По волчьему следу (джен)

Прошло несколько долгих часов, прежде чем Андрей осознал, что спит, и в то же мгновение выдернул себя из цветного кошмара. От лежания на жёстком неудобном матрасе, расстеленном прямо на каменном полу, больно затекла спина, голова словно бы налилась свинцом, а ноги болели так, будто он пробежал сотню миль.

— Смотрите-ка, очнулся, — прямо над ним возникло бородатое, чуть подпитое лицо с огромным шрамом поперёк щеки. В руках у мужчины угрожающе крутился маленький перочинный ножик.

— Пастырь велел отвести к нему, как только проснётся, — холодно заметил кто-то. Андрей скосил глаза, и увидел, что через пару матрасов от него на новеньком спальном мешке сидит юноша.

— Должен же я поприветствовать нового товарища, — продолжая поигрывать ножом, отозвался бородач. — Думаю, мы закатим тебе обалденную встречу, как только все остальные вернуться.

— Пастырь велел отвести к нему, — тихо повторил юноша, чуть сузив раскосые глаза. — Никакого самоуправства, Хорт. Вставай, — обратился он уже к Андрею. Тот возражать не стал. Волшебной палочки и остальных вещей при нём явно не было, паренёк же по первому впечатлению явно стоял выше бородача в местной иерархии. Лицо со шрамом скривилось в подобии улыбки, обнажив жёлтые зубы, но возражать не стало.

Из большой залы, служившей, судя по всему, общей спальней, они вышли в длинный коридор.

— Не обращай внимания на Хорта, он идиот и пьяница. В стае все его терпеть не могут. Я Ратмир, — мимоходом кинул юноша, не подавая руки.

— Андрей. Стая Дикой охоты, я так понимаю?

— Да, сейчас все в городе, разбрелись по своим делам, а может, пропускают в харчевне по стаканчику.

Они остановились перед деревянной дверью, украшенной резьбой в виде оскаленной волчьей морды. Ратмир коротко постучал, не дожидаясь ответа, распахнул дверь, чуть отходя и пропуская Андрея вперёд. Маленькая комната-кабинет напоминала какое-то административное неволшебное учреждение — обычный деревянный стол с ворохом бумажек, в которых, присмотревшись, Андрей узнал карты, стопка книг на полке, канцелярские принадлежности. Не хватало лишь фотографий родственников в рамочках.

— Аааа, Андрей Зорич, — отвлёкшись от какой-то бумаги, воскликнул седой бородатый мужчина в обычном чёрном костюме и в очках, указывая на стул напротив себя. Андрей кивнул. Пастыря он представлял совсем по-иному. — У тебя, конечно же, очень много вопросов…

— Где Яра? — резко спросил Андрей.

— Этот вопрос мы оставим на закуску, — Пастырь щёлкнул зубами, словно отмахиваясь от назойливой мошки. — Ты, вероятно, знаешь о нашей организации и смысле её существования. Много веков мы объединяем людей, имеющих волчью сущность, преимущественно оборотней, изолируя их от внешнего мира и давая им возможность делать то, без чего не может существовать дикий зверь — охотиться. Возглавляет охоту Пастырь, который перед смертью выбирает себе преемника, — он многозначительно поглядел поверх головы Андрея, и тот почти почувствовал, как стоящий у двери Ратмир вытянулся в струнку. — Все, кто вступает в нашу стаю, дают Непреложный обед никогда не убивать людей, ведь благодаря специальным практикам мы можем контролировать своё сознание и превращаться не только в полнолуние, но и в любое другое время. Своих жертв мы отправляем в иное пространство, в котором большинство из них даже не замечает каких-то изменений...

— Проще говоря, подвергаете их проклятию. Какая гуманность, — процедил Андрей. Пастырь улыбнулся.

— Иначе теряется смысл охоты. Кодекс охоты был разработан ещё в одиннадцатом веке…

— На дворе двадцать первый! Существует специальная школа для детей-оборотней, разработаны зелья, позволяющие оборотням держать сознание под контролем, а у вас кодекс не менялся с одиннадцатого века?

— А ещё существует мнение, что анимаги не опасны, — процедил Пастырь, растянув губы в улыбке. У Андрея всё внутри похолодело.

— Что со мной произошло? — тихо спросил он, до боли сжав руки в кулаки.

— Я попытался захватить твоё сознание. Ты доставлял много хлопот, привёл к нам своих друзей, и всё из-за какой-то малолетней ведьмы. Лучше бы тебе было о ней забыть, как это сделали все остальные… Я вынужден был принять меры. Но всё пошло чуть-чуть не так, как я планировал, — Пастырь выдержал драматичную паузу, окончательно убедившую Андрея в том, что именно это он и планировал. — Мне удалось вытолкнуть из твоего сознания тебя, но не удалось овладеть им. И тогда в твоём сознании остался лишь волк. А волк сделал то, что делает животное, — порывшись в ящике стола, он достал оттуда нечто, что заставило сердце Андрея упасть куда-то вниз. Красную шапку с помпоном.

Как иронично.

— Она ранена? Где она? — сознание вновь начинал застилать туман. Нет, он не мог, только не это.

— Она мертва.

Что-то внутри оборвалось и ухнуло в бездонную пропасть, оставив после себя лишь гнетущую пустоту. Плакать, как ни странно, не хотелось. Как, впрочем, и жить.

— Мы уничтожили тела и любые воспоминания о ней, так что её смерть не причинит никому кроме тебя боли. И мы смогли вовремя сдержать тебя, чтобы другие твои друзья не пострадали. Они уехали ни с чем. Думаю, после этого… несчастного случая ты вряд ли сможешь к ним вернуться.

