Designer's Dream (гет)

Того, что Иккинг созовет всех на арене, наверное, не ожидал никто. И абсолютно каждый намекнул ему на то, что это — не самая лучшая мысль, ведь в отличии от остальных драконов, их тут, как бы, собирались убить. Морили голодом, издевались, выпускали лишь для того, чтобы тренировать молодое поколение. И сейчас, придя сюда за своими наездниками, драконы нервно оглядывались по сторонам, как бы не понимая, за что их сюда привели и что же с ними будут делать. И спокойным оставался только Кривоклык. Да-да, тот самый, которому собирались еще когда-то викинги отрубить голову.

— По-моему, наши драконы здесь немножко нервничают, — процедила Астрид, утешающе поглаживая своего змеевика, как бы тем самым стараясь ее успокоить.

— Это от того, что они очень чувствительные. Особенно Сарделька, ведь… она потеряла здесь брата, — а о том, что второго громмеля викинги все же не пощадили, Адела не знала. Должно быть, после того как Иккинга едва не убили, ту рептилию все же решили по-тихому и быстро замочить. С другой же стороны — это странно. Чего ж тогда сразу всех не поубивали?.. — Не затрагивайте эту тему.

— Мм… Рыбьеног, позволь, поправлю. Дело далеко не в чувствительности, ты глянь на Беззубика. Спокоен, как удав, — Адела усмехнулась, заведя руки за спину, и шагнула вперед. — Как бы ты отреагировал, если бы тебя били каждое утро, морили голодом, давая один кусочек хлеба в день и грязной воды, а затем заставляли драться с жуткими ребятами, после чего обратно пинали в клетку? А если бы еще и знал, что конца этому кошмару не будет и тебя просто-напросто добьют?..

— Та-ак, хватит негатива, — вмешался, конечно же, Карасик, на что девушка лишь грустно выдохнула, когда ее вот так прервали. Ну, ничего. Суть все равно ребята уловили и… что говорить? Даже близнецы теперь с двух сторон с прискорбными лицами обняли своего дракона. — Да и к тому же, мы ведь их больше не убиваем, — нет, все же, над речью ему стоило с ней попрактиковаться. Зря мастерица решила пустить все на самотек.

— Так значит… Стоик отдал под наше распоряжение целую арену? — уловив взгляд сестры, Астрид слабо усмехнулась, решив все же немножечко ей помочь и перевести диалог в совсем другое русло.

— Ну, так бы и было, если бы он отдал, но я этого не помню, — а еще, само собой, парень по-прежнему избегает любых разговоров со своим родителем. Вот как выпросил однажды у него это задание, так после они и словом не обмолвились.

— Значит, мы действуем у него за спиной?.. — в ней весьма неожиданно проснулся викинг, искренне преданный сильному и непоколебимому вождю.

— Теоретически, нет, сестренка. Ему ведь поручили в виде задания разобраться с драконами. Вопроса о средствах для достижения этой цели не было, так что, соответственно, Иккинг может использовать любые ресурсы для того, чтобы выполнить задачу, порученную ему лично непосредственно самим вождем, — забалтывать так она могла бы очень долго, но времени у них и без того было в обрез. — Так что нет, в теории, Стоик знает о том, что Иккинг готовит план, чтобы исправить ситуацию. А где, как и каким конкретно образом — разговора не было, следовательно, он молча дал на это все добро. Правильно же, Иккинг?

— Да, все так. Спасибо, Адела, — парень благодарно ей улыбнулся, мысленно уже раз сто успев обрадоваться тому, что она все же пришла и оставила дела в своей мастерской. Без нее разобраться было бы куда сложнее… да и в целом, он бы волновался куда больше. А так, зная, что в случае чего тебя поддержит как минимум хотя бы один человек, ему было капельку спокойнее. — Ну, да не будем тратить время. Ребята, я позвал вас, потому что в скором времени всех наших драконов могут загнать в клетку и… я решительно с этим не согласен. Кто, если не мы, сможет еще разобраться с этой ситуацией? — подростки заинтересовались, ведь это, своего рода, было подобно «зову славы» для наездников, что уж точно не отказались бы снова стать героями для племени. — Они разрушают нашу деревню. Поедают припасы, воруют еду, пугают как животных, так и… викингов. И с этим надо что-то делать.

