Sick and empty (джен)

Без помощи графа Дуку им бы никогда не удалось найти более подходящего места для отдыха, чем это. Тёплый климат, отсутствие опасных хищников и, самое главное, ни одного разумного существа на многие мили вокруг. Домик, который они приобрели на три месяца (и пребывание в котором можно было продлить) был оснащён всеми удобствами, а если что-то было нужно, в город посылался специальный дроид.

Когда целители сказали, что Оби-Вану нужно спокойное тихое место, чтобы восстановиться после сильного длительного стресса, Квай-Гон сразу понял, какое место им нужно. И вот теперь они расположились в уюте и тепле, чувствуя жизнь.

В первый же вечер учитель потащил Кеноби купаться в небольшом озере за холмом. Трава, щекотавшая босые ноги, была приятного изумрудного цвета и такая мягкая, что в ней хотелось полежать, а попадавшиеся в её зарослях цветы были такими нежными и хрупкими, что джедаи забавно прыгали, не желая разрушить эту прелесть.

Вода была приятно тёплой и мягкой, но Оби-Ван решил остаться на пляжике, осматриваясь и изучая небольшой участок рядом, но из поля зрения учителя не выходил. Вскоре Джинну надоело плавать в одиночестве, и он пошёл за ребёнком.

— Но я не хочу, учитель.

Учитель. Как привычно это слово слетало с губ мальчика и как привычно ложилось на слух рыцаря. Будто не было этих трудных месяцев, будто они всегда были едины. Квай-Гон боялся, что Кеноби после пережитого какое-то время не сможет так к нему обращаться, но падаван сразу же начал его так называть. Джинну потребовалось полдня, чтобы понять, что мальчик, обращаясь к нему, убеждал себя, что это действительно правда, и хватался за эту мысль как за спасительную соломинку. Его учитель — его защита — его спокойствие — его нормальная жизнь.

— Не хочешь или боишься? — потянув за косичку, спросил учитель.

Оби-Ван неосознанно закусил губу.

— Падаван, всё будет хорошо. Здесь неглубоко, и я буду рядом с тобой. Я снова поймаю тебя, Оби-Ван.

Квай-Гону приходилось употреблять «падавана» чаще, чем ему хотелось бы, но это было нужно Кеноби, чтобы верить в реальность и не бояться что-то предлагать. Да, официально они ещё не могли считаться мастером и учеником, но под упрямым употреблением этих слов Джинном Совету пришлось закрыть глаза на это.

Мальчик кивнул и нерешительно шагнул в сторону озера. От высоты у него пока кружилась голова, но вода… в воду он мог упасть, тогда он уже видел, как тонны брызг окутывают его, как волны смыкаются над его головой… Учитель вдруг повернулся к нему спиной и сел на корточки.

— Залезай.

— К-куда? К вам на спину? — изумился мальчик.

— Да, Оби. Покатаешься, — судя по голосу, мастер улыбался.

Оби-Ван чувствовал себя неловко, сидя на спине Квай-Гона, а от внезапно высокого положения над землёй он вцепился в учителя изо всех сил. Сейчас он был даже выше головы Джинна, и, ну, это было несколько пугающе. Однако по мере того, как мастер входил в воду, её поверхность приближалась, что создавало иллюзию, будто они опускаются.

Квай-Гон залез в воду по плечи, так что её край доставал мальчику по грудь, и медленно побрёл, создавая тихий плеск. Вокруг было спокойно. Тут не было чужих эмоций, создающих чувство растерянности, если ты пытаешься понять, что испытывать тебе. Ни расстройств после неудач. Ни озабоченности. Ни радости или веселья. Просто спокойствие. Эмоции животных были слишком слабыми из-за расстояния, что не отвлекало, но и не создавало ощущение заброшенности. Здесь не было и глаз и языков, напоминающих об ошибках; там, в Храме, порой даже вид друзей напоминал Оби-Вану о произошедшем в последние месяцы, что же говорить о Бруке, который пока только искал способ задеть его, а потому просто сверлил недобрым взглядом?

На закате Кеноби даже решился поплескаться на мелководье. Учитель со смехом обдал его тонной брызг, и падаван поставил себе цель сбить его с ног, чтобы тот тоже намочил волосы. Силу он решил не использовать, однако без неё прыжки были малоэффективны, и Джинн всегда ловил его.

— Ты ведь не так хорошо плаваешь, да, падаван? — спросил Квай-Гон, когда Оби-Ван уже устал и просто держался за его шею, сидя на руках учителя, пока оба они находились в воде по ключицы.

— Не как мон-каламари, конечно, — тихо ответил тот.

— Завтра поучишься, — пообещал Джинн и оставил поцелуй на виске мальчика. Он уже не мог отказаться от этого проявления нежности, просто не мог. — Давай-ка вылезать, пока не замёрзли.

Домик встретил их тем же умиротворением. Смотря на тёплые мягкие цвета и мебель, можно было подумать лишь об одном слове: уют. Пожалуй, именно такой интерьер Квай-Гон выбрал бы, если бы мог прожить жизнь обычного человека. Он мог бы возиться в саду, с любовью выращивая растения, а вечерами наслаждаться тихим потрескиванием дров в камине — как было многие, многие века назад у некоторых существ. Быть может, если бы у него был ребёнок… такой, как Оби, они не жили бы как отшельники, потому что детям нужна активная коммуникация. Подростки не были исключением, и то, что пару недель назад Кеноби начал избегать любых контактов, говорило лишь о тяжести его травмы.

