Normal Rules did not Apply (джен)

Теперь, когда Нокк был здесь, — очевидно, Эльзе своевольный дух симпатизировал больше, потому до сих пор слушался, — Локи призвал и Бруни. Она сиреневым пламенем взвилась из всех костров сразу, погрузив лес в ослепительное сияние, а затем снова исчезла. На самом деле саламандра сидела у него на плече, и Локи с благодарностью ощущал ее жар: она насыщала его спокойной уверенностью, которой сам маг не испытывал.

Локи развел руки в стороны, заставляя вспыхнуть заранее заготовленную иллюзию. Теперь единственным источником света были четыре кристалла с рунами, которые могли прочесть только нортульдра. Но трепетали все. Едва ослепленные вспышкой люди снова смогли видеть, Локи заставил кристаллы взлететь и сформировать в воздухе подобие четырехугольной снежинки.

Лед пророс сквозь землю частоколом, заключив Агмунда и нескольких верных ему людей в подобие клетки. Огненная полоса пролегла между разбившимися на группы солдатами. Гейл одним мощным ударом вышиб из рук воинов оружие, не делая разницы между посохами и мечами. Дружба Локи с духом воздуха длилась ровно час, но магу нравилось. Теперь-то, после полетов с Анной, он знал, как именно им управлять. Последней откликнулась земля, затрясшаяся под ногами так, что все, кроме Локи и Эльзы, упали на колени. Трикстер выдохнул: он надеялся, что клан деда Пабби сдержит свое обещание, но не был уверен, что они успеют убедить духа земли.

— Духи сказали свое слово! — провозгласил Локи и заставил проекцию подняться выше. — Вы не единожды отринули путь к спасению, но суть проклятия, которое тяготело над Зачарованным лесом, было в том, чтобы заставить вас забыть о вражде. У вас целая вечность была на то, чтобы начать диалог. Сама природа требует мира между всеми нами. Королева Эльза уже все сказала вам. Теперь пусть магия докажет ее правоту!

Краем глаза Локи заметил движение и мгновенно накрыл весь помост щитом. В золотое плетение тут же ударилось несколько стрел, которые бесполезным хламом упали к его ногам. Серьезно? Эти заговорщики целились в него? Нет, понял он, оглянувшись. В Эльзу тоже. Думают, что грубое оружие сильнее магии, которой они так боятся? Как хочется устроить им маленькую демонстрацию подлинной силы колдовства.

— Варавский! — воскликнула Эльза, для которой появление в лесу старого врага было в высшей степени неожиданным. Как и объединенного войска разных стран, которое он привел следом.

Оно было смехотворно маленьким: Локи сражался с такими армиями, которые растоптали бы всех собравшихся в этом злополучном лесу, даже их не заметив. Но все государства здесь были карликовыми, а море — это ощутимая преграда. Они не могли за такой короткий срок подтянуть больше сил. Локи понаблюдал, как чужие солдаты выстраиваются по периметру, лишая что Эренделл, что нортульдра путей к отступлению. Как будто тут кто-то бежит с поля боя.

— Я говорил вам! — провозгласил тогда Варавский, обращаясь, как подозревал Локи, не только к войску союзников, но и к «новому» Эренделлу. — Я говорил, что она ведьма! Она обещает мир, но сама в сговоре с колдунами! За несколько дней она обрела неслыханную мощь и теперь…

«И теперь вы так боитесь этой мощи, что надеетесь одолеть ее на чужой территории голыми руками?»

О нет, Варавский и его люди были хитрее. Они начали издалека — старый герцог вообще был любитель поговорить, как выяснилось. Он с удовольствием поведал Эльзе и всем собравшимся, что сомнения в королеве-ведьме были с самого начала, и пусть ей на первый раз и извинили ее преступление, когда она развеяла колдовство, погрузившее ее собственный дом в лютую зиму, разговоры-то в народе ходили всегда, что магам веры нет. То же говорят и за морем. Теперь Эльза показала свое истинное лицо, она не печется о своем королевстве — духи разрушили его, стоило их только призвать. Потом она наспех восстановила его — слыханная ли сила для обычного человека, который не состоит в сговоре с дьяволом? И вот, к чему привела эта вечная слепая вера в ее благие намерения: ее речи полны сладких обещаний мира, но Эльза готова к войне! И если ее сейчас — всем вместе, сообща! — не остановить, то ее первое зимнее заклятие покажется детской шуткой.

«Я бы над тобой столько шуток сыграл», — запальчиво подумал Локи, который невольно оценивал речь противника — это, наверное, профессиональная болезнь такая. В принципе, все равно было, насколько слова Варавского окажутся убедительными; текущие события в любом случае следовали плану Локи.