«И все же, лидер из тебя гораздо лучше, чем ты думаешь», — подумала сейчас Адела, когда Иккинг сыграл на чувстве собственной важности у подростков и выставил это задание в виде по-настоящему благородного поступка, коим они спасут и викингов, и драконов.

— У меня есть план, но для его осуществления мне понадобится ваша помощь. Вы со мной? — и, конечно же, ребята не могли обойти это стороной. Все по одному поддержали Иккинга, а Сморкала, скрестив руки для важности, сделал вид, что у него, так-то, были дела, но раз все были не против, то так уж и быть…

* * *

И так, на протяжении всего дня и вечера ребята активно пытались доказать викингам, что пользы от драконов все же куда больше, нежели разрушений. Они переносили доски, чтобы помочь достроить какой-то дом, разрыхлили землю и удобрили все поле Гнильца, загнали животных и наловили столько рыбы всего за один замах, сколько не могли наловить викинги и за несколько дней. Если и того, конечно же, не больше. Затем же, помимо того, чтобы использовать природу драконов, Иккинг показал жителям, как можно легко и просто заставить рептилию вернуть нужный им предмет, а Адела же пустила эту новость по всем викингам через своих соседок, от чего уже в скором времени многим стало жалко драконов и те перестали отпугивать их угрями, отдав предпочтение методу, который показал им сын вождя.

Все шло настолько гладко, что, на самом деле, даже как-то и не верилось. Викинги работали с драконами бок о бок, недовольство народа постепенно начало сходить на нет и в скором времени они даже были рады, что делили теперь свой остров с рептилиями вместо того, чтобы воевать с ними.

Но счастье ребят продлилось не долго. Стоик был в их глазах подобен грому среди ясного неба, важно прошел на территорию арены и смирил их хмурым, таким серьезным и внушающим чувство вины взглядом, от чего все подростки встали в строй, словно по струнке, перепугавшись так, будто сейчас он вот-вот не то, что накажет их, а вообще вышвырнет из деревни и скажет не возвращаться. И только Адела была спокойна, сдержанно улыбнувшись, когда вождь вдруг объявился, показав себя во всей красе.

— Я предупреждала, что будет плохо, — шикнула на Иккинга Астрид, что, на самом деле, ни о чем не предупреждала их, но многие решили опустить этот момент.

— Но… как он узнал? — шепотом спросил Рыбьеног, пугливо осмотревшись, пока взгляд его не зацепился за спокойно стоящую рядом младшую Хофферсон. — Адела?

— Ну да, — невозмутимо подтвердила она его догадку и теперь Астрид вместе с Иккингом уставились на нее, как на врага народа. — Чего? Вы все равно не хотели говорить с ним. Пришлось взять проблему в свои руки, — закатила мастерица глаза, раздраженно выдохнув.

— Пап, дай я все объясню, — было поздно. Иккинг знал об этом и понимал, что ему следовало переговорить с отцом, но… он все равно не стал того делать, когда девушка предупредила его за весь день об этом уже не один раз, в результате чего, видимо, и рассказала ему сама. Но это могло вылиться во что угодно! Почему она просто не могла поверить в него и немного подождать? — Вина лежит только на мне.

— Нет, Иккинг, отвечать будут все, — сейчас мастерице хотелось вмешаться как никогда, но она продолжала молча подыгрывать мужчине, что сегодня сам остановил ее за плечо и спросил, ее ли рук это дело или же его сына.

И, само собой, Адела решила немного с ним прогуляться, да рассказала все так, как оно есть. Как Иккинг призвал викингов к работе. Как он вдохновил ребят, как произнес речь и подготовил целый план по тому, как минимизировать ущерб от драконов и вывести из него огромную пользу. Стоик слушал ее с угрюмым и серьезным видом, но она знала… нет, отчетливо видела этот счастливый блеск в его глазах и изумление, когда его собственный сын начал наконец-то идти по его стопам, пусть и совершенно иной дорогой, какой, наверное, не шел еще ни один викинг. И уж тем более, будущий вождь.