— Это сделали вы, — Андрея удивился, как спокойно и безразлично прозвучал его голос. — Вы подстроили это специально.

Пастырь серьёзно посмотрел на него из-под очков и сочувственно, по-отечески, произнёс:

— Тебе лучше было бы остаться в школе.

В долю секунды Андрей снёс перед собой стол, намереваясь убить, разорвать, уничтожить спокойное лицо перед собой, но Ратмир напал на него сзади, повиснув на нём как мешок с камнями и не давая приблизиться к Пастырю. Андрей заехал ему локтем, но волчонок дрался не хуже любого студента пракмагфака. Всё время их драки Пастырь не шелохнулся, лишь скорбно поджал губы.

— Довольно, — скомандовал он, и Ратмир тут же отстранился, вытирая от крови подбитую губу. Андрей, тяжело дыша, прислонился спиной к деревянному шкафу. Загнанный в угол волк, которому уже нечего терять.

— Тогда убейте меня, чего уж там, — плюнув кровью прямо на пол, прорычал он.

— Мы не убиваем людей, тем более своих, — спокойно ответил Пастырь. — То, что произошло — несчастный случай. Полагаю, тебе нужно как следует обдумать эту новость. Мы будем рады, если ты присоединишься к нам, но ты можешь и уйти, вернуться в школу. Пару дней, и о твоих подругах, что живой, что мёртвой, никто и не вспомнит, если, конечно, ты не будешь напоминать.

— А вы не боитесь, что я обращусь в магическую полицию?

Пастырь рассмеялся.

— Неужели ты думаешь, что она отыщет наши следы? К тому же, у нас договорённость с магическим правительством, которое справедливо выбрало из двух зол меньшее. Если бы не мы, случаев нападения оборотней на людей со смертельным исходом было бы гораздо больше. Министерство магии такой расклад вполне устраивает.

Андрей ещё раз сплюнул, на этот раз из чувства брезгливости.

— Волки были, есть и будут, несмотря на гонения и травлю. Но те, кого контролирует Дикая охота, наиболее безопасны. Будь под моим началом, и ты больше никому не навредишь.

Андрей поднял на него глаза, но комната плыла перед ним. Что бы, интересно, сказала Яра на такое предложение?

— Никогда.

Пастырь пожал плечами.

— У тебя будет время передумать, — взмахом руки он вернул письменный стол и всё лежащее на нём на место и тут же потянулся к какой-то бумаге. — Ратмир покажет тебе всё тут.

Андрей хмыкнул.

— Освободите Ксюшу.

— Это невозможно, — отозвался Пастырь, не отрывая глаз от своих бумаг. — Будь добр, покинь кабинет.

Обратно Андрей шёл по коридору быстро, так что Ратмир еле поспевал за ним, вламывался в каждую дверь, словно надеясь, что за ней окажется вход в Болотные Ели. Но там обнаружились лишь столовая, комната отдыха с диванами и телевизором, душевые и туалет, и, наконец, спальня с уложенными в ряд матрасами и спальными мешками.

— Где выход? — резко развернувшись, кинул Андрей Ратмиру.

— Выхода нет, — безразлично ответил тот. — Пойдём, помянем твою подружку, — он кивнул головой в сторону столовой.

Рюмку водки Андрей выпил залпом. Боль, до этого приглушённая шоковым состоянием, растеклась глубоко внутри вместе с обжигающей горло жидкостью… Стиснув зубы, чтобы не завыть, Андрей налил ещё.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — тихо произнёс Ратмир. — Знаешь, как я попал в стаю? Мальчишкой я гулял ночью в лесу — тогда мне казалось это верхом храбрости. Когда меня укусил волк, я не стал никому говорить — подумаешь, какая-то царапина, которая и зажила быстро. Я так гордился собой. Но молчал. А в следующее полнолуние я перегрыз горло своей годовалой сестре.

Андрей с силой ударил по столу, разбивая костяшки. Если б физическая боль могла заслонить собой боль другую…

— Пастырь пришёл ко мне на похоронах. Я ушёл с ним, не раздумывая, и не попрощавшись с родителями. Они не винили меня, нет, но и находиться рядом со мной было выше их сил. Думаю, они были только рады, что я исчез. Пастырь заменил мне отца. Теперь я никому не причиняю зла…

Андрей вскинулся и ещё раз с силой ударил по столу.

— Ксюша тоже считает, что вы не причинили ей зла?

Ни один мускул не дрогнул на лице оборотня.

— Не знаю, мы с ней не разговаривали.

Боль от разбитых пальцев была недостаточно сильна. Андрей встал и несколько раз приложился кулаком об стену. Ратмир отвернулся, допил плескавшуюся на дне рюмки жидкость и вышел.

Позади послышались глухие звуки ударов и горький вой. Ратмир прикрыл за собой дверь.

* * *

— Я нашла её прямо около выхода из деревни, — женские руки мягко и заботливо ощупывали тело, проверяя на наличие повреждений. — Кажется, она здорова, но без сознания. Принеси нашатырь!

— Это же… — нервный всхлип, показавшийся таким знакомым. — Мама, я её знаю!

Горький запах нашатыря ударил по обонянию. Она покачала головой, перебирая пальцами по простыни, и тут же нащупала чью-то тёплую ладонь.

Они всё-таки нашли её.

— Яра, Ярочка!

Она открыла глаза, увидев над собой хорошо знакомое взволнованное личико. Улыбнулась.

— Привет, Ксюша.