Гран-при Леониса (джен)

До места аварии Кара доехала успешно, но дальше ее не пустили. Издалека она могла видеть покореженный болид и вертолет медпомощи. А потом к ней подошел маршал, и ей пришлось отдать пейс-кар и ждать шаттла до штаба представителя колониальной автомобильной федерации, где ее слегка пожурили, да отпустили.

А потом пришло время квалификации, и Кара впервые наплевала на соревнования. Свои круги она прошла на автомате, и как ни странно оказалась лучше всех. Ли вышел всего лишь пятым, поэтому оказался свободен, а вот ей пришлось после квалификации тащиться на пресс-конференцию.

К несчастью увидеть второго пилота «Тритона», Карла Агатона, ей не удалось, а потом и Ли куда-то запропостился. Кара проверила все новостные сайты — никто не писал об аварии, будто и не было никакой Шерон Валери.

Все ясно, происшествие пытаются замять. Потому что по правилам должны закрыть трассу и отменить гонку, пока не установят причину аварии. Это сколько же денег потеряют богатые мудаки, если сделают все по правилам?

Пилоты — расходный материал. Они получают очень много, неприлично много, и закрывают глаза на то, за что им платят такие суммы. А платят им за риск, за то, что тормоза могут отказать, а антикрыло отвалиться. За дурацкие правила...

Каждый год руководство федерации вводит новые правила, чтобы гонки оставались зрелищными и собирали свою аудиторию. Новые правила могли разорить команду или завод, если те пошли ва-банк и все вложили в новые разработки, которые внезапно стали запрещены. Но чаще новые правила приводили к тому, что болиды не успевали отладить до конца, и оказывалось, что в некоторых условиях они становились неуправляемыми, и чего стоит опасаться заранее, не мог бы выдать под пытками и главный конструктор. Понимали лишь по ходу гонки и постфактум.

Может, Ли и прав со своей осторожностью. Когда водишь новую экспериментальную машину, которая может стать твоей машиной смерти, напрасно рисковать и гневить богов не стоит.

Паб — место, где можно перестать думать о смерти. Толку думать о ней? Толку бояться? Она все равно случится, бойся или не бойся. Все равно есть судьба, и от нее не убежишь. И что суждено, то и будет.

Ли нашел ее, когда она думала заказать третий стакан амброзии.

— Поздравляю с поулом! — Он приподнял стакан чистой воды.

— Да. Точно. Поул.

Она и забыла, что после квалификации первая.

— Ты что такое наболтала на пресс-конференции? — Ли присел к ней за столик. — Что за дурные предчувствия?

— Я просто думала о Бумер, о том, что все молчат… как там шеф?

— В порядке. Мы с шефом и Келли ездили в больницу. У нее сломан нос, хороший синяк на щеке, да в общем и все. Говорит, были проблемы с коробкой передач. Вместо нее поедет Брендан Костанза.

— Что если у нас откажет коробка передач? Или тормоза?

— Кара... — Ли наклонился к ней, обеспокоенно глядя прямо в глаза. — С таким настроением лучше на старт не выходить.

— У нас еще сутки до гонок. А мое настроение — переменчиво, как погода здесь. Так что не переживай, на трассе буду снова сукой.

Кара подмигнула ему, залпом допила амброзию и шумно выдохнула.

— Как думаешь, мы сможем жить без гонок? Без адреналина и вечного риска?

Ли пожал плечами.

— Без перегрузок, без сауны в кокпите, без отслоения сетчатки глаза, без повышенного сердцебиения — да, легко, Кара. Мы сможем просто жить.

Он также залпом опрокинул воду, и Кара подняла руку, чтобы заказать ему настоящую выпивку.

— Это дерьмо не стоит таких денег, — произнесла она.

— Нет, думаю, не стоит. Но помимо денег, Кара, гонки толкают прогресс вперед. Так что мы косвенно помогают развиваться технологиям.

— Рискуя при этом не увидеть светлое будущее?

— Светлое будущее вообще переоценено.

— Вот не верю, что ты такой пессимист.

— Не-а, я совсем не пессимист. Просто думаю, что нужно жить настоящим, а не ждать лучших времен.

Официанты их игнорировали, но Каре стало внезапно плевать на выпивку. Все равно та не работала, как надо.

— Настоящим? — усмехнулась она. — Тогда чего мы теряем время?

Ли натурально обалдел, и Кара чуть не лопнула со смеху. Весь его серьезный и типа взрослый вид испарился в мгновение ока. Перед ней сидел сбитый с толку мальчишка.

Кара перегнулась через стол — обалдевшее выражение Ли сменилось на испуганное — и поцеловала его.

Оба вывалили кучу кубитов, этот отвратительный сервис получит явно повышенные чаевые ни за что, и еле дотерпели, пока лифт их довезет до предпоследнего этажа. На котором дверь в дверь располагались их люксы, а дальше по коридору — руководства команды.

От лифта к Ли было ближе, и они чуть не вынесли дверь, пока ее открывали, а потом Ли, как всегда попытался все взять под контроль.

— Постой, Кара, я думаю…

Вот вечно он так. Вместо того чтобы жить настоящим, он думает. Завтра он или она могут вылететь с трассы и не так удачно, как Бумер, так зачем оставлять все на потом? А он сейчас предложит начать встречаться после гонки, после того, как он вообще уйдет из автоспорта, чтобы не было конфликта интересов, чтобы они оба на гонке думали о себе в первую очередь, а не друг о друге…

Ну да… он, конечно, прав. Секс все усложняет.

— Твоя проблема, Ли, что у тебя все под контролем. Даже гребаный секс. Который вообще-то такая же нормальная потребность, как сон или вода. Ты же не контролируешь каждый свой вдох? Хотя с кем это я говорю, конечно, ты все контролируешь, как робот.

— Просто секс? — взвился и он. — Кара! Я вообще-то твой друг. На «просто секс» ты можешь снять кого-то одноразового, а не друга!

— Тогда на кой черт ты пошел со мной?

— Я думал, что у нас отношения…

Кара фыркнула.

— У нас нет никаких отношений. И дружбы тоже нет, Ли. Ты брат моего бывшего. Нас свел этот этап, где ты первый пилот, а я второй. Хотя, справедливости ради, должно было быть наоборот. Я первый пилот, а ты второй. У меня поул. У тебя пятый результат.

— Знаешь, что я думаю? — Ли, конечно не стал терпеть и ударил в ответ. — Что ты просто боишься строить отношения с живыми парнями. И потому всех, кто может подойти ближе, чем ты позволяешь, ты отталкиваешь.

Кара щелкнула языком.

— Ну, раз у нас вечер откровенности, то я скажу еще кое-что тебе. Меня бесит твой контроль. Ты не доверяешь инстинктам и все усложняешь. Именно поэтому на трассе ты действуешь предсказуемо. У тебя нет импульсивности, о твоей тактике знают не только все соперники, но и случайные зрители, впервые севшие смотреть гран-при. Ты не можешь рискнуть, и готов потерять место, но только не оказаться в ситуации, когда что-то вне твоего контроля. Ты просто не можешь довериться не логике, а инстинктам. Не можешь отпустить себя. И именно поэтому ты не можешь ничего простить. Именно поэтому ты не можешь простить своего отца.

Она не стала ждать, пока он ее выставит, и ушла сама, громко хлопнув дверью.