Меня зовут Макгайвер. Задания с сюрпризами (джен)

* * *

Пока я бежал к шлюзовому люку переходного отсека — тамбуру, через который мы должны были попасть на самый нижний уровень комплекса, я расслышал из радиоприёмника переговоры наверху. Некто сообщал Бёргу, что автоцистерны только что прибыли.

«Однако, быстро они долетели», — отметил я. А это означало, что закачивать едкий натр могут начать в любой момент, но я буду надеяться, что раньше расчётного времени они это делать не станут. Как бы там ни было, на всё — про всё у нас около получаса.

— Загорелись индикаторы вакуумных насосов! — восторженно объявил Пит-Энди. — Нельзя утверждать точно, действительно ли они работают, но индикация их активности у нас есть. Дайте им ещё полминуты и вызывайте Макгайвера.

Как только я оказался в тамбуре, за нами автоматически захлопнулась дверь, а газозаместительная система внутри камеры начала усиленно нагнетать безопасный воздух и всасывать загрязнённый возможным ядовитым компонентом. Я и Спенсер припали к вентиляционным сеткам, откуда поступал безопасный воздух.

— Пока помещение не очистится — дверь на выход не откроется, — прокричала, поясняя, Барбара, прижимаясь лицом к сетке аэратора.

Наконец, прозвучало оповещение, что опасных газов в шлюзовой камере нет и можно выходить.

Выйдя в противоположную дверь мы проследовали через технические помещения, в машинный зал нижнего уровня, и вот тут я обнаружил серьёзную неприятность: пропал радиопередатчик. Очевидно, он отсоединился, когда я пролезал под створку люка в переходную камеру. Значит, он остался в запертом помещении лаборатории, куда, пока воздушная среда полностью не будет замещена, не попасть.

— Хьюстон, у нас проблемы…*(1) — пробормотал я себе по нос, а вслух сообщил напарнице, — плохие новости, Спенсер. Мы потеряли передатчик.

— Теперь они не знают, что с нами и где мы! — испуганно ответила моя спутница.

— Давай-ка, поищем утечку кислоты.

— Баки находятся там, — указала она направление, впрочем, местонахождение ёмкостей я и сам примерно представлял — поскольку видел план-схему.

— Будь осторожна, — предупредил я напарницу, — лужа с кислотой — весьма неприятная и опасная штука.

Я взглянул на её стройные ножки в изящных туфельках. В другой обстановке такая обувь делала бы её владелицу сказочно привлекательной, придавая лёгкость и утончённость, но сейчас от тонкой подошвы и каблучков только и жди, что неприятностей. Мои ботинки с подошвами, устойчивыми к агрессивным средам, для таких приключений подходят гораздо больше.

— Всё-таки нам повезло, что тут не соляная, а серная кислота, — заметил я, осматривая баки.

— Почему?

— Соляная — здорово испаряется, и пары её очень едкие. Нам бы тут изрядно не поздоровилось.

Наконец, протекающая цистерна с повреждением была найдена, однако емкость была очень высокая. Даже если я, при своём не маленьком росте — шести футов с небольшим* (2), вытяну руку вверх, всё равно не дотянусь.

— Здесь, похоже, основание ёмкости деформировано ударной волной. Значит, эпицентр одного из взрывов был где-то совсем рядом.

— А вот тут, из трещины, кислота уходит в грунтовые воды. — Добавил я, заметив трещину в полу, через которую уходила кислота.

— И мы никак не можем это остановить? — со слабой надеждой в голосе спросила Барбара.

— Ну, мы можем попытаться временно заделать трещину. Первая проблема — как до неё добраться. О! Вы сможете удержаться, если встанете мне на плечи?

Барбара кивнула.

— Так вы достанете до трещины, и мы остановим утечку.

— Но чем?! Это же серная кислота!

— Используем вот это, — запустив обе руки в сумку, я, словно фокусник, вытащил оттуда две охапки шоколадок, те, что подобрал ранее.

— Шоколад?! — скептически поинтересовалась она.

