Дракон и лисица (гет)

Примечания:

Другие люди: сокращают текст во время вычитки. Я: хытыщ, васаби и +5 страниц, которые теперь тоже надо вычитывать! >:D

А вообще с наступающим и приятного чтения! Думаю, в этом году мы ещё встретимся, ведь завтра день рождения Чжун Ли~

---

Проснулась Мэй от стука в дверь, спросонья не сразу разобрав, откуда доносится звук. В комнате, как и за окном, было темно. Похоже, снотворное сработало даже лучше нужного и её срубило до самого вечера, причем так быстро, что она даже не нашла в себе сил раздеться.

Голова была тяжелой, а свет, стоило его включить, тут же резанул глаза. Кого это принесло? Гостей Мэй точно не ждала. К ней вообще редко кто заходил.

— Да иду я, иду… — кто-то с той стороны двери всё никак не переставал стучать. Не слишком громко, но достаточно настойчиво и раздражающе, чтобы захотеть дать «дятлу» в нос.

Заглянув в глазок, Мэй увидела Синь Янь — куда более хмурую, чем обычно, и с шеей, укутанной в большой красный шарф. Простудилась что ли?

В легком замешательстве, Мэй открыла дверь:

— Эм… привет?

Вместо ответа музыкантка закатила глаза, как бы говоря «ну наконец-то явилась» и показала блокнот, который до этого держала в руке. Торопливая надпись гласила: «Я сорвала голос. Помоги».

— Оу. Ну, проходи. Я, правда, не доктор и вряд ли…

Синь Янь ответила ей следующей страницей в блокноте, явно догадываясь, что услышит подобный вопрос.

«Бай Чжу уже не принимает, а я слишком паникую, чтобы просто спокойно сидеть дома и дожидаться утра».

Она перевернула страницу.

«Завтра вечером концерт, а я без голоса. Это катастрофа!»

Мэй шумно вздохнула, отходя в сторону и приглашая подругу войти. Да уж, это и впрямь катастрофа — иначе и не скажешь. Просто лишиться голоса — это неприятно, а уж перед концертом, так и подавно. Столько готовиться, разучивать песни, репетировать, чтобы в итоге перенести всё на неопределенный срок, потому что не можешь выдавить из себя ни звука. Можно представить, насколько Синь Янь расстроена.

— Проходи на кухню, сейчас сделаю чай. А ты пока расскажи… напиши, что вообще произошло. Ты же ещё вчера в порядке была?

Легким движением ладони Мэй зажгла печь и поставила на неё тяжелый чугунный чайник, предназначенный для разогрева воды. Следом на стол опустился заварочный керамический чайник — не такой большой и гораздо более легкий, коробочка с чаем и две наиболее «презентабельные» из имевшихся в шкафу кружки. Синь Янь, тем временем, как раз закончила писать ответ.

«Я решила прогнать напоследок ту новую песню, которую тебе зачитывала, и немного увлеклась на финальном моменте. А так, как до этого я и без того много репетировала — надо же, чтобы на концерте все звучало идеально, мои голосовые связки, похоже, не выдержали… и это катастрофа! Завтра вечером концерт, а я и слова выдавить не могу! А ведь я наконец-то уговорила владельца «Трех чашек» выступить у него в ресторане, билеты уже проданы, все оплачено и должно было пройти в лучшем виде. Так, чтобы все поняли, что я не просто какая-то там уличная музыкантка, я ничуть не хуже певиц из театра! И тут такое… вот что мне делать? Сколько лет выступаю, а такого никогда не было. Так, хрипела иногда или ноту не вытягивала, но это со всеми случается. И вот тебе, пожалуйста…»

«Немного увлеклась», значит? Как это похоже на Синь Янь… но надо было что-то делать. Не бросать же подругу в беде?

— Да уж, ситуация та ещё… — Мэй сочувственно вздохнула, возвращая тетрадь подруге. — И я даже не знаю, что посоветовать, ведь никогда с таким не сталкивалась. Могу разве что поддержать. Оставайся сегодня у меня, если хочешь — все равно я, кажется, опять не усну до утра. Хотя бы будет чем заняться, не придется опять по улицам слоняться.

Синь Янь поглядела на неё с удивлением — и дописала на странице чуть ниже ещё пару слов. Похоже, до утра им предстоит общаться именно в таком формате. Но это было даже весело — прямо как на уроках в школе, когда вы с соседкой по парте тихонько обмениваетесь записками. У Мэй даже целая тетрадка для таких дел была.

«Опять кошмары?»

— Не совсем, — присев напротив, Мэй кратко пересказала случившееся за последний день, то и дело поглядывая на закипавший чайник. Было важно не пропустить момент, чтобы залить заварку не кипятком, а горячей водой. Так чай получался даже более вкусным — правда, почему именно, она так и не запомнила, хотя Чжун Ли рассказывал и об этом.

— В общем, я проспала весь день, так что теперь вряд ли усну. Разве что со снотворным, но этого мне не хочется. Да и Бай Чжу говорил, что с ним лучше не перебарщивать. И не мешать с алкоголем. Умереть-то, скорее всего, не умрешь, но спросонья будешь чувствовать себя так, будто у тебя самое жуткое в мире похмелье. Так что я теперь походу ещё и трезвенница, разве что не планирую потом не спать всю ночь, — Мэй вздохнула.