А вот после всех этих возвышенных речей сторона Варавского перешла в наступление, объявив о том, что уничтожить саму мятежную королеву им недостаточно. Если Эльза сейчас же не найдет подходящий аргумент, она лишится жизни, но прежде — своего королевства.

Должно быть, такая недюжинная самонадеянность Варавскому на самом деле была все же не свойственна. Скорее подмена понятий. Для Локи было очевидно, что слушатели из обвинений герцога должны были вынести для себя две главные мысли: во-первых, Эльза непобедима и опасна, а во-вторых, до блага людей ей дела нет. Тогда жизни подданных не должны волновать ее, а ее собственной ничто не угрожает. Но Варавский-то, видимо, знал, что магия Эльзы хотя и велика, но не всесильна, а за Эренделл она готова пожертвовать собой без колебаний.

— Если к завтрашнему вечеру из лесу не будет хороших вестей, — в полной тишине заключил герцог, — бросившая якорь у ваших ворот армада сотрет Эренделл с лица земли. Может быть, вы сомневаетесь в сказанном, Ваше Величество? Извольте взглянуть на доказательство моих слов.

И Варавский, пользуясь общим оцепенением, прошел мимо солдат, поднялся на помост и протянул Эльзе бумажную карточку.

* * *

Если бы Эльза не слышала о существовании армады раньше, эта новость подкосила бы ее. Однако теперь Эльза при виде фотографии, которую герцог сунул ей прямо под нос, только неприязненно поморщилась. Опасность была настоящей. Корабли — лишь видимость. Теперь наконец-то стала понятна их роль, и это отнюдь не самый плохой вариант, сравнивая с тем, что они с Локи предполагали.

Локи, словно бы сочувствуя загнанной в ловушку королеве, положил руку ей на плечо, и Эльза услышала подсказку: «Упирай на то, что ты всесильна, но хочешь мира. Теперь уже они не обойдутся без демонстрации власти. Докажи им, что ты повелеваешь стихиями».

Эльзе не понравился совет Локи, как и сам тот факт, что они до сих пор были в одной упряжке. Отчего-то Локи не считал свои былые оскорбления предательством и делал вид, что готов вместе с ней выдержать все тяготы сегодняшней ночи. Бесконечной ночи, разрывающей сердце тем, как явно в полной тьме были видны человеческие пороки и заблуждения.

Одновременно с этой подсказкой Локи велел ей призвать Нокка так, чтобы тот показал корабли, устроившие Эренделлу блокаду. Не понимая, зачем Локи понадобился магический экран и почему маг не зачарует его сам, Эльза сделала, как было велено.

Вражеский флот, до этого замаскированный под корабли Эренделла, пылал. Мачты плавились, как восковые свечи, подобно райским птицам летали между судами брызги живого огня.

Собравшиеся в лесу люди на секунду замерли, будучи не в силах осмыслить то, что происходило перед ними. В глазах солдат, наемников, воинов и обычных поселенцев был написан такой одинаковый и безыскусный ужас… Их лица казались абсолютно белыми в неестественном свете магического экрана, но, вероятно, такими они и были на самом деле. «Чудовище!» — слышала Эльза отзвуки трехлетней давности и спрашивала себя, что они выиграли такой демонстрацией силы. Зачем — и вообще как? — Локи ухитрился передать в сообщении такую иллюзию?

Кому-то тоже пришел в голову этот вопрос.

— Магия — это просто обман, устрашение глаз! — крикнул кто-то в толпе. — На самом деле цела армада!

«О да? — услышала она голос Локи в своей голове. — Хотел бы я, чтобы вы взглянули на это зрелище вблизи. Другого такого не сыщешь. Но боюсь, как бы вас не опалило жаром».

Из чего Эльза с отрешенностью потрясения заключила, что Локи вовсе не вмешивался в магию Нокка. Он просто отдал приказ своей огненной саламандре.

* * *

Другие в реальности увиденного и не сомневались. Локи мысленно поблагодарил Бруни, которая в ответ нежно лизнула его теплым язычком, но мага трясло, будто бы от холода. И дело было вовсе не в том, что Бруни, чтобы сжечь корабли на таком расстоянии, использовала также и его запас магии, значительно истощая его. Ему просто вспомнился горящий Асгард. В памяти Локи те эпизоды запечатлелись отрывочно, но золото Асгарда, плавящееся и рекой текущее по улицам, все еще стояло перед глазами. Тогда он ощущал безумное торжество, потому что не умел отличить бред от реальности. Теперь того же самого не могли сделать его зрители.