— Ну, для вас и для меня — это молочный шоколад, а для кислоты — лактоза и сахароза, С12Н22O11, короче — дисахариды. В результате реакции сахаров с кислотами образуются свободные кислород и углерод, то есть уголь и вода, и выглядит это как густой клейкий нерастворимый осадок, похожий на смолу. *(3) Думаю, этого будет достаточно, чтобы заделать протечку на какое-то время, — ободряюще улыбнулся я.

Встав лицом к баку, я присел, чтобы Барбаре легче было забраться мне на спину.

«А она, действительно, такая лёгонькая!» — отметил я про себя.

— Я встаю, — сообщила Барбара, встав на моих плечах во весь рост.

— Хорошо, я пододвигаюсь, — ответил я. — Так, передаю шоколадки. Правая рука.

— Ещё чуть ближе, — попросила она.

— Хорошо, — сказал я, когда она взяла первую партию из моей руки и начала раскрывать одну. — Засовывай их в трещину, под углом, одну за другой, по всей длине трещины. И ещё, Спенсер…

— Да-да, я поняла. Шоколад должен растаять в кислоте, а не у меня в руках, да?

— Точно!

* * *

Центральная пультовая.

Зал управления подземным лабораторным комплексом:

— Мак! Мак, слышишь меня? — Гэнтнэр безуспешно пытался вызвать Макгайвера по рации.

В небольшое помещение, откуда Гэнт предпринимал попытки связаться с Макгайвером, вошёл руководитель исследовательского комплекса, а вслед за ним — один из сотрудников, с которым Гэнтнэр не был знаком.

— Сэр, — обратился молодой человек к директору Бёрку. — Полковник Кил подтвердил, что они заняли позицию и начинают процедуру настройки и наведения ракеты для запуска.

— Спасибо, — кивнул в ответ тот.

— Процедуру… для запуска? — переспросил, не понимая, Гэнтнер. — Какой запуск?! Зачем он?

— Эд, успокойся, — ответил Бёрк. — У нас нет выбора.

— О чём ты?! Как это понимать, Чарли?

— Я говорю о кислоте. Мы неуверены, что закачать в комплекс щёлочь будет достаточно. Мы хотим сплавить горную породу под комплексом, чтобы препятствовать попаданию опасных веществ в подземный водный поток. И ракета с мощным термобарическим эффектом, запущенная под землю, через вентиляционную скважину, может это сделать.

— Ракета?! — всё ещё растерянно переспросил Гэнтнер. — А что будет с комплексом?

— Ниже первого подуровня его больше не будет, — ответил директор Бёрк.

— Но там же мой человек! И ученые, и ещё эта девушка, Спенсер…

— К сожалению, у меня приказ «сверху». Они не хотят огласки и ухудшения отношений с южным соседом, — пояснил Бёрк, словно извиняясь.

— Мак, срочно выбирайся оттуда! — заорал в микрофон Эд Гэнтнер. — На вас направлена ракета! Мак?! Отвечай! Мак, если рация неисправна, используй стационарные переговорные устройства.

Гэнтнер продолжил лихорадочно, но безрезультатно вызывать Макгайвера.

* * *

Я удовлетворённо посмотрел на чёрно-бурый шов из шоколадной шпаклёвки на месте трещины, сдерживающий кислоту.

— Думаю, у нас получилось! — радостно заметила Барбара.

— Да, надеюсь, — согласился я. — Хорошая работа, Спенсер. Теперь — за Марлоу и Стьюбенсом.

Мы миновали подземную гидроэлектростанцию, где капитально промокли, и вышли к небольшому помещению — что-то вроде крошечного холла, из которого один проход вёл в лабораторию Стьюбенса, а ещё двери — в соседнюю лабораторию. Однако, здесь нас ждало ещё одно препятствие. Проход к двери оказался полностью завален.

— О, нет! — чуть не плача произнесла она, глядя на завал. — Дверь в лабораторию Стьюбенса здесь, но тут столько всего на пути... не знаю, как мы проберёмся к двери.

— Ну, значит, попробуем сделать для себя новую дверь. — Ответил я, рассуждая. Однако меня беспокоил вновь появившийся навязчивый характерный миндальный запах.

