вы можете продолжать тогда заниматься своими обязанностями, — улыбнулась Гермиона, дав понять, что она её больше не задерживает.

— Я ещё раз извиняюсь за возможную назойливость. Могу ли я поинтересоваться, вы, случайно, не собираетесь покинуть Хогвартс? — проговорила Помфри и замерла в ожидании ответа.

— Да, мы с мистером Поттером отправляемся ненадолго в Министерство, ответила Грейнджер.

— Ах! Как же я вовремя к вам зашла. Вам категорически нельзя этого делать! — тут же запротестовала колдомедик, вспомнив слова Милисенты. — Это может плохо сказаться на вашем самочувствии. Булстроуд подметила уже эту закономерность, что вы плохо себя чувствуете после этого. Да и я тоже для себя сделала такие же выводы. Нет, категорически вам запрещаю это делать!

Гарри и Гермиона вновь переглянулись, не понимая, отчего Помфри так запаниковала, и при чём здесь вообще Булстроуд?

— Нет-нет, я должна это сделать. Сегодня истекает срок разрешения на посещение Отдела Тайн. Это исключено! Мадам Помфри, вот, правда, ваши волнения совсем беспочвенны, — Грейнджер попыталась успокоить колдомедика, которая заботилась о ней, словно родная мать.

— Нет, не беспочвенны, — тут же возразила ей Помфри. — Вы забыли, что было в прошлый раз? Я вас еле привела в чувства, ещё бы чуть-чуть, и вы бы надолго слегли.

Услышав это, Поттер сразу напрягся, он не знал об этом ничего. Тревога Помфри теперь передалась и ему.

— Что это ещё за случай? Почему я о нём ничего не знаю? — тут же поинтересовался Гарри.

— Ничего особенного. Просто совпадение. Уверяю вас, я чувствую себя превосходно. А когда я удостоверюсь, что пророчества про Хогвартс действительно нет, то и вовсе успокоюсь, — на одном дыхании протараторила Грейнджер, пытаясь уже двоих убедить, что они зря за неё так волнуются. Хотя переживания Гарри ей очень польстили, вызвав внутреннюю улыбку жгучего удовлетворения.

— Ладно. Я поняла, что я всё равно вас переубедить не смогу. Только пообещайте, что прямо сейчас выпьете двойную дозу моего лекарства, которое я вам дала. Я надеюсь, вы носите его с собой? — поинтересовалась Помфри, догадавшись, что с этой упрямицей ей не суждено сладить и придётся идти на компромисс.

— Конечно же, с собой, — и чтобы доказать это, Гермиона достала из сумки фляжку серебряного цвета. — Я прямо сейчас при вас выпью его, чтобы вы успокоились, — и Грейнджер действительно открутила крышку фляжки и сделала несколько глотков, скривившись при этом.

Гарри всё это время тщательно наблюдал за действиями Гермионы. Ну вот и лекарство есть, и фляжка та же, — отметил для себя Поттер. В Рождественскую ночь она пила из такой же фляжки, что ещё больше расстроило его. Он не отрывал взгляда от этой серебряной ёмкости, рассматривая её. Грейнджер заметила это и решила прокомментировать:

— Что, нравится? Это подарок Лаванды. Она преподнесла его мне ещё до Рождества, заметив, насколько я измучилась носить с собой разные лекарства. Сюда можно поместить несколько микстур, и они между собой не перемешаются. Очень удобная штука, — улыбнулась она, спрятав фляжку обратно в свою сумочку.

Помфри с улыбкой выслушала речь директора, поняв, что её пациентка соблюдает все её рекомендации. И, как только Грейнджер закончила, она произнесла:

— Теперь я действительно буду за тебя спокойна. Я пойду. У меня столько накопилось дел! — колдомедик повернулась к ним спиной и засеменила к выходу, а когда за ней захлопнулась дверь, Поттер поинтересовался:

— Что это ещё за история? Тебе действительно становится хуже, когда ты покидаешь стены замка?

— Глупости всё это! Ты же знаешь Помфри. Ещё и эту Булстроуд наслушалась. У Милисенты будто своих дел нет, как за мной наблюдать! — рассердилась Грейнджер, она терпеть не могла, когда вмешивались в её жизнь, — Гарри, давай не будем задерживаться. Нам нужно отправляться, — предложила Грейнджер.

