Механизмы (джен)

И вот настало наконец утро 31-го июля. К этому времени я целую неделю промаялся от предвкушения и неопределенности и вымотал себя до такой степени, что уже начал было думать, что все произошедшее мне попросту приснилось. Реальность воспоминаний подтверждал разве что толстый конверт, лежавший поверх других бумаг на моем столе. За прошедшие дни я успел изучить все там написанное вдоль и поперек, искал в словах шифры, пытался даже спрашивать Дурслей, не знают ли они, где расположен Косой переулок. Дядя Вернон наорал на меня, а тетя Петунья только странно посмотрела и покачала головой. В общем, ничего путного я не узнал. Названия книг, по которым предстоит учиться, тоже вводили в ступор. “История магии” Батильды Бэгшот, “Темные силы: пособие по самозащите” Квентина Тримбла, “Теория магии” Адальберта Уоффлинга — ни одно из названий не было мне знакомо, ни про одного автора я никогда ничего не слышал. Все это было очень подозрительно и внушало серьезные сомнения по поводу реальности так называемого “волшебного мира”. Может быть, это какие-нибудь мошенники, или, хуже того, вербовщики террористов? Пожалуй, я бы так и подумал, если бы не убедительная демонстрация, которую профессор МакГонагалл устроила во время своего визита. И даже если это был какой-то трюк, все еще оставался вопрос, зачем кому-то было меня надувать или вербовать. Я не питал иллюзий по поводу своего влияния на окружающее. Вряд ли в радиусе нескольких километров есть человек, меньше значащий для судьбы мира, чем я.

Впрочем, теперь терзать себя сомнениями было поздно, потому что в дверь раздался стук такой силы, что содрогнулся весь дом. Я быстро вскочил из-за стола, не доев скудный завтрак, и помчался открывать, чтобы встретить единственную ниточку, соединяющую меня с волшебным миром. Я распахнул дверь и обомлел — передо мной стоял настоящий великан шириной в два или три дяди Вернона и высотой в три меня.

— О, здорово, Гарри. Рад тебя видеть! — Несмотря на исполинские размеры и внешнюю суровость, голос у этого человек оказался вполне нормальным и звучал по-доброму.

— Здравствуйте. Я так понимаю, именно вы тот провожатый, о котором говорила профессор МакГонагалл, правда?

— Да-да, это я. Я довезу тебя до Косого переулка, и там тоже поясню что к чему. Да и вообще, ты, если что, спрашивай все, что в голову взбредет, постараюсь ответить. И давай на ты, не профессор я, чтобы мне выкать. Меня зовут Рубеус Хагрид, в Хогвартсе я, ну, кто-то навроде смотрителя.

— Очень приятно, мистер Хагрид. А Косой переулок — это далеко? На чем мы туда доберемся?

— Давай без вот этих мистеров, а? Можно просто Хагрид. Далеко — не далеко, а в Лондоне. Насчет средств не беспокойся, долетим с ветерком, хе-хе. Ну, иди, соберись, я тут подожду. — Я молнией метнулся на второй этаж и понял, что собирать мне, в общем, нечего. Что можно взять с собой? Деньги? Но профессор сказала, что мы зайдем в банк и я смогу взять сколько потребуется… А больше мне ничего и не надо, наверное. Ладно, тогда пойду обратно.

Дядя Вернон явно собирался высказать визитеру все, что он думает о людях, которые не умеют пользоваться дверным звонком, но размеры Хагрида его впечатлили, и он решил обойтись недовольным ворчанием себе под нос.

— Учти, мальчишка, ровно в десять я запру входную дверь. Вернешься позже — пеняй на себя! — Дядя Вернон вытолкал меня под ноги опешившему от такого спектакля Хагриду и громко хлопнул дверью.

— Да, ну и родственники у тебя. Минерва, конечно, предупреждала меня, что они неприятные люди, но я уж не думал, что настолько. Ладно, пора двигаться. Пойдем. — Хагрид похлопал меня по плечу (по ощущениям на меня упало дерево) и пошел по садовой дорожке к выходу на Тисовую. На противоположной стороне улицы стоял огромный черный мотоцикл с коляской.