Если сумеют, для них с Эльзой это будет конец. Или нет, не так. Конец придет только очередному плану.

Пришедшие и хотели бы остановить Эльзу. Но все напуганы ее силой. Все осознают свою беспомощность. Бо́льшую беспомощность, как догадывался Локи, ощущала только сама девушка при виде того, как воины готовы истребить друг друга, лишь бы добраться до королевы и уничтожить темную, непонятную, приводящую в ужас магию.

— Остановитесь! — взмолилась Елена, когда солдаты Эренделла, нортульдра и Варавского снова взялись за оружие. — Вражда — это путь в никуда.

Она наконец-то вырвалась из хватки державших ее эренделльцев. Те переглянулись, и старший по званию, лейтенант Маттиас, сделал отрицательный знак, не веля вновь препятствовать Елене. Старейшина подошла к Эльзе и положила руку ей на плечо, разворачивая ее от Варавского к толпе.

— Прекратить вражду невозможно без перемирия, — сказала нортульдра, — и все-таки вы отвергаете мир. Чего вы боитесь?

— Я знаю, чего боится Варавский, — отвечала Эльза во всеуслышание. — Он боится моей магии, боится союза Эренделла и нортульдра. Вы думаете, став сильнее, я посягну на свободу остального мира? Думаете, мне нужна власть, ваши ресурсы и земли? Разве что-то в моем предыдущем правлении указывало на это? — Она горестно покачала головой. — Нет, я не ищу незаконных выгод и не иду против совести. Верить или не верить мне — воля ваша. Если оставим открытым этот конфликт, все скоро повторится снова.

— Быть может, они затаили злобу против тебя лично? — встроился Локи со своей линией. — Спроси, пока есть шанс, что их не устраивает: человек, которому перешел трон, род, из которого королева происходит, или же тот факт, что она обладает магическим даром? Давайте просто порассуждаем. Если бы принцесса Анна была старшей из сестер, были бы к Эренделлу какие-то претензии?

«Что ты пытаешься сделать, Локи? Заставляешь меня отречься от престола?» — «Если бы это позволило спасти королевство, ты бы так поступила?»

По лицам многих людей Локи понял, что Анну действительно совсем не боятся. Так дело все-таки в магическом даре. Из мира в мир, проблема всегда та же самая. Ну неужели так трудно принять тот факт, что магию, как и любую умственную или физическую способность, можно направить и на служение добру, и во зло? И как так получается, что острым умом или недюжинной силой наделены тоже далеко не все, но почему-то именно магии завидуют больше всего? Зависть — страшный яд.

— Не слушайте ее! — вскинув боевой посох, воскликнул Агмунд, напоминая о своем существовании. «Уж он-то, конечно, мстит не повелительнице магии, а всему роду короля Рунарда». — Ее словам нельзя верить! Она так же лжива, как и правители Эренделла до нее!

И, сотрясая воздух боевым кличем, старейшина и еще несколько верных ему людей бросились на королеву. Она легко поставила щит, даже не прибегая к помощи Локи. «Теперь покажи им Камень Жизни», — велел ей маг, нервно сжимая кулак. И призвал свой камень.

— Сын вождя требует без промедления казнить всех: королеву чужого государства, которая готова предложить вам мир, подчиненных лейтенанта Маттиаса, против которого наконец-то набрал достаточно солдат со стороны. Что же касается людей Варавского, боюсь, Агмунд и им приготовил судьбу не лучше, — плавно заговорил Локи. — Ну так что ж. Пожалуйста — мы пробовали по-своему. Если хотите проходить этот неестественный цикл до конца времен — это ваш выбор. Зачарованный лес не простит вас. Камень Жизни вас не простит. Я и королева Эренделла повелеваем Камнем Жизни по праву двух его хранителей. Камень может воскресить любого, но это не даст вам лучшей участи, чем у вас уже есть. Жизнь — сама по себе уникальный дар, а дарованная снова и снова она… теряет цену. Вы не замечали? Все в лесу уже устали от этого цикла бессмертия. Остановившееся время остановило и ваше развитие. Подумайте об этом.

Если бы Локи закрыл глаза, он мог бы представить, что произносит эту речь в Асгарде. Но он пристально следил за реакцией толпы, и реакция эта оказалась той, что и требовалась.

— Я готова посвятить жизнь восстановлению мира между всеми нами, — произнесла между тем Эльза. — Я готова ждать, пока люди не образумятся. Но не вынуждайте нас использовать созидательную силу камня, чтобы до конца времен у вас была возможность убивать друг друга. Плата за этот урок непомерна для всего Зачарованного леса.

