Колыбель для крестника (гет)

...1994 год...

Ночь. По-холодному свежий чистый воздух аккуратно заполонил старый хвойный лес, пронизанный приятным запахом шишек и немногочисленной зелени, находящейся здесь. Сосны огромной хаотичной сетью опоясывали все окружающее пространство, уступая место лишь редким слабо протоптанным тропинкам, которые вели к берегу граничившего с лесом озера. Ясное и чистое, как след от кисти художника, небо расступилось перед ясной полной луной, освещавшей кроткие волны, тихо плескавшиеся друг о друга.

Обычная ночь первых дней лета...

Такая свежая и ясная после бросавшейся в крайности погоды весны, когда каждый час дождь сменялся ярким солнцем, а потом снова возвращался, чтобы петь свою недолгую песнь. Такая весна казалась буйным подростком, расцветшим после долгой морозной зимы. Импульсивность и слепое верование в свою правоту, как почки и древесный сок, сочились отовсюду, забывая о моментах, когда надо просто остановиться и оглянуться вокруг, посмотреть назад и поразмышлять.

Лето же было невинным зеленым дитем, временами шумным из-за своих ветров, а иногда нежным и ласковым, как мягкая лесная трава, приятно щекочущая ноги. Днем оно, словно познавало мир, как пальцы, запуская свои лучи в самые далекие и невзрачные места, а ночью уходило в невинное царство снов, барьером которому была лишь колыбель мироздания.

Но пока все спят, кто-то жаждет этого меньше всего. Ведь самая лучшая ночь, даже эта, однажды уступит место утру, которое разорвет нити темноты, когда свершалось настоящее чудо.

Они сидели на большом холодном булыжнике и зачарованно смотрели в блики костра, освещающего их беззаботные лица. Раздавались голоса, часто прерывающиеся смешками и скрежетом пакетов со сладостями, благоразумно принесенными ими заранее. Два силуэта: ребенок и взрослый. Такие непохожие, но в то же время такие одинаковые. Оба были разными, но любой сторонний наблюдатель с уверенностью бы отметил схожие черты, проскакивающие в мимике и жестах этих двоих.

Один из них — этакий рокер, случайно выброшенный самозванцем на берег обычного озера. Сверкающая кожаная куртка и узкие, несколько разорванные, джинсы точь-в-точь сочетались друг с другом, дополняя длинные и темные, как око ночи, волосы. Говорил он громко и достаточно развязно, но чувствовалась в нем определенная сосредоточенность и настороженность, будто из леса вот-вот выйдут опасные враги.

Второй — обычный очкастый мальчик-подросток лет тринадцати. Он лежал на боку, громко смеясь слегка хриплым от недавно начавшейся ломки голосом. Его простая кофта на молнии смотрелась на нем как-то неестественно, будто была унаследована от какого-то гиганта.

Неожиданно он резко подобрался и вдруг серьезным взглядом посмотрел на своего собеседника, как на старшего брата, который прямо сейчас должен открыть ему самый страшный секрет этого мира.

— Сириус, расскажи об отце, — твердо произнес парень, вглядываясь в нечеткого из-за игры дыма «рокера», который ответил лишь легкой ухмылкой, доставая из кармана куртки сигарету и зажигалку.

— О Джеймсе? — хитро улыбнувшись, спросил Сириус, зажав инструмент заядлых курильщиков губами. Щелкнула зажигалка, еще один огонек загорелся в темноте этой ночи. — Ну, подозреваю, что тебе уже не раз говорили, Гарри, ты чертовски на него похож. Но смотря на тебя, я все никак не перестану удивляться, насколько разнятся ваши характеры.

Гарри аккуратно приосанился, словно заглядывая под темную ширму неизвестной тайны, которая может убежать из-за малейшего шороха.

— Вы... — философским тоном продолжил Сириус, выдыхая тонкую струю дыма, из-за чего к запаху костра примешался приятный оттенок вишни. — Вы, на мой взгляд, являетесь примером одной оболочки, одного ростка, который вырастили в разных условиях. Ты, конечно, в курсе о его немного нетипичной, — он горько улыбнулся, — натуре, как для студента Хогвартса. Джеймс был истинным определением слова хулиган. Ты в курсе, что он однажды за целую ночь смог запереть все двери Хогвартса хитро выдуманной смесью из маггловского супер-клея и парочки простых заклинаний? А ведь на утро должен был состояться СОВ. Должен был...

Сириус стеклянным портретом вглядывался в ночь, немигающим взглядом ловя знаки темноты. Волны тихо плескались, сталкиваясь друг с другом и камнями, а где-то за его спиной в лесу тяжело ухнула сова, отправляясь на свою охоту.

— А вообще, Джеймс был настоящим другом, — сказал он с легкой досадой. — Другого не найти.

Сириус встал, слегка оттолкнувшись от камня и, бросив окурок в жадное пламя костра, подошел к воде, словно ожидая ответа. Но темная гладь была непреклонна в видении своем, и лишь нехотя лизнула обувь очередного просителя, оставляя отравляющую влагу. О чем он думает сейчас? Вспоминает отца или видит нечто иное, что понять Гарри невозможно?

Да даже простое слово «папа» и человека, олицетворяющего его, Гарри представить не может. Хотя есть у него один такой, но только крестный.

— Сириус? — Гарри неспешно подошел к нему сзади и встал рядом с ним, пытаясь уловить эшелон его мыслей.

— Вот черт! — Блэк вдруг резко пнул ногой небольшой камень и с невероятной переменой в лице повернулся к нему. — Доставай метлы, Гарри, нечего мне тут расклеиваться!

* * *

Тяжелый распахнутый чемодан небрежно валялся прямо в центре комнаты, оставленный своим хозяином. Старый и потрепанный, он удачно подходил всему настроению помещения, в котором все казалось каким-то ветхим, будто спустя полгода кто-то наконец решился заглянуть сюда. Огромный слой пыли успешно блокировал все поверхности, немногочисленная мебель, казалось сейчас треснет пополам, настолько древней она была. Стены, покрытые выцветшими обоями, словно склонялись вниз под тяжестью духоты и уныния, царивших здесь, и поэтому старое окно было нараспашку открыто навстречу свежему летнему воздуху.

Гарри Поттер спал. Он, наверное, только и успел переодеться после своего приезда из Хогвартса и лечь на свою кровать. Правда, обычно люди стремятся оказаться в тепле, с бешеной скоростью забираясь под одеяло и закутываясь в маленький кокон. А Гарри больше был похож на заснувшего за книгой любителя чтения, но только вот литературы при себе не имел. Лишь очки, небрежно съехавшие на бок, и палочка, зажатая в кулаке, были с ним, как будто на Тисовой улице в Литл Уингинге он мог колдовать.

Конечно, он проснется, но точно не сейчас. Доказательством тому служили отчаянные попытки тети Петунии достучаться в запертую изнутри дверь и громкое недовольное уханье Букли, насупившейся в закрытой клетке. Ответом на это был лишь храп Гарри, который похоже навсегда ушел в мир сладких грез. Но любой сон не бесконечен и неважно, как он закончится. Естественным пробуждением или все-таки действительно стоящей попыткой внешних раздражителей...

В какой-то момент в окно впорхнуло что-то серое, похожее на кучу поднятой на воздух сажи. Хотя это действительно было так, ведь небольшое существо, ставшее нежданным гостем дома номер четыре, было топорного серого цвета с черными проблесками в перьях. Да и к тому же оно, проникая внутрь, умудрилось поднять огромный столб пыли, хлопая крыльями. Неожиданно, сидевшая где-то на дне чемодана Букля, яростно начала клевать клетку, подобно дятлу, пытаясь избавиться от оков.

Существо же гордой походкой прошествовало к Гарри, свысока глядя на открытый чемодан. Неожиданно оно резко, как собака, встряхнулось, и очертания совы стали действительно похожи на отличительный вид таких птиц. В клюве у маленького почтальона был зажат тоненький конверт, который наверняка должен прямо сейчас порваться, из-за своей мягкости. Но то ли на соплях, то ли на чьей-то совести, конверт все же держался с мужеством солдата, брошенного на передовую. Вдруг он с невесомым хлопком упал около Гарри, а сова, освободив клюв, принялась будить получателя.

Гарри оказался крепким орешком, но спустя пару минут тяжело поднялся, слабо хлопая глазами. Он внимательно, будто сомневаясь, посмотрел сначала на сову, затем на письмо, кивнул и с упавшим сердцем принялся вскрывать конверт, зная, что сразу после школы обычно письма не шлют, поэтому заранее приготовился к плохим новостям.

Блеснула печать Хогвартса, но едва проснувшийся Гарри, лишь равнодушно оторвал ее, доставая тонкий и маленький, как валентинка, клочок бумаги.

Всего три предложения. Но подействовали они лучше любого зелья бодрости, состав которого приходилось неоднократно заучивать на уроках у Снейпа. И информации в этих строчках, написанных до боли знакомым косым почерком, было гораздо больше, чем в любом учебнике по прорицанию.

Пять часов вечера. Столб напротив твоего дома. Лимонные дольки.

Дольки, так дольки. Дамблдор не обманет.

Быстрым прыжком соскочив с кровати, Гарри принялся смотреть время на своих стареньких часах, найденных когда-то давно в чулане под лестницей. Пять часов...

Гарри почувствовал, как внутри все холодеет, застывая в холодном комке. Вот черт, похоже, он опоздал! Гарри быстро застегнул свою кофту, доставшуюся ему от Дадли, и молнией помчался вниз, оставляя Буклю совсем одну, потому что сова-почтальон уже улетела, пока он читал письмо. Дюжина ступенек, пронеслись под ним как одна, несколько шагов к входной двери, быстрый поворот ключа и он выбежал на улицу под возмущенные крики дяди и тети, с которыми он даже не удосужился поздороваться. Какая досада, они же так хотели поделиться кучей работы по дому.

Лучи угасающего в почти закончившемся летнем дне солнца, лихо ударили по глазам, слегка ослепляя Гарри. Улица была практически пустой, только где-то далеко на перекрестке мелькали отдаленные фигурки, поэтому казалось, что маленький городок ушел на час в неглубокий сон, оставляя обычно шумные улицы совершенно одинокими и тихими. Только далекий лай оглашал округу. Быстро проскочив, через дорогу, Гарри наконец подошел к злополучному столбу, на котором тихонько покачивался фонарь.

Пахло приятным запахом свежескошенной травы и влагой, будто надвигался грибной дождь. Пахло летом.

Гарри растерянно осматривался вокруг, напряженно вглядываясь в тонкие фигурки домов. Фонарный столб лишь отбрасывал слабую тонкую тень и печально покачивался, если его скрип можно таковым назвать. Может письмо — розыгрыш? И сейчас кто-нибудь смеется над наивным Гарри Поттером, ожидающим чуда. А в чем идея такого розыгрыша, Фред и Джордж точно не оценят...

Вообще, Гарри казалось, что подойдя к столбу, прямо перед ним появится Дамблдор, который поведет его в опасное приключение. Ну, или, по крайней мере, скажет важную информацию, как в шпионских фильмах, которые он периодически смотрел у Дадли в комнате под мантией-невидимкой, потому что Дурсли ему это делать запрещали.

Пять минут. Десять. Тень фонаря несколько удлинилась...

И вот уже собираясь уходить отсюда, Гарри краем глаза заметил странную особенность в столбе, около которого он все это время стоял. Одна из многочисленных рекламных листовок подозрительно сияла, слегка переливаясь приятным цветом, какой бывает у первого снега. И выглядело это как-то по-магически? По крайней мере, Гарри на это очень надеялся, потому что если это какой-то маггловский трюк, то надежды у него не осталось.

А листовка все сияла, и ветер щекотал ее своим дыханием.

Гарри не мог описать это чувство, но ему в голову пришла странная навязчивая мысль: а что если ее потрогать? Аккуратно так потрогать, чтобы магия не исчезла.

И он потрогал.

Первая мысль — он умер. Глупо, да? Потрогал и умер, но через долю секунды Гарри почувствовал, как мир резко искривился и тут же пропал, как если бы листовка засосала его, словно дементор. А затем произошло ровно обратное, уже мир высасывает его наружу, демонстрируя свою картину.

Одинокая лесная поляна, на которой стояло два человека. Сириус Блэк и Альбус Дамблдор. А дальше произошел короткий разговор Гарри, Сириуса и Дамблдора, из которого он понял, что, судя по всему, остается в этом лесу на целую ночь.

Но не один, а с Сириусом, встречу с которым организовал ему Дамблдор.

Гарри еще раз прокручивал картину сегодняшнего дня: утро, последний обед в Хогвартсе, объявление результатов экзаменов, поезд до Лондона, суровый дядя Вернон, приехавший на Кингз-Кросс, дом на Тисовой улице под номером четыре, а теперь и это.

Ну, конечно, он был не против. Особенно сейчас, когда в отчаянной попытке пытался дотянуться до квоффла, чтобы отбить его Сириусу. Есть! Мяч быстро полетел прямиком к нему, но и Сириус не промах. Мгновение и квоффл уже направляется обратно в сторону Гарри. Резкий подъем наверх, но отбить его не получилось, только резко зажать руками на уровне груди.