— Хагрид, только не говори, пожалуйста, что мы поедем на… этом?

— Да ты чего, Гарри? А на чем же еще? Не беспокойся, все будет путем, за десять минут долетим. Залезай! — Хагрид устроился за рулем агрегата, а мне пришлось лезть в коляску. Несмотря на то, что внешне она казалась чересчур маленькой даже для меня, внутри было просторно и устроился я с комфортом.

— Так, готов? Ну тогда, держи-и-ись, — с этими словами он завел мотор и резко повернул ручку газа. Мотоцикл взревел, задрожал и рванул с места так, что меня расплющило по сиденью. Но самым страшным оказалось то, что, проехав пару десятков метров по земле, это чудо техники вместе со мной и Хагридом оторвалось от земли и полетело, набирая скорость и высоту. Я-то думал, что Хагрид выражался фигурально, говоря “долетим”. Наивный. После недолгого подъема мотоцикл наконец выровнялся и полетел плавно. Меня перестало вжимать в кресло, но высунув нос из коляски, я ужаснулся — казалось, мы летим на скорости, близкой к звуковой.

— Я думал, мотоциклы не умеют летать? — Я попытался тактично начать диалог.

— Обычные, конечно, не умеют. Но этот-то заколдованный, раньше на нем Сириус Блэк гонял, а потом он достался Артуру Уизли. А этот человек не может оставить без внимания такую интересную магловскую штуку, вот он его и заколдовал. Думаю, можно и еще быстрее, но я боюсь тут что-то трогать, Артур говорил, что некоторые функции, кхм, не совсем хорошо работают. Но и так неплохо, правда?

— Да, конечно, и так круто! — Из рассказанного Хагридом я не понял почти ничего, но уяснил одно — волшебники не прочь заколдовывать обычные вещи, просто космически увеличивая их возможности.

— Но, правда, такое не совсем законно… То есть, заколдовывать магловские вещи и потом пользоваться ими — плохо, потому что если тебя на этом поймают, будут большие неприятности с министерством. Но Артур работает в отделе, который занимается как раз таким, и сам себя он арестовывать не будет.

— Кстати, Хагрид, а ведь для простых людей это не совсем обычно, хм, видеть летающий мотоцикл? Они же могут заметить нас, и что тогда?

— Не беспокойся, Гарри, Артур и об этом позаботился. На мотоцикл наложены маглоотталкивающие чары — никто, кроме волшебников и сквибов, не может его увидеть. И нас, когда мы на нем, тоже. — Я все еще мало что понимал. Маглы — так, видимо, волшебники называют обычных людей, но кто такие сквибы? Что за Министерство, кто такой Артур Уизли, почему ему можно заколдовывать мотоциклы, а остальным нельзя? Все это оставалось неясным, но я решил пока не спешить с вопросами, потому что приходилось перекрикивать шум ветра, чтобы нормально поговорить. Приземлимся — все обсудим, а пока стоит посмотреть по сторонам. Мне начал нравиться полет, раньше я никогда не испытывал этого ощущения, когда свободно паришь в воздухе и такое чувство, будто можешь долететь куда угодно, хоть до солнца. Земля почти в сотне метров внизу, и люди на ней кажутся такими маленькими и незначительными…

Между тем пейзаж под нами постепенно менялся по мере того, как мотоцикл подлетал к центру Лондона. В конце концов мы снизились и приземлились в каком-то грязном райончике. Поблизости не было вообще ничего, напоминающего о том, что мы в большом городе, кроме, пожалуй, толп людей.

— Ну вот мы и на месте.

— Это что, уже Косой переулок? Выглядит мрачновато, если честно…

— Ха-ха-ха, ты чего, конечно, нет. Сейчас зайдем в “Дырявый котел”, а оттуда уже попадем в Косой. Маглы вообще не могут увидеть “Дырявый котел”, просто проходят мимо, как будто его и нет. — Я успокоился, увидев потрескавшуюся вывеску над маленьким обшарпанным зданием — это хотя бы подтверждало, что я не магл.

