Я вернусь (гет)

Пока Билл принимал душ, Гермиона спустилась на кухню, чтобы приготовить чай и наскоро сделать бутерброды. Ещё в ванной она решила, что на пару-тройку дней возьмёт в Министерстве отгул, чтобы привести в порядок собственный внутренний мир. Она так привыкла всё всегда планировать и следовать намеченному, что нынешняя ситуация казалась полным хаосом и требовала незамедлительного методичного разбора.

Должно же быть какое-то разумное объяснение всему случившемуся. Например, тому, каким образом Билл Уизли умудрился пробиться через тщательно возведённые барьеры и проникнуть в самое сердце. Незаметно обогреть своим теплом и подарить волнующую надежду. Такую, что Гермиона вновь почувствовала себя живой — он заставил её задуматься о собственной семье, о детях и доме. За какие-то два дня он стал ей ближе и роднее, чем Рон, с которым она прожила столько времени.

Да, всё было просто восхитительно. И Билл был таким, о каком она могла только мечтать. Но Гермиона — взрослая девочка и прекрасно понимала, что дальше между ними ничего быть не может. Потому что, кроме заботы о Виктуар, их не связывает ничего. Они слишком разные...

Во-первых, Билл был старше. На целых девять лет. Долгих девять лет. И являлся умудрённым опытом могущественным ликвидатором заклятий. Но, с другой стороны, в магическом мире для большинства волшебников разница в возрасте не имела никакого значения. Например, тех же Билла и Флёр не остановило то, что эта разница составляла семь лет. Так что девять — не такая уж и большая цифра.

Во-вторых, Билл оставался всё ещё женатым мужчиной и отцом трёхлетней дочери. И если с последним фактом никаких проблем не предвиделось, поскольку Гермиона обожала крестницу, а та едва ли не боготворила свою фею-крёстную, то с разводом могли возникнуть проблемы. Уж слишком длительный и канительный процесс. Да и магический мир не одобрял подобного, так как брачные клятвы подкреплялись особой магией и давались на всю жизнь. А, значит, этот вопрос требовал более детального изучения.

И оставалось третье — Билл являлся братом Рона. Одна только мысль о том, как такие отношения воспримет семейство Уизли, приводило Гермиону в ужас. Вряд ли можно было ожидать от кого-то поддержки. Ей даже казалось, что они вот-вот ворвутся в Ракушку полным составом, кипя праведным гневом и осыпая её многочисленными проклятиями. Начиная с Молли Уизли и заканчивая самим Роном. Разве что Джинни обрадуется, что отныне Гермиона перестанет преследовать её драгоценного Гарри.

Она безрадостно вздохнула. Как ни крути, а перспективы вырисовывались далеко не радужные.

Неожиданно Гермиона побледнела. Чайная ложка выпала из обессилевших рук и звякнула о стол. О чём она сейчас только что думала? О будущем разводе Билла и о том, как семейство Уизли воспримет их отношения?! Но ведь ещё нет никаких отношений!

О господи. Ей срочно требовался чай. Чёрный. Без сахара. Вот что всегда помогало обрести ясность ума и разложить по полочкам всю накопившуюся информацию.

Глоток.

Терпкая горечь обжигала горло не хуже хорошего огневиски.

Глубокий вдох.

Блаженство...

И можно даже пару минут ни о чём не думать. Но не думать не получалось, так как все мысли снова и снова возвращались к Биллу Уизли. К его требовательным поцелуям и хриплому голосу, когда он называл её своей. К его потемневшим, по-настоящему голодным глазам и жарким ласкам, которыми он сопровождал такие взгляды.

Гермиона тряхнула головой, прогоняя наваждение и продолжая мысленно убеждать себя, что это всего лишь минутное помешательство. Пусть и обоюдное. Но лучше сейчас окончательно похоронить глупые надежды и спокойно обсудить произошедшее с Биллом. Если, конечно, он сам пожелает того.

Она не знала, чего теперь боялась больше: того, что Билл захочет прояснить сложившуюся ситуацию, или того, что не захочет вообще, предпочитая пустить всё на самотёк. Вернуться в спальню девушка не решалась по той же причине, хотя и внутри и снаружи сама оставалась напряжена, словно натянутая донельзя струна.

Трусиха.

А никто и не спорит.

Хотела ли она, чтобы он спустился вниз и развеял все её сомнения? Конечно, хотела.

