↓
 ↑
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Вопреки року (гет)



А что, если с самого начала после высадки нолдор в Эндорэ события пошли не так, как было зафиксировано в летописях? Что, если Лехтэ, жена Куруфина, проводив своих близких в Исход, решила все же их потом догнать? Как бы выглядел тогда Сильмариллион?
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

Глава 49

Настроение с самого утра у Тьелпэ было совершенно нерабочим. Едва он поутру открыл глаза и, широко зевнув, распахнул створку окна, как на него дохнуло почти весенней свежестью.

«Странно, — подумал он и, подставив лицо лучам Анара, с довольной улыбкой прищурился. — До конца зимы еще месяц».

Однако фэа утверждала совершенно иное. В саду позади крепости звонко пели птицы, пахло прелой землей, и казалось почти кощунством отправляться в мастерскую, чтобы запереть себя там до самого вечера. И все-таки Тьелпэ ждали дела.

Решительно стиснув зубы, он усилием воли отогнал от себя непрошеные думы, проворно оделся, спустился вниз, позавтракал и уверенно направился в сторону хозяйственных помещений.

Однако мысли все же упрямо возвращались к тем восхитительным, будоражащим душу запахам, продолжавшим долетать до него сквозь распахнутые окна и двери.

Тяжело вздохнув, Тьелпэ кинул перчатки на стол и оглянулся. Собственно, выбор у него теперь был небольшой — продолжать заставляться себя и остаться недовольным результатом или же отложить инструмент и пойти погулять.

Аргумент, что отец дома, а, значит, его собственное время снова принадлежит по большей части лишь ему одному, в конце концов определил исход метаний. Куруфинвион загасил огонь в печи и, накинув на плечи куртку, вышел во двор.

Тихонько переговаривались на стенах стражи, сновали нисси, спешившие куда-то по делам, гуляли рядом с птичником обрадовавшиеся погожему дню куры.

Путь Тьелпэ шел по посыпанной гравием дорожке мимо мастерских, покоев верных и птичника в сторону левад.

Отяжелевший снег немного затруднял движение, однако все же не настолько, чтобы испортить прогулку. Дышалось легко и свободно. Тьелпэ щурился, разглядывая небо, и размышлял над вопросом, уже который день не дававшим покоя: какого жеребца выбрать в подарок Финдекано. Видений, к его огромному сожалению, больше не приходило, поэтому предстояло как-то решать самому. Куруфинвион приглядывался к молодняку, надеясь, что те ему однажды подскажут.

Тем временем он почти добрел до цели, и гулявшая в леваде Тари заметила эльфа. Весело заржав, она побежала к нему. Поблизости был вороной аманский двухлетка по кличке Рене. Прекратив жевать сено, он проводил Тари внимательным взглядом, но, заметив, что кобылка и нолдо дружески общаются, заметно расслабился.

Тьелпэ погладил Тари, поиграл с ней, и она вернулась к своему четвероногому другу. Куруфинвион проводил ее взглядом и задумался, не нашелся ли ответ на его вопрос.

«Кажется, стоит еще за ними понаблюдать. И если они действительно успели подружиться, то в подарок Финдекано, пожалуй, отправится именно Рене».


* * *


Весна на этот раз была затяжная. Зима не желала покидать земли Белерианда, продолжая порой сыпать снегом. Дороги сделались трудно проходимыми, так что Морифинвэ и его спутникам пришлось задержаться в подгорном королевстве.

Договоренности были достигнуты, переговоры давно завершились, так что нолдор могли просто приятно проводить время за чтением книг или же в одной из кузниц, любезно предоставленной наугрим в их распоряжение.

