Сомнамбула (джен)

Константин проснулся от звука распахиваемого окна. Он резко подхватился из кресла, в котором прилёг подремать и повернувшись, увидел Жнеца. Отсутствие на кровати Арсения не оставляло никаких сомнений в личности посетителя.

— Далеко собрался, — ровно спросил он.

— Ночь сегодня хорошая, — не оборачиваясь ответил Жнец. — Самое время полетать.

— Ты умеешь летать? — спросил полковник.

Фигура жнеца медленно повернулась к нему.

— Это образное выражение, — тем же безликим тоном пояснил он.

Костя приблизился к нему вплотную.

— Я думаю, тебе не стоит сегодня никуда выходить, — произнёс он и тут же почувствовал уткнувшееся ему в живот острие серпа. Константин замер, вглядываясь в такое близкое в кои то веки лицо. Даже сейчас его практически не было видно под капюшоном. И всё же он почему-то был твёрдо уверен, что Жнец не станет колебаться, если он даст ему хоть малейший повод и действительно убьёт его. И всё же он попытался. — Ты действительно хочешь убить меня? Мы ведь друзья. — И тут же почувствовал укол. По животу потекла струйка крови. Нижняя часть лица, которая была едва ему видна, даже не дрогнула и Константин отступил.

— Я просто беспокоюсь. За тобой охотится ЩИТ. В прошлый раз они готовили тебе ловушку. К счастью ты в неё не угодил, но они не успокоятся, пока не доберутся до тебя. Именно поэтому тебе лучше оставаться здесь. Я всего лишь хочу тебя уберечь.

Жнец бесстрастно обтёр кончик серпа об его одежду и снова отступил к окну.

— Мне просто необходимо полетать, а ваши человеческие страсти совершенно меня не интересуют.

— Но ты ведь тоже человек! — взревел потерявший терпение полковник.

— Это не имеет абсолютно никакого значения, — бесстрастно отозвался Арсений и плавно выскользнул из окна. Константин чертыхнулся и полез вслед за ним.

* * *

Эта ночь не была похожа на предыдущие и Жнецу потребовалось время, чтобы осознать, что именно было не так. Не было прежней лёгкости и ощущения счастья от полёта. Они исчезли куда-то, а их место заняло навязчивое беспокойство. Он остановился, пытаясь осмыслить и постепенно понимание начало к нему приходить.

— Боюсь я должен настаивать, чтобы ты вернулся. Иначе я буду вынужден вызвать подкрепление.

Жнец слегка повернул к нему лицо, а после снова отвернулся, и сделав шаг вперёд, стал на краю парапета.

— Полагаю, у вас нет власти к чему либо принудить меня, — ровным голосом произнёс он. — Сомневаюсь, что среди вашего подкрепления найдутся люди, способные подхватить меня в воздухе.

— Боюсь, что это не так, — напряжённо возразил Константин. — Агенты ЩИТа уже здесь, также как и их знаменитый невидимый самолёт. Ты можешь не сомневаться — они успеют тебя подхватить.

— Вот как, — Арсений снова повернулся к нему. И вдруг неожиданно снял капюшон. — В таком случае у меня для тебя две новости, Костя: хорошая и плохая. Хорошая заключается в том, что я понял причины появления Жнеца. Также как и то, почему я до сих пор об этом не помнил. А плохая в том, что ни ЩИТ, ни те, кто стоят за тобой, не смогут использовать его в своих целях. Он теперь очень долго не появится, а когда появится, всё-равно будет для вас бесполезен. Так что не теряй времени — вызывай своё подкрепление и покончим, наконец, с этим.

— Я не шучу!..

— Я тоже! Вызывай или я прыгну. — Не колеблясь, Арсений снова повернулся и Константин в отчаянии нажал на кнопку экстренного вызова.

— Они будут здесь меньше, чем через минуту.

— Хорошо, — произнёс Арсений и сделал шаг вперёд.

— Нет! — крикнул Костя, бросаясь за ним, чтобы в следующую секунду увидеть, как из-за парапета взлетает знаменитый автомобиль Колсона. — Чёрт! Чёрт! — и снова схватился за рацию.

* * *

— Как вы понимаете, у нас очень мало времени, Фил, прежде, чем они нас догонят.

— Мои люди неподалёку. Думаю, мы успеем...