Смущенные и смягченные, люди зашевелились, опуская оружие. Истина, которую кто-то гнал от себя годами, оглядываясь на остальных, а кто-то узрел только сегодня, ярко светилась во тьме. Ключ от их свободы лежал прямо перед ними. И они были готовы протянуть руку, чтобы этот ключ взять.

Придет ли тот момент, который предугадывает Локи? По тому, как исказились черты старейшины, маг понял, что придет.

* * *

Эльза выдохнула, буквально кожей ощущая, как изменилось отношение толпы. Они поверили! Они больше не хотят сражаться!

Но интуиция подсказывала, что это еще не конец.

— Мне известно, — заявил не желающий признать своего поражения Агмунд, — что моя сестра Елена заключила с королевой Эренделла договор. Если бы эта самозванка выполнила требование, мы стали бы и ее называть сестрой. Но платой за ее вступление в семью было найти пятого духа, с чем она, очевидно, не справилась, — старейшина хищно оскалился, не скрывая своего удовлетворения. — Нортульдра свято соблюдают свои клятвы и обещания. Мы сострадательны к своему роду, но не прощаем зла чужакам. Если Эльза не одна из нас, мы заставим ее жизнью ответить за ложь!

— Она ни в чем не солгала, брат, — отрезала Елена.

— А как же обещание найти пятого духа? — ухмыльнулся Агмунд. — Мы редко прибегаем к этому, но все помнят закон наших предков. Предатели и лжецы, в чьих головах зреют опасные мысли и чьи руки не способны принести племени пользу, должны своей кровью смыть нанесенную нортульдра обиду.

«У них и впрямь существует такой чудовищный закон?»

— Она и есть пятый дух! — одновременно сказали Елена, Ханимарен и Локи, вызвав всеобщее замешательство. Маг зачаровал иллюзию, которую весь их отряд видел у защитного механизма хранилища.

Эльза вскинула голову, пытаясь придать своему выражению лица торжественной уверенности. Все-таки пришлось прибегнуть к этому… обману. Эльза похожа на пятый дух, но она всего лишь волшебница. Она не хочет гнева Зачарованного леса, но в каком же случае он наступит: если она присвоит себе этот титул или если не сможет остановить вражду?

— Она?! — маскируя свой испуг смешком, воскликнул Агмунд. — Да будь она пятым духом, мы были бы свободны! Отчего же избраннице Ахтохаллэн не смилостивиться над своим народом?

— Оттого, что не заслужили? — ледяным тоном предположила Эльза. — Духи Зачарованного леса жаждут гармонии, к которой вы не готовы. Вполне очевидно, что я не могу рассеять туман и отменить проклятие, так как это противоречит воле Ахтохаллэн.

— Ну хорошо, — терпеливо, словно бы в знак смирения, кивнул старейшина. — А как же тогда плотина? Это кошмарное сооружение — дело рук нашего врага, и Ахтохаллэн тут ни при чем. Только магия предыдущего перемирия не дает разрушить плотину. А ведь дочери Ахтохаллэн должно быть прекрасно известно, как плотина вредит всему лесу. Разрушить ее — это не значит пойти против воли природы. Ну, дражайший пятый дух? Так ли велика твоя сила?

— Докажи! Докажи, что ты дитя Ахтохаллэн! — раздались приветственные крики из толпы. — Разрушь плотину!

У Эльзы перехватило дыхание. Она может доказать то, чего нет на самом деле, примирив тем самым народы. Только Агмунд упорствует, а остальные согласны принять «волю леса». Но ценой этого мира станет Эренделл. Не будь там людей, Эльза могла бы пожертвовать руинами дорогого сердцу дома. Но они с Локи все уже восстановили и объявили, что подданные могут возвращаться. Их всех смоет водой в угоду даже не духам природы, а хитрому лесному старейшине.

— Я готова перестать быть хранителем и отречься от своей силы пятого духа, лишь бы примирить народы, — покачала головой Эльза. — Поймите, вот что важно. А не кто может призвать духов или разрушить каменное строение.

— Она самозванка! — закричал тогда Агмунд. — У нее нет силы пятого духа! Держите ее!

И не успела Эльза сделать ни единого движения, как ее кто-то схватил, завел руки ей за спину и защелкнул на них знакомые уже кандалы. Те самые, которые противостоят любой магии. Те, которые она не могла сорвать с себя в прошлый раз. Королева в страхе оглянулась — Локи тоже был скован такими же наручниками. За спиной у него стоял бывший воин королевы Эренделла. Предатель Гринольв.

