Аугам тут не место (джен)

Адам снова вернулся в свою квартиру и, закрыв за собой дверь, вновь подключился к инфолинку убитого в надежде найти зашифрованную связь. Если бы у Адама нормально работали необходимые аугментации, то он бы с лёгкостью расшифровал все разговоры Камиля Хорака по инфолинку, а пока он сумел прочесть только те, у которых секретной шифровки не было. Хотя, прослушивая инфолинк вновь и вновь, Адам смог найти зашифрованный канал связи. Он решил подключить инфолинк Камиля к компьютеру. Сразу же после того, как он заступил на работу в пражское отделение Интерпола, он первым делом установил на свой компьютер универсальный дешифровщик. Тогда он пожалел, что потратил время и деньги на эту программу, но сейчас она может пригодиться. Отыскав у себя в столе нужные провода, Адам подключил к своему компьютеру инфолинк Камиля и запустил дешифровщик. Программа тут же определила уровень сложности закодированной записи и показала, сколько времени займёт взлом. Уровень шифровки был выше пятого, с такой секретностью Адам ещё не сталкивался, да и сам инфолинк был сделан далеко не Дэвидом Шарифом, на нём была выгравирована арабская вязь.

«Такая штука, наверное, дорого стоит. Кто ты, почему у меня к тебе больше вопросов, чем ответов?» — удивился Адам, разглядывая инфолинк и дожидаясь, пока программа расшифрует засекреченный разговор. Наконец процесс была завершен, и Адам мог прослушать запись:

— Доктор Кипра, я как-то странно себя чувствую.

— А что вы хотели, пан Хорак, во время испытаний новых аугментаций всегда так.

— И всё же нам нужно встретиться и поговорить кое о чём, — голос Камиля Хорака на одном конце линии связи звучал настойчиво, он явно хотел увидеть некого доктора Кипру и поговорить с ним по поводу новой аугментации. Но что больше всего удивило Адама в этом разговоре, так это то, что убитый участвовал в некоем эксперименте. Теперь ясно, откуда взялись деньги на хорошую одежду и, возможно, у Камиля были деньги на то, чтобы заплатить кому надо, чтобы его не выселяли из квартиры. Кроме того, откуда ему брать новые аугментации, если все клиники «Протез» и все фирмы по их производству закрылись?

«Тай Юн Медикал, — пронеслось в голове у Адама, — Ну конечно же, из этой войны живым и невредимым вышел только Китай». Адам прекрасно помнил свою поездку в эту страну и встречу с Чжао Юнчжу. Выходит, она мертва, а её детище до сих пор живёт. Адам продолжил прослушивать запись разговора убитого с доктором Кипрой. Кроме разговора о том, что Камиль странно себя чувствует, там оказалось еще много записей.

— И сколько вы мне за всё это заплатите? — спросил Камиль у доктора Кипры.

— Достаточно, чтобы безбедно прожить остаток лет.

— А это не опасно?

— Что вы, вовсе нет.

«Мда, — подумал Адам, — на что только не пойдут аугментированные, чтобы не умереть с голоду. Думаю, что доктор Кипра может пролить свет на это дело», — решил он. Прослушав все разговоры и закрыв дешифровщик, Адам тут же перешёл к поиску человека по имени доктор Кипра, но перед этим связался с Интерполом, а именно, с директором Джеймсом Миллером. Если к делу причастны люди из «Тай Юн Медикал», то это уже международный скандал.

— Миллер на связи. Что там у тебя, Дженсен, удалось вытащить твоего доктора из тюрьмы? — поинтересовался директор пражского отдела.

— Пока нет, но, кажется, я напал на след «Тай Юн Медикал» в Праге, — ответил Адам.

— Серьёзно, ты не шутишь?

— Я расшифровал переговоры убитого с неким доктором Кипрой, — начал Адам.

— И… как это связано с «ТЮМ»?

— Они говорили об экспериментальных аугментациях, и как раз после инцидента только «ТЮМ» остался на плаву.

— Только китайцев мне тут не хватало, — сердито буркнул Миллер.

— Сэр, я могу узнать его адрес, но так просто мне его не достать. Вы можете проверить доктора Николаса Кипру на связи с «ТЮМ»? — попросил Адам.

— Обязательно проверю, Дженсен. Талос Рукер может подождать, — согласился Миллер.

Поиски связи доктора Кипры с «ТЮМ» могут занять некоторое время. Если этот доктор до сих пор работает в Праге, то это означает, что он хорошо законспирировался и может безнаказанно работать с аугментированными и при этом не выдать себя. Пока Интерпол занимался поиском улик против доктора Кипры, Адам решил наведаться в полицейский участок и проведать там своего друга Вацлава, если его ещё не убили. Адам прекрасно знал, как полиция поступает с аугами. Занимаясь расследованием убийства Камиля Хорака, Адам не заметил, как наступил вечер.

Людей на улицах стало меньше, только стражи порядка стояли по-прежнему на своих местах и при каждом удобном случае требовали у Адама документы. В метро тоже людей не было, но на этот раз Адам решил не испытывать терпение полиции и сел в нужный вагон.