Дело в том, что гости из Таргелиона поделились некоторыми секретами, рассказав, что делает их сталь более твердой, но при этом нехрупкой. Гномы же в ответ предложили поставлять руду за существенно меньшее вознаграждение, чем планировали. Когда же Карантир обещал еще и показать, как стоит вести сам процесс выплавки, радости наугрим не было предела. Они незамедлительно предложили одну безвозмездную поставку в год, правда, меньшего объема. Однако Карнистира это абсолютно не огорчило — ему предоставилась возможность познакомиться с технологиями гномов. Иначе показать на практике весь процесс он не мог. Наугрим скрипнули зубами, однако детально рассказали о назначении и устройстве каждого предмета в кузнице. После того, как нолдор и дети Махала провели там многие часы, скрывать что-либо от гостей не имело смысла.

Чем ближе становился отъезд эльфов Таргелиона, тем больше нервничал государь Регин. Однажды утром он лично, но в сопровождении одного из советников и почему-то Рори, заглянул в комнату лорда.

— Сегодня мы исполним то, что велят предки! — начал он величественно и несколько скорбно.

— Доброго дня, — немного растерявшись, ответил Морьо, которому очень хотелось узнать, что же удумали эти коротышки.

Пробыв несколько месяцев в их королевстве, он понял, что обычаи и традиции двух народов разнятся, но вроде бы ничего непоправимого ни он, ни его спутники не совершали.

— Ждем вас, лорд Карантир в тронном зале. Через час. Никто не посмеет сказать про Регина, что он не чтит заветы Махала!

— И про Рори, лорд.

С этими словами наугрим вышли, оставив озадаченного Карнистира теряться в догадках.

Как только гномы покинули нолдо, тот незамедлительно направился к верным.

— Слушайте меня внимательно, — начал с порога Карантир, — будьте готовы в любой момент отправиться в обратный путь. Возможно, без меня.

— Что? — донеслось сразу с нескольких сторон.

Морифинвэ поведал своим спутникам о недавнем визите гномьего короля.

— Да мало ли какие у них там заветы. Мне кажется, вы зря волнуетесь. Не мог же Аулэ повелеть им убивать лордов нолдор, — начал один из них.

— Нет, конечно. Но прошло много лет. Наугрим могли позабыть его истинные слова, ежели таковые и правда были, — возразил Карнистир.

— Мы вас не оставим, лорд. Вы пойдете туда с охраной! — воскликнул самый юный нолдо.

— Звали лишь меня, но, думаю, против нескольких сопровождающих они возражать не будут.

Он назвал имена двух верных.

— Остальные слышали мой приказ. Будьте готовы незамедлительно отправиться в Таргелион.

Гномья стража пред тронным залом была непреклонна:

— Государь Регин велел пропустить лишь лорда Карантира. Вы же вольны ожидать его здесь или в ином месте, ежели получите такой приказ.

Дождавшись решения нолдо, велевшего эльфам находиться неподалеку, гномы распахнули двери перед Морифинвэ.

В зале было темно, даже немного мрачно. Пламя свечей и факелов чуть дрожало, повинуясь малейшему колебанию воздуха.

— Я вновь приветствую тебя, лорд Таргелиона, — начал Регин. — Ты гость и принадлежишь иному народу, однако это не дает нам право нарушать традиции.

Карантир прислушался к своим ощущениям — опасности не было. Пока. Однако Регин, Рори и еще один весьма юный гном заметно волновались.

«Какой странный выбор присутствующих», — подумал Морьо, продолжая внимательно слушать короля наугрим.

— Все собравшиеся сейчас здесь, в этом зале, знавшем немало радостей и горестей, волею случая видели и говорили с Лантириэль.

«И что?!» — удивился Фэанарион, начиная переживать за любимую.

— Никто б из нас не позволил себе начать беседу с эльфой… с женщиной-эльфом, — поправил он себя, заметив, как дернулись мышцы на невозмутимом лице нолдо, и решив, что допустил ошибку, возможно, оскорбительную.

— Посему, — продолжил Регин, — ты, лорд Таргелиона, увидишь наших женщин! Мою жену и дочь почтенного Рори.

— Ежели так велят ваши традиции, поступим согласно им! — произнес Карантир.