— Что ты делаешь? — воскликнула Елена, с боем прорываясь к старейшине. Она схватила его за воротник и, судя по ее лицу, готова была всю душу из брата вытрясти, но тот легко сбросил ее с себя и передал на руки своим людям.

— Ты уже доказала, кому верна, — с искренней горечью произнес он, не глядя ей в глаза. — С тобой мы разберемся позже, как и с другими предателями. А сейчас будем судить лжецов.

— И как это поможет?! — вскрикнула Елена, вырываясь из рук воинов так же тщетно, как бумажный змей, застрявший между ветвей. — Это ведь не приведет ни к чему хорошему! Нам никогда не видать ни перемирия, ни свободы!

— Ты все сказала! — вскинув посох, заявил Агмунд и обернулся к Гринольву. — Ну, юный маг. Что ты скажешь своим новым братьям и вообще всем собравшимся? Ты тоже сильный маг и тоже пришлый. Обманешь нас так же, как и твоя госпожа? Или предашь ее доверие и поможешь всем?

Гринольв вскинул голову, и на его устах расцвела торжествующая улыбка. Сейчас он не был похож на того надежного молоденького офицера, которому Эльза доверила особую миссию в Зачарованном лесу. Тогда он был чист помыслами и готов пожертвовать жизнью во имя нужд Эренделла. Этот поход изменил его до неузнаваемости. Один-единственный приказ Эльзы… стоил Гринольву человечности?

Маг подошел к Локи и дернул за цепь, разворачивая его к Агмунду. Эльза заметила, что Локи даже не попробовал вырваться или сломать кандалы: видимо, сразу же понял, что эти попытки будут напрасными. Девушка не только видела, но и слышала, что дыхание Локи стало неровным.

— Говори, — жестко приказал Гринольв и, когда пленник состроил самую недоуменную гримасу, пояснил: — Говори все, что знаешь. Вы умолчали о том, что еще предки запечатлели в волшебных пещерах. Сами уверяете, что на все готовы ради всеобщего мира и процветания, но присвоили силу духов себе? А поведать о другом способе спасти всех случайно не желаете?

Локи выпрямился, сжал губы и зажмурился, когда Гринольв со всей силы стегнул его по лицу чем-то похожим на кнут.

— Еще бы ты не стремился держать это в тайне! — усмехнулся юный маг, картинно разводя руками. — Ведь раскрыть этот секрет смерти подобно… но какая разница, если вас сейчас и так казнят?

— Я не боюсь твоих угроз, — спокойно проговорил Локи и слизнул кровь с кончика губ.

— А она? — Гринольв той же плетью указал на Эльзу, и королева ощутила такой приступ ярости, что все вокруг уже лежало бы под толщей льда, если бы не наручники, сковавшие ее магию. Он клялся ей в верности! И с таким вопиющим удовольствием предал.

— Она ничего не знает! — поспешно проговорил Локи, и в глазах у него мелькнула тень страха.

— А это не важно, — пожал плечами Гринольв. — Мы не станем заставлять говорить королеву Эренделла. Наслушались уже. Мы заставим тебя смотреть на ее мучения, и тогда, может быть…

— Ну ладно, — прервал его Локи, хотя Эльза рванулась к нему, надеясь помешать. Она, правда, не понимала, что еще Гринольв собирался от Локи услышать; сама Эльза не знала другого способа всех спасти и не могла взять в толк, что в нем может быть такого ужасного. — Ладно, — повторил Локи и закрыл глаза. — Хранитель может пожертвовать своей жизнью, чтобы искупить грех всего народа. Это вы хотели услышать? — он открыл глаза и пасмурным взглядом обвел всех собравшихся.

Нортульдра замерли в почти болезненном предвкушении спасения. Остальные настороженно озирались.

— Как мы можем знать, что вы и впрямь хранители? — твердо спросил старейшина.

Локи помотал головой и презрительно усмехнулся.

— Все-то вам докажи, — все еще белозубо улыбаясь, сказал он. — Камень Жизни, который ты прячешь в укрытой от взоров серой палатке, — это просто фальшивка. — В толпе раздались негодующие возгласы, но Локи продолжал. — Настоящий камень подчинился воле двоих хранителей. Это я и королева Эльза. Быть может, вы еще помните древние сказания — хотя я в этом и сомневаюсь. Причина, по которой никому не позволено безраздельно владеть Камнем Жизни, — это его преданность. Камень дарует своему хозяину бессмертие, магическую силу и власть. Отобрать все это можно, лишь убив хранителя. Вы обвиняли нас с Эльзой во всех смертных грехах, но единственное, что мы и впрямь совершили, ускользнуло от вашего взгляда.