Запрет на алкоголь и впрямь расстраивал — теперь даже не расслабишься толком и в баре не посидишь нормально, если только не решишь выпить ещё с утра. А с утра Мэй не пила — так делают только алкоголики. На чай с мятой и ромашкой переходить что ли? Но от запаха лекарственных трав уже тошнило.

Тем временем чайник на плите почти закипел. Мэй все тем же движением ладони погасила огонь, ополоснула чашки и заварочный чайник, после чего засыпала в него пару ложек заварки и залила её горячей водой.

— Чжун Ли бы сердечный приступ хватил, увидь он, как я чай завариваю, — Мэй весело усмехнулась. — Но как по мне, то «просто» — не значит «плохо». Не всегда же всё по правилам делать?

Синь Янь ответила коротким смешком — и снова принялась бегло писать что-то в блокноте.

«Да он вообще жуткий зануда. Ты знала, что Мао из «Народного выбора» его боится? Сян Лин говорила, что он, едва завидев вдалеке коричневый плащ, тут же придумывает себе какое-нибудь неотложное дело, требующее отлучиться как можно скорее. Что угодно, лишь бы лишний раз не слушать, какую муку из какой пшеницы, какого помола и из какой местности следовало использовать для приготовления блинчиков. Или почему мясо именно этого кабана не очень подходит для рагу. Ну что за странный тип?»

— Странный не то слово…

Мэй вдруг осенило. Как же она раньше об этом не подумала?

— Слушай, а ведь Чжун Ли наверняка знает, чем вылечить твое горло. Он же ходячая энциклопедия.

На лице Синь Янь отразились смешанные чувства, что-то между «в гробу я видала обращаться к нему за помощью» и «если не верну голос до завтрашнего вечера, именно там и окажусь, так что ладно». Чуть промедлив, она согласно кивнула — и вновь взялась за блокнот.

«Он мне не нравится, но если поможет вернуть голос — будет здорово. Глядишь, и на доктора с лекарствами тратиться не придется. И на неустойку за перенос концерта», — прочитала Мэй.

— Но сначала — чай. Зря заваривала что ли? Он вкусный даже без всех этих церемониальных тонкостей.

* * *

Убедить Синь Янь поговорить с Чжун Ли оказалось гораздо проще, чем, собственно, его найти. Где жил загадочный консультант «Ваншэн», ни Мэй, ни уж тем более Синь Янь не знали, а в самом бюро в такое позднее время его, конечно, уже не было. Тем не менее, девушки первым делом решили отправиться именно туда, логично рассудив, что даже если и не встретят Чжун Ли там, то, по крайней мере, узнают у дежурных работников, где его искать. Схема сомнительная: не факт, что те вообще знали хоть что-то о внерабочих планах «коллеги», но других вариантов не было, зато времени до утра — хоть отбавляй.

— Господин Чжун Ли что-то говорил про деловую встречу в «Глазурном павильоне», так что, вероятно, сейчас он именно там, — подсказал миловидный юноша с копной вьющихся каштановых волос.

Мэй обрадовалась, но ровно до момента, пока Синь Янь не передала ей блокнот:

«Если он правда в «Глазурном павильоне», нам туда не попасть. Столики там бронируют за три месяца. А ещё мы одеты не по дресс-коду. Уж я-то знаю».

Да что ж за день-то сегодня такой?

— Ничего, что-нибудь придумаем, — успокоила её Мэй.

Каким-то чудом пробраться в жутко популярный и дорогой ресторан просто, чтобы попросить совета у лучшего друга? Отличный план, совсем никаких загвоздок. А, главное, никаких идей, как вообще его осуществить, не нарвавшись на Миллелитов за нарушение спокойствия и черт знает чего ещё.

В напряженном молчании они направились в «Глазурный павильон».

Ещё на подходе Мэй невольно засмотрелась на его вывеску — большой, светившийся зеленым веер, изображавший горные вершины в облаках. Заоблачный предел что ли? Было бы очень в духе такого роскошного и недосягаемого для «простых смертных» места.

У входа в ресторан стояла молодая симпатичная девушка в традиционном наряде.

— Добро пожаловать в «Глазурный павильон» — лучшее место, где можно попробовать кухню Ли. Назовите, пожалуйста, номер брони, — хоть незнакомка и старалась бодро произносить заученные фразы, было заметно, что она уже порядком устала стоять здесь, приветствуя гостей и просто любопытных зевак.

— Мы не бронировали столик. Тут сейчас ужинает наш друг и нам очень нужно с ним увидеться, можете подсказать, где он? Такой длинноволосый в коричневом пальто. Жуткий зануда.

— А, мистер Чжун Ли, — девушка понимающе кивнула. — К сожалению, ничем помочь не могу. Покой и комфорт наших гостей превыше всего.

— То есть проводить к нему вы не сможете?

— К сожалению, нет, это не по правилам. Извините.

Мэй и Синь Янь переглянулись. И что тогда делать? Не караулить же у входа — да и работница ресторана наверняка не обрадуется такой назойливости.

— Если у вас нет брони или других вопросов, я вынуждена попросить вас уйти.