— Можно с ними как-то связаться? Может, тут есть какая-нибудь внутренняя автономная связь?

— Да, здесь есть такая система для связи между лабораториями, — ответила она. — Я попробую. — И Спенсер побежала к ближайшему неповреждённому переговорному устройству, укреплённому на стене.

— Доктор Стьюбенс! Доктор Марлоу! Вы меня слышите? — принялась вызывать она. — Пожалуйста! Вы можете ответить?

А я принялся внимательно осматривать окружающие стены, предметы... наконец, опыт, интуиция и обоняние меня не подвели — я нашёл не сработавшее пластиковое взрывное устройство с взрывателем, активирующимся радиосигналом.

— Так, пластиковая бомба, — пробормотал я себе под нос, чтобы Барбара не услышала. Я осторожно отсоединил взрыватель: без него пластид был не опаснее детского пластилина. Взрыватель, видимо, имел какой-то технический дефект, но разбираться в этом не было ни желания, ни времени. По крайней мере, материал для взрывания стены есть. Теперь надо продумать, как сделать детонатор.

— Доктор Марлоу! — продолжала вызывать Спенсер.

— Да. — Из динамика переговорника послышался голос пожилого мужчины.

— Карл в порядке? — спросила она.

— Да, он жив…

— Мы рядом с вами, тут же, на третьем подуровне, в соседнем помещении, прямо за задней стеной нашей лаборатории.

— Нет. — Послышался второй голос. Это был доктор Стьюбенс.

— Это они, Карл, они уже здесь. Они пришли спасти нас.

— Нет. Это невозможно, — пробормотал Карл Стьюбенс.

— Мы… — Марлоу начал было что-то говорить, но я перебил его.

— Доктор Марлоу, я хочу, чтобы вы забаррикадировались как можно дальше от задней стены лаборатории. Мы попробуем взорвать в стене проход. Вы понимаете?

— Мы всё сделаем, — с готовностью ответил британский гость.

— Взорвём? Чем? — спросила Спенсер. И снова этот скепсис в голосе.

— Только не говори, что можешь собрать бомбу из пластинки жевательной резинки…

— А что? Есть жвачка? — поинтересовался я, перебив, чем вконец её обескуражил. Она отрицательно мотнула головой, но это её выражение лица надо было видеть! (Всё-таки, я ещё не разучился впечатлять девушек.)

Впрочем, сейчас жевательная резинка мне была не очень-то и нужна — основной компонент у меня уже был. Гораздо нужнее что-то, из чего можно сделать новый взрыватель.

— Ладно. Здесь ведь проводили различные исследования, наверняка можно найти необходимые вещества. Мы ведь в лаборатории? — стал рассуждать я вслух. — Кажется, что-то, связанное с металлами…

— Да, материаловедение и металлургия, — подтвердила Спенсер.

— Хорошо. Думай, Макгайвер. Так, где хранятся материалы?

— Здесь. — Барбара указала на несколько металлических шкафов у противоположной стены, открыв створки одного из них. Я буквально в пару шагов оказался возле одного и принялся просматривать их содержимое: материалы, реактивы.

— Так. Бинго! Металлический натрий — нам подойдёт. — Сказал я, скорее, себе, выставляя из шкафа найденную ёмкость с нужным химреактивом. — Пожалуй, нам понадобятся всего пара унций* (4), но мы должны их куда-то поместить.

— В пробирку?

— Нет, слишком большая и плотная. Нужно что-то водорастворимое, что-нибудь из целлюлозы, например…

— Может, оболочка капсулы средства от простуды? Или одноразовые носовые платочки? — спросила Спенсер, доставая из кармана пластину с капсулами и бумажные салфетки.

— Вот! Подойдёт! А вы молодец, Спенсер, вполне освоились и схватываете на лету, — заметил я. — Только надо было сказать о простуде прежде, чем мы поцеловались.

* * *

Центральная пультовая.

Зал управления подземным лабораторным комплексом:

«Внимание! — звучало предупреждение из системы внутреннего оповещения при чрезвычайных ситуациях. — До запуска ракеты — шесть минут».