— Вы не поняли, Колсон, — холодно возразил ему Кратов. — Я не собираюсь лететь с вами куда бы то ни было. Просто считаю своим долгом прояснить возникшую ситуацию. Я не тот, за кого меня всё это время принимали. Выслушайте и вы сами всё поймёте. И пожалуйста, не перебивайте. Времени действительно мало.

Колсон взглянул на него и нажал одну из многочисленных кнопок на панели.

— Мэй, задержи преследователей ненадолго. Нам надо выиграть немного времени.

* * *

Они нашли его за городом примерно через полчаса в полном одиночестве и уже без костюма. Константин подбежал к нему первым.

— Я арестован? — ровным голосом спросил Арсений, не глядя ни на кого.

Полковник вгляделся в безразличное выражение лица и отступил на полшага.

— Нет, но вам придётся проехать с нами.

— Не вижу принципиальной разницы, — возразил тот. — Ведите!

* * *

— Вот мы с вами и встретились, молодой человек. Позвольте представиться: Павел Сергеевич Протасов.

— И? Это должно мне что-нибудь сказать?

— А вот хамить не рекомендую, — нахмурился генерал.

Кратов усмехнулся.

— Что вы, какое хамство? Это моя обычная манера общения. И если вы намерены общаться со мной и дальше, вам придётся к ней привыкать. Нет, вы, конечно, можете попытаться меня сломать, тем самым сделав более покладистым, но боюсь, это закончится тем, что я вообще откажусь разговаривать с кем-либо. Сомневаюсь, что это приблизит вас к поставленной цели хоть на шаг.

— Если очень будет нужно, — холодно заметил генерал, — мы найдём способ заставить вас говорить.

Костя закусил губу. Выведенный из себя генерал мог быть необычайно жесток. И если Арсений не прекратит его провоцировать... А он ведь не прекратит, Костя его хорошо знал. Он ведь не солгал — это действительно была его обычная манера общения. Только говорить это генералу было уже поздно. Не теперь, когда он уже сел на коня. Вот если бы он догадался предупредить его сразу...

Арсений тонко усмехнулся и приблизил своё лицо вплотную к генеральскому.

— Думаете, это вам поможет? — усмехнувшись ещё шире, он откинулся на спинку стула и произнёс. — Тогда вперёд! Заставьте меня. А я посмеюсь. После.

Внешне генерал остался спокоен, но глаза его метали молнии. Он нажал кнопку на селекторе.

— Профессора Шестова ко мне. Живо! И пусть захватит свой препарат.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

— Надеюсь, вы не собираетесь накачивать меня наркотиками, офицер, — ровно поинтересовался Кратов. — Я ведь вам этого никогда не прощу.

— Нет, — после недолгого молчания отозвался генерал. — Ничего общего с наркотиками данное средство не имеет. Привыкания во всяком случае не вызывает.

— Надеюсь, что так, — произнёс Кратов и снова замолчал.

Какое-то время Протасов ждал, что он спросит ещё о чём-нибудь, но до самого прихода Шестова пленник так и не издал ни звука.

— Вызывали, Павел Сергеевич?

— Вызывал. Введи ему препарат!

Арсений не сопротивлялся и ни на кого не смотрел.

— Через две минуты можете задавать вопросы, — пояснил профессор, убирая в чемодан автоматический шприц.

— Свободен.

— Послушай, Арсений, — заговорил полковник, как только учёный вышел. — Просто ответь на вопросы. Не надо сопротивляться. Иначе тебе будет больно.

— От препарата? — уточнил тот и Костя подтверждающе кивнул.

— Хорошо, пока он не подействовал, можете задавать вопросы. После я принципиально не отвечу ни на один, даже если мне придётся сдохнуть от боли.

Константин задохнулся.

— Ты...

— ЗАДАВАЙ! — хлопнул по столу Кратов. — У тебя мало времени, — уже спокойно добавил он.

— О чём ты говорил с Колсоном? — спросил Константин то, что было сейчас действительно важно.

— Объяснил ему, почему я не могу быть им полезен ни при каких обстоятельствах.

— Он поверил?

— Да. Я был честен и привёл убедительные доводы.

— И он отступился? — с лёгким недоверием уточнил генерал.

— Он согласился с приведёнными мной логическими доводами. Нормальный парень, чем-то даже понравился мне, — задумчиво произнёс Арсений. — Чисто как человек, — уточнил он в ответ на устремлённые на него недоумённые взгляды. — Кроме того, он не пытался удержать меня насильно, — с презрением добавил он. — В отличии от вас.

— Хорошо, расскажи, с какой целью ты решил стать Жнецом?