Внутри было грязно и многолюдно — и не скажешь с первого взгляда, что это пресловутый вход в волшебный мир. Хотя, чуть приглядевшись, я увидел, что люди внутри точно не относились к категории “обычных”. Одетые в мантии и остроконечные шляпы, они сидели за столами, стояли у барной стойки, без умолку разговаривали и все это естественным образом сочеталось с волшебством, которое они творили как-то очень буднично, даже не замечая этого. Вот пожилой джентльмен в дальнем углу сидит, читает газету, а между тем ложка в его стакане, подчиняясь движениям его пальца, помешивает чай; бармен увлечен разговором с посетителями, но его свободная рука при этом размахивает палочкой и стаканы сами моются под струей воды и составляются на полку. Осмотревшись получше, я окончательно понял, что магия — не миф, а действительно существует, и теперь мне придется с этим жить. Между тем бармен заметил огромную фигуру Хагрида и приветственно воскликнул:

— О, Хагрид, приветствую! Тебе как обычно?

— Нет-нет, Том, сегодня я по работе. — Он потащил меня за руку на противоположный конец зала, и мы прошли уже половину, как кто-то из волшебников, сидевших за столом, мимо которого мы прошли, вскричал:

— Подожди, а кто это с тобой? Неужели это… Это… — У него, казалось, перехватило дыхание. Я посчитал, что будет вежливым помочь, поэтому с трудом вырвался из крепкой хватки Хагрида и ответил:

— Меня зовут Гарри Поттер, сэр. Я был бы вам очень признателен, если бы вы перестали упоминать обо мне в третьем лице, я все-таки здесь. — Весь зал, до этого шумевший как пчелиный улей, неожиданно замолк. На пару мгновений помещение окутала полнейшая тишина, а потом все загалдели, перебивая друг друга, пытаясь донести до меня что-то, но я никак не мог понять что. Из потока слов я услышал что-то про благодарность, подвиг, почитание. Они что, говорят про меня? Что я такого сделал? Конечно, профессор МакГонагалл предупреждала меня, что я известен в магическом мире, но я и понятия не имел, насколько. Ко мне подходили какие-то люди, здоровались со мной за руку, хлопали по плечу, кажется, даже просили автограф, будто я действительно очень большая знаменитость. Странный заикающийся мужчина в фиолетовом тюрбане сказал, что будет моим преподавателем по Защите от Темных Искусств. Он не производил впечатления великого защитника от темных сил, но думаю, это можно списать на маскировку.

Прервал все это представление Хагрид, который громогласно объявил, что нам пора, снова схватил меня за руку и как ледокол потащил сквозь толпу. Мы вышли на задний двор, мой спутник достал из складок огромного плаща розовый зонтик и три раза постучал по кирпичу в стене. Волшебство не заставило себя ждать — стена тут же начала раздвигаться и через минуту открылся проем, выходящий на людную улицу. У меня перехватило дыхание, так тут было всего много. По обеим сторонам булыжной мостовой ютились лавочки, витрины которых были заполнены вещами, о существовании которых я раньше и подумать не мог — в лавке аптекаря продавались жучиные глаза, печень дракона, вытяжка из корня мандрагоры и еще очень много всяких непонятно для чего нужных компонентов. Напротив нее располагался магический книжный под яркой вывеской “Флориш и Блоттс”, занимая собой почти целый квартал до следующего ответвлявшегося от главной улицы переулка. По мостовой куда-то спешили огромные толпы людей, иногда останавливаясь поглазеть на витрины, встречаясь и заговаривая друг с другом, сталкиваясь и ругаясь, когда впереди идущие слишком медлили. Хагрид снова взял меня за руку и потащил за собой сквозь море из людей. Вскоре над головами толпы показалось белое с золотым здание с монументальными колоннами. Мой спутник указал на него свободной рукой:

