Когда зацветет клевер (гет)

Ее зубы стучали о его белую фарфоровую чашку, выцветшую от времени и равнодушия. Она изо всех сил пыталась сесть прямо и посмотреть своему другу в глаза. Ее щеки горели от стыда. Ее руки дрожали, но Северус, по-прежнему, считал ее чрезвычайно красивой. Он не стал комментировать изменения в ее внешности; он лишь задумчиво наблюдал за ней, словно пытаясь восстановить каждый ее жест в своей памяти.

— Почему ты не спросишь меня?

— О чем, Гермиона? — изогнув бровь, поинтересовался он.

— Где меня черти носили все эти годы, например?

— Полагаю, сначала тебе нужно выпить чаю и успокоиться, — осторожно ответил Северус, хотя один мимолетный взгляд на нее сказал ему, что она страдает от темного проклятия, с которым он сам был прекрасно знаком, и с нервами это точно не связано.

— Мы — заложники приличного воспитания, не так ли? — она выдавила из себя улыбку, он согласно кивнул.

— Определенно.

— Я подхватила отвратительную разновидность Круциатуса, похожую на ту, которой Билл меня ударил во время практики по проклятиям. Я нашла артефакт в индийском храме Кали три года назад. Вся моя команда слегла от заразы, похожей на чуму, и когда я пыталась помочь им и спасти артефакт, меня поразила темная версия Круциатуса. Кажется, Кали никогда не любила магглорожденных. Спасательная миссия из Саудовской Аравии нашла меня полуживой в одной из палаток неподалеку от Дели. Я потеряла всех, Северус, и чуть не лишилась жизни. Я лежала в волшебном госпитале в Эр-Рияде и чувствовала, как тьма пульсирует по венам. И мне было смешно! Я, ведь, потащилась в Индию, чтобы найти лекарство, которое поможет убрать твою Темную Метку и избавить тебя от остатков тьмы. А в итоге чуть не умерла сама.

— А я, ведь, искал тебя в Индии, — признался Снейп. — На самом деле, я обыскал все уголки мира и расспросил всех, кому могло быть известно о твоем местонахождении, но я так и не нашел тебя. Я был в Храме Кали и тоже подхватил эту магическую чуму. Последнее, что я помню, это то, как я закрылся левой рукой, и проклятие ударило прямо в Метку. Тьма переплелась с тьмой, и я должен был либо умереть мгновенно, либо умереть мучительно. Но меня нашел Люциус и вправил мне мозги, он спас мне жизнь, и я снова начал искать тебя, невыносимая женщина!

— Я представляла, как ты наорешь на меня и забросаешь ехидными комментариями, но я даже надеяться не могла, что выживу. Я потеряла счет дням, и все мое время там превратилось в одну бесконечную ночь. Ты знаешь, они держали меня в непроницаемой палатке, чтобы уберечь от возможной чужеродной магии. Я слушала мусульманские молитвы и мне так хотелось хоть мельком увидеть звезды, я всегда хотела посмотреть на звездное небо над пустыней. Глупая маггловская девчонка, как ты бы сказал.

— Когда тебя выписали?

Гермиона напряглась и опустила глаза, ее пальцы, сжимающие кружку, побелели.

— Полтора года назад.

— И где ты была?

— Работала библиотекарем в Министерстве.

— Гермиона?

— Можешь кричать, можешь выбросить меня вон и полностью вычеркнуть из своей жизни, я понимаю, Северус, я пойму.

— У тебя кто-то появился?

Вместо ответа, она выбросила руку вперед и закричала: «Accio чайник!»

Тот самый чайник дернулся, поднялся на два дюйма, пролетел над столом и упал на пол. Гермиона поморщилась и опустила голову.

— Я практически сквиб, Северус, мне сказали, что таковы последствия проклятия, и я еще легко отделалась. Я почти без магии с момента выписки, и вспышка, которую ты видел секунду назад, — это максимум, которого я достигла за полтора года.

— Гермиона, почему ты не пришла ко мне?

— А зачем тебе выродок без магии? — прошептала она. Он поднялся со своего места.

— Как ты могла такое обо мне подумать? Меня не испугает ни отсутствие магии, ни загубленная карьера, мы справимся с этим и со всем остальным, и даже если ничего не получится, мы всегда сможем быть смотрителями маяка, как ты когда-то мечтала.

Она заплакала. Он помедлил секунду, а затем прижал ее к себе, шепча всякую ерунду ей в макушку. Он никогда не умел утешать, но ей этого было достаточно.