1 шанс на 14 миллионов (джен)

Ваканда. 2 месяца назад

Итак, теперь у него был дом.

Когда Баки лежал, развернув на полу плотную циновку из сухого камыша, прямо перед его глазами цветной спиралью развертывались полотна плотной ткани, закрепленные на шести гладких балках темного дерева. Шатер оказался больше, чем Барнс представлял себе: он мог встать в полный рост, но до верха дотягивался лишь когда поднимал руку. К тому же в ткани прорезали окна, их можно было закрывать лоскутом и открывать снова, привязывая конец ткани к специальной петельке из бисера.

Шатер выглядел просторным еще и потому, что в нем не было почти никаких вещей. Кроме циновки, которую Баки сворачивал в рулон на день, здесь находился низкий столик — и его тоже можно было поднять, оперев на балку, — плетеная корзина с одеждой и тонкий ноутбук на ней. Маленький генератор Барнс вынес и поставил снаружи, в тени шатра, так что внутрь подводился только розеточный блок, да и тем он особо не пользовался.

Больше всего Джеймсу нравилось пространство не внутри шатра, а вокруг него. Стоило выйти, и тут же усиливался шум ветра в высокой траве, а впереди мерцало на солнце озеро, и никого тут не было, кроме Баки.

И кроме Шури, когда ей вздумывалось его проведать.

Происходило это так часто, что Баки даже не удивился, когда, возвращаясь с прогулки, заметил рядом с шатром чью-то фигуру. Вот только когда он подошел ближе, то разглядел, что это вовсе не Шури.

— Ванда? — позвал он издалека, и та подняла голову на звук, а потом помахала рукой и поднялась с бревна, на котором сидела.

— Удобное место.

— Да, отличное.

Он остановился рядом, разглядывая Ванду с нескрываемым интересом. Здесь Баки был на своей территории, потому ощущал уверенность, которой не было раньше — был свободнее, открытее и мог бы даже демонстрировать это, если бы не думал о том, зачем Ванда пришла.

Это наверняка касалось программы. Или бионической руки. Или чего-то похожего.

— Можно побыть тут немного?

— Ты имеешь в виду… внутри? — Баки растерялся и кивнул на шатер.

Подумав о том, что Ванда сейчас окажется там, Барнс пожалел, что место кажется аскетичным и необжитым: ему некуда даже усадить гостью, не говоря уже о том, чтоб как-то ее развлечь. Баки предчувствовал неловкость, в которую неизменно выливались все его попытки праздно побеседовать или просто провести время с кем угодно, кроме Шури и Стива, и ему не хотелось этой неловкости, но… что он мог поделать?

— Нет, просто тут рядом. Немного устала от больших зданий. А здесь красиво и спокойно, но одна я далеко заходить не хочу — боюсь потеряться.

— Правда? — Баки вскинул брови. — Но ведь ты ведьма. Разве ты можешь потеряться?

Ванда едва слышно фыркнула и присела обратно на бревно.

— Это ты сюда принес? — Она провела по гладкому стволу ладонью, игнорируя вопрос.

— Я, — согласился Барнс. Спохватившись, он сел на другой край колоды, перестав возвышаться над Вандой. — Нашел с другой стороны озера. Шури предлагала сделать тут беседку из дерева, поставить скамейки и стол и еще кресла плетеные… Вся эта садовая мебель.

— Почему отказался?

— Все это слишком основательно.

— Ты не хочешь здесь задерживаться?

— Не верю, что это возможно.

Обсуждать собственный быт и тем более мысли Баки не хотелось, так что он поспешил спросить до того, как Ванда придумала новую тему:

— Вас с Сэмом Стив из тюрьмы вытащил? Как это было?

— Ну, не один только Стив. Нас привезли туда спящими, так что мы и сами не знали, где находимся. Сидели в таких специальных камерах — могли друг друга видеть и разговаривать, но каждый все равно отдельно. У меня еще руки почти всегда были связаны… — Ванда облизнула губы и развела перед собой ладони. Баки завороженно следил за алыми струнами, соединявшими ее пальцы: каждая едва заметно подрагивала, становилась то тоньше, то плотнее, пока в конце концов девушка не опустила ладони. — Они думали, что я не могу ничего сделать, если надеть наручники.

— Но ты можешь?