Гэнт стоял на пороге помещения, откуда ещё недавно осуществлялась радиосвязь с Макгайвером. На Гэнтнере лица не было. Он нервно покусывал губу и молчал. Колсон находился в диспетчерском зале и переживал не меньше, но он координировал действия аварийных групп, и пытался, как мог, потянуть время, хотя и у него на душе было не лучше, чем у Гэнта.

«Повторяю, — декламировал голос из динамиков. — До запуска ракеты шесть минут. Через минуту начинаем обратный отсчёт. Идёт подготовка к переключению наземных служб на резервное электропитание».

* * *

Я высыпал из капсулы содержимое и заполнил её порошком натрия, набирая вещество кончиком лезвия ножа прямо из контейнера и осторожно наполняя им оболочку лекарства, полученную от Спенсер. Потом, прикинув, свернул из бумажной салфетки крошечный кулёк и всыпал в него вторую порцию порошка натрия, на всякий случай.

— Так, теперь нам нужна стеклянная тонкостенная колба или склянка объёмом около литра с пробкой, — сказал я. — И в неё нужно набрать немного воды.

— Хорошо.

— Капсула растворится водой, натрий высвободит водород и энергию, достаточную для воспламенения и первичного детонационного взрыва, — пояснил я, не вдаваясь в некоторые подробности.

«Надеюсь, что это сработает», — добавил я уже про себя.

Я выбрал подходящее место, где можно было установить взрывное устройство, присыпав его землёй и строительным мусором от разрушенных конструкций, предварительно, я, конечно же, разделил первоначальный брусок найденного пластида, чтобы не похоронить нас здесь раньше, чем это могут сделать парни наверху.

— Свяжитесь с ними, — кивнул я на стену лаборатории Стьюбенса. — Скажите, чтобы прятались. Мы готовы.

— Доктор Марлоу! — заговорила она взволнованно и быстро, — сейчас мы попробуем взорвать проход в стене.

А пока Барбара отлучалась к переговорному устройству — я приладил взрывчатку вместе со взрывателем в подходящее место. И быстро поспешил к ней, чтобы успеть вместе добежать в дальний конец лаборатории за стену и спрятаться от взрыва.

— Ладно. А теперь, Спенсер, я могу попросить об одной маленькой услуге? — обратился я к ней, когда мы уже сидели под защитой поперечной стены.

— Всё, что угодно! — с готовностью ответила та.

— Сейчас я сам пойду за Марлоу и Стьюбенсом. А вы подождёте здесь, хорошо?

— Но почему? — удивилась она.

— Ну, считай, что это мой такой предрассудок, — ответил я, не вдаваясь в свои предчувствия, а главное, подозрения насчёт виновника всего этого. Прогремел взрыв, образовав сквозную дыру в стене.

— Жди здесь! — напомнил я и полез в образовавшийся пролом.

— Эй, Марлоу, Стьюбенс, вы живы? Где вы? Вы целы? — окрикнул я, оказавшись в соседнем с лабораторией металлургии помещении и поначалу почти ничего не видя от висящей в воздухе пыли.

— Да, мы здесь! — ответил уже знакомый голос доктора Марлоу.

— Идите к переговорному устройству в лаборатории металлургии, попытайтесь оттуда связаться с поверхностью.

-Хорошо, — доктор Марлоу согласно кивнул и последовал в указанном мною направлении, к дыре в стене.

Я повернулся спиной к Стьюбенсу, и вот это было моей ошибкой! Нельзя было выпускать его из поля зрения.

— Назад! — заскрипел его старческий повелительный голос.

Я повернулся и … лучше бы я стоял на краю отвесной стены футов в тридцать! Стьюбенс успел выудить откуда-то пистолет и теперь угрожал оружием мне и доктору Марлоу. Оружие я ненавижу гораздо сильнее, чем высоту.

— Стой, Сидни. Не ходи к передатчику, — произнёс доктор Стьюбенс со спокойствием человека, которому терять нечего.