Наверное, Гермиона слишком погрузилась в рассуждения, иначе услышала бы, как Билл тихо позвал её по имени. Очнулась она лишь тогда, когда крепкие руки обвились вокруг талии и настойчиво развернули. На нём были только пижамные штаны, и от одного его вида Грейнджер почувствовала, как краска снова приливает к щекам. Вот дуреха! Наверняка он заметил, как она откровенно пялилась на него.

— Ты опять сбежала, — тепло пожурил её Уизли, обхватив лицо ладонями и нежно поцеловав в губы.

Затем он отстранился, и его глаза оценивающе заскользили по очертаниям её фигуры, прикрытой темной тканью его футболки, и на мгновение задержались на ярких отметинах на шее. В них читалось такое смешение нерешительности, самодовольства и неприкрытого желания, что Гермиона снова почувствовала себя неловко. Сейчас, при свете ламп, все недавние безумства казались чем-то неясным и далёким, словно пленительное сновидение.

— Я всего лишь спустилась на кухню, чтобы приготовить нам бутерброды, — она поспешно отвернулась, чтобы скрыть своё пылающее лицо. — Чаю?

— С удовольствием.

Глядя, как Грейнджер ловко раскладывает на тарелке ломтики хлеба с тонко нарезанным мясом и овощами, Билл ловил себя на мысли, что идея с перекусом нравится ему всё больше и больше. После совместных водных процедур аппетит у него разыгрался ещё сильнее, и несмотря на то, что он хотел спать, всё же надеялся утолить возникшее чувство голода лёгким поздним ужином.

— Ты прямо угадала мои желания, — произнёс он, прислонившись к разделочному столу и нетерпеливо наблюдая, как Грейнджер разливает чай по чашкам и придвигает одну из них к нему. — Знаешь, а в том, что ты сбежала из ванной, есть свои плюсы, — усмехнувшись, Билл отхлебнул из чашки и взял с тарелки бутерброд с мясом и кружочками томатов на листьях салата. Он чувствовал себя настолько голодным, что даже забыл подсластить чай. И так сойдёт. Быстренько приговорив первый, а затем второй бутерброд, он, наконец, довольно заулыбался. Вкусно. Просто изумительно…

— Приятного аппетита, — Гермиона с усмешкой взглянула на Уизли, которые произнёс последние слова вслух, и придвинула к себе стоявшую там же на столе креманку с вишнёвым джемом. Набрав немного в ложечку, она быстро размазала джем по тонкому ломтику хлеба и тут же откусила приличный кусок, зажмурившись от удовольствия. А после запила всё горячим чаем и совсем по-детски кончиками пальцев стёрла остатки джема, собравшиеся в уголках губ, облизала их. Словно позабыв на мгновение, что сейчас не одна в кухне.

— М-м-м.... — блаженно вздохнула она.

— Ты такая милая, когда улыбаешься, — беззлобно усмехнулся Билл. Пара внушительных бутербродов и горячий чай сделали своё дело — чувство голода временно отступило на задний план. Хорошо-то как.

Гермиона распахнула глаза и ошарашенно уставилась на него. Опять он её застукал с поличным. Да что вообще с ней происходит? Стоит Биллу Уизли улыбнуться, как Гермиона Джин Грейнджер прямо на глазах начинает непростительно глупеть, превращаясь в законченную влюблённую идиотку.

ЧТО?!

Пришедшая в голову мысль настолько ошеломила, что Гермиона поперхнулась новым глотком чая и закашлялась.

— Неужели джем настолько вкусный, что ты так замечталась? — лукаво прищурился Билл и, набрав ложку джема, отправил его себе в рот, при этом ловя на себе смущённо-вопросительный взгляд Грейнджер.

Она с нескрываемым интересом наблюдала за тем, как он пробует джем и запивает его остатками чая. Её брови удивлённо приподнялись, а губы сами собой растянулись в весёлой улыбке. Оказывается, он может быть совсем другим — тоже умеет радоваться мелочам. Вот в уголке его губ осталось немного сладкого лакомства, и Гермиона поймала себя на мысли, что нестерпимо хочет узнать, а действительно ли сейчас его губы имеют вкус вишнёвого джема. Но она поспешно отвела взгляд, переключая всё внимание на свою чашку чая, поспешно делая глоток.

— Ну и? — равнодушно спросила она. Достаточно ли убедительно?

— И правда очень вкусно. Теперь я понимаю, почему Виктуар так его обожает, — он улыбнулся ей в ответ, отставив уже пустую чашку на стол. — Спасибо, — он смотрел ей в глаза пару секунд, прежде чем убрать чашку с чаем из её рук и привлечь к себе. — А может, есть ещё что-то повкуснее?