— Ведь я ведьма, — хмыкнула Ванда, повторив почти в точности фразу Баки. — Единственная, кто им попался, так что они не совсем понимали, что со мной делать.

— То есть вы сделали это вдвоем со Стивом?

Голос Барнса звучал недоверчиво, он многого не понимал: как Роджерс справился один, пока не встретил Ванду уже в тюрьме, откуда он вообще знал, где искать то место. Шури пересказала то, что сама слышала от Сэма: тюрьма находилась под водой, подниматься на поверхность моря могла лишь ее часть, и, конечно, заключенные находились и близко не в ней.

— Не совсем.

— Тони Старк?

Ванда рассмеялась, замотав головой так, что волосы у лица растрепались.

— Конечно, нет! Неужели ты не догадываешься, кто помогал?

Барнс нахмурился и отвел взгляд. Он давал себе труд задумываться о Мстителях, отношениях между ними и так далее, ему вполне хватало компании Шури, которая держала его в курсе лишь потому, что хуже всего на свете умела молчать. Теперь же Баки пытался сопоставить все то, что знал сам и услышал от нее с тем, о чем говорила Ванда.

Сперва он вспомнил тех, кто точно не мог — Сэм, Клинт, Скотт, Старк. Из оставшихся на ум первыми приходили Наташа и…

— Точно. Т’Чалла.

— Не только он, — улыбнулась Ванда. — Еще Виж.

— Что? Вижен? — Баки по-настоящему удивился. — Но он же весь такой…

— Правильный, — подсказала девушка, продолжая улыбаться.

— Шури говорит, он молот поднял, который никто другой не мог даже сдвинуть. Ей Стив рассказал, а он сам видел.

— Он как будто олицетворяет высшую справедливость. Но не букву закона, понимаешь? Вижен вышел на связь со Стивом, а потом они втроем с Т’Чаллой все спланировали, чтоб нас вытащить.

— А где тогда остальные? Скотт и Клинт?

— По новым домам отправились. Их не будут искать, правительству не нужна такого рода огласка.

— А Вижен?

Ванда промолчала, и только сейчас Баки впервые подумал, что у нее могут быть к Вижену какие-то чувства. Барнсу тяжело оказалось даже представить что-то похожее: тот не был человеком, и Баки не знал, кем же он считался. Занявший тело Камень Разума? Плюс компьютерная программа искусственного интеллекта, созданная Тони Старком. Их знакомство с Баки было очень коротким, но в Вижене Барнс видел скорее робота, чем человека.

— Он сейчас вместе со Старком. — Ванда снова улыбнулась, но в этот раз на ее лицо жалко было смотреть.

Они поговорили еще: теперь уже о Ваканде и ее короле, о Шури со множеством разноплановых разработок, о том, как действует волшебство Ванды. Темы бионической руки разговор коснулся так плавно и неожиданно, что уследить за поворотом было невозможно, и Баки спохватился уже когда отвечал на вопрос куда более развернуто, чем когда спрашивала Шури.

— Если бы она была настоящая, то и проблемы бы никакой не было. Но, Ванда, это так тяжело объяснить человеку, у которого нет воспоминаний о таком прошлом… Эта рука — разработка Гидры, оружие. Сила, которой нормальный человек не должен обладать. То есть взять, к примеру, винтовку — это тоже оружие, но ты можешь отложить ее, бросить, а с рукой так не получится. Она все время здесь.

— Но это о прежней руке. Той, которая действительно была оружием Гидры. Шури ведь собирается сделать нечто совершенно другое.

— Она инженер, — фыркнул Баки, — и захочет расширить функционал. Не удивлюсь, если в каждый палец добавит по пистолету, а в локоть еще кофеварку.

— Для защиты хороших людей тоже нужно оружие. — Ванда смотрела на него серьезно, почти не моргая. — Важно не то, что ты используешь в его качестве, а как ты им распоряжаешься. Меня вот полмира боится из-за магии, Баки. Я когда-то, как и ты, пользовалась ею для Гидры, но ведь теперь мы здесь и знаем, на чьей мы стороне, да?

— На чьей?

— На стороне добра.

Баки пожал плечами, а потом кивнул. Сам он был на стороне Стива Роджерса.

**

На следующий день после визита Ванды все пошло как и прежде. Приехала Шури — Баки издалека услышал шум мотора, вышел посмотреть, что это такое, потому что обычно к нему приходили пешком. Шури ехала на бирюзовом квадроцикле, колеса подскакивали на ухабах грунтовой дороги, но юной принцессе это только нравилось.