Ладно, может, не так уж им и нужна чья-то помощь? Всегда можно дождаться утра и сходить к Бай Чжу. Это всего лишь голос — неприятно, но не смертельно.

Мэй пыталась себя переубедить, но тщетно. Так просто сдаваться не хотелось. Неужели нет других вариантов? Должны же быть?

Синь Янь мягко похлопала Мэй по плечу, привлекая внимание, и, когда та обернулась, протянула ей блокнот с карандашом. Страница была пустой. Ещё один выразительный взгляд — и до неё наконец дошло.

— Точно, как я сразу не подумала! Записку передать сможете? Пожалуйста.

— Записку? — девушка выглядела слегка растерянной. — Про записки в правилах ничего не сказано, так что даже не знаю…

— Ну пожалуйста. Заодно возьмете себе чего-нибудь перекусить, чтоб стоять не так грустно было.

— А вот этого точно нельзя, — она вздохнула. — Но хоть ноги разомну.

Мэй на пару секунд зависла, глядя на лист бумаги. Что написать, чтобы не вышло слишком длинно, но при этом передать всю суть ситуации?

«Нужна твоя помощь. Напиши место и время.

Мэй.»

А вдруг подумает, что случилось что-то ужасное? Будет крайне неловко помешать рабочей встрече из-за не очень срочного, в общем-то дела… то есть, конечно, срочного, но не требовавшего бросить всё и немедленно бежать на помощь.

Ещё немного подумав, Мэй перечеркнула последнее предложение, дописав:

«Нужна твоя помощь. Напиши место и время. Мы с Синь Янь подождем тебя в бюро. Только не переживай, ничего ужасного не случилось. Я потом все объясню.

Мэй.»

Слишком длинно, но ладно. Зато доходчиво. Только… а если от «не переживай» он наоборот начнет переживать? Мэй уставилась в написанное. Может, переписать?

Синь Янь негромко кашлянула, намекая, что пора закругляться. Покорно вздохнув, девушка передала записку администратору. И правда, хватит мешкать, не на контрольной же. Самое важное сказала, а остальное потом. Только бы не надумал чего лишнего…

* * *

Время текло как патока. Мэй нетерпеливо расхаживала по приемной взад-вперед и уже, кажется, изучила вообще все рекламные брошюры и плакаты, которые успела найти. Синь Янь была куда более спокойна: вальяжно разместившись в кресле, она не то писала, не то рисовала что-то в блокноте. Хорошо быть творческим человеком — всегда есть чем заняться.

Миниатюрная брюнетка, дежурившая за стойкой, не обращала на них внимания. Спокойная, должно быть, здесь работа, не то, что в «Глазурном павильоне». Сидишь в тепле, читаешь книжки, консультируешь редких посетителей — красота. Один минус особо суеверные местные будут тебя побаиваться, ведь тот, чья работа — смерть, наверняка может навлечь на тебя беду. К счастью, Мэй не была суеверной. Работа как работа: люди умирали, умирают и будут умирать — и про их похороны надо кому-то заботиться. Даже если у тебя остались родственники, вряд ли они будут в состоянии решать организационные вопросы — это девушка успела проверить на себе. В такие дни вообще ничего решать не хочется, все, что ты можешь — это лежать и рыдать. И вообще. Почему-то врачей, принимающих роды, никто не боится, хотя они в каком-то смысле тоже находятся на границе жизни — просто с противоположной стороны. Но как с работниками похоронного бюро пересекаться — так это катастрофа и неудачи до конца жизни. Где логика?

— Я, надеюсь, не мешаю своим хождением туда-сюда? — обратилась Мэй к работнице бюро.

Та подняла голову, глядя тяжелым, пронзительным взглядом, совсем не подходившим такой хрупкой и воздушной девушке.

— Да нет, все в порядке. Я тут ещё и не такое видела. Вы хотя бы не шумите и не бьетесь головой о стену. А один раз посетитель спросил, где у нас уборная, после чего мы ещё неделю отмывали в ней кровь. С тех пор у нас в бюро только специальные небьющиеся зеркала, — ответила та совершенно будничным тоном, каким говорят о погоде или о скидках в магазине.

Мэй и Синь Янь ошарашенно переглянулись.

— И часто у вас такое случается?

— Не особо, — брюнетка пожала плечами. — Но реакции на смерть бывают разными. Кто-то впадает в истерику, кто-то — в ступор, некоторые — в ярость, причем чаще всего по отношению к себе. Всегда грустно видеть такое, особенно, если у человека нет близких людей, которые могли бы поддержать его в такой ситуации. Такие очень часто становятся нашими следующими… клиентами.

Да уж, сложно не согласиться. Даже не поймешь, что страшнее: то, что к чьей-то смерти никогда нельзя быть готовым, или то, что после неё можно остаться совершенно одному, не зная, как вообще жить дальше и с чего начинать. В таком состоянии и правда запросто можно, как выразилась консультантка, стать следующим клиентом похоронного бюро. Причем в самом прямом смысле этого слова.

От мрачных мыслей её отвлек перезвон дверного колокольчика и знакомый звук шагов.

— Прошу прощения за ожидание, надеюсь, оно было не слишком долгим. Нин Гуан временами бывает такой дотошной… давайте поговорим у меня в кабинете, — поприветствовал их Чжун Ли.

