Гарри Поттер и Перо Феникса (гет)

Рональд Уизли, чистокровный волшебник, младший сын семейства Уизли, глава которого работал в Министерстве Магии, а мать была домохозяйкой и отлично готовила, шел в Большой Зал замка Хогвартс, направляясь на ужин. В это время его два лучших друга, наплевав на все этические нормы, самозабвенно целовались под трибунами поля для квиддича.

* * *

-Чего?

-Тсс... Иди сюда.

Гарри тихонько потянул Гермиону за рукав мантии и увлек под скамьи учителей, занимавших места повыше, чем все, при проведении матчей по квиддичу. Здесь было тихо, не было ветра, зато было прекрасно видно ярко-белую луну и звезды, лившие свой ледяной свет на зеленые глаза Мальчика-Который-Выжил. Сейчас он делал выбор – быть счастливым, и подвергать свое счастье опасности, или не быть счастливым никогда.

-Гермиона... – Он осторожно протянул руки к девушке, и аккуратно прикоснулся к ее талии. – Ты хотела бы... – Он, все еще держась за талию будто бы ставшей частью его самого Гермионы, сделал к ней еще один шаг. Теперь он говорил, выдыхая морозный воздух на заиндевевшие ресницы девушки, – со мной встречаться? – Ни на секунду его сердце не начинало биться сильнее. Он заранее знал ответ. Только сейчас он понял, кого ему не хватало всю жизнь. Она все время была рядом! Как хорошо, что он успел это вовремя понять! И внутри Гарри будто бы развернулись огромные крылья, как у гиппогрифа, в тот момент, когда Гермиона осторожно поднялась на цыпочки. И он твердо решил убить Вола-де-Морта, чтобы он не отнял у него, Гарри, его последнего шанса обрести счастье, в тот момент, когда мягкие губы Гермионы, контрастировавшие с холодным воздухом вокруг них, прикоснулись к его губам и осторожно поцеловали его.

Гарри неожиданно подхватил Гермиону на руки, вынес на бегу из-под и, закружив ее под звездным небом, громко закричал: — Я счастлив! Ты понял меня? Ты чувствуешь это? Тебе так же больно, как мне, когда ты рад? Я люблю ее! И я убью тебя, чтобы ты не убил ее!

Он поставил Гермиону на землю, отвел с ее лица прядь волос и поцеловал ее. Теперь все получалось само, не так, как когда-то под омелой, противно и даже местами неприятно. Нет, губы Гермионы были покрыты чем-то, приятно пахнущим персиком, они были гладкими, сладкими и пьянящими.

-Я люблю тебя. – Тихо прошептал Гарри в поцелуе. – Никто не отнимет тебя у меня. Верно?

-Верно. – Прошептала Гермиона и посмотрела в зеленые глаза Мальчика-Который-Выжил. – Я всегда тебя ждала. Я навсегда с тобой.

-А теперь – ужинать! – Неожиданно бодро и совсем неромантично произнес Гарри. – Что-то мне кушать захотелось.

-Да уж, — они уже торопились к замку. – У тебя палочка чужая, забыл?

* * *

В замке ужин уже закончился, а вот в гостиной Гарри и Гермиону ждал Рон с парой завернутых в салфетку, кусков пирога с патокой.

-Держите, парочка, блин. – Рон грустно усмехнулся и слегка подвинулся влево, недоверчиво посмотрев на Гермиону.

-Что там такое? – Староста приподнялась на носочках, чтобы что-нибудь разглядеть. Что-то оказалось Лавандой Браун, торопливо застегивающей пуговки на кофточке.

-Эмм... – протянула Гермиона. – Добрый вечер, Лаванда. И спокойной ночи. – Секунду поколебавшись, Гермиона решительно шагнула к Гарри и поцеловала его в щеку. – Спокойной ночи, Гарри.

-Спокойной ночи, Рон. Спокойной ночи Лаванда, — Гарри кивнул обоим, Рон уже устроился на диване и аккуратно приобнял Лаванду за плечи. Судя по всему, Рон собирался почивать не скоро. Гарри поднялся по лестнице, лег на кровать с твердым намерением решить, что подарить Гермионе на Рождество, и мгновенно провалился в сон.

Спал Гарри беспокойно. Конечно же, ему снился сегодняшний поцелуй с Гермионой, но все было не так, как было на самом деле. Во сне губы Гермионы были не сладкими, а горьковато-терпкими, и свет звезд был не белым, а зеленым. И вместо песни феникса в груди слышалось змеиное шипение, и почему-то они с Гермионой были не наедине, за ними кто-то наблюдал... Гарри сосредоточился, посмотрел внимательно между учительских скамей, и разглядел лежащую на середине квиддичного поля, лежащую фигуру в черном плаще, приподнявшую голову и пристально смотрящую прямо в глаза Гарри. Фигура подняла палочку и прошептала, хотя Гарри с такого расстояния вряд мог бы услышать, что, но он понял, какое заклинание было произнесено – ввысь неба взмыл зеленый череп, со змеей, высовывающейся изо рта – Черная метка. Гарри во сне инстинктивно прижал к себе Гермиону, в реальности – ухватился двумя руками за полог кровати, упал на пол и проснулся в холодном поту.

На соседней кровати приподнялся Рон – он даже не переодевался в пижаму.