— Хочешь покататься? — крикнула она еще на подъезде, и Баки, к собственному удивлению, ощутил, что хочет. Правда, говорить об этом он не стал, вместо этого отрицательно покачав головой и по привычке подтянув спускающуюся с левого плеча ткань повыше.

Шури остановила квадроцикл у самого шатра, едва не сбив правым колесом крепление перекладины, но даже этого не заметив. Соскочив с места, она порывисто обняла Баки, словно не виделась с ним по меньшей мере месяц, а потом шагнула назад и осмотрела его с ног до головы.

— Я руку принесла.

Набрав в грудь воздуха для того, чтоб в очередной раз объяснить, почему «нет», Баки вспомнил условия компромисса и медленно выдохнул. Ладно. Он обещал попробовать, к тому же Шури ему нравилась, а она непременно расстроится, если Барнс выкажет неудовольствие.

— Так.

— Давай мерить!

Он отошел поближе к колоде и принялся снимать с себя сначала накидку, а потом и рубашку, неловко орудуя одной рукой. Шури приволокла внушительного размера кейс и топталась рядом, желая, чтобы он поторопился, но не помогая, потому что знала: самостоятельный и гордый Баки такого не любит.

Поначалу Барнс испытывал стеснение, когда Шури осматривала его левое плечо, но уже привык и относился ко всему философски. Пальцы девушки всегда были аккуратными, невесомыми, и она еще ни разу не сделала ему больно: анестезия в Ваканде была великолепной. Один укол — и ничего не чувствуешь. Второй укол — и чувствительность возвращается за три минуты. Барнс не видел ничего подобного прежде, а потому считал, что может доверять этим людям, даже когда они проводили ему по три микрооперации за час.

Шури открыла кейс, а Баки уселся, неотрывно наблюдая за металлической рукой. Почти черная, она то и дело мелькала на солнце золотистыми прожилками — традиционные цвета Ваканды, ничего не поделаешь, — но никаких прочих опознавательных знаков не было, и Баки это нравилось.

— Готов?

— Давай уже. — Барнс пошевелил плечом, а потом отвернулся и не смотрел, как именно Шури справляется с креплениями и зажимами.

Ей потребовалось несколько секунд, а потом Баки ощутил действие механизма — его части сходились, стягивались, фиксировались, контакты подключались, обнаруживая друг друга, а на планшете в руках Шури мелькали уведомления. Еще Джеймс чувствовал странное напряжение, похожее на электрическое, но вскоре понял, что дело в нем самом — это из-за волнения сократились мышцы. Выдохнув, он расслабился, попробовал поднять руку, и та резко дернулась вперед.

— Стой, рано! — Шури схватила металлическое запястье и медленно опустила вниз. — Подожди, пока скажу.

Баки кивнул: небольшой перерыв был ему необходим, надо ко всему привыкнуть — к ощущению руки, к ее весу, к самой возможности ею пользоваться.

Пальцы Шури ловко скользили по сенсорному экрану, и вскоре Барнс переключился на них, наблюдая, как за танцевальным номером или выступлением фокусника. Наконец планшет моргнул в последний раз и потускнел, а Шури удовлетворенно выдохнула:

— Ну все. — Она погладила металл на его предплечье. — Давай только осторожно.

Вначале шли простые вещи, буквально элементарные. Поднять руку вверх, согнуть в локте, описать круг. Все то, над чем Джеймс даже не задумывался, когда делал это правой, в случае с левой превращалось в тяжелую работу. Он недоумевал, раздражался и злился на свое бессилие, пару раз пытался отцепить проклятую руку и выбросить — она делала из него беспомощного, инвалида, несостоятельного мужчину!.. Но Шури удавалось раз за разом его успокаивать то шутками, то научными теориями, которых Бак все равно не понимал.

— Потерпи. Нейронные связи создаются заново, твои синапсы просто в шоке от происходящего, дай им побольше времени.

— В прошлый раз такого не было!

— Баки, в прошлый раз связи были загружены в твою голову вместе с другими программами. Конечно же, такого не было. Ты, вроде бы, не хотел, чтоб такое как раз было.

Он пристыженно замолчал и взялся за цикл по новой: вверх, согнуть, круг. Раз за разом, пока не начало получаться более-менее естественно, пока Баки впервые не показалось, что это и вправду его рука.

— На сегодня достаточно, — решила Шури, наблюдавшая за прогрессом через планшет. Баки с радостью остановился, попробовал сжать кулак и не смог. — Нет-нет, для этого еще рано. Продолжим завтра, согласен?

И Баки с некоторым удивлением понял, что искренне кивает в ответ.

**

Следующая неделя была полна тренировок, ни на что не похожих. Баки казалось, будто он превратился в ребенка, не умеющего держать ложку, завязывать шнурки, проталкивать пуговицы в петельки. Столько различных дел он, оказывается, раньше выполнял, не задумываясь над ними. Расчесывал волосы. Взбивал подушку. Включал компьютер. Десятки, сотни различных движений и их комбинаций, тонкая работа пальцев — попадать по кнопкам, соизмерять силу, вовремя сгибать и разгибать.

Шури проявляла похвальное терпение, возясь с Барнсом, успокаивая его, когда он опускал руки и сдавался, поощряя, даже если он сам сомневался в успехах.

— Эти усилия стоят того, — уверяла Шури, стоя позади Баки и разминая ему плечи так, словно он сильно устал. — Даже с научной точки зрения. Ты только подумай — мы могли бы делать такие протезы для всех людей без руки или ноги. Улучшать качество жизни!

— С таким протезом они могут превратиться в убийц.

— Ну, я буду разрабатывать для них по-другому. А у тебя эксклюзив. Лучшее, что только может быть.

Фразы такого рода заставляли Джеймса чувствовать себя одновременно и гордым, и виноватым — как будто он не достоин чего-то настолько хорошего. Не достоин времени и усилий, потраченных Шури, ее внимания и участия. Такие мысли Баки тщательно скрывал, ведь однажды, попытавшись высказаться, он уже получил крепкой коричневой рукой по голове.

Баки неизменно снимал руку на ночь и надевал только когда приходила Шури или Ванда. Шури каждый раз рассказывала что-нибудь интересное о конструкции или возможностях протеза, а Ванда просто помогала, позволяя репетировать на себе рукопожатия и прикосновения — за сохранность ее костей Барнс не волновался, ведь в любой момент она магией могла его остановить.

— Чувствуешь, как она тебя держит? — спрашивала Шури, когда Ванда схватилась обеими руками за его предплечье. — На внутренней стороне запястья есть более чувствительное место. Не уязвимое, но все-таки стоит его беречь — там коммуникатор и пульт управления автопилотом джета. Он может управлять и другим транспортом, но настройкой займемся позже.

Баки обычно только кивал в ответ: для него было слишком много нюансов, функций, прогнозов. Слишком много всего.

Утром того дня, когда Баки собирался научиться бросать и ловить мяч, Шури вновь приехала на квадроцикле, но раньше, чем собиралась и не одна.

— Стив! — Барнс разглядел его издалека и тут же расплылся в улыбке, вытянулся в полный рост и помахал рукой.

Роджерс с квадроцикла помахал в ответ, потом спрыгнул, пока Шури разворачивалась, и подошел ближе.

— Бак! — они снова обнялись, и на этот раз Джеймс чувствовал себя совсем иначе, чем во время прошлой встречи. То ли близость с природой так на него повлияла, то ли доброжелательность Шури, а может, и все это вместе. — Как поживаешь?

— Знаешь, Стив… — Он на секунду запнулся и откровенно произнес: — Великолепно.

— Мяч! — крикнула Шури одновременно с метким броском. Предназначался он Баки и его новой руке, но Стив поймал мяч инстинктивно, извинился и бросил его Барнсу.

Тот стоял всего в метре, но мяч выскользнул из неловких металлических пальцев, заскакал по земле и остановился в тени бревна. Баки сжал зубы, но промолчал, поднял его и бросил обратно Стиву — точнее, так ему хотелось, но мяч пролетел бы мимо, если бы Роджерс вовремя не дернулся в сторону.

— Не выходит, — Баки вздохнул.

— Пробуй еще.

И он пробовал, снова и снова, вначале с раздражением и злостью (они стоили Шури двух мячей, которые рвались под излишне сильными пальцами), потом с терпением и настойчивостью, пока что-то не начало получаться. В конце концов Баки мог не только отбить мяч, но и поймать его, подбросить разными способами и даже набивать на ладони почти двадцать раз подряд.

Баки выглядел очень довольным, Стив и Шури — тоже.

— Это очень круто, Бак. — Роджерс хлопнул его по плечу, и Барнс смог сделать то же самое металлической рукой, и даже не оставил на коже Стива синяк. — Скоро ты сможешь писать.

— Я уже могу печатать на клавиатуре, но не очень быстро.

— Со скоростью улитки, — заметила Шури, ухмыльнувшись. — Но мы над этим работаем.

— Но я имел в виду писать ручкой.

— Над этим мы еще не работаем.

— А что насчет оружия?

Баки настороженно посмотрел на Шури и встретил почти такой же взгляд. Никто не торопился отвечать, а Роджерс начинал нервничать, догадавшись, что поднял далеко не самую приятную тему. Наконец, Шури, наморщив нос, выбрала нечто нейтральное:

— Мы еще это не обсуждали, Кэп.

Стив показал большой палец и поспешил перевести тему, так что дальше они говорили о миссиях Стива и Сэма, о встречах с Наташей, о том, чем сейчас занят Т’Чалла и почему он никогда ни к кому не присоединяется.

Барнсу хотелось, чтоб Стив остался тут на ночь. Хотелось прогуляться с ним по своему любимому маршруту, побыть наедине, без Шури, потому что вдвоем им было что обсудить еще с тех довоенных времен, о которых сейчас Джеймс помнил очень мало. Хотелось, но Стив спешил (он спешил всегда), его ждала гора важных дел, и Баки пришлось отпустить его, а самому оставаться рядом с шатром, будто на обочине жизни.

Впервые он подумал, что Шури права — Стив может нуждаться в нем так же, как и он нуждается в Стиве. Если для того, чтоб быть с ним рядом, нужно научиться пользоваться проклятой рукой и носить ее постоянно, то это не такая уж большая плата.

**

Еще через неделю Баки встретился с Вандой случайно — или так ему показалось — во время пробежки вдоль озера. Накануне вечером Шури попросила его носить руку целые сутки не снимая, и он пообещал, что сделает это, если она не будет каждый час проверять. Девушка согласилась, даже поклялась, что в эти сутки вообще забудет о его существовании, исключительно для чистоты эксперимента. Баки не собирался делать ничего особенного, просто устроил тренировку, в конце которой собирался искупаться, а потом думал почитать книгу или сделать что-нибудь такое же невыразительное.

В этот раз Ванда спустилась буквально с неба — Баки увидел сперва ее, потом алые сполохи, сопровождавшие траекторию ее полета, и встал как вкопанный, наблюдая за неестественным и потому привлекательным зрелищем.

— Нравится? — Она удачно приземлилась на песок рядом, только едва коснувшись земли коленом.

— Это… немного дико. Ты не боишься, что кто-нибудь заметит?

— Тут никого нет, кроме тебя.

— Значит, ты меня искала. — Прозвучало совсем не как вопрос.

— Да.

Ванда взяла его за руку и развернула ладонью к себе. Баки смотрел, как ее пальцы проходятся по темным вибраниумным пластинам, выводят поверх короткую фигуру, и металл расступается, тихо жужжит, трансформируясь в подобие монитора с пультом управления.

— Что ты делаешь? — Баки наконец сообразил отодвинуть руку, но закрывать пульт не стал. Любопытство боролось с опасением, и пока что перевесом не могла похвастаться ни одна из сторон.

— Прошу твоей помощи. — Ванда смотрела ему прямо в глаза. — Помнишь, что Шури говорила? Это пульт управления джетом.

— И что?

— Очень нужно кое-куда слетать.

— Без разрешения?

— Баки. — Она схватила его за плечи и попыталась встряхнуть, а когда не вышло — просто продолжила смотреть снизу вверх, так умоляюще и искренне, что у Барнса даже дыхание перехватило. — Это очень, очень важно.

— Куда ты собралась?

— Мы вместе. Ты отвезешь меня туда и вернешься обратно до конца суток. Я слышала, как Шури говорила об этом по телефону — никто не будет беспокоиться о тебе в течение дня, так?

— Я спросил — куда?

— В Нью Йорк, — ответила Ванда, сильней сжимая его плечи. — К Башне Старка.