Что-то кольнуло Мэй длинной острой иголкой. Так вот с кем был деловой ужин? С «Волей небес» Нин Гуан?

Ну конечно же она знала, кто это. Не лично — слишком уж высокого полета была эта птица, причем во всех смыслах. Но вряд ли во всем Ли Юэ найдется хоть один человек, кто не слышал о самой влиятельной женщине этого города. А её парящий в небесах дворец не видел разве что слепой. Мэй исключением не была. Так же, как простая искательница приключений не была соперницей богатой красотке-аристократке, выше которой по статусу были разве что адепты да сам архонт.

В общем, оставалось надеяться, что деловой ужин действительно был всего лишь деловым. Воевать против той, которая берет что хочет по щелчку пальцев, было бессмысленно. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это понимать.

— Что за мрачные лица? Я все-таки заставил вас слишком долго ждать? — поинтересовался Чжун Ли.

Короткая пауза. Мэй расплылась в хитрой усмешке. Когда удача вертит перед тобой хвостом, надо не щелкать клювом и скорей хвататься:

— Вообще-то да. Но так и быть, я прощу тебя, если угостишь меня ужином.

Изящный способ позвать кого-то на свидание, не называя это свиданием. И заодно притупить иголку. Хотя вряд ли, конечно, стоит рассчитывать на «Глазурный павильон» — ждать три месяца Мэй не собиралась, да и ужин там слишком дорогое удовольствие. Особенно если он с тем, кто вечно забывает кошелек.

Раздался выразительный кашель со стороны кресла. Краем глаза Мэй заметила, как Синь Янь театрально закатила глаза. Оставалось радоваться, что любые попытки что-либо сказать были для неё болезненными, иначе без ехидных комментариев бы точно не обошлось.

Она протянула блокнот. Очередная надпись размером во всю страницу гласила:

«Мы идем или как?»

По пути к кабинету Мэй объяснила ситуацию. Так и так, мол, во время репетиции Синь Янь сорвала голос, общается через блокнот, а завтра концерт, помоги, ты ведь умный. И, прежде чем Чжун Ли хотя бы успел открыть рот, музыкантка начала рыться в блокноте.

— Я, конечно, могу помочь советом, но все-таки лучше с утра… ладно, понял, советом так советом. Но к Бай Чжу завтра все-таки сходи. Я все-таки больше историк и культуролог, чем доктор.

Мэй с трудом сдержала смешок. Кажется, Синь Янь стоило сделать закладку на странице про панику в ожидании утра. Такими темпами она ей ещё пригодится.

Строгое убранство кабинета Чжун Ли было для Мэй уже почти родным — слишком много раз она здесь была с момента их знакомства. Менялось здесь, похоже, только одно: количество книг, газет и папок с документами, которых с каждым годом в шкафах становилось все больше и больше. И как они в них помещались?

А так все оставалось прежним: и зеркало в позолоченной раме в углу на стене, и порядок на столе — бумаги аккуратно сложены, все на своих местах, нет ни забытой кружки, ни брошенного пера, ни неосторожно оставленной кляксы. Аж жуть берет от такой идеальности. Интересно, дома у него так же?

Фантазия тут же нарисовала Чжун Ли в фартуке и чепце со шваброй в руках, затеявшего генеральную уборку. Сдерживать смешок становилось все труднее.

В реальность её вернул щелчок дверного замка.

Прежде чем сесть за стол, Чжун Ли приоткрыл окно — Мэй знала, что он проветривал кабинет всякий раз, когда заходил в него. Свежий воздух был обязательным ритуалом, создававшим рабочее настроение и помогавшим сконцентрироваться.

Мэй и Синь Янь сели в кресла напротив, краем глаза девушка заметила, как подруга с любопытством разглядывает все вокруг. Прямо как она сама, когда недавно впервые оказалась в кабинете Бай Чжу. Что ж, её можно было понять, не каждый день оказываешься в кабинете консультанта ритуального бюро «Ваншэн». Наверное, тоже думала, что тут будет мрачно и жутко — с черепами, свечами, шелковичными благовониями и тяжелыми шторами, не пропускающими солнечный свет. Или чего там ждут от таких мест? Но, увы и ах, кабинет Чжун Ли был совершенно обычным кабинетом.

— Итак, что касается голоса… ты правильно делаешь, что перестала даже пытаться говорить и пользуешься блокнотом. Чем больше ты молчишь, тем больше шансов, что связки не пострадают и полностью восстановятся. Здесь как с любой другой подобной травмой: чем больше пострадавшая конечность находится в покое, тем лучше проходит выздоровление, — Чжун Ли задумался. — Как я уже сказал, я не медик и могу дать лишь общие рекомендации, которые хуже не сделают. За остальным тебе к докто…

Синь Янь угрожающе зашелестела блокнотом и он осекся.

— Так вот. Ещё советую чаще пить: желательно, теплый, но не горячий чай с медом и травами, молоко или что-то в таком духе. Я не знаю, самоучка ты или нет, но наставники на курсах обычно учат, что можно и нельзя пить, чтобы не повредить голос. К любым шипучим напиткам и тем более к алкоголю лучше пока не прикасаться вообще.

— Добро пожаловать в клуб трезвенников, — ухмыльнулась Мэй.