— Учитель!

В голосе мальчика слышалось оживление, смешанное с удивлением. Нет. Это была не прежняя живость. По сравнению с тем, каким Оби-Ван был раньше, это было лишь эхо. Но по сравнению с тем, каким он был пару недель назад, это было как вспышка.

— Я нашёл стол для дежарика.

— Очень хорошо, падаван, сыграем после ужина, — улыбнулся Джинн и провёл ладонью по волосам ученика, желая просто приласкать ребёнка.

«Нет привязанностей» на Кеноби не работало однозначно. Его привезли в Храм, когда ему было уже три года, и он даже смутно помнил, что у него был брат. Часть семейного тепла жила в нём, и искоренить её было невозможно. И вся эта история на Мелиде-Даан и после неё ясно дала понять, что невозмутимость и холодность могут ранить Оби-Вана, обычный подход был не для него. И теперь был и не для Квай-Гона.

* * *

Волновался ли Джинн? Однозначно. Паниковал ли? Вне всяких сомнений. Кусок гренки летал по всевозможным хордам его тарелки, швыряемый вилкой, будто рыцарь пытался что-то не то нарисовать, не то вытереть.

— У тебя рука не устала? — поинтересовалась Талла и отпила немного чая.

Квай-Гон мгновенно поднял взгляд на неё, поначалу удивляясь её присутствию, а затем вспоминая, что он в столовой.

— Да, это, конечно, странно, но, возможно, он просто устал? — предположила Клее.

— Он, конечно, устал, но… — Джинн вздохнул. — Вся эта поездка была… странной. Наверное, я должен был запретить ему ехать со мной на поиски Ксанатоса.

— Ещё не известно, как окончились бы твои поиски без него, — заметила Тал.

— Я понимаю. И всё же, будь он уже официально падаваном, Совет не пустил бы его со мной.

— По крайней мере это была его… первая миссия со времён… возвращения с гражданской войны чужой планеты, — Рьяра чувствовала себя неловко, упоминая о Мелиде-Даан, но избегать прошлого было нельзя.

— Он был совсем не таким, каким раньше. Такой тихий. Такой послушный, — рыцарь снова вздохнул и продолжил гонять гренку по тарелке. — Он говорил лишь тогда, когда его спрашивали, или в случае необходимости.

— Ну, некоторые мастера именно таких падаванов себе и хотят, — заметила Талла, за что была удостоена мрачного взгляда друга.

— Мой Оби-Ван — не такой, — категорично заявил он. — Он живой, он никогда не боялся работать или выступать самостоятельно, и уж точно не был против разных разговоров, не касающихся хода миссии… А тут…

Джинн оторвался от пыток несчастного кусочка хлеба и вопросительно поднял бровь, встретившись взглядом с Клее, смотревшей на него с каким-то умилением.

— Ты напомнил мне одну семью с моей последней миссии. Там отец постоянно прибавлял к именам своих детей слово «мой» или просто говорил «мой сын», «моя дочь», — пояснила подруга, но потом стала серьёзной: — Осторожнее, Квай. Я понимаю, что случай Оби-Вана — особенный, но всё же следи за тем, что и как ты говоришь.

— Не все могут понять. Знаю, — кивнул он. — Просто с вами я… расслаблен и… в безопасности?

Они помолчали. Талла продолжала пить свой чай, Квай-Гон тыкал вилкой злосчастную гренку, почти раскрошив её, а Рьяра смотрела на столы падаванов. Через некоторое время она помахала кому-то рукой, мол, свободен, и улыбнулась.

— Ты кому?

— О, я не рассказала, — спохватилась она. — Два дня назад я взяла себе падавана.

Джинн расплылся в улыбке. Давно пора.

— И кто же этот несчастный?

— Гарен Мульн, — хитро улыбнулась подруга.

Квай-Гон прыснул, а потом тихо засмеялся.

— Я сделаю из него джедая-пилота. Оби-Ван, кажется, тоже обожает разные корабли? Приводи его к нам.

— Если мой ребёнок вдруг начнёт бояться летать после ваших занятий… — шуточно угрожающим тоном начал Квай-Гон, но был прерван полустоном-полусмехом Клее.

— Ква-а-а-ай, ну только что говорили…

Он лишь пожал плечами.

— К чему нам чужие дети, если друзья Оби-Вана всё ещё юнлинги? — хихикнула Тал.

— Так-так, я чего-то ещё не знаю?

— Ну, я иду завтра утверждать падаванство Бэнт.

— Надо оставлять Орден почаще, глядишь, без моего присутствия сразу всё наладится, — он усмехнулся, однако скоро веселье вернуло место задумчивости.

Минуты проходили в молчании. Подруги больше не пытались разрядить обстановку — Джинн должен был всё обдумать. Было что-то, чего он им ещё не рассказал. Вилка чирикнула по тарелке, разламывая гренку