Но Арсений ничего не сказал, продолжая всё также презрительно и упрямо улыбаться.

— Ваше время вышло, — тихим шёпотом пояснил он своё нежелание отвечать. — Больше вы не услышите от меня ничего.

"Нет!" — с ужасом подумал Константин. — "Он действительно выполнит свою угрозу".

— Вам лучше отвечать на вопросы, — ровно пояснил генерал. — Чем дольше вы молчите, тем сильнее боль. Но она начнёт проходить сразу, как вы заговорите. Отвечать не по теме вы не сможете, а лгать и подавно.

— Значит буду молчать, — сдавленно прохрипел Арсений.

— Очень неразумное решение, — отстранённо заметил генерал. — Такое количество боли сведёт вас с ума.

— Или гарантированно убьёт, — усмехнулся пленник.

— Сомневаюсь. Скорее, вы перестанете понимать, где находитесь и начнёте отвечать на вопросы автоматом.

— Посмотрим, — упрямо возразил пленник.

Генерал досадливо дёрнул шеей.

— Как появился Жнец? Откуда его способности?

Арсений молчал. Генерал смотрел на него. Пальцы Кратова с силой сжали подлокотники кресла, а губы дрогнули, крепче сжимаясь, но он по-прежнему не издал ни звука.

"Чёртов упрямец!" — едва слышно прошептал Константин и генерал бросил на него мимолётный взгляд.

Глаза Арсения были плотно закрыты, а всё тело сотрясала неконтролируемая дрожь. Раздался первый стон. Генерал ждал. Он знал, что никто не сможет держаться долго. Неожиданно веки Кратова широко распахнулись и генерал увидел зарождающееся безумие в карих глазах, которое впервые заставило его усомниться в верности правильного решения.

* * *

Внутри всё горело, но он знал, как с этим справляться. Это всего-лишь боль. Обычная физическая боль. А никакая физическая боль не может длиться вечно.

" Они не смогут пытать меня вечно" — не переставая повторял он про себя. — "Не смогут. Не смогут".

Надо просто немного подождать и всё закончится. Надо раствориться в своей боли, принять её как часть себя. Как неотъемлемую часть, которая никогда не исчезнет. Которая будет с ним всегда. Боль это часть его жизни, это нормально — чувствовать её постоянно. Странно будет, если она вдруг исчезнет.

* * *

Он кричал. Долго, страшно. Кричал так, что уши закладывало, а потом внезапно крик оборвался и пленник застыл, слегка покачиваясь на стуле и ни на кого не глядя. Взгляд его оставался пустым и безразличным к окружающему.

Костя сорвался с места.

— Арсений! — кричал он, тряся своего друга за плечи. — Арсений! — но отклика не было.

Генерал не мигая разглядывал лицо человека, который ещё несколько минут назад обменивался с ним язвительными репликами, а теперь, похоже был безразличен ко всему, что его окружало. Он вздохнул и бросил на стол капсулу.

— Введи ему антидот. Это должно помочь.

Костя бросил на него яростный взгляд, но приказ выполнил сразу же. Они молча наблюдали за реакцией пленника и она не замедлила наступить. В безразличных до этого глазах мелькнуло сперва удивление, потом недоумение и затем тревога.

— Так странно, — произнёс он. — Я не чувствую боли. — Тревога в глазах усилилась и Арсений посмотрел на генерала. — Это ненормально.

— Ненормально? — приподнял брови Протасов.

— Ненормально, — утвердительно кивнул Кратов. — Ну, это как дыхание. Его не замечаешь, пока не начинаются трудности. Ведь если человек не дышит, это повод для беспокойства? Правда? — вопросительно заглянул он в глаза собеседнику.

— Пожалуй, — осторожно согласился Павел Сергеевич.

— Вот и с болью также, — убедительно произнёс Арсений. — Я просто обязан чувствовать её постоянно. Если нет боли, значит со мной что-то не в порядке.

Генерал со всё возрастающим удивлением разглядывал Кратова, поражаясь, как изящно тот решил проблему воздействия препарата. Взял и просто внушил себе, что боль — естественное состояние организма и на неё не стоит обращать внимания. И ведь смог же! Хотя генерал никогда не забудет, с каким трудом ему это далось и как близко было безумие.

— Я думаю, вашему другу следует отдохнуть, полковник. Мы поговорим с ним позже.

— Могу я забрать его домой? — глухо спросил Репнин. — Под свою ответственность.

— Можете.