— В чём дело, Карл? Что ты задумал? Ты, что, совсем спятил? — спросил Карл, возвращаясь и поравнявшись со мной.

— Макгайвер, всё в порядке? — прозвучал голос Спенсер, она уже преодолела пролом и была здесь, в лаборатории.

— Проклятье! Спенсер, чёрт побери! — не сдержался я, воскликнув и взмахивая руками. — Я же попросил подождать там, снаружи.

— Извини, Барбара, — холодно произнёс Карл.

— Карл, я не понимаю… — произнесла она. Она, действительно, искренне не понимала, что происходит.

— Взрывы в лабораторном комплексе не были случайны, — пояснил я для Барбары. — Все думают, что это авария, поскольку любое другое объяснение кажется бессмыслицей. С учётом мер безопасности, как и кто ещё мог пронести сюда бомбу, причём не одну?

— Вы и Марлоу не должны были остаться в живых, — констатировал я, обращаясь к Карлу, но всё ещё поясняя происходящее для моей непослушной спутницы.

— Не должны были, — подтвердил доктор Стьюбенс.

— Карл, что за чепуха? — воскликнула Спенсер.

— Едва ли. Из того что мне известно: корпорация заказала проведение серии экспериментов, Стьюбенс провёл исследования, но отказался принять результаты. И пригласил другого и единственного, кроме себя, эксперта в этой области. Одна случайная авария с трагическими последствиями — и это отбросит исследования лет на двадцать, а то и больше — на все пятьдесят.

— Они хотели сделать на основе моих исследований оружие. — В голосе доктора Стьюбенса появилось отчаяние и горькое разочарование. — Я всю свою жизнь потратил, чтобы остановить страдания.

— Оружие? — переспросила Барбара.— Цепные реакции в озоновом слое… — кажется, до неё начало доходить.

— Ну, да, — снова пояснил я. — Без защиты озонового слоя ультрафиолетовое излучение Солнца убьёт всё живое на Земле. Думаю, что Карлу удалось обнаружить ключ к разрушению озонового слоя и самоуничтожению цивилизации и жизни на планете. — Верно, Карл?

— Да, это оружие Судного дня, — подтвердил тот. — Я не мог дать им это. И по-прежнему не могу. Только мы можем это остановить, Сидни, только мы.

Всё последующее произошло за секунды. Карл вскинул пистолет, чтобы выстрелить в своего друга и коллегу, но тут Барбара, вскрикнув «Нет!», бросилась к Карлу, пытаясь отнять у него оружие или помешать. Раздался выстрел (даже в ушах зазвенело), а в следующий миг у меня внутри всё похолодело — Барбара, схватившись за правый бок, согнулась и упала. Вот то, чего я и опасался! Однако этого момента замешательства Стьюбенса мне хватило, чтобы отнять у него пистолет.

— Это было глупо, Спенсер! Очень глупо! — я подбежал и опустился рядом с ней на колени. Я был в отчаянии, но все же давно научился сохранять контроль в подобных ситуациях, хотя это очень трудно. Психологические травмы, полученные в детстве — самые живучие* (5), как известно. Я бросил взгляд на часы — пара-тройка минут у меня ещё была.

— Позволишь взглянуть? — спросил я, тут же вспоминая алгоритм действий при оказании доврачебной помощи в подобных ситуациях.

— Да, конечно, — снова с энтузиазмом юного скаута ответила она. — Только не думай починить меня шоколадкой, — простонала она с улыбкой.

— Юмор — это хорошо. Попытайся не разговаривать, — сказал я, бережно поворачивая её на спину и сгибая её ноги в коленях. Достав из сумки два лоскутка из хлопка, я свернул из них что-то вроде перевязочной подушечки и сильно прижал к ране.

— Так. Ладно, Спенсер, пора вытаскивать тебя отсюда.

— Боюсь, что это невозможно. Наше время вышло. И никто даже не знает, где мы и живы ли, после газовой лаборатории.

— Должен же быть какой-нибудь способ связаться с поверхностью? — это был скорее риторический вопрос. Ремонтировать повреждённое переговорное устройство — долго, до аналогичного пробираться тоже времени много уйдёт, к тому же, я не знаю, где он находится… — Нужно найти способ передать ребятам наверху.

— Макгайвер, мы сделали всё, что было возможно, но время вышло. Это пустая трата сил.

— Сил… — повторил я. — Силовая установка! Ты умница, Спенсер! — хлопнув себя по лбу, воскликнул я, добавляя про себя: «а я сегодня торможу!»

Поцеловав её в знак благодарности, уже убегая — опрометью помчался к силовой установке. Уж её-то долго искать было не нужно.

Эх, давно я так не носился! Вообще, лёгкая атлетика, тем более, спринтерский бег — это не мой вид спорта. Я больше хоккей люблю, горные лыжи. *(6)

В машинном зале, где находилась силовая установка, я довольно быстро нашёл систему переключения подачи электроэнергии, в том числе на поверхность комплекса. И просто, переключая кнопки включения и выключения электричества, нащёлкал послание, используя код Морзе.

* * *

Центральная пультовая.

Зал управления подземным лабораторным комплексом:

«Внимание! Трёхминутная готовность!», — сообщал голос из динамика аварийного оповещения.

Колсон, давал какие-то мелкие распоряжения, стоя у одного из координаторских пультов, но с распоряжением начать затопление комплекса всё медлил, словно ждал чего-то, наверное, чуда.

Рядом, у пульта Колсона стоял Гэнтнер, с мрачным лицом. Гэнт не знал Торнтона, хотя и работали они в одной «конторе», но он понимал, что сейчас жизнь Макгайвера зависит именно от этого человека.

— Колсон, какого дьявола вы тянете? — спросил раздражённо появившийся директор Бёрк. — Начинайте процесс нейтрализации кислоты.

— У нас ещё есть немного времени, сэр, — возразил тот.

— Мы теряем драгоценное время. На что вы надеетесь? — нервно спросил с нарастающим раздражением Бёрк. — Они, наверняка, остались в газовой лаборатории. Мне это тоже чертовски не нравится. — Да и что тут может понравиться? Ведь после уничтожения лаборатории провести расследование, чтобы выяснить причину нынешней аварии, станет уже невозможно, и он, как руководитель исследовательского комплекса, будет отвечать, что называется, «по всей строгости». Никакие зубастые адвокаты не отмажут.

В это время электрическое освещение в помещении начало мигать, хотя до переключения на резервный генератор было ещё около минуты.

— Колсон, что происходит с освещением? — крикнул Бёрк. — На резервное электропитание ведь ещё не переключались.

— Я не знаю.

— Кто-нибудь может сказать?

— Это морзянка, сэр, — ответил один из операторов, уже записывающий сообщение.

— Что?

— «Утечка остановлена, всё безопасно. Есть раненый. Мак».

«Начинается обратный отсчёт», — зазвучал голос из динамика.

— Он это сделал! — воскликнул Бёрк, ещё не веря в своё счастье. — Чёрт, ракета! Отмените запуск!

Он немедленно вызвал полковника Кила с распоряжением отмены ракетного запуска.

* * *

Ну вот, теперь оставалось только ждать. Или конца, или спасательную группу. Я бегом вернулся в лабораторию Стьюбенса. Сам хозяин лаборатории сидел на полу, с совершенно безучастным видом, у стены, противоположной той, в которой мы устроили проход. Марлоу присматривал за Барбарой.

— Как она? — поинтересовался я.

— Вообще-то, я ещё могу и сама ответить, — обиженно ответила Спенсер.

— Вообще-то, я попросил тебя не разговаривать — поберечь силы, а ты снова не слушаешься, — улыбнулся я.

Ну что ж, сейчас, кажется, должны были бы уже использовать ракету, а если я всё ещё, вроде как, жив, значит, они сообщение получили, а главное, поняли. В конце концов, Пит ведь знает морзянку.

Теперь, когда фактор времени больше не висел дамокловым мечом, надо было себя чем-то занять, тем более что больше я ничем не мог помочь Барбаре. Я решил посмотреть, что же там за поломка в переговорном устройстве, отчего связь с поверхностью была кратковременной и неустойчивой. Тут оказалось всё просто — всего лишь отошли контакты. Эту неисправность устранить было секундным делом.