«Так вот оно что… гномы прячут своих женщин, но кто же знал, что они перенесут такое отношения и на нас. Теперь главное правильно поступить, такое чувство, что они что-то не договаривают…»

— Согласно традициям? — подал голос юный гном, распахнув в ужасе глаза. — Но вы же не убьете государя?!

«Даже так?! — ужаснулся нолдо. — Вряд ли Аулэ… впрочем, выход есть. И очень удобный для нас».

— Законы Махала говорят вам о праве убить обидчика, но не делают это обязательным. Почтенный Рори лечил меня и помог встать на ноги и вновь взять в руки и молот, и меч. Ты, мой юный друг, вывел моих подданных из завала, помог им в дороге. Они все живы благодаря тебе. Я не посмею забрать ваши жизни за то, что вы говорили с Лантириэль. Однако владыку подгорного королевства…

— Не-е-е-ет! — закричал гном.

— Не перебивай! — хором приказали Регин и Карантир.

— Так вот, владыку подгорного королевства, государя Регина я прощу и оставлю ему жизнь.

— Я не забуду этого. И буду должен, — серьезно произнес он.

— Да, — согласился Морифинвэ. — Вы поможете Таргелиону в войне с Морготом.

— Только с ним! Против других остроу… эльфов не пойдем!

— Мы не воюем друг с другом. Можете не беспокоиться, — заверил Регина Карнистир.

— Да будет так! Клянусь Махалом, — торжественно произнес он. — А теперь…

Король сделал знак лекарю, и Рори подошел к небольшой двери, расположенной почти за троном, и распахнул ее.

В зал вошли две гномки.

— Моя супруга, Трис, — Регин указал на одну из них, — и дочь Рори, Фиси.

Морьо старался пристально не разглядывать гномок, хотя ему и было очень интересно. Невысокие и коренастые, как и все наугрим, они носили богато расшитые платья, из-под которых выглядывали тяжелые кованные сапоги. Волосы, уложенные в замысловатые прически, украшали золото и самоцветы. Так же, неожиданно для эльфов, они имели бороды, подобно мужчинам их расы, заплетенные в косы и украшенные драгоценностями.

— Приветствую вас, леди, — произнес Карантир, надеясь, что этих слов достаточно.

Он не ошибся. Меньше, чем через минуту, Регин подал знак рукой, и обе гномки, еще раз быстро взглянув на эльфа, скрылись за дверью.

Традиции были соблюдены. Обменявшись взаимными любезностями, Карнистир и наугрим простились, и нолдо поспешил к своим, успокоить и поделиться новостями. А также начать собираться в обратный путь — крепость уже соскучилась по своему лорду.


* * *


Весна пришла в Белерианд окончательно и бесповоротно. Вскрылись реки, побежали по полям широкие, шумные ручьи. Дороги размыло.

Галадриэль же, несмотря на всеобщее радостное настроение, недоумевала и даже злилась. С тех пор, как из Химринга было доставлено письмо, прошло достаточно времени, однако целители не спешили назначать день окончательного излечения Келеборна. Дева не понимала причин и строила предположения, одно другого страшнее.

Глядя с городской стены на бурлящий у подножия острова Сирион, она часто с улыбкой ловила себя на мысли, что действительно хочет замуж. Но о какой же помолвке может идти речь, пока в теле любимого сидит эта дрянь! Торжественный день должен стать счастливым для обоих, а Келеборн по большей части серьезен и даже мрачен.

«Нет, нужно сначала вернуть ему радость жизни», — размышляла она.

Значит, пришло время действовать. Решив, что пора поговорить с целителями, Галадриэль сошла со стены и пересекла двор. И почти сразу наткнулась на мастера Мериона.

— А, госпожа, — обрадовался он, заметно просияв, — вас-то я и искал.

— У вас есть новости? — с надеждой в голосе спросила она.

— Именно так. Пройдемте, поговорим.

Она кивнула и прошла вслед за лекарем вглубь уставленного какими-то колбами и ретортами помещения.

— Присаживайтесь, — приглашающе кивнул хозяин на стул у окна.

Дева села и посмотрела выжидающе.