— В деревне снова беспорядки, драконы еще утром разгромили продовольственный склад, а вы!.. — младшая Хофферсон все же не сдержала легкой улыбки, когда друзья испугались так, будто и впрямь верили каждому его слову. — Мало того, что арену без спроса заняли, так еще и напрочь проигнорировали мои указы! Поэтому, нам придется изменить правила и я…

— Здесь будет школа для драконов! — Иккинг скептично переводит взгляд с отца на веселого Плеваку, что прямо-таки светился и всем своим видом говорил о том, что бояться нечего.

— Плевака! Я хотел им это сообщить!

— Ну прости, ты прав. Но ты еще можешь добавить, как сильно ими гордишься… — и вот если бы кузнец знал, что прямо сейчас он отобрал еще и эту возможность, то все выглядело бы совсем иначе, но он, самое смешное, действительно этого не знал. И долгая речь Стоика от угроз до похвалы просто перестала нести за собой какой-то смысл, когда напряжение, уже как некоторое время витающее в воздухе, развеялось, и ребята повеселели прямо на глазах.

— Плевака! — громко возмутился вождь, но все же вернулся к наездникам, понимая, что раз уж запугать уже не выйдет, то надо хоть закончить более связно, а не… так. — Ну, он уже все сказал. Я горжусь вами. И поэтому здесь будет школа для драконов! Но это еще не все новости. Иккинг, — он обратился к своему сыну, от чего парень, вышедший чуть вперед, несколько растерялся под его суровым взглядом, уже на подсознательном уровне предчувствуя беду. — Ты хорошо справился с поставленной задачей. И в награду за это именно тебе я поручаю отныне все дела, связанные с нашими драконами, — по сути, он просто скинул с себя огромную часть ответственности, но, возможно, для них же это было даже лучше. По крайней мере, у Иккинга теперь, как и у всех, появилась официальная работа, а не временное поручение вождя или что-то в том же роде. — Готов ли ты нести ответственность за школу драконов и ее, непосредственно, участников? — удивление парня, как и всех вокруг, просто нельзя было передать словами. Фактически, Стоик при всех заявил, что отныне драконья арена — собственность Иккинга и лишь ему решать, как он будет ей распоряжаться.

— Готов, — решительно произнес тогда парнишка, пожавший руку своему родителю, что прямо сейчас искренне гордился сыном, его успехами и начинаниями. На секунду даже показалось, что глаза Стоика немного заблестели и он перевел взгляд в небо, как бы не расплакаться от того, насколько же — о, Один ему свидетель — то было прекрасно.

Само собой, после такого объявления им следовало обговорить более подробно все условия, подписать ряд документов и хотя бы примерно обрисовать план дальнейших действий Иккинга, что в целом накидал уже целый огромный список идей, но правда ли ему стоит делиться ими со своим отцом? И как это будет происходить? О чем его попросит Стоик не как родитель, а как вождь? И… им правда придется об этом говорить?

В общем-то, вопросов у младшего Карасика было много, но сейчас, сидя за одним столом с вождем, он просто не мог озвучить ничего из того, что прямо сейчас крутилось в его голове. Стоик выжидающе смотрит на сына, Иккинг ищет поддержки у Аделы, а девушка, что, так-то, до сих пор не знала, зачем и с какой целью ее сюда вообще позвали, с сомнением взглянула в сторону мужчины, как бы безмолвно спрашивая: «Я тут вообще при чем?».

После победы Иккинга над Красной Смертью их отношения, само собой, немного, да улучшились. Но неловкость их общения мог заметить любой, кто хоть немного знал Стоика или же его сына и… оба, как два упертых барана, бились в одни и те же ворота, вечно избегая лишних разговоров. Как парень боялся бросить ему слово, так и мужчина, пытающийся дождаться от него каких-то действий, старательно прикрывался всеми возможными делами, лишь бы только не приходить к тому, чего он так сильно боялся. К разговору с сыном.

Посредником же они оба выбрали Хофферсон. Какого, спрашивается, черта? Ну, аргументы у обоих, как ни странно, были разные. Первый воспользовался своим статусом и невзначай намекнул, что с ней дела вести проще и она в случае чего сможет помочь Иккингу. Другой же попросил ее присутствовать в качестве моральной поддержки и той, что, в случае чего, сможет подсказать ему верное решение. Иными же словами, Адела видела их оправдания так, словно они просто хотели позвать хоть кого-нибудь, чтобы не оставаться одним в столь ответственный момент. А Плевака, к коему они хотели обратиться изначально, очень вовремя решил отправиться в лес за всякими полезными штуками, о которых никто, конечно же, не знал, из-за чего ни Стоик, ни Иккинг его в деревне даже не нашли.

И вот, они сидят в темной-темной комнате, смотрят друг на друга и выглядят так мрачно, будто собирались обсуждать чью-то смерть. И Адела раз двадцать успела посмотреть на дверь, ведущую, конечно же, на свежий воздух. Точнее говоря, на волю. Подальше от дома Карасиков и их гнетущей атмосферы, в которой девушка явно была лишней.

— Что ж… — Адела все же подняла голос, решив предпринять хотя бы что-нибудь, чтобы развеять атмосферу и скорее перейти к делу. — Предлагаю начать? Давайте опустим формальности и перейдем сразу к важному, потому что у всех нас есть свои дела и всем надо скорее к ним вернуться, — она специально завуалированно намекнула: «Чем раньше вы, молчуны такие, все обсудите, тем быстрее уже разойдетесь». — Отныне арена — школа драконов. Собственность Иккинга, с коей он может делать что угодно. Я права?

— В пределах разумного, — моментально вмешался Стоик со свойственной ему серьезностью.

— В пределах разумного, — повторила Хофферсон его фразу. — К примеру?

— К примеру, без моего позволения, арена не может так же служить местом для ведения дела, отличного от ее прямого предназначения, — то, что Стоик умеет общаться еще и на деловом языке, на самом деле, ввело Иккинга немного даже в ступор, пускай он и понимал, что тот вовсе не глупец и вождем стал не просто так.

«Очень жаль», — подумала Адела и то прямо отразилось в ее взгляде, когда вождь намеренно выдвинул подобное требование, дабы девушка не попыталась использовать территорию школы в своих интересах.

— Иккинг? — обратилась она к собственнику совсем не так, как раньше. Сейчас парень видел в ней даже не столько свою подругу, поддержку и опору, сколько предпринимателя. Крайне жадного, стоит заметить, но при этом надежного. Она всем видом будто пыталась внушить: «Доверь это мне, и я со всем разберусь». Но при этом он понимал, что будет слишком… нагло вот так пользоваться ее помощью. И следовало начинать действовать самостоятельно, как бы Аделе только не прибавить лишних хлопот. — Ты согласен с этим условием? С чего хочешь начать? — на самом деле, ему было интересно, почему и отец, и его лучшая подруга ведут себя так, будто он не школу открывает, а решается вести собственный бизнес.

— Что? А… конечно, — он нахмурился, посмотрев сначала на Алелу, а уже затем с решительностью на отца. — Начинать тренировку драконов следует постепенно. Начнем уроки следующим же утром. Наездникам следует лучше понять своих драконов и их особенности. Причуды, слабости… прежде, чем браться за других, следует сначала хорошо узнать своих. Так… я думаю. Поэтому изначально уроки будут направлены на то, чтобы выстроить доверие между наездником и его драконом. Это… одно из важнейших условий для дальнейшего обучения и приручения других драконов на Олухе.

— Будут ли потом в твоей школе появляться новые наездники? — спросил вождь, на что парень отрицательно качнул головой.

— Пока я так не думаю, — признался младший Карасик. — По правде… я немного не понимаю, почему все настолько… серьезно? Есть какая-то особенная причина для всего этого собрания?