Музыкантка её проигнорировала, увлеченно делая пометки в блокноте.

— Можешь попробовать прополоскать горло морской водой, кстати. Правда набирать её лучше подальше от пристани — так, на всякий случай…

Наблюдать за тем, как Чжун Ли вертит между пальцев длинное черное перо с золотистым наконечником было, конечно, занимательно. Но по-прежнему оставался один вопрос, на который ответа так до сих пор и не прозвучало. Потому Синь Янь решила озвучить его сама:

«Завтра вечером концерт. Я успею восстановить голос?»

— Не хочу тебя огорчать, но… нет. Даже, если он и вернется, петь в таком состоянии нельзя. Рискуешь потерять голос насовсем. По-хорошему, тебе стоит молчать хотя бы пару дней, а лучше — недель. Так что концерт лучше перенести.

Это стало для Синь Янь последней каплей. В расстроенных чувствах она вскочила и стрелой выбежала из кабинета, позабыв про блокнот. Мэй подняла его — и бросилась следом.

Бежать оказалось недалеко — Синь Янь сидела на полу под дверью кабинета, обхватив руками колени и сжав губы в тонкую нить. Будто маленький нахохлившийся воробушек, пытающийся не подавать виду, что очень расстроен. Несложно понять: музыкантка прекрасно понимала, что к рекомендациям Чжун Ли стоит прислушаться, но внутренний бунтарский дух не позволял сдаваться так просто. Наверняка где-то внутри неё ещё теплилась надежда на чудо и на то, что концерт пройдет так, как и было запланировано.

Мэй мягко опустилась на колени рядом и протянула блокнот и карандаш.

— Послушай, я понимаю, что ты расстроена — я бы чувствовала то же самое, но на концерте в «Трех чашках» жизнь не кончается. Поговоришь с хозяином, перенесешь концерт — я уверена, тебя поймут и никто не будет в обиде. Может даже неустойку платить не придется — ты же не специально голос сорвала, у всех иногда случается. И даже если бы очень хотела, не смогла бы спеть. Так что перенесешь выступление, подлечишься — и выступишь даже ещё круче.

«Я знаю. Просто мне ужасно обидно, что ничего нельзя сделать. Я так ждала этот концерт! Тем более там должна была прозвучать моя новая песня. И тут такой облом… ну что за закон подлости?»

Мэй вздохнула и понимающе кивнула.

— Такая уж жизнь. Было бы слишком скучно, если бы все и всегда шло гладко.

«Надеюсь, Бай Чжу завтра обрадует меня гораздо больше. Вдруг есть какое-нибудь лекарство, чтобы хотя бы на время вернуть все назад? Все-таки выступить — и потом спокойно лечиться две недели или сколько потребуется. Новые песни писать и все такое…»

— Даже не думай, лучше исполни их на концерте после того, как вылечишься, — Мэй нахмурилась.

«Ты не понимаешь», — на этот раз ответ Синь Янь был коротким.

— Не понимаю.

«Я пойду домой».

Грубо запихнув блокнот в наплечную сумку, Синь Янь встала и быстрым шагом направилась к выходу.

— Только не делай глупостей, пожалуйста, — окликнула её Мэй, но та так и не обернулась. От этого на душе стало ещё тяжелее. Что, если она не передумает? Мэй-то в любом случае придет на концерт, чтобы поддержать — хоть завтра, хоть через месяц, но…

Но если Синь Янь насовсем потеряет голос, простить себя за то, что в нужный момент не нашла подходящих слов и не смогла достучаться, будет очень сложно.

На ногах, ставших ватными, Мэй кое-как забрела обратно в кабинет и тяжело осела в кресло. Соседнее резко показалось осиротевшим.

— Хорошо, что ты вернулась, я как раз завариваю нам чай. Вижу, Синь Янь все-таки ушла?

— Да, она… — Мэй хотела было что-то сказать, но запнулась, глядя на низкий резной столик, взгроможденный на письменный стол. Все бумаги с него были предусмотрительно убраны. — Ты тут чайную церемонию устроить решил?

— Ну да, а что? Если уж и заваривать чай, то по всем правилам, чтобы полностью раскрыть аромат, вкус и все прочие аспекты напитка. Ты, кстати, какой чай предпочитаешь?

— Они ещё и разные бывают? — Мэй слегка ошарашенно наблюдала за тем, как Чжун Ли аккуратно насыпает сухой чай в маленькую тарелочку с высокими краями, по форме напоминающую каплю. — То есть да, конечно же чай бывает разным… и, по всей видимости, все они есть у тебя в кабинете.

— Бинго. Раз уж ты пока что в них не разбираешься, предлагаю для начала попробовать классический красный чай, — он протянул ей «каплю», — попробуй. Ознакомиться с видом и ароматом ещё не заваренного чая тоже является частью церемонии.

Мэй сделала осторожный вдох.

— Пахнет мёдом и чем-то цветочным, — она сделала ещё один, более глубокий вдох, пытаясь уловить тонкий аромат. — Розой?

— Верно. Некоторые заменяют мёд сушеными плодами и листьями закатников — они не менее сладкие, но, как по мне, с традиционным рецептом, существующим уже тысячи лет, ничего не сравнится.