«Зачем он это говорит? — в ужасе думала Эльза, водя глазами по лагерю. — Даже если все это правда, сейчас не время для исповеди! Он нас обречет на ужасную гибель!»

— Я видел суть проклятия, которое уже столько лет тяготит вас, — между тем продолжал Локи. — На вашу магию посягнули чужаки. Лишили жизни старейшину. Покусились на свободу духов природы. Теперь история повторилась, но уже с Камнем Жизни, который символизирует все это разом. Зачарованный лес жаждет гармонии. Он дарует всем прощение, если она будет восстановлена. Поэтому мы с Эльзой действительно можем разрушить проклятие. Своей волей хранителей мы отменим это решение леса, вернув людям время и настоящую жизнь, и искупим вину предыдущих правителей. Ценой собственных жизней вернем вам Камень Жизни. И воцарится равновесие. Однако этот порядок продлится ровно столько, сколько царит мир между нортульдра, Эренделлом и всем белым светом. И стоит следующей правительнице Эренделла погибнуть от вражеской руки, и страшная кара обрушится на всех. Я все понятно объяснил, Гринольв? — Локи скосил глаза на мага, который все еще держал его, словно цепного пса.

— Понятно, — торжественно кивнул предатель.

— А вы все поняли, дети ледников, лесов, утесов и дальних островов? — насмешливо продолжил допытываться Локи. — Вы так хотели этой жертвы! А стоите ли вы ее? Сумеете ли оценить? А насладиться простыми радостями конечной жизни, вы, о смертные, у которых отняли отравляющее душу бессмертие?

Сердце Эльзы громко колотилось, отдаваясь пульсом в висках. Чего добивался Локи? Жалости? Пощады? Толпа и впрямь замерла в ужасе, и никто не требовал голов хранителей, пусть даже за это всем и посулили спасение. Но сделать первый шаг никто не осмеливался. Парализованные страхом, люди просто ждали решения правителей.

— Да будет так! — воскликнул тогда Агмунд, выхватывая меч у ближайшего к нему воина из альянса Варавского. Старейшина кивнул Гринольву, и тот тоже вынул из ножен свое оружие.

«Но этого не может быть, — твердо сказала себе королева. — Локи никогда не открыл бы правды, если бы у него не было на то причин. Он не может желать нам обоим страшной смерти!»

— Раз таково ваше решение, — бесцветным голосом произнес Локи, чье выражение лица вдруг сделалось очень усталым, — помните, что вы только что до конца времен заключили мир между Эренделлом, нортульдра и государствами, которые представляет герцог Варавский. В противном случае возмездие от стихий будет ужасно. — В его глазах промелькнуло мстительное вдохновение. — Это мы, как последние хранители камня и повелители стихий, вам гарантируем.

— Мы услышали твои слова, повелитель, — то ли шутя, то ли серьезно, произнес кто-то.

— Тогда… выполните мое последнее желание, как это принято у людей, — вдруг смягчившимся тоном попросил Локи и обернулся к ней. — Дайте мне… попрощаться с той, кого я всегда в глубине души считал своей возлюбленной — вопреки превратностям судьбы и светским условностям.

Только теперь Эльза оправилась от шока настолько, чтобы суметь выдавить хоть слово, но этого и не потребовалось. Агмунд кивнул, и Гринольв подтащил Локи прямо к королеве. Эльза понимала, зачем магу это потребовалось: он что-то хотел ей сказать, объяснить путь спасения… Надежнее, чем слова, могли быть только мысли, и чтобы поделиться ими, достаточно только коснуться друг друга. Кандалы не сдержат этого типа магии — по крайней мере, на это были и расчет Локи, и надежда Эльзы.

Достаточно было всего лишь прикосновения, хотя длинная цепь, которая сковывала запястья Локи, делала это прикосновение не таким и простым. Вместо этого Локи обвил шею Эльзы руками, вжимая шершавые звенья цепи прямо в ее нежную кожу. Растерянная королева, приготовившаяся было к ментальным инструкциям, вдруг ощутила на своих щеках почти лихорадочный жар его дыхания, и Локи впился в ее губы поцелуем.