Её дыхание моментально сбилось, потому что Билл вновь оказался слишком близко. Грейнджер не понимала, почему чувствовала всё нарастающую неловкость. Особенно после всего, что между ними было. Но она гораздо увереннее ощущала себя в полумраке комнаты, в постели с ним, чем сейчас на кухне, когда он выжидательно смотрел ей прямо в глаза.

— Не за что... — успела произнести она, прежде чем ощутила тепло его губ со вкусом вишни. И, поддавшись порыву, немного потянулась к нему, чтобы слизнуть кончиком языка сладкое лакомство в уголке его рта. Но словно смутившись своей эмоциональной вспышки, моментально отстранилась, сжав руку, что ещё секунду назад неосознанно перебирала длинные огненные волосы, собранные в хвост.

— Тебя что-то беспокоит, — проницательно заметил Уизли.

Гермиона в который раз удивилась его способности угадывать её состояние. Или, быть может, Билл Уизли прежде практиковал легилименцию? Высвободившись из его объятий, она предусмотрительно отошла в сторону.

— Билл, нам нужно поговорить.

Тот нахмурился. Серьёзность её голоса не предвещала ничего хорошего. Снова прислонившись к разделочному столу, он взял с тарелки последний бутерброд и поднёс ко рту.

— Я слушаю, — он постарался, чтобы его голос звучал непринуждённо. А чтобы скрыть нехорошее предчувствие, охватившее его, он принялся тщательно жевать, запивая так кстати оставленным Гермионой чаем.

Та покрутила в руках бумажную салфетку, которой вытирала губы, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, а затем набрала в грудь побольше воздуха.

— Я хочу сразу расставить все точки над "i", — вся её застенчивость улетучилась. Гермиона вновь вернулась к образу сильной и беспринципной ведьмы. — Я хорошо понимаю, что у тебя сейчас сложный период... — Билл кивнул, молча соглашаясь со сказанным. — Ты был в отчаянии, когда Флёр бросила тебя и Виктуар. И моё непозволительное присутствие здесь, в Ракушке, тоже сыграло не последнюю роль. Но я хочу, чтобы ты знал — я тебя не виню, — Билл едва не поперхнулся, с трудом проглотив вставший поперёк горла кусок бутерброда, вмиг показавшийся ему пресным и чёрствым. — И то, что произошло между нами, наверное, вполне предсказуемо в такой ситуации. Не подумай, мне было очень хорошо. Просто... Я прекрасно понимаю, что послужило этому причиной. И окажись на моём месте любая другая девушка — результат был бы аналогичным. Я сегодня много думала об этом и пришла к некоторым выводам...

— Интересно, к каким же? — даже не скрывая сарказма, поинтересовался Уизли. Резко отставленная чашка жалобно звякнула о блюдце.

Гермиона глубоко вдохнула, собирая всю свою решимость.

— Во-первых, ты гораздо старше меня, а значит, у нас во многом довольно разные интересы и мировоззрение в общем.

— Допустим.

От холода в его голосе ей показалось, что по спине пробежал озноб.

— Во-вторых, — Грейнджер замешкалась под его пристальным взглядом, — ты всё ещё женат. А для меня недопустим сам факт мимолётной интрижки с женатым мужчиной. Пойми, это против моих принципов...

Билл стиснул челюсть так, что на скулах заиграли желваки.

— Боюсь, тут ты опоздала, — сухо отрезал он. — Интрижка, как ты это назвала, в полном разгаре. Но мой брак — лишь вопрос времени. Что ещё?

Гермиона невольно сглотнула, но, кивнув сама себе, продолжила:

— В-третьих, у нас просто нет будущего.

— А это ещё почему? — упрямо поинтересовался Уизли, несколько удивлённый таким прямолинейным выводом.

— С этим как раз всё просто, — невозмутимо произнесла она и вздохнула. — Как только твоё эмоциональное состояние вернётся к привычному, весь твой интерес и потребность во мне сами собой сойдут на нет. А поскольку я не могу точно сказать, сколько это продлится, есть большая вероятность, что я...

— Что ты? — зло выплюнул он. — Потеряешь ко мне интерес раньше? Разочаруешься? Устанешь? Сбежишь?

— Могу увлечься тобой настолько, что потеряю голову, как какая-нибудь влюблённая школьница! — на одном дыхании выпалила Гермиона и закрыла лицо ладонями, лишь бы он не видел, как у неё пылают щёки.

Вот и всё. Сказала ему то, в чём боялась признаться даже самой себе.

