Три года до звезд (джен)

Еще раз пробежав глазами первый раздел, Кирк отодвинул падд. Да уж, тот еще текстик получался... Прямо приключенческий рассказ какой-то, а не итоговый отчет по стажировке. А Джим еще боялся, что писать будет не о чем…

Хоть с практики его и сняли, но от бумажной волокиты кадета никто не освобождал. И, честно говоря, впервые в жизни Джим был этому почти рад. Потому что если сейчас ни на что не отвлечься, то перед глазами так и будут вставать картинки недавних событий. Черт бы их побрал…

Вот же зараза, казалось бы, все закончилось, можно расслабиться и наслаждаться жизнью! А фиг там… Вместо радости в душе какой-то горький осадок. И это не только из-за Боунза. То есть, от воспоминаний о том, как он едва не прикончил лучшего друга, кадета до сих пор трясло… И вряд ли когда-нибудь перестанет. Но дело не только в этом.

Дело еще и в той чертовой планете с ее идиотскими законами и гладиаторскими боями. Каждый день, каждый долбанный день там умирают люди. Просто так, без всякого смысла они кромсают друг друга! А Звездный Флот, да и сам Джим, просто оставили все как есть. Не вмешались, не спасли… Не попытались даже!

Ну почему от этого так мерзко?

Да, конечно, каждая цивилизация имеет право на собственный путь развития, и все такое… Но вот рабам, которых там каждый день на арену вытаскивают, заставляя драться насмерть, рассказать про это право — интересно, что бы они ответили! Им такая свобода выбора нужна?!

А если вмешаться, не станет ли еще хуже? Да и как тут вмешаешься, не высаживать же вооруженный фазерами десант под лозунгом «мы научим вас демократии!»… И самое паршивое, что есть места и похуже. Планеты, где идут войны, геноцид, голод… И всем не помочь.

Но все-таки… Вот будет у Кирка свой корабль через несколько лет, он непременно найдет повод еще раз наведаться к этим любителям хлеба и зрелищ. Кто знает, может, получится что-нибудь сделать со всем этим дурдомом? Ну там конституцию им подкинуть или какое-нибудь знамение организовать?.. Незаконно? Ну… ладно, незаконно! Но если никто не узнает, то почему бы и нет? Впрочем, до собственного корабля еще куча времени, экзаменов и, Бог знает, чего еще. Так что пока заморачиваться рано.

И вообще, какого триббла его вдруг на эту унылую философию потянуло? В конце концов, когда настроение колеблется в районе ватерлинии, сидеть и предаваться мрачным мыслям — последнее дело. Есть куда более приятные занятия. Фостер, как и другие первокурсники, еще не вернулся с практики, а значит, от самоволки Джима отделяет только напичканный электроникой забор. А это уж точно не преграда!

Может, стоило вначале заскочить в лазарет к Боунзу, но Джим не решился. МакКою-то хорошо, он себя со стороны не видел на той долбанной арене. А вот ему, Кирку, теперь было непросто смотреть на друга, не вспоминая, как выглядят его кости в разрезе! Хотя он, конечно, привыкнет. Со временем.

Ладно, сначала в город, а потом уже все остальное. Боунз все равно наверняка спит…

Кадет уже шел к двери, на ходу застегивая китель, когда та самая дверь отъехала в сторону. В проеме маячили трое парней в красной форме.

— Кадет Кирк! Пройдемте. Комиссия закончила предварительный просмотр записей черных ящиков. До окончания разбирательства по крушению космического корабля «Бигль» принято решение о вашей изоляции.

* * *

МакКой поправил форменный воротник, пытаясь хотя бы частично прикрыть повязки. Получалось так себе, но выбирать не приходилось. Извещение о необходимости прибыть на слушание пришло минут пять назад. Можно, конечно, было послать всех на хрен, у Лена все-таки еще действовало освобождение… Но бумажек по этому поводу пришлось бы написать столько, что уж лучше сходить.

Доктор еще раз набрал номер Джима, но коммуникатор не отвечал. Черт, тащиться в управление одному не хотелось. Ладно, на месте пересекутся. На таких мероприятиях Лен раньше не бывал, но не сомневался, что процедура будет долгой и очень скучной. Так что кирковская любовь к «морскому бою» будет, пожалуй, кстати…

То ли из-за задержавшегося такси, то ли потому что он сам пока передвигался со скоростью денобуланской улитки, на собрание Лен едва не опоздал. Когда он, сунув на проходной жетон, вошел в зал, тот уже был забит «счастливчиками», которым тоже предстояло провести пару часов, слушая монотонный голос председателя комиссии и отвечая на одинаковые вопросы. Впрочем, если это действительно поможет найти причины крушения, то можно и потерпеть. МакКой пробежался взглядом по собравшимся, ища Кирка, однако его соседа видно не было. Не считая членов комиссии, здесь собрался весь состав сгоревшего корабля и несколько знакомых лиц с наблюдательного поста. Джим, видимо, опаздывал, так что доктор, подумав, протиснулся между рядами и опустился возле лейтенанта Фаррен. Та приветливо улыбнулась и, заметив повязки, уточнила, как он себя чувствует. Лен хотел ответить, но посмотрел в сторону дальней стены и осекся.

Твою же… Какого дьявола?!

Кирк не опаздывал, просто сидел отдельно от остальных. Вокруг кадета слегка рябило силовое поле, на запястьях — электронные браслеты. За его спиной переминался с ноги на ногу сотрудник флотской службы безопасности. Лен невольно качнулся вперед, пытаясь перехватить взгляд друга.

«Джим, какого черта?!»

Тот неопределенно повел плечами.

Так, стоп, это что получается? Кирк рассказывал, что Мерик вначале подозревал во всем именно его, но они вроде бы этот вопрос решили… Так что, выходит, капитан все еще обвиняет кадета Академии? Может и так! Но вряд ли одних подозрений достаточно для того, чтобы на Джима надели наручники… Так какого же тогда хрена? Какого?!

Доктор повернулся к Фаррен, надеясь, что она может прояснить ситуацию, но в этот момент в зал вошел председатель комиссии, стало тихо. Сухо поприветствовав собравшихся, офицер принялся монотонно зачитывать причины, по которым было начато разбирательство. Пустая формальность. Как будто тут кто-то не в курсе.

Желание встать и попросить его заткнуться, а потом напрямую потребовать ответа, почему Кирк под охраной, было непреодолимым. Так, спокойно, спокойно… Сейчас это совершенно не поможет…

МакКою стоило немало усилий дождаться, пока закончится череда однотипных вопросов к собравшимся свидетелям. «Присутствовали ли вы…?» Да, вашу мать, он там присутствовал, вы это сами знаете, на кой хрен тянуть осьминога за щупальца?! «В какое время поступил сигнал…?» Да оно во всех отчетах указанно, черти бы драли ваш долбанный протокол! «Согласны ли...?» Да на все он уже согласен, давайте только быстрее!

— … принимая во внимание все раннее озвученные факты, а также результаты экспертизы, комиссией сделан вывод о том, что поломки, имевшие место на судне, не могут быть случайными. Согласно инструкции номер восемьдесят девять… — да что ж ты тянешь-то?! Давай уже по существу!..

— … согласно данным, полученным при просмотре записей с корабля… — так, а это уже важно! Потому что если у них есть запись, то на ней должно быть видно настоящего виновника всей этой чертовой канители. Но тогда вдвойне неясно, какого черта Джиму что-то предъявляют. Ведь не мог же он…

На видеопанели замелькали фрагменты записи. Качество оставляло желать лучшего, но не узнать идущую по коридору фигуру Лен бы не смог. Черт, да он узнал его даже на арене и в идиотском доспехе! Да, ошибки быть не могло, это точно был Джим. Именно он открывал дверь одного из технических помещений. А потом он же, идущий на узел связи, потом в реакторный зал, потом в отсек управления двигателями… А в углу экрана мелькали цифры, показывающие точное время. И каждый раз оно совпадало с моментом поломки оборудования, которое определили эксперты…

Леонард остолбенело смотрел на экран и рад бы был отвернуться, но не мог. Записи с разных палуб сменяли одна другую, но это ни черта не проясняло. Потому что если верить увиденному, то все становилось очевидным. МакКой не верил. Или не хотел… С трудом оторвавшись от записи, доктор панически зашарил взглядом по залу. На лицах офицеров проступали злость и понимание. Стиснутые зубы Мерика, удивленное лицо корабельного инженера, вопросительный взгляд сидящей рядом Фаррен…

К черту их всех! Леонард всем корпусом подался вперед, наплевав на возникшую при этом боль в некогда разрубленной ключице, и снова встретился глазами с Кирком.

«Что за бред?! Ты же не при чем?!»

В ответ только растерянность в голубых глазах, так несвойственная Кирку. А от его попытки ободряюще улыбнуться у МакКоя перехватило горло. Столько в этом кривом подобии улыбки было… непонимания? усталости? Чего-то такого, чего доктор в лице друга раньше не видел. И предпочел бы больше никогда не увидеть...

А потом Джим впервые на его памяти опустил глаза, уткнувшись взглядом в сверкающий чистотой пол…

Офицер еще что-то говорил, задавал какие-то вопросы. Лен плохо понимал. Словно оглох от всего сказанного прежде... "Умышленно", "причинение вреда кораблю и экипажу" и "Джеймс Т. Кирк" — все, что он разобрал.

И этого было достаточно...