Гарри поймал хитрый взгляд Сириуса, направленный прямо в его глаза. Они просто пасуются над озером, добивая старые хогвартские Чистометы, взятые с собой Сириусом, который, словно хочет его обыграть, заставив вылавливать мяч из озера. Что ж, не на того напал.

Пользуясь отсутствием правила о времени нахождения квоффла в руках, Гарри резко направился прямо на Сириуса, словно пытаясь пойти на таран, но в самый последний момент он плавно поднырнул под него, заходя за спину. Крестный отец в темноте пытался найти Гарри и все-таки успел, но уже в тот момент, когда выпущенный из рук мяч пролетел над его головой, направляясь прямо в воду.

Бескомпромиссный шлепок об озеро недвусмысленно заявил о победе Гарри. Сириус оказался неплохим противником, но точно не самым сильным, с которым ему приходилось иметь дело.

— Акцио! — быстро крикнул Сириус и квоффл оказался в его руках. — Будешь еще?

— Извини, Бродяга, но я не хочу давать тебе еще один повод унижаться, — улыбнулся Гарри.

Послышался смех опускающегося на землю Сириуса, который похоже даже несмотря на свое поражение был доволен игрой.

— Джеймс бы тобой гордился, — сказал он подлетающему Гарри.

Тот в ответ промолчал. Тема о родителях всегда немного портила ему настроение, даже когда о ней говорит близкий человек. Если Гарри, конечно, не спрашивал о них, что случалось достаточно редко. Тяжело дыша, он подошел к пакету со сладостями и открыл бутылку сливочного пива, жажда давала о себе знать. Приятный вкус нежно разлился по всему рту, но сделав несколько глотков, он почувствовал неприятную горечь, обжигающую горло. Неужели...

И тут же отдернул бутылку под смех Сириуса, поняв, что впервые в жизни попробовал «взрослое» сливочное пиво, которое действительно было пивом со всеми вытекающими. Тут же стало стыдно перед крестным отцом, который точно отчитает его после своего непрекращающегося приступа смеха.

— Молоток, — только и смог выдавить Сириус, тихонько посмеиваясь. — Мы сделали это только в середине четвертого курса.

— Даже Люпин? — не веря спросил Гарри, вспоминая ответственного Мародера, который к тому же был его учителем весь прошлый год.

— И Люпин, только благодаря ему, кстати, мы и смогли дойти до своих кроватей.

— Но вы то наверняка это сделали намеренно, я-то случайно...

— Да ты бы видел свое лицо! Только ради этого и стоило принимать оборотное зелье, чтобы пробраться за ним в магазин.

— Оборотное зелье?

— Гарри, забей, всего тебе не расскажешь, — произнес довольный Сириус, доставая уже третью сигарету за этот вечер. — Вот только курить тебе не дам, так и знай.

— Да я и не против, — ответил озадаченный Гарри, наблюдая за крестным. Он и не думал, что со взрослыми может быть так весело. Большинство из них натягивали маску серьезности. Исключением был лишь профессор Люпин, но лишь потому что знал родителей Гарри.

Они провели вместе весь вечер и продолжили общаться ночью. На часах было три часа утра, но прошло все будто за час. Наверное, даже Рон не мог подарить похожего веселья и ощущения беззаботности. Такой далекий крестный отец, которого он почти год считал предателем и убийцей оказался, пожалуй, самым родным и близким человеком. И даже отпуская его верхом на Клювокрыле парой недель назад, Гарри еще и представить себе не мог, кто на самом деле скрывался под обликом узника Азкабана и известного «преступника», которого сейчас разыскивает бедный аврорат, не догадываясь, что он беззаботно курит на берегу обычного озера Соединенного королевства в компании мальчика-который-выжил.

Сириус предложил ему приехать к нему следующим летом в Блэквуд*, но зачем, вот он, бери и убегай от Дурслей в настоящую семью. Близкую и неподдельную семью, в которой он действительно может называть кого-то папой, совершенно не каясь. Наверное, быть Сириусом круто, у тебя куча денег, есть свое поместье и летающий мотоцикл, но нет друзей. Правда, Гарри сердцем чуял, что далеко не он сможет называть теперь кого-то, когда они расстанутся после этой ночи путем новых порталов, своим другом. Далеко не он на берегу этого озера и вблизи этого чудесного костра, тепло которого грело душу Гарри...

Примечания:

* — в фаноне является еще одним поместьем семьи Блэк.

Подошла к концу очередная глава и спешу сказать, что следующая будет последней) Пишите, как вам эта часть и работа в целом, прода выйдет уже на этой неделе до выходных (я сам в шоке от такого поворота).