Билл растерянно сморгнул. Не понял... Она что, только что призналась, что может влюбиться в него? Но это же бред какой-то... Только почему этот бред так отдавал надеждой, от которой сладко ныло в груди?

— Вот дурёха, — наконец тепло усмехнулся он и шагнул ближе, обнимая Гермиону за талию и разворачивая к себе. — Зачем ты всё это себе напридумывала?

— Ну как же? — расстроенно вздохнула она и эмоционально всплеснула руками. — Я же самая умная ведьма и должна просчитывать всё наперёд...

— А самая умная ведьма может хоть раз в жизни ничего не просчитывать, а просто жить? Безо всяких во-первых, во-вторых и в-третьих. Какая разница, что будет потом? Вдруг через неделю я сумею настолько тебе надоесть, что ты сама будешь рада избавиться от меня.

— Не надоешь, — пробормотала она, опустив голову. — Зато я могу кого угодно свести с ума своим занудством и — как ты сказал? А, гипертрофированным...

— ...чувством ответственности, — рассмеявшись, закончил за неё Билл. Терпеливо вздохнул. Костяшки пальцев нежно коснулись покрытой веснушками скулы, погладили и приподняли подбородок, заставляя Гермиону посмотреть ему в глаза. — Гермиона, пойми, я не Рон и не собираюсь бегать от трудностей. Я предпочитаю всё решать на месте. Совсем как ты. Правда, здесь ты слегка переборщила...

— Я испугалась, — честно призналась она.

— Чего?

— Ну... Ты знаешь, от чего я бежала. Вдруг тебя это задевает.

— Мне всё равно, что ты чувствуешь к Гарри, — Билл старался, чтобы его слова звучали убедительно, хотя нутро неприятно кольнуло раздражение. — Я вот тоже ещё не до конца смог избавиться от чувств к Флёр.

— Ты всё ещё думаешь о ней? — осторожно спросила Гермиона. Не то чтобы её волновало отношение Билла к бывшей жене, но раз уж решили выяснить всё до конца, то какой бы горькой ни оказалась правда, она была к ней готова.

— Честно?

— Разумеется.

— Думаю. Думаю о том, что было бы, не последуй она зову крови.

— Что ж, понятно... — тяжёлый вздох всколыхнул волосы Гермионы.

— Прости, — виновато, но в то же время бесхитростно произнёс Билл.

— Зато честно, — делано улыбнулась она и пожала плечами. — К тому же, мы ещё за первым ужином раскрыли почти все тайны друг друга.

— Просто я подумал, что тебе неприятно об этом слышать.

— Это не имеет значения, — мотнула головой Гермиона. — Я же понимаю, Флёр — твоя жена и мать Виктуар. Как ни крути, но она связана с тобой.

— Но и ты теперь тоже связана с нами. С Виктуар и со мной. Послушай, Гермиона, я не стану обещать тебе воздушных замков и небесных созвездий. К тому же, ты слишком умна и проницательна, чтобы верить в подобные сказки. Нет, если ты хочешь, я могу наколдовать сейчас лютню и спеть какую-нибудь пафосную серенаду...

— Даже не вздумай! — в притворном ужасе Гермиона вскинула руки и зажала ему рот.

Билл тепло усмехнулся, отнимая её ладони от лица, а после поочерёдно запечатлев по поцелую в центре каждой.

— Хорошо, обещаю, что не буду петь. Но это единственное, что сейчас я могу тебе пообещать.

Грейнджер невесело усмехнулась и осторожно высвободила руки, отступив на шаг назад.

— Всё потому, что я такой — какой есть. И вряд ли смогу измениться. Я не стану уверять тебя, что у нас всё будет хорошо, что мы никогда не будем ссориться. Что проживём долгую и счастливую жизнь и умрём в один день. Я даже не обещаю, что ты сможешь выдержать мой паршивый характер и порой совершенно невыносимые вспышки раздражения, особенно в полнолуние. Мы оба с тобой сильно обожглись и боимся теперь кому-то довериться. Но в одном я уверен сейчас на все сто процентов — ты нужна мне. Мне и Виктуар. И пусть я не могу сказать, что будет завтра, но предлагаю тебе сейчас попробовать построить что-то абсолютно новое. Вместе. То, что устроило бы нас обоих. Без оглядки на прошлое.

С этими словами он протянул ей раскрытую ладонь, в которую Гермиона, немного помедлив, вложила свою руку.

— Я хочу попробовать.

* * *

Да, порою кажется, что судьба — поганая, дрянная шутка какого-то насмешника.

Но тебе уже всё равно.

Потому что ты счастлив.