Реакции собравшихся Эльза счастливо избежала, слишком занятая своей собственной. Первым ее ощущением, вопреки всему, оказалась безотчетная радость. Словно и не было между ними непонимания, оскорбительных намеков и горечи разрыва. Словно Локи не целовал ее здесь, темной ночью, в белом свете магических иллюзий, перед целым миром, на глазах у всех. Словно не их двоих эти люди готовы были принести в жертву ради какой-то фантомной грядущей свободы. В нежном порыве он прижал ее к себе, касаясь ее губ с ласковой жадностью искренне любящего человека…

Если не этому, то чему вообще верить? Эльза чувствовала язык его тела, слышала его мысли и ощущения… она просто знала, что он не мог бы солгать ей сейчас. Но… ласки других мужчин были ей прежде и вовсе неведомы, а потом она избрала в качестве предмета воздыхания не кого-нибудь, а бога обмана…

И она чувствовала, как он тоже ее сейчас анализирует, тщательно прощупывая каждое ощущение Эльзы. Застенчивый испуг, осторожная стыдливость, бесстыдное наслаждение, трепет и предвкушение неминуемой расплаты… Их чувства причудливо резонировали, переплетаясь в их существе, вдруг сделавшемся словно бы единым целым.

«Почему мне кажется, что это действительно прощальный поцелуй и искреннее чувство, хотя я знаю, что это не так?» — мысленно спросила Эльза спустя целую вечность, которая уместилась в пару неземных секунд.

«Ты уже сама решила, что так», — тоже мысленно усмехнулся маг.

«Увы, это всего лишь спектакль для нортульдра», — к своей вящей досаде, посетовала Эльза, словно бы ее ответный поцелуй и так не выдавал ее чувств с головой.

«Бог обмана я или кто?» — с теплой насмешливостью откликнулся Локи, опаляя ее прерывистым дыханием. В нем что-то изменилось. Не прекращая целовать ее, трикстер сделался словно отчужденно-спокойным, а потом все же снизошел до объяснений: «Ты права, я спасаю и нас в том числе. Я видел магическую схему проклятия и в ее интерпретации не солгал. Но мы спасем их, только лишив всех главного камня преткновения — магии. И раз они просят жертвоприношения — пусть получат его. Сейчас, Эльза. Приготовься. Когда велю тебе, беги к оврагу, который у нас за спиной. Нас никто не увидит».

«Нашу магию сдерживают оковы — как ты сможешь?..»

«Беги!»

Даже не звякнув, разомкнулись оковы, бесшумно падая к ее ногам. И Эльза, не готовая ценою жизни искать ответа на свой вопрос, побежала. Она не смела оглянуться, чтобы проверить, не гонится ли кто следом, но давящая тишина подсказывала, что никто не заметил ее побега. Локи мчался впереди нее, показывая путь. Укрытые от чужих взоров, они добежали до отдаленного оврага, за которым местность в этой части леса менялась, начиная идти круто в гору. Оказавшись за прикрытием скал и веток густого кустарника, Эльза упала на колени и перевела дух.

— Мы спасены? — шепотом спросила Эльза, взглянув в бледное, бескровное лицо Локи. Его глаза сделались темными и глубокими, полными какого-то концентрированного чувства. Вместо ответа маг кивнул на возвышение, с которого они бежали.

* * *

Вопреки молящим о кислороде легким, не обращая внимания на подкашивающиеся от страха ноги, Анна стремглав мчалась через лагерь, оставив позади даже Кристоффа, который попытался было ее удержать. Воины и поселенцы ей намеренно не препятствовали, но убираться с дороги тоже не желали. Анна словно бы попала в кошмар, когда бежишь, спасаясь от теней, но они тебя нагоняют, делаешь длинный прыжок — но земля уходит из-под ног. Пытаешься успеть, но последние песчинки времени ускользают из неплотно сжатой ладони.

Она не успела.

Ей не хватило дыхания даже на вздох, не то что на истошный крик, которым в самом деле зашлась ее душа. Не добежав всего пары десятков шагов, она замерла, как ледяное изваяние, теперь воочию наблюдая за тем, как сбывается страшное предсказание троллей.

— Неужели ты падешь так низко? — не своим от обуревавших ее чувств голосом выкрикнула Елена, пытаясь выбить из рук брата меч. Агмунд оттолкнул ее с такой силой, что она рухнула с помоста на руки своим соплеменникам.

Кольцо из воинов расступилось, и Анна увидела на возвышении Эльзу и Локи. Закованные в наручники, лишенные силы, униженные так, как это только было возможно, они все равно были прекрасны в том порыве единения, который не прошел даже и тогда, когда они прервали объятия и обернулись к своим палачам. Тех было двое — Анна вспомнила пророчество, в котором не хватало деталей, однако они зримо выстраивались перед ней прямо сейчас. Упивающийся своей властью старейшина нортульдра. Суровый и торжественный Гринольв.