— Понимаете, — начал целитель и в раздумьях прошелся по комнате, — когда мы обсуждали паутину в роа вашего жениха, то не подумали об одном очень важном моменте. Ведь магия по сути дела вещь уникальная. Да, есть общие заклинания и тому подобное, и все же… Каждый вновь выполненный аркан несет отпечаток фэа своего создателя. Это как подпись на документе.

— Вы хотите сказать?..

Артанис встрепенулась в порыве внезапной надежды, но после, сникнув, печально покачала головой.

— Эта паутина — наш шанс доказать виновность того, кто ее наложил. В этом смысле неведомый нам майя совершил ошибку. Но его можно простить — просто до сих пор он не имел дела с нолдор.

— Но Келеборн не может и дальше в себе носить такую мерзость! — нахмурилась Галадриэль.

— Я и не собирался просить его о подобной жертве. Нет, есть иной выход.

— Какой же?

— Снять слепок паутины.

Нолдиэ подалась вперед, и лицо ее озарилось светом внезапной надежды:

— Это возможно?

— Разумеется, иначе я бы не предлагал. Мы создадим магическую копию того темного заклинания заодно с отпечатком фэа его создателя и сохраним до поры. Когда придет время — доказать виновность темной твари не составит труда.

Галадриэль встала и, подобно целителю, прошлась по комнате.

— Когда? — спросила она коротко.

— Завтра, прямо с утра. К тому времени мы завершим последние приготовления. Приходите вместе с господином Келеборном, его матерью и лордом Артаресто. И вы сами, разумеется. Вы все понадобитесь.

— С нетерпением буду ждать.


* * *


Мать Келеборна, леди Гвиритель, уговаривать не пришлось. Едва услышав от Галадриэль, в чем дело, она сразу же согласилась. Сам же он выслушал известие от любимой, немного нахмурившись:

— Мерион не сказал, когда уберут саму паутину?

Дева лишь грустно покачала головой:

— Нет пока. Но я уверена, что скоро.

— Что ж, буду ждать.

Они вышли на балкон и долго молчали, глядя на звезды, щедро рассыпанные по небу. Заметив, что любимая хмурится, Келеборн мягко обнял ее, прижав к груди, и та с благодарностью откинулась ему на плечо.

— О чем ты думаешь? — полюбопытствовал он.

— О том, что власть оказалась не столь желанной наградой, как мне представлялось в Амане.

— Ты имеешь в виду ответственность?

— Главным образом да. Это не только венец на голове и величие, это ежечасная, непрекращающаяся забота о судьбах тех, кто тебе доверился.

Родич Тингола с легким удивлением посмотрел на нее:

— Но разве для тебя это стало открытием? Ведь ты внучка Финвэ, ты должна была видеть.

— Согласна. Но все равно, пока не столкнешься воочию, не оценишь масштабов. Тогда, в юности, я не думала о тяжелой ноше ответственности, меня манил внешний блеск. Но сейчас я уже не уверена, хотела бы я править, или же нет.

Несколько долгих мгновений Келеборн молчал.

— Это все означает, — наконец сказал он, — что ты действительно взрослеешь, любовь моя.

Та легко рассмеялась:

— Благодарю за понимание, мельдо. Что ж, как бы то ни было, мне пора спать — завтра трудный день. Ясных снов, родной.

Галадриэль потянулась к его губам, и Келеборн с удовольствием поцеловал ее. Дева ушла, а он все стоял и смотрел на звезды и вдыхал пропитанный весной ночной воздух. Поднявшаяся поутру на небо ладья Ариэн встретила его на ногах.

— Ты готов? — спросила Артанис, входя в покои.

— Да, более чем.

— Тогда вперед.

Леди Гвиритель и лорд Артаресто их уже ждали. Они все вместе спустились и, выйдя во двор, отправились в покои целителей.

— Рад, очень рад видеть вас, — приветствовал их мастер Мерион, широким жестом указывая на стоящий в центре комнаты деревянный круглый стол.