— Это Гринготтс, Гарри. Банк, где ты сможешь забрать часть денег из наследства твоих родителей. Там всем заправляют гоблины, они, кхм, сильно внешне отличаются от людей, не пугайся, пожалуйста. — Упоминание о гоблинах заставило меня поежиться и передернуть плечами. Странные мифические создания оказались реальными. Может, у них тут и кентавры есть, и драконы какие-нибудь и еще всякая нечисть? Волшебный мир все-таки. Надо будет спросить у Хагрида в подходящий момент. Между тем мы приблизились к зданию банка и вошли внутрь. Гоблины оказались уродливыми и посматривали на волшебников неодобрительно, но явной угрозы в их обхождении не чувствовалось. Хагрид подошел к одному особенно маленькому и сморщенному и что-то сказал про две ячейки, в которых нам нужно побывать. Пошарив по необъятным карманам своего плаща, он достал оттуда золотой ключик от моего сейфа и отдал гоблину. Тот сморщился, посмотрел на меня, но все-таки вылез из-за стойки и проскрипел:

— Меня зовут Крюкохват. Следуйте за мной. — После чего быстрым шагом направился куда-то вглубь здания. Открыв толстенную железную дверь, он вывел нас с Хагридом в сырой и неуютный тоннель с рельсами, по которым то и дело с огромной скоростью проносились открытые тележки. Гоблин громко свистнул и одна из таких остановилась около нас. Еле-еле упихавшись в нее, мы поехали. Ну как сказать, поехали — полет на мотоцикле после такого можно было считать легкой прогулкой. Тележка вихляла, то и дело натыкалась на стыки в рельсах, сами рельсы постоянно петляли, колеса визжали, тормозя и разгоняя утлое средство передвижения и пару раз мне казалось, что тележка развалится и мы полетим в бездонную пропасть, над которой были кое-как построены пути. Эта пропасть несколько раз озарялась яркими сполохами пламени. Я предпочел не спрашивать, что являлось их источником: меньше знаешь — крепче спишь. После нескольких минут увлекательной поездки тележка буквально выплюнула нас на небольшой карниз, нависающий над пропастью. Прямо в скалу вела огромная дверь из странного поблескивающего металла. Гоблин приложил к ее центру ключ, и она не открылась, а будто просто растворилась в воздухе, а мне открылся вид на горы золота, серебра и меди, перемежающиеся предметами роскоши вроде кубков, щитов и различного богато украшенного оружия. Я открыл рот и обернулся на Хагрида:

— Это все не может быть мое, правда? Здесь же целое состояние!

— Ну, пока тебе нет семнадцати, формально оно не твое. Как только станешь совершеннолетним — перейдет к тебе полностью. Но и сейчас ты можешь взять на школу столько, сколько захочешь. Или сколько сможешь унести, хе-хе. — Разумно рассудив, что деньги лишними не бывают, я принялся рассовывать сокровища по карманам.

— Но все-таки не стоит брать слишком много, а то обязательно потратишь на всякую ерунду. Школьные принадлежности не очень дорого стоят, так что не жадничай. — Я подумал, что разумно будет послушаться Хагрида, но не удержался от искушения сунуть в и так оттопыривающийся карман джинсов еще одну золотую монету.

— Хагрид, а как называются эти монеты?

— А, точно, совсем забыл, ты же к магловским деньгам привык. Ну смотри, большие и золотые — это галлеоны, серебряные — сикли, бронзовые и маленькие — кнаты. В одном галлеоне семнадцать сиклей, в сикле двадцать девять кнатов. Все очень просто. — На самом деле и правда не очень сложно, но как-то не совсем логично. Хотя это волшебный мир, тут свои законы. Наверняка ведь эти числа подобраны неслучайно.

Когда я вышел из хранилища, гоблин указал рукой с ключом на дверь, и она вновь возникла из воздуха как ни в чем не бывало. Мы поехали дальше, по делам Хагрида, и, если раньше я думал, что все ужасное уже позади, теперь осознал, как сильно ошибался. Тележку трясло и мотало в двадцать раз сильнее, чем в поездке до моего сейфа, а путь занял гораздо больше времени и вел почти все время под огромный уклон. Наконец тележка остановилась в конце темного тоннеля. Рельсы здесь заканчивались, а за ними виднелась маленькая невзрачная дверца. Теперь гоблин выполнял манипуляции посложнее — он сначала встал около нее и приложил руку, затем резко отскочил и стал напевать какие-то труднопроизносимые заклинания. Наконец он закончил, и дверь мягко повернулась на петлях. Я успел рассмотреть какой-то крошечный сверток внутри, прежде чем Хагрид засунул руку в ячейку, достал его и спрятал в один из многочисленных карманов своего плаща. Я не удержался от искушения и спросил:

— Что это, Хагрид? И почему это хранится так глубоко?