— Это Макгайвер, я из лаборатории доктора Стьюбенса. — меня хорошо слышно?

В динамике послышался лёгкий треск, пауза. Но вслед за этим сразу несколько голосов:

— Макгайвер, сукин сын! Мы тебя чуть не похоронили. Ты починил переговорное устройство в лаборатории Стьюбенса?

— Я тоже рад вас слышать, парни. Да, починил. У меня тут серьёзно раненый — пулевое ранение в область живота. Спенсер. Поторопите спасательную команду.

Доктор Стьюбенс, сидевший до того возле стены, громко застонал и завалился набок, потеряв сознание.

— Беда, парни, поторопитесь. Двое серьёзно пострадавших. Тут доктор Стьюбенс потерял сознание.

Я подбежал к нему и придал прежнее сидячее положение, облегчая давление на сердце. К сожалению, я не врач, хотя и знаю некоторые приёмы оказания первой помощи. Инфаркт от инсульта я не отличу. Оставалось только обеспечить не стеснённое дыхание, которое у пожилого мужчины было чрезвычайно слабое, кожа очень бледная, к тому же, он был весь мокрый от пота. Кажется, это признаки инфаркта.

Оставшееся время до появления спасателей я занимался тем, что пытался реанимировать этого сумасшедшего старика.

Но наверх он живым не добрался.

Состояние Барбары некоторое время стабилизировали, прежде чем отправить в больницу, она лежала на тележке-каталке, и вокруг неё колдовали парамедики.

— Парни, подождите секундочку, — сказал я своим собеседникам: Энди-Питу, Гэнту и директору Бёрку, а также медработникам, везущим тележку-каталку.

Они остановились.

— Что, Спенсер, хотела уйти не попрощавшись?

— Я бы тебя поцеловала, — попыталась хихикнуть она, — но у меня простуда.

— Да ладно! Разве какая-то простуда может помешать нам поцеловаться, по-дружески?

Теперь я поцеловал её также, как она меня там — в «газовой камере», перед спуском в лабораторию.

— Ужасно выглядишь, Спенсер, — добавил я. — Везите её.

— Сказал бы что-нибудь ободряюще приятное, — ответила она. — И приходи в гости.

Как говорил мой дед Гарри: "Последнее слово остаётся за женщиной".

* * *

Пояснения и примечания:

*(1)Широко известная крылатая фраза, первоначально, как считается, прозвучала в фантастическом фильме 1964 года "Робинзон Крузо на Марсе"("Марсианский Робинзон")[в ориг. "Robinson Crusoe on Mars"], затем эта фраза прозвучала в другой фантастической кинокартине 1969 года. Однако эту фразу также приписывают Джеймсу Лоуэллу — командиру космического корабля "Апполон-13", или пилоту того же космического корабля Джону Леонарду Суайгерту (Миссия "Апполон-13" 1970 г.). Позже эта фраза использовалась в фильме "Хьюстон, у нас проблемы" 1974 г. «Houston, we’ve had a problem here» — такова эта фраза в оригинале.

*(2) "шесть футов с небольшим", а именно 6 футов 3 дюйма или 187 см — реальный рост актёра Ричарда Дина Андерсона и, соответственно, Макгайвера.

*(3) при реакции сахаров с кислотами получается обугливание сахара:

http://chemistry-chemists.com/N4_2013/ChemistryAndChemists_4_2013-P12-1.html

*(4) англ. система мер и весов. 1г. — 0,035 ун. В русском переводе было "несколько грамм", но если везде фунты, мили и прочие "анлоязычности", то граммы тут будут дисгармонию создавать.

https://www.unitjuggler.com/%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B4-mass-%D0%B8%D0%B7-g-%D0%B2-ounce.html

* (5) Здесь имеется в виду история, произошедшая с Макгайвером в детстве, когда он случайно застрелил из револьвера своего друга. После чего он и приобрёл стойкое неприятие огнестрельного оружия. (эпизод 4x02)