Наблюдать за тем, как Чжун Ли ловко возится со всеми этими чайниками, пиалами и прочими приспособлениями, названия которых Мэй не знала, было занимательно и даже завораживающе. Как будто перед её глазами сейчас творилась самая настоящая магия или, вернее, алхимия: что-то куда-то пересыпалось, жидкость переливалась из одной чашки в другую — и делалось все это так легко и уверенно, что не возникало сомнений — Чжун Ли точно знает, что и зачем делает. И, скорее всего, повторял весь этот процесс уже не один десяток раз.

Нет, и все-таки у него случился бы сердечный приступ или хотя бы нервный срыв, если бы он увидел, как Мэй просто заливает заварку горячей водой, ополаскивая перед этим хорошо если хотя бы чашку.

— А что касается твоей подруги… знаешь, я тебя понимаю. Упрямые люди, готовые рискнуть всем, лишь бы сделать то, что хотят — это очень нелегко. И как бы ты их не уговаривал быть осторожнее, все равно они сделают всё по-своему. Поэтому иногда лучше просто смириться, заварить чай и наблюдать. Ну, и протянуть руку помощи, если дело зайдет куда-то совсем уж не туда, — отчего-то Мэй казалось, что речь сейчас шла не только о Синь Янь.

Вдруг её осенило совершенно другой мыслью.

«Постойте-ка… откуда в кабинете вообще взялась вода? Водопровода здесь, вроде бы не было»⁽¹⁾— она бегло осмотрелась. Никаких раковин или хотя бы кранов и правда не было.

Да и Глаз Бога у Чжун Ли не Гидро, а Гео, так что… откуда? Может, где-то бутылка воды припасена? Или вообще бочонок в каком-нибудь из шкафов. Раз уж и заварки тут целая коллекция на любой вкус и цвет…

— Чай готов, можешь пробовать, — Чжун Ли аккуратно подал пиалу. Несмотря на то, что напиток был приготовлен только что, поверхность была приятно-теплой и совсем не обжигающей.

— Такой красивый золотисто-янтарный цвет. Почти как твои глаза, — Мэй осеклась.

Она действительно сказала это вслух? ВСЛУХ?

— Э… спасибо? — Чжун Ли чуть слышно смущенно кашлянул.

Захотелось немедленно захлебнуться чаем или хотя бы сползти под стол, чтобы не чувствовать этой ужасной неловкости и не позволить лицу залиться краской ещё сильнее. Чувствуя, как дрожат руки, Мэй попробовала чай, стараясь не поднимать глаз, чтобы случайно не пересечься взглядами. Иначе жидкость точно уйдет не в то горло.

Вот уж точно «от твоего взгляда хочется умереть»…

Чай, тем временем, и правда был очень приятным на вкус. Мэй всё ещё не была достаточным ценителем, чтобы распробовать все оттенки вкусов и ароматов, но даже с точки зрения обывателя это было чертовски хорошо. Сладость мёда и чего-то фруктового, легкий окутывающий аромат роз… настолько заморачиваться над приготовлением чая она всё ещё не была готова, но вот почаще заглядывать в гости «на огонек», чтобы попробовать и другие сорта чая — вполне.

— Что ж, это действительно очень и очень вкусно. Ты там поаккуратнее, а то ещё решу по вечерам «невзначай» наведываться в гости, чтобы продегустировать все, что у тебя есть, — пытаясь разбавить неловкую паузу, Мэй нервно улыбнулась и попыталась расслабиться в кресле, наконец перестав сидеть «по струнке».

Благо чай, помимо всего прочего, действительно неплохо успокаивал и расслаблял. Почти как снотворное, только без сонливости. Или дело не в чае, а в атмосфере? Вот так спокойно сидеть и беседовать с кем-то, кто тебе симпатичен, пить чай и оставить все тревоги за дверью кабинета. Главное опять не ляпнуть что-нибудь ужасно неловкое.

— Как будто бы я могу быть против. Чая много, а вот способных его оценить — как-то не очень. Тарталья, вот, в этом плане меня совсем не понимает — он из тех, кому достаточно просто насыпать заварку в чайник (если не в кружку) и залить все это кипятком. Кощунственно.

«Это он ещё не знает, что существует дешевый чай в пакетиках, после которого потом ещё минут десять отмываешь кружку от налёта. И хорошо, что не знает», — думала Мэй.

— Кстати… — она решила аккуратно сменить тему. — Как люди получают Глаз Бога? То есть как это бывает я, конечно, знаю, сама испытала, но… кто и по какой логике их выдаёт?

— «Выдаёт» не совсем правильное слово, скорее уж «дарует», — Чжун Ли вдруг напрягся. — А почему ты спрашиваешь?

— Я сегодня узнала кое-что и стало любопытно. Глаза Бога ведь отличаются в зависимости от региона, в котором живет человек, так?

— Так.

— Но от чего зависит стихия Глаза Бога, которую получает человек? Или, вернее, от кого? Гео Архонт дарует Гео Глаза Бога всем в Тейвате или Глаза Бога любой стихии, но только в своем регионе? И, если второе… тогда почему у меня вообще есть Глаз Бога? Я получила его в бою, причем очень необдуманном и опасном.

«Как, впрочем, и большинство таких драк в моей жизни, не считая заданий», — хотела была добавить Мэй, но промолчала.