— Как скажешь, — Поттер пытался понять, что же такое происходит с Гермионой. Её поведение ему показалось немного странным, словно она сама себя сдерживает отчего-то. Ведь он чувствует от неё былую теплоту, но лишь на мгновение, и вновь она становится колючкой. Да. Этих женщин сложно понять. Сама ему отказала и сама обижается на это.

Гарри и Гермиона вместе зашли в камин, благо, его масштабы позволяли сделать это — он был просто огромным. Они зачерпнули в ладони летучий порох и, произнеся вслух одновременно: "Министерство магии", высыпали себе под ноги порох. Ребята тут же на пару были объяты пламенем, которое вмиг поглотило их, перенеся в стены Министерства.

* * *

Отдел Тайн. Прямо у самых дверей дежурный потребовал пропуск. Теперь сюда так просто не попасть. Только на магические замки надежды было уже мало, волшебники по очереди вели здесь своё дежурство.

Гарри протянул постовому подписанное министром ходатайство. Волшебник в тёмно-зелёной форме с рыжей шевелюрой на голове и частыми веснушками на лице стал тщательно изучать документ, словно он понимал там что-нибудь. Увидев подпись и печать самого министра, волшебник проверил дату действия пропуска и больше не смел задерживать Гарри и Гермиону.

— Проходите! — молодой аврор немного смутился, что ему пришлось преградить путь вышестоящему по званию. То есть Поттеру. Но нарушать протокол он не мог. У него было чёткое руководство к действию. К счастью, с документами у Гарри всё было в порядке, и они с Гермионой вошли уже в знакомый им зал.

Стеллажи бесконечной вереницей тянулись вдоль стен, круглые светящиеся сферы были аккуратно расставлены на полках, под ними значились краткие записи, о ком или о чём было это или иное пророчество. Да, работёнка Гарри и Гермионе предстояла немалая.

— Ну что, начнём? — предложил Поттер, чтобы не терять время. Он был более чем уверен, что здесь данного пророчества нет, и со спокойным сердцем мог позволить Гермионе ходить вдоль рядов. Ведь Гарри по-прежнему очень переживал за Грейнджер, и ни в коем случае не хотел, чтобы она испытала новую боль. Ведь любовь из его сердца до сих пор никуда не делась. Да и как избавиться от неё? Разве это возможно?

— Начнём, — согласилась с ним Гермиона и, мелодично постукивая своими каблучками по каменному полу, пошла вдоль стеллажей. Она принялась изучать те, что были по правую сторону от неё, а вот Гарри начал осматривать пророчества, которые находились на противоположной стороне.

Ребята ходили молча, только их шаги время от времени разбавляли эту звенящую тишину, царившую вокруг. Они были полностью заняты работой.

Гарри старался внимательно изучать каждое пророчество, и его взгляд блуждал то вверх, то вниз. Перед глазами мелькали разные названия и тематики пророчеств. К счастью, ничего того, что могло касаться Хогвартса, он так и не нашёл.

Гермиона также со всем усердием принялась за работу. Она боялась упустить самое важное и тщательно изучала каждую сферу, пытаясь прочувствовать её содержимое. Это продолжалось довольно долго, ребята по-прежнему молчали, полностью посвятив себя работе. Но, кроме пророчеств, каждого из них волновал один и тот же вопрос. И мы прекрасно знаем, каким он был. И Гарри, и Гермиона не могли понять, отчего их отношения друг к другу так резко изменились, ведь они даже сейчас чувствовали, что их, как магнитом, просто тянет друг к другу. Эту химию просто невозможно было не заметить.

Первым не выдержал Гарри, он решил нарушить это тягостное молчание, когда последний стеллаж он уже полностью изучил, а Грейнджер только-только поравнялась с ним.

— Гермиона, я знаю, что ты не хочешь вновь подымать эту тему, и я обещал тебе, что не буду об этом говорить. Но это уже выше моих сил. Так больше продолжаться не может. Давай поговорим? — на этот раз Гарри посмотрел ей прямо в глаза, отчего она даже вздрогнула, настолько пронзительным был сейчас для неё его взгляд.

Она на мгновение задумалась, что же ему ответить, а потом всё-таки произнесла:

— А я думала, ты мне уже всё сказал там, на Астрономической башне, в Рождественскую ночь.

— Что? На какой ещё Астрономической башне? — переспросил Гарри, так как не мог понять, о каком-таком разговоре идёт речь. Ведь их встреча с ней в Рождественскую ночь была вовсе не на Астрономической башне. Он с нетерпением стал ждать от неё ответа...