— Извини, Гарри, но я не могу тебе сказать. Дела школы. Тайна, в общем. — Ну, ничего большего я и не ожидал, но попробовать стоило. После головокружительного подъема мы, наконец, вышли на солнечный свет, и Хагрид, покачиваясь, произнес:

— Мне что-то не очень хорошо, мутит после этих тележек. Я загляну в паб, пропущу стаканчик, если ты не возражаешь? А ты пока можешь пойти за мантиями к мадам Малкин, — он махнул рукой в сторону магазина волшебной одежды. — Встретимся здесь же через полчаса, хорошо?

— Да, без проблем. Не переживай, я справлюсь. — Распрощавшись с Хагридом и клятвенно пообещав не теряться, я медленно пошел в сторону магазина с мантиями, по пути вертя головой во все стороны, стараясь ничего не упустить. Волшебный мир жил своей жизнью — компания мальчишек примерно моего возраста увлеченно обсуждала какой-то квиддич, любуясь на дорогую витрину магазина, более взрослые волшебники говорили про выросшие цены на волшебные палочки и большой спрос на ингредиенты для лекарственных зелий. Все это было непривычно, но очень похоже на обычный мир — люди такие же, только предметы разговоров другие.

Я зашел в тихое и просторное помещение магазина мадам Малкин. Из глубины ко мне тут же выпорхнула полненькая женщина неопределенного возраста и прощебетала:

— Тоже едешь в Хогвартс, дорогой? Проходи, проходи, сейчас подберем тебе все, что нужно, ты такой не один, не волнуйся. Пойдем, пойдем, ну же, — я был водружен на тумбу, окруженную со всех сторон вешалками с мантиями всех размеров и фасонов, ко мне тут же подлетела линейка и начала порхать вокруг, видимо, проводя измерения. Не прошло и пары минут, как меня полностью обмерили, и продавец предложила мне несколько стандартных наборов на выбор. Выбрав самый симпатичный, я расплатился, взял пакет, заботливо собранный для меня по мановению волшебной палочки, и вышел из магазина. Да, вот такого точно не хватает обычному миру. Удобно, что не нужно тратить время на примерку одежды, прежде чем ее купить. Не то чтобы мне были знакомы такие проблемы, конечно, мне-то одежду никогда в жизни не покупали, но тетя Петунья часто жаловалась, что у нее уходит много времени на примерку и подбор вещей.

До встречи с Хагридом еще оставалось время, так что я решил, что самое время поглазеть на ассортимент магазинов вокруг. Первым мой взгляд упал на роскошную витрину с вывеской: “Румкорф. Превосходные артефакты с 1857 года”. Заинтригованный, я отворил стеклянную дверь и вошел. Витрина была уставлена разными щитами, доспехами, чашами и оружием, густо покрытым позолотой и украшениями в виде драгоценных камней, внутри же ютились куда более скромные товары, вроде невзрачных каменных статуй и полотнищ с вышитыми гербами. За прилавком сидел молодой человек приятной наружности. Он не обратил на меня совершенно никакого внимания, будучи полностью увлечен записями в огромной книге, лежащей перед ним. Я еще раз осмотрел внутреннее убранство магазина и заметил у стены огромный шкаф, заполненный артефактами поменьше. Там были браслеты, ожерелья, амулеты и кольца самых разных мастей, на любой вкус и кошелек. Я так увлекся рассматриванием безделушек, что не заметил, как продавец мягко подошел ко мне сзади и тихо спросил:

— Интересует что-то конкретное? — Я вздрогнул от неожиданности.

— Н-н-нет, спасибо, просто смотрю. Скажите, сэр, а зачем нужны эти артефакты?

— О, у вещей здесь существует множество различных предназначений. С их помощью можно делать все, что угодно, и даже больше. Если же говорить в общем, то артефакт — это запечатанная магия. Волшебники изготовляют их с древних времен, чтобы эти вещи помогали им независимо от состояния. Чтобы колдовать, нужно хорошо сконцентрироваться, быть полным сил и собранным, иначе может и не получиться. Но ведь не всегда пребываешь в таком состоянии. Артефакты такого рода, как представлены здесь, предназначены для того, чтобы запасти часть магии на потом, сделать из обычной вещи что-то, что поможет в трудные времена. Еще одна функция артефактов — проведение ритуалов, но за такими ходить нужно в Лютный — большинство ритуалов признаны опасными и темномагическими, потому запрещены. В шкафу перед вами — защитные обереги. Кольца, амулеты, ожерелья — все это поможет пережить неожиданное нападение. Убивающее проклятие, конечно, не остановят, но какую-то защиту дадут. — Я подумал, что иметь при себе хоть какой-то щит будет неплохо и спросил:

— А какой вы посоветуете? — Волшебник приложил палочку к дверце шкафа, та отворилась, и он достал оттуда изящный перстень, украшенный изумрудом.

— Это перстень “Могол”. Изумруд, конечно, не оригинальный, но тоже очень сильный. Зачарован по восточным методикам, уникальная вещь. Никто точно не знает, как он работает, но защищает хорошо — я сам видел, как человек с таким перстнем на пальце отразил пять темномагических проклятий одновременно, даже не вынимая палочки из кармана! Думаю, вам подойдет.

— А сколько такой стоит?

— О, сущие пустяки для подобной мощи. Пятьдесят галлеонов по стандартному тарифу. — Может, для этого человека пятьдесят галлеонов и правда “сущие пустяки”, но я всего взял не больше сорока, так что лучше вежливо попрощаться и уйти. Что я и попытался сделать, но был остановлен продавцом:

— Вы кого-то напоминаете мне, молодой человек. Никогда не делали покупок в нашем магазине? — Спросил он, удерживая меня за руку.

— Нет, сэр, я у вас первый раз. Но, возможно, вы узнаете меня по этому, — я отвел в сторону челку, закрывающую шрам. Волшебник ахнул и отшатнулся.

— В таком случае, мистер Поттер, все кардинально меняется. Для вас сегодня тариф бесплатный. Забирайте кольцо, вам оно точно понадобится больше, чем кому бы то ни было еще. Ну же, забирайте и проваливайте! — С этими словами продавец силой всучил мне перстень и вытолкал из магазина. Странный он какой-то.

На площади перед банком меня уже ждал Хагрид.

— Ну как ты, Гарри? Купил мантии? — Я потряс перед ним свертком с одеждой, и тот довольно хмыкнул. — Ну хорошо, пойдем тогда дальше. — Мы быстро прошли по всем необходимым местам: заглянули в лавку аптекаря за котлами и ингредиентами для зелий; зашли в “Магическую чемоданную” за зачарованным кейсом, который оставался легким независимо от содержимого и мог вместить в себя, казалось, весь Косой переулок; побывали в магазине волшебных перьев Писарро, где я настоял на приобретении самопищущего пера (хотя авторучки казались мне гораздо более удобными) и посетили еще кучу разных мест, чтобы купить остальные школьные принадлежности. Я изрядно устал, но оставалось еще два пункта — магазин волшебных палочек Олливандера и книжный, где предстояло приобрести все учебники. Мы опять решили разделиться, и Хагрид отправился за учебниками во “Флориш и Блоттс”. Я попросил купить мне, кроме учебников, еще каких-нибудь книг, которые помогут разобраться в волшебном мире, но не был уверен, что он справится. Однако тащиться еще куда-то мне сильно не хотелось, так что я медленно побрел по направлению к маленькой лавочке с одинокой палочкой на витрине. Вывеска над ней гласила: “Олливандеры — изготовители волшебных палочек с 382 г. до н. э.”. Скрипнула дверь, отрезая меня от всех шумов извне, и из прохода между огромными стеллажами появился старик с блуждающим взглядом и ореолом светлых волос вокруг сморщенного лица. Он подошел ближе и сфокусировался на мне.

— О, мистер Поттер. Я знал, что вы придете, но совсем потерял ход времени. Надо же, десять лет прошло с тех пор, как… — Он закашлялся и продолжил, — но, впрочем, вам вряд ли интересно слушать старческую болтовню. Пришли за палочкой, так? Сейчас, сейчас, подберем вам что-нибудь. — Он махнул собственной и вокруг меня заплясала какая-то ленточка. Сделав несколько опоясывающих движений, она успокоилась и подлетела к Олливандеру. Тот посмотрел на нее и почесал в затылке:

— Да, прямо сказать, параметры необычные. Но ничего, сейчас что-нибудь придумаем. — Он подошел к полке и взял с нее длинную картонную коробку, потом достал палочку и протянул мне:

— Прошу. Возьмите и взмахните. — Я в точности последовал его указаниям, но ничего не произошло. Он тут же вырвал палочку у меня из рук и достал другую. Но с ней тоже ничего не вышло. Так я перепробовал добрые полсотни палочек: некоторые оставались в моей руке бездушными кусками дерева, некоторые сопротивлялись и тогда происходила мини-катастрофа, некоторые обжигали мне руки, и я бросал их сразу после прикосновения. Я начинал отчаиваться, в голову все чаще лезли мысли о том, что произошла какая-то ошибка и на самом деле я не волшебник, как вдруг Олливандер воскликнул:

— О! Я, кажется, знаю, что может вам подойти. — Он закопался почти по пояс в стеллаж, пока не извлек оттуда очень пыльную и изрядно помятую коробку. Открыв ее, продемонстрировал мне палочку, внешне не отличающуюся от других, но как только я взял ее в руку, разница стала очевидна. Меня переполняло счастье, я взмахнул ей, и в лавке грохнул оглушительным взрывом фейерверк из оранжевых и синих искр.

— О да, мистер Поттер. Это весьма любопытно, но и закономерно. Семь галлеонов, пожалуйста. — Пока я отсчитывал деньги, не удержался и спросил:

— Извините, сэр, а что именно кажется вам любопытным?

— Видите ли, дело в том, что действующее вещество этой палочки — перо феникса. Обычно феникс не отдает более одного пера из своего хвоста, но это уникальный случай. И из второго пера этого феникса мной была изготовлена палочка, которая… Которая и оставила вам этот шрам. — Он указал на мой лоб. — Никому не пожелаешь такой судьбы, как у вас, мистер Поттер. Но эта палочка хороша, пусть она прослужит вам верой и правдой. Ступайте. — Я отдал Олливандеру деньги и вышел из магазина. Снаружи меня уже поджидал Хагрид с огромной стопкой книг под мышкой.

— В общем, я не знал, какие конкретно книги тебе нужны, кроме учебников, поэтому взял все, что посоветовал продавец. Не беспокойся, это подарок. В конце концов, у тебя ведь сегодня день рождения, а я совсем забыл. И вот еще, держи, — он протянул мне картонную коробку, из которой пахло, как из кондитерской, — сам испек. С днем рождения, Гарри!

— Спасибо, Хагрид. — Меня никто еще не поздравлял с днем рождения. Так это приятно, оказывается, когда о тебе кто-то заботится. — Мне очень приятно. Но если честно, я очень устал, так что может быть, мы…?

— Да, конечно, пойдем обратно к мотоциклу. Вроде бы мы все уже взяли. Ах да, и еще, опять запамятовал, — он достал из кармана кусок бумаги и протянул мне, — это твой билет на Хогвартс-экспресс. Отправление в одиннадцать часов первого сентября от Кингс-Кросс, платформа девять и три четверти. Смотри не опоздай. — Он шутливо погрозил мне пальцем. Мы быстро прошли через зал “Дырявого котла”, сели на мотоцикл и меньше, чем через полчаса уже приземлились на Тисовой.

— Спасибо, Хагрид! Это был лучший день рождения в моей жизни! — И я обнял великана. Он очень растрогался и прогудел:

— Ну что ты, Гарри, я же это, друг твой, да. Ну все, давай, беги. Мне пора. Пока! — Он сел на мотоцикл, завел его и, помахав мне рукой, скрылся в начинающем темнеть небе. А я потащил свой волшебно облегченный чемодан в сторону дома, предвкушая перепалку с Дурслями.