— Может, богов волнуют не обстоятельства, а сам факт совершения чего-то смелого и выдающегося конкретным человеком? Причем совершаться это должно от чистого сердца, а не ради выгоды — получения Глаза Бога, например. Так мне, по крайней мере, кажется. На самом деле я не знаю ответа на твои вопросы — и вряд ли кто-то во всем Тейвате, кроме самих богов, знает.

— Да и те не ответят, — продолжила его мысль Мэй.

— Именно. Ещё чая?

— Было бы неплохо, — она протянула опустевшую пиалу. — Так или иначе, но Катерина сегодня рассказала кое-что, что меня ужасно заинтересовало. Мол, в окрестностях Ли Юэ появилась шайка бандитов — и каких! Все с Глазами Бога, причем, судя по всему, из Натлана. А ещё они эльфы.

Чжун Ли отчего-то совсем не выглядел удивленным — похоже, информация оказалась для него не новой. Но зато в его лице прибавилось обеспокоенности. Как будто сам факт появления такой банды рядом с Ли Юэ не сулил ничего хорошего. Только вот кому? Городу или же именно Мэй?

Она вспомнила его недавние слова. Боится, что я не стану никого слушать и решу сама их найти, чтобы узнать, в чем дело? Да ну, Мэй не настолько безбашенная… или настолько?

Возможность пообщаться с кем-то, кто такой же, как и она — да ещё и родом из тех же мест, — была крайне заманчивой. Вот только что, если вместо этого случится драка? Несколько обладателей Глаз бога против неё одной — это даже хуже, чем оказаться в одном подземелье с десятком аномальных Стражей руин. Хотя нет… с первыми хотя бы можно договориться.

— Да, я слышал. Действительно странно. Может, беженцы? Говорят, в Натлане снова война.

— Снова? — эхом отозвалась девушка.

— Войны там — обычное дело, к сожалению. Какой архонт — такой и народ. Или, вернее, жизнь у народа. Мурата известна своей воинственностью и несдержанностью, так что не удивительно, что конфликты в её стране решаются соответственно — кто сильнее, тот и прав. Предыдущего архонта это свело в могилу, но она, похоже, не та, кто учится на ошибках других. И, что хуже, похоже, даже безумнее своего предшественника…

Мэй промолчала, не найдя, что ответить.

Одно было ясно как день: Чжун Ли явно знает больше, чем рассказывает. И в моменты, когда за чашкой чая он «уходит в себя», начиная рассуждать вслух, это становится особенно хорошо видно.

Не знай Мэй, что он — всего лишь консультант «Ваншэн», решила бы, что он и вовсе каким-то образом был знаком по крайней мере с одним архонтом Натлана. Иначе откуда ему знать, какая из Мураты правительница? И каким был предыдущий архонт? В Ли Юэ о ней, как и о её стране, вообще мало что говорят. Подозрительно мало. По сути, Чжун Ли вообще второй на её памяти, кто мог рассказать о Натлане что-то, кроме того, что эта страна вообще есть на карте.

(Первой была Прия. Она избегала даже воспоминаний о родине — мол, всё в Натлане напоминало ей об муже, что даже через десяток лет было болезненным. Кроме того, в Натлане остались другие её родные — родители, братья, сестры, племянники. И возможность видеться с ними Прия променяла на то, чтобы растить дочь в мире, спокойствии и относительном достатке. Все, что Мэй удалось узнать — так это то, что в Натлане жарко, много эльфов и правит ими чокнутый архонт, жестко пресекающий любые недовольства из страха потерять власть. Но то, что архонтов было двое и с первым случилось то, чего так боялся второй, было для неё неожиданностью. Не говоря уже о том, что в Натлане, похоже, опять неспокойно.)

Мэй поморщилась. Нет, глупости. Что за теории заговора на фоне излишне бурной фантазии? То, что она ни от кого больше не слышала о Натлане, ещё не значит, что никто ничего о нём не знал. Может, просто её вопросы были недостаточно настойчивыми? И вообще стоит наведаться в местную библиотеку или даже в библиотеку Мондштадта, чтобы самой поискать информацию. Не может же быть такого, чтобы в них не нашлось каких-нибудь исторических хроник или чего-нибудь про личности Пиро архонтов? Наверняка Чжун Ли уже сделал это — вот и знает то, что неизвестно даже ей.

— Всё в порядке? — Чжун Ли заметил её озадаченность.

— Да, просто… всё так странно. Меня почему-то выбила из колеи новость, что в Натлане снова война. Признаться, я всё это время надеялась, что однажды вернусь туда — не насовсем, конечно, но просто ради того, чтобы узнать, откуда я родом. Но если так, то возвращаться туда попросту опасно. Да и… — Мэй вздохнула. Отчего-то озвучивать последнюю мысль было тяжелее всего, — чем дольше идет война и чем дольше я живу здесь, тем меньше у меня шансов хоть раз встретить семью. Вдруг их и вовсе уже нет в живых? От старости они умереть не могли, всего-то двадцать с лишним лет прошло, но если в Натлане война… не говоря уже о придури Мураты.

Мэй осеклась. Нормально ли вообще говорить такое о действующем архонте? Особенно, архонте твоей стихии?