— Можно, я расскажу? — попросила Адела, понимая, что если уж начнет Стоик, то это либо затянется на долго, либо же, напротив, он расскажет так сжато, что оставит после своего одного ответа массу других вопросов. Он снова кивнул, давая ей на то свое добро. — Иккинг, отныне арена, то есть школа драконов — это такое же дело, как и у Плеваки его кузня или моя мастерская. Так как это теперь твоя собственность, за нее тебе так же придется выплачивать налог и… как и говорил ранее Стоик, он собирается изменить правила. Провести реформу. То есть, среди жителей появится новый налог, который при этом слегка снизит остальные, но с него ты… можно сказать, тебе, как и наездникам, будет приходить определенная сумма за безопасность викингов. Смешно звучит, правда? Ну, да не суть. Драконы — это огромная ответственность, и дела с ними просто не могут не оплачиваться, как ни посмотри. И потому открытие школы для их дрессировки и обучения самих, непосредственно, наездников, для деревни будет равноценно открытию нового дела, то бишь, своеобразного бизнеса. И Стоик собирался обговорить с тобой его условия, чтобы все… более-менее нормализовать и не сделать из твоего дела второе мое, чтобы мы потом выкупили с тобой весь Олух, — отшутилась она в конце, на что мужчина взглянул на нее так, будто Адела и впрямь собралась покуситься на всю деревню. — Это образно говоря. Так что мы собрались, чтобы обсудить с тобой твои дальнейшие планы развития, без утаек и каких-либо переворотов внутри в тайне от вождя, что будет считаться жульничеством и незаконной деятельностью. Ну, потому что любое дело, скрытое от Стоика Обширного, будет считаться незаконным и от его масштабности зависит форма наказания. Продолжим? — она говорила налегке, будто ведет самую простую и обыденную беседу, а не важный разговор, от которого в дальнейшем может измениться жизнь всего их племени. — Ближайшие планы — построение доверия между драконами и их наездниками. Параллельно с этим бы хотелось, чтобы как-то решались проблемы деревни. Будет ли возможно совместить твой план с тем, ради чего изначально наш вождь и решил доверить тебе дело?

— Само собой, — и все же, видеть подругу такой ему было чертовски непривычно. Даже как-то жутко, учитывая ее беззаботный характер, некоторую дурость и неряшливость в каких-либо вопросах. — Параллельно с обучением будут решаться вопросы деревни с драконами по мере их поступления. То есть, если что-либо случится, мы придем на помощь и будем стараться, чтобы более таких же проблем не возникало.

— Получится ли? — спросил Стоик, само собой, прекрасно понимая, что все это — лишь слова и в действительности полностью искоренить проблемы будет, скорее всего, невозможно. — Сможешь ли ты дать мне слово, что драконы не будут доставлять нам одни и те же проблемы?

— Нет, — ответ не самый лучший, но хотя бы честный. — Но я готов понести ответственность за это. И сделать все возможное, чтобы минимизировать ущерб, своими средствами, — эти слова заставили бы его рассмеяться, если вспомнить то, что драконы даже во время игры друг с другом что-либо могут разрушить, но такой подход его только пугал.

— К слову, о средствах, — Адела решила мягко сменить тему. — Я бы хотела спонсировать школу, если, конечно же, мне это позволят. Закупки необходимым для тренировок и… что-то в том же духе.

— Предложение, конечно же, хорошее, если Иккинг не против…

— Против, — сказал он, как отрезал. — Я не хочу быть твоим должником, Адел, — он качнул головой, как бы тем самым пытаясь сказать, что она и без того сделала для него слишком много. — Не хочу доставлять тебе неудобства и… в целом, идея со спонсированием звучит очень сомнительно, учитывая то, что и приготовления пока что никакие не нужны, — обломал он ее очень неожиданно, от чего девушка даже не скрыла недовольства, нахмурившись так, словно он не помощь отверг, а ее в принципе. — Но вместо этого я бы хотел, чтобы ты… в таком случае, стала моим партнером, — по жизни. Мысленно дополнил он, да вот только сказать этого вслух не мог.

— Партнером в плане сотрудничества между нашими делами или моим участием в школе?.. — растерянно спросила Адела, чуть склонив голову в бок.

— Я запрещаю. Никакого объединения мастерской с ареной.

— Как вообще можно объединить драконов и шитье?

— Транспортировкой, — ответила Хофферсон на поставленный вопрос. — Но да, это может чревато закончиться для деревни, учитывая то, что наши ближайшие союзники все так же борются с драконами. В общем-то, соседи могут неправильно понять. Хотя, мне было бы так куда удобнее. Йохан пусть и надежный, но процент от продаж берет огромный. Так значит, в делах школы? Мм… боюсь, я не смогу работать в полной мере сразу в нескольких сферах, Иккинг. Это будет… проблемно. Но постараюсь сделать все, что в моих силах. Так что я принимаю твое предложение. С одним условием.

— Каким же?

— Я хочу, чтобы ты исполнил одну мою просьбу в будущем. Безоговорочно. То есть, без вопросов, без попыток договориться иначе и всего прочего. Я же обещаю, что все будет в пределах разумного и не стану целенаправленно усложнять тебе жизнь.