Келеборн подошел и принялся с любопытством рассматривать разложенные на нем предметы. Золотой браслет, кусок горного хрусталя на цепочке и вода в расписной фарфоровой миске.

— Что это? — поинтересовалась Галадриэль.

— Будущие носители, — пояснил целитель. — Те предметы, на которые мы и запишем слепок заклинания.

— На трех сразу?

— Да, на всякий случай. Кто знает, сколько лет пройдет прежде, чем они понадобятся. Жизнь штука слишком непредсказуемая.

— Но вам не кажется, — нахмурилась дева, — что вода в этом плане чересчур ненадежна?

— Отнюдь, — покачала головой леди Гвиритель, — как раз нет ничего более надежного, чем вода.

Галадриэль вопросительно подняла брови. Ее будущая свекровь улыбнулась и пояснила:

— Металл может рассыпаться в прах, камень даст трещину, но воде ничто подобное не грозит.

— Ее можно вылить.

— Верно. Однако, попав на камень — она станет частью камня, упав в землю, станет частью земли. Испарившись, вода превращается в облака, а из увлажненной почвы вырастают растения. Они напитываются влагой, и та вместе с ними переходит в новое состояние.

— А если их сжечь?

— Тогда они станут золой, а та снова удобрит почву.

— Леди Гвиритель права, но мы делаем проще — мы выльем ее в Сирион. И тогда вся река будет знать, а вместе с ней и великое море, куда она впадает, про слепок, что мы собираемся снять. И в нужный час Сирион откликнется и засвидетельствует, где бы мы ни находились, неважно в устье или в истоке.

— А вместе с ним и море, — эхом откликнулась Гвиритель.

Галадриэль молчала, разглядывая сосуд, а после вздохнула:

— Я нолдиэ и не подумала об этом, но вы правы. Что ж, тогда начинаем.

Мастер Мерион дал Артанис, Гвиритель и Ородрету свитки, велел Келеборну раздеваться, а сам тем временем достал какой-то отвар. Усадив пациента в центр комнаты, дал выпить ему травяной напиток, неожиданно оказавшийся ароматным и приятным на вкус, и, положив руку на то место, где пряталась паутина, запел. Остальные подхватили, и синда почувствовал, как это место начинает настойчиво покалывать, с каждой секундой все сильнее.

Голоса нисси и нэри сливались в стройный хор, окутывавший Келеборна, словно уютный, мягкий кокон, а роа уже, казалось, резали изнутри на части. Остатки темного заклятья сопротивлялись. Песня звучала все громче. Он стиснул зубы, а мастер Мерион, взяв браслет, поднес его вплотную к темной метке. Следом пришла очередь камня и воды. Голоса стали стихать, а Келеборн ощутил, что боль отступает.

— У нас получилось? — наконец спросил он, когда смог отдышаться.

— Более чем, — ответил довольный Мерион.

Целитель протянул браслет Галадриэль, а горный хрусталь Гвиритель:

— Сохраните. А это…

Чаша с водой перекочевала в руки Артаресто. Тот кивнул и вместе со спутниками вышел во двор.

— Открыть ворота! — приказал он стражам.

Механизм бесшумно пришел в действие, и лорд, спустившись к реке, вылил воду из чаши в Сирион. Тот забурлил, начал переливаться разноцветными искрами, а через несколько минут вернулся в свое привычное состояние, будто и не было ничего.

— Ну вот, — улыбнулся довольный целитель, — дело сделано.

— Когда вы сможете убрать из меня эту мерзость? — спросил Келеборн прямо.

— Через несколько дней. Песня уже полностью готова, надо только еще раз все перепроверить. Держись, осталось ждать совсем немного.

Ородрет вернулся в крепость, и ворота закрылись.

Стражи все так же стояли на своих постах, безмолвно вглядываясь в даль, и можно было подумать, будто и не произошло ничего.

Галадриэль с Келеборном взялись за руки и все вместе отправились наконец завтракать, изрядно уставшие, но довольные.