Она неуверенно посмотрела на Чжун Ли, но не нашла в его взгляде ничего осуждающего. Наоборот, он глядел на неё с пониманием. Или, по крайней мере, делал вид.

Потому Мэй продолжила уже чуть более уверенно:

— В общем, я боюсь, что осталась одна. Хоть это и странно, наверное: я же никогда никого из них не знала. Ни бабушек, ни дедушек. Ни хотя бы отца. Но все равно ужасно хочется вернуться туда, где для меня всё началось. Но, кажется, даже моей уверенности не хватает на то, чтобы своими глазами столкнуться с настоящей войной.

— И в этом нет ничего предосудительного. Война красива лишь в книжках да театральных постановках, где все срежиссировано, а храбрость и безрассудство оправданы, никто не умирает по-настоящему и в итоге все заканчивается хорошо. В жизни так не бывает, — Чжун Ли явно хотел сказать что-то ещё, но промолчал.

Мэй смотрела на него со смешанными чувствами. Что-то здесь было не то. Что-то тут явно было не так — в его взгляде, тоне голоса или в том, с каким выражением лица (и дрожанием рук?) он об этом говорил. Опять же: не будь она уверена, что перед ней сейчас консультант Ваншэн, уже с десяток лет работающий в бюро…

— Сколько, говоришь, тебе лет?

— Двадцать девять в этом году исполнится, а что?⁽²⁾

— Ничего, просто ты опять говоришь с таким видом, будто тебе лет сто — не меньше, и ты все то, о чем говоришь, видел своими глазами. Это забавно, конечно, но слегка пугает, — Мэй попыталась улыбнуться, но мышцы лица будто одеревенели и не хотели слушаться. Все, что она могла — нервно сжимать чашку, будто бы за спасительную соломинку. В горле стоял ком, который всё никак не хотел уходить прочь.

— Сочту за комплимент — выходит, я свое время достаточно погрузился в тему, что теперь создаю у окружающих впечатление, будто бы не просто читал обо всем этом в книжках, но и видел своими глазами, — на лицо Чжун Ли вернулась привычная добродушная маска.

— Так ты просто… увлеченная натура что ли? — найти объяснение странностям друга разом сняло с души валун размером с одну из скал Каменного леса Гу Юнь.

— Выходит, что так.

Мэй судорожно вздохнула.

— Ладно, тогда посоветуй мне что-нибудь о Натлане. Хочу знать больше. И о Мурате в том числе. Вижу, ты много об этом читал, я тоже хочу.

Чжун Ли вдруг замялся.

— Ты всегда можешь спросить у меня, я расскажу. Зачем тебе тратить время на книги?

Шкала подозрений медленно поползла вверх. Чжун Ли, снабжавший её кучей учебников по истории и культуре Ли Юэ, говорит, что нет смысла тратить время на книги? Да неужели?

Мэй прищурилась.

— Ну что ты, я вполне в состоянии сама всё найти. Так какие книги мне стоит почитать? Если их нет в библиотеке Ли Юэ, я вполне могу найти пару дней на путешествие в Мондштадт…

— Во-первых, книг об этом не так уж много. Придется собирать сведения буквально по крупицам. Как ты уже, должно быть, заметила, тему Натлана что здесь, что там стараются обходить стороной — и на то есть определенные причины. А, во-вторых… не то, чтобы я тебе не доверял… но такая информация в твоих руках — обоюдоострый меч, который мне очень не хочется давать.

«Не то, чтобы я тебе не доверял, но я тебе не доверяю» — вот уж спасибо, очень мило. Неужели он считает, что узнай Мэй чуть больше о Натлане, так сразу помчится туда искать семью и, в случае чего, мстить за неё Мурате? Неужели у неё действительно такая репутация?

Видимо, да.

— Поэтому давай договоримся так: я отвечаю на твои вопросы, а ты не лезешь на рожон и не пытаешься искать приключений на голову и другие части тела, — облокотившись об стол, Чжун Ли устало потер виски. Похоже, этот разговор его утомил.

— Да не ищу я никаких приключений… они сами с этой задачей успешно справляются, — Мэй покосилась в сторону на одну из полок с книгами. Могло ли здесь быть что-то о Натлане? Что-то, чего даже в библиотеке не найти? Жаль, не проверить — Чжун Ли явно не обрадуется, если начать рыться в его вещах. Пусть даже это всего лишь коллекция книг.

— Итак, мы договорились?

Она посмотрела на него с сомнением и… жалостью? Видеть его таким вызывало какие-то странные и непривычные чувства. Хотелось принести плед, обнять, погладить по голове и что там ещё делают, когда твой партнер приходит уставшим после работы? Ужин приготовить и вот это вот всё. Забота. Да, точно, забота — вот как это называется. Хотелось заботиться, а не мучить вопросами и глупыми подозрениями.

А потому Мэй сдалась.

— Договорились. Продолжим этот разговор за ужином. Не сегодня, конечно, а когда-нибудь потом. А пока проводишь меня домой? Пожалуйста.

— Конечно.

---

1) Водопроводы появились ещё в древнем Китае, так что хэдканоню, что Геншин с его Стражами руин и прочими чудесами техномагии не является исключением %)

Вернуться к тексту

2) ...и давно тебе 29? XD

Вернуться к тексту