— Ох, Коллер, Коллер, во что ты меня втянул, — вздохнул Адам, протирая глаза. Даже глазным имплантам нужно давать отдых, а то так и перегрузка может случиться, и тогда он может ослепнуть.

Доехав до нужной станции, Дженсен вышел из подземки и направился к полицейскому участку. Сразу войдя в здание, он достал своё удостоверение и, показав его дежурному, потребовал, чтобы его отвели к камере, где сидит Вацлав.

— Что, у нас теперь и Интерпол интересуется убийствами? — полюбопытствовал дежурный.

— У меня есть подозрение, что вы засадили за решётку невиновного, — деловито сказал Адам.

— Ну да, конечно, — съязвил дежурный, — все ауги невиновны, а виновны люди.

От этого ехидства Адам буквально заскрипел зубами и сжал правую руку в кулак, но потом сдержал свой гнев и сказал:

— Вы его хотя бы видели? Скажите, он похож на хладнокровного убийцу?

— Ладно, я отведу вас к нему, только ненадолго, — буркнул дежурный и пошёл с Адамом к камере, где сидел Вацлав. Перед тем Адам одним движением руки забрал со стола шоколадный батончик, да так быстро, что даже дежурный не заметил.

— Он там, — указал дежурный и поднялся обратно наверх.

Место, где держали Вацлава, было просто ужасно, тут всё пропахло сыростью и плесенью, а сама камера напоминала скорее клетку для диких животных, нежели тюремную камеру. Вацлав спал сидя, прижавшись щекой к металлической решётке.

— Коллер, — прошептал Адам, касаясь пальцами правой руки плеча друга.

— Дженсен, — сонно проговорил Вацлав. Наконец он открыл глаза. Адам не знал и не хотел знать, что полицейские творили с его другом, который даже и мухи не обидит. Глаза Вацлава стали ещё более красными и безумными, чем раньше. Видя, в каком состоянии находится его друг, Адаму хотелось взять и разнести весь участок к чёртовой матери, но нужно было сохранять холодный рассудок.

— Дженсен, ты как сюда попал? — всё так же сонно спросил Вацлав.

— Пришёл тебя навестить и вижу, что не зря пришёл. — Задавать дежурную фразу «Ты как?» Адаму показалось глупо, ежу понятно, что Вацлав находится не в той форме. Чтобы хоть как-то подбодрить друга, Адам решил поделиться с Вацлавом деталями расследования.

— Твой продавец, похоже, влип в историю, — начал Адам.

— Это я знаю, мне нужно было больше интересоваться его жизнью, — проговорил Вацлав.

— Ты бы поинтересовался, откуда у него столько денег, когда голодают не только ауги, но и «чистые», — последнюю фразу Адам процедил сквозь зубы.

— Не моё это дело, чувак, я не лезу в чужие дела.

— А надо было. Камиль как-то связан с «Тай Юн Медикал». Ему доплачивали за то, что он испытывал их аугментации.

— Да ну, шутишь, что ли?! — встрепенулся Вацлав.

— Вовсе нет, я расшифровал его разговор с доктором Николасом Кипрой. Тот, видимо, тоже имеет связи с «ТЮМ». Я попросил Интерпол о помощи в этом деле, если так, то ты скоро выйдешь отсюда.

— Дженсен, прости меня… — жалобно проговорил Вацлав.

— За что? За то, что ты невиновен? Это они должны у тебя прощения просить. Вот, держи, — сказал Адам и протянул Вацлаву шоколадный батончик.

Поговорив с другом и ободрив его, Адам решил разыскать доктора Кипру и допросить его, но для этого нужно было дождаться звонка из Интерпола.

Интерпол ничем не обрадовал Адама. Джеймс Миллер позвонил и сказал, что доктор Николас Кипра, похоже, никак не связан с «Тай Юн Медикал», но пообещал, что если он как-то причастен к чему-то нечистому, то будет за ним присматривать.

— Да, — потирая виски и садясь на каменную скамью, сказал Адам, — дело шито белыми нитками.

В отличие от некоторых органов и частей тела, нервы Дженсена не были сделаны из углеводородной стали, они были натянуты до предела, и Дженсен еле-еле сдерживал порыв гнева, чтобы не отыграться на ком-нибудь или на чём-нибудь. Всё вдруг стало серым и чёрным, люди и всё окружение превратилось в какую-то аморфную массу. Мозг Адама пытался проанализировать всё происходящее и сделать выводы: там, в жутких условиях, сидит и пытается выжить молодой парень, который даже мухи не обидит и поможет любому аугу, будь это глава грузинской мафии или любой другой аугментированный; тот, кто, увидев в каком ужасном состоянии находился Адам после очередной миссии, не побоялся предложить ему помощь. А ведь до всего этого кошмара у Вацлава были все шансы преуспеть не только в инженерном и медицинском деле, но и кое в чём другом.

«Господа политики, тот юноша, которого когда-то вы взяли в свой круг, нуждается в вашей помощи», — кричал усталый и раздражённый мозг Адама.