Эльза посмотрела на Локи, он — на нее. Он тихо и светло улыбнулся, не говоря ни слова. Она закрыла глаза, словно была счастлива принять любую волю небес. Воины выхватили мечи и пронзили ими обоих.

Раскрошив в мелкую ледяную пыль свой шок, Анна рванулась вперед и закричала. Но ничего уже не могла исправить.

Сестра белой лебедью упала на промерзлые доски. Как подстреленная птица, как исчезнувший во вспышке метеорит, как сломанная фарфоровая кукла. Локи, стоявший ко всем вполоборота, пошатнулся и с трудом приподнял голову, словно пытаясь проникнуть взором куда-то в неведомые дали, а затем его колени подкосились, и он тоже повалился наземь, покрывая окровавленную Эльзу изумрудными волнами плаща.

Ничего не видя перед собой от слез, Анна не смела верить своим глазам — не хотела верить! Как и не могла сделать хоть что-то, чтобы стереть навечно запечатлевшееся в памяти мгновение.

Не могла повернуть время вспять и исправить то, что с самого начала приближалось с такой неумолимостью и наконец произошло.

* * *

Расширившимися глазами Эльза отчаянно обводила толпу, словно в поисках подсказки. То, что она увидела, было подобно последнему предательскому удару в спину. На краю стоянки мелькнули две знакомые фигуры, которые Эльза не могла бы ни с кем спутать. К ней — той, которая стояла на помосте, — со всех ног бежала перепуганная Анна, которой вот-вот предстояло своими глазами увидеть, как сестру принесут в жертву.

Эльза инстинктивным движением бросилась ей навстречу, но не успела даже покинуть своего укрытия, как натолкнулась на невидимую стену, которая яростно отшвырнула ее назад в укрытие. Это Локи создал энергетический барьер.

Две фигуры, стоявшие на помосте, упали, одновременно сраженные вражеской рукой. Не веря в реальность происходящего, Эльза все же отшатнулась, так зримо, почти осязаемо, ощутив собственную гибель.

Потом до нее отдаленно донесся горестный вопль Анны, а вслед за этим — возгласы ожившей толпы.

Их королева, их хранительница и пятый дух — и что куда важнее, сестра Анны — лежала мертвая на деревянных досках. Эльза прижала руки к вискам, не понимая, в чем была суть спасения. И отнюдь не чувствуя спасенной ни себя, ни тех, кого по воле Локи оставила. По воле Локи!

Она обернулась к нему молниеносным движением раненой рыси.

Локи просиял ей в ответ широкой и хищной улыбкой безумца. На его лице был никому, кроме него самого, не понятный темный триумф. У Эльзы в ушах до сих пор звенел полный горя крик Анны. Сейчас она пойдет и уверит сестренку, что жива и невредима — а заодно и саму себя убедит в этом… но сперва Локи должен ответить за то, что вообще заставил Анну пережить такое!

— Ненавижу! — выкрикнула королева и, видя его искреннее недоумение, повторила: — Ненавижу тебя, ненавижу!

Она рванулась к стоянке, но энергетический щит все еще парил в воздухе непреодолимой преградой. Эльза со всего маху ударила по нему магией и затем — силой своего тела, но мощная волна магии отбросила ее обратно.

— Подожди, — где-то за ее спиной хрипло выговорил Локи. — Ты выдашь себя, если пойдешь к ней прямо сейчас.

* * *

Эльза не желала его слушать. Распаляясь, она кричала в его адрес проклятия и в каком-то исступлении кидалась на щит. Локи не мог влить в барьер больше магии, но этого и не потребовалось. Эльза вновь ринулась вперед, и защитная магия ее отбросила, на этот раз оставив перевес за собой. Оглушенная, Эльза не поднялась с земли. Ее голова медленно повернулась набок, и девушка остановила затуманенный взор на нем. Как раз так, чтобы Локи прочел в ее глазах то, что уже не могли шептать губы: «Ненавижу!»

Что ж, подумал Локи, он вполне понимает ее реакцию.

Ее веки смежились, давая королеве шанс восстановить силы в безопасности волшебного укрытия. Локи рвано выдохнул, падая на колени и радуясь, что Эльза не увидит того, что за этим последует. Он прижал руки к груди, зажимая невидимую рану.

На землю упали янтарные искры, которые, не будь они всего лишь бесплотной иллюзией, оставили бы на сером снегу под ногами алые пятна. Затем всю фигуру Локи охватило золотое сияние, и он исчез в одной ослепительной вспышке.

Конец шестой части

Примечания:

И... на этой "радостной" ноте длинная и самая сложная для меня арка подошла к концу. Осталась заключительная! =)