— Гарри? Что случилось? Что ты видел? Кого-то убили? – Рон торопливо припоминал, что могло присниться Гарри такое, что тот падал с постели.

Гарри огляделся, помотал головой и, поднявшись, быстро подбежал к окну. Отдернув занавеску, он увидел то, что боялся увидеть больше всего – над квиддичным полем действительно сияла Черная Метка Темного Лорда. Рон испуганно вскрикнул, и побежал за Профессором МакГонагалл. Через пару минут декан Гриффиндора, в окружении остальных преподавателей (Когда это они успели накинуть уличные теплые плащи?) Вышла на середину поля. Дамблдор не стал убирать Метку, видимо, чтобы пославший ее не догадался о погоне, но, взяв с собой Хагрида и Минерву МакГонагалл, отправился в сторону от Хогвартса, не зажигая палочку, но держа ее наготове. Остальные профессора поспешили пройти в гостиные факультетов. Все это Гарри наблюдал из окна своей спальни. Вместо МакГонагалл Гриффиндорцев пересчитывал Филч. С Миссис Норрис под мышкой и держа список учеников, он называл фамилии учеников по курсам.

Грейнджер – Здесь, мистер Филч

Браун — Здесь

Поттер — Я

Уизли – Я

Долгопупс — Тут

Томас – Я

Финниган – Я

Патил – Я здесь

....

Все ученики были на месте, как сообщил директор утром. Переполох, вызванный Черной Меткой, долго не укладывался, однако на уроке Снега весь Гриффиндор как всегда смирно сидел и молчал. В этом году должность профессора Зельеварения занял толстенький и лысый профессор Слизнерог, организовавший свой маленький клуб, в который входили лишь те ученики, чьи родители являлись важными шишками или те ученики, что обладали какими-нибудь незаурядными талантами. ЗОТИ же отдали в распоряжение Снегу. О Темных Искусствах бывший алхимик говорил с любовью, вкрадчивым и тихим голосом, глаза его при этом поблескивали в свете факелов, а пальцы левой руки поигрывали волшебной палочкой. Странное чувство испытывал Гарри теперь к урокам Защиты от Темных Сил – бывший любимый предмет, самый ненавистный преподаватель, однако оценки у Гарри по ЗОТС были весьма неплохими – Превосходно, Отлично, и редко-редко Выше Ожидаемого, за невербальные заклинания. Но сегодня Гарри с большим недоверием посматривал на преподавателя.

— Я уверен, что это сделал он. – сидя за последней партой, Гарри, Гермиона и Рон обсуждали происшедшее ночью.

— Зачем ему это делать? Непонятен даже сам факт того, что это вообще кто-то сделал. Ведь никто не погиб! – Резонно утверждала Гермиона.

-А ты откуда знаешь? Может, главаря водяных укокошили! – Рон размахивал длинными руками в доказательство своих слов, и, в конце концов, сшиб какой-то металлический прибор, стоявший на заднем столе. Прибор оглушительно пискнул и упал на пол.

-Мистер Уизли... – прошипел немедленно материализовавшийся рядом со столом троицы Снегг. – Это был ценный Маггловестник! Таких в мире осталось лишь пять! Впрочем, теперь четыре... – Снегг кисло покосился на пол. — Минус пять баллов, Гриффиндор.

Рон понуро кивнул – тут уж ничего не поделаешь, действительно, Снегг прав.

Как хорошо, что теперь уроки со Снегом теперь проходили без компании Малфоя, из-за которого Снегг постоянно снимал с Гарри и Рона баллы.

-Итак, господа. Близится Рождество, а значит скоро половина учебного года пройдет. Должен сообщить вам с прискорбием, что в конце года вам предстоит сдавать экзамены по Защите от Темных искусств, причем не мне, а совершенно чужому волшебнику, присланному министерством. Трудитесь, господа. Невербальное заклинание Щита, страница двести пятьдесят четыре. Разбейтесь на пары и начинайте тренироваться.

Невербальные заклинания оказались довольно сложной штукой. Как Гарри ни силился, ему не удавалось защититься от Ронова заклинания Ватных Ног. Рону, впрочем, тоже, но это мало утешало Гарри. Он понимал, что против Волан-де-Морта правильней всего использовать невербальные заклинания в соединении с Окклюменцией, чтобы тот не смог даже догадаться, какое заклинание хочет применить против него соперник. Лицо Рона было почти фиолетовым, в зубах он сжимал замочек-молнию от свитера, надетого под мантией, чтобы не произнести ни слова. И вот, опять

-Импедимента!

И Рон падает на мягкие зеленые подушки за спиной. Опять неудача.

Наконец, мелодично пропел звонок, возвещавший об окончании урока, и трое друзей отправились на ужин. К Гарри подбежала Падма Патил из Когтеврана и протянула ему свиток пергамента.

-Это от профессора Дамблдора. – пропела она, сладко улыбаясь, и убежала, взмахнув черными, как смоль волосами. Гермиона ревниво сжала руку Гарри. Он неодобрительно посмотрел сначала на нее, потом на убегавшую Падму, и показал вслед когтевранке язык. Гермиона весело хихикнула, и просунула свои пальцы между пальцев Гарри широкими рукавами мантий.

Гарри развернул свиток, и прочел:

«Гарри!

Альбус Дамблдор»