* * *


Времени до столь важного события оставалось все меньше, а, значит, стоило приступить к изготовлению подарка. Конечно, Нолофинвэ уже заказал мастерам многие необходимые и красивые вещи, но ему хотелось преподнести сыну и его жене нечто, сработанное своими руками. Финголфин долго думал, чем именно желает порадовать Финдекано и Армидэль, пока не вспомнил свою свадьбу. В тот день и он, и Анайрэ получили в дар от Финвэ заключенные в причудливые оправы самоцветы, найденные отцом во владениях Аулэ. Когда эльфы только переселились в Аман, король нолдор любил навещать стихий, учась у них, узнавая новое и порой просто прогуливаясь и любуясь красотами Благословенного края.

Вспомнив о даре Нолдорана, он незамедлительно вернулся к себе и, открыв шкатулку, взял в руки кулон. Холод камня неожиданно сменился теплом, а синие искры лабрадора словно перетекли с самоцвета на державшую его руку Нолофинвэ и устремились по жилам к сердцу.

— Анайрэ, — шепотом позвал он.

Фэа рвалась на запад, туда, где неожиданно выронила перо нолдиэ и чернила залили свиток. Она вскрикнула и, сама не понимая, что делает, поспешила в спальню, к комоду, где хранились ее драгоценности. Пальцы сами скользнули к подарку Финвэ, и эльфийка почти наяву ощутила любовь и тоску мужа.

— Анайрэ, — прокричал Финголфин, прижимая камень к груди. Быть живыми, но навсегда разделенными — морями, обидами, валар.

Сердце билось, готовое выскочить из груди, оно рвалось туда, где снова сможет услышать, ощутить такой знакомый и родной стук — сердце любимой.

Нолофинвэ закрыл глаза и, думая о жене, он молил Эру послать сыну и его супруге иную долю. Он желал Финдекано счастья, хотел, чтобы тот никогда не познал горечи такой разлуки — до конца мира.

Когда Финголфин уже собрался убрать камень и заняться изготовлением подарка, пришел ответ-видение — его жена спускалась с корабля, ступая на земли Белерианда, а чуть впереди нее… Финголфин разжал пальцы. Картинка исчезла, но он еще успел услышать отчаянный крик Анайрэ:

— Люблю!


* * *


Дверь отворилась, и Куруфин, замерев на пороге, довольно подставил лицо теплым лучам. Весна наконец-то пришла в Белерианд. Снег почти весь стаял, хотя местами еще продолжали бежать ручьи, радуя нолдор своими голосами.

Хотелось прикрыть глаза, замереть и, впитывая долгожданное тепло, радоваться переменам в природе.

«Надо все же быстрее доработать с Тьелпэ кристалл», — подумал он, жалея, что не может сейчас поделиться осанвэ с Лехтэ своими эмоциями и позвать ее на прогулку.

Впрочем, последнее было вполне осуществимо. Поспешив в комнату, он застал супругу за вышивкой. Стежки ровно ложились друг за другом, делая нарядную рубашку еще красивее.

Куруфин некоторое время молча улыбался, глядя на жену, а потом ласково обнял ее за плечи.

— Пойдем на улицу, — предложил Искусник. — Отличное время для прогулки.

— Мельдо! Я так увлеклась…

— Заметил. Так что? Идем?

— Конечно. Сейчас, только пару стежков…

— Хорошо.

Лехтэ, завершив работу, накинула на плечи плащ и взяла мужа за руку:

— Я рада, что ты нашел время.

— Мелиссэ, ты же знаешь меня, — по-доброму усмехнулся он. — Во всяком случае я почти не задерживаюсь в мастерской допоздна.

Куруфин снова улыбнулся, и Тельмиэль на мгновение показалось, что перед ней вновь юный Атаринкэ. Она крепко стиснула его пальцы и прижалась к плечу.

— Мельдо…

Поцелуй на некоторое время задержал супругов. Впрочем, они и не спешили.

— Кстати, кристалл почти готов, — спускаясь по лестнице сообщил Искусник жене.

— Это замечально! — радостно воскликнула она и замерла, увидев, ощутив и вдохнув наступившую весну.

— Как только доработаем, мы с тобой обязательно проведем его испытания, невозможные в условиях мастерской.

Искусник призадумался и, лукаво посмотрев на жену, шепотом сообщил:

— Впрочем, если захочешь, можно и там.

Лехтэ ничего не ответила — только выразительно посмотрела на мужа.

— Кажется, кто-то передумал отправляться на прогулку?

— Нет. А вот после…

— План полностью одобрен, — он быстро подхватил Лехтэ на руки и немного покружил ее.

Верные делали вид, что не замечали лорда с женой, что так долго и необычно пересекали двор. Впрочем, когда супруги вышли за ворота, многие позволили себе светло улыбнуться, радуясь за их счастье.

Глава опубликована: 02.08.2024
Обращение автора к читателям
Ирина Сэриэль: Автор очень старался, когда писал эту историю, и будет бесконечно благодарен за фидбек.
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
5 комментариев
Приветствую, дорогой автор!
И вот я снова с вами, готова погрузиться в новую историю "что, если...". В стихах, обращенных друг к другу, как летящей через пространство и миры осанве, Куруфинве и Тэльмиэль пытаются выразить свои чувства - отчаяние, усталость и скорбь.
Мне интересно, как сложится их история на новый лад?
И да начнется новое путешествие! Увидимся в следующих главах)))
5ximera5

Мы с соавтором обязательно будем ждать встреч с вами в новых главах! И от души надеемся, что вам понравится история!
Приветствую, дорогой автор!
Тяжело пришлось ушедшим Эльдар: все они постоянно в опасности, это выматывает и тела и души. Им нужна помощь, но откуда ее взять, исторгнувшимся из дома, последовавших за Клятвой... Остаётся только держаться, стиснув зубы и кулаки. Куруфинве тоже держится из последних сил. Одна только мысль о том, что он в любой момент может потерять тех, кто ему дорог, ввергает его в ужас! Хорошо, что Тьелпэ отделался только раненой рукой и шишками, да ссадинами. Все могло закончиться гораздо хуже.
Тем временем его мать тоже не знает покоя. До появления на небесах нового светила, мир эльфов был покрыт мраком, совсем так же, как и душа самой Тэльмиэль. Но вот, случилось чудо и, возможно, откроется новое дыхание и придёт время для новых решений!
Фэа Куруфинве и Тэльмиэль тянутся друг к другу. Так хочется увидеть их воссоединение!!!
Спасибо большое за главу и до встречи в новых!
5ximera5

Новые светила зажгли свет не только в небесах! Эльдар сделают все, чтобы преодолеть трудности, какими бы они не были! И не только Курво с Лехтэ ) Апереди речь пойдет о многих и многих ) надеемся, вам понравится история!
Спасибо вам огромное за внимание к истории!
До встречи в новых главах!
Приветствую, дорогие автор и соавтор!
Как же пронзительно описаны метания и сомнения Тэльмиэль! Как разлука с сыном и мужем буквально убивает ее: пьет силы, крадет радость, вселяет неуверенность. Она хочет все исправить - хоть пешком через льды, хоть бы и полетела к родным... Если бы могла. И даже во сне боль не оставляет ее и она видит все злоключения семьи. Наверное, именно это жгучее желание все исправить и исцелиться, помогло Тэльмиэль проникнуть сквозь пространство и намекнуть Куруфинве о том, как помочь их сыну. Бедный Тьелпэ так мучается, коварный яд течет в его крови... Только забота отца и матери стоят между ним и смертью.
В который раз я поражаюсь тому, как филигранно описываете вы процесс исцеления у эльфов: это и травы, и заветные песни и слова, даже магия жестов здесь имеет значение!
И нельзя не отметить, как динамично и четко прописаны батальные сцены. Схватка с тёмными силами, где эльфы теряют родных и близких. Каждое слово на месте, картинка рисуется в голове, как кадры кинофильма!
Огромное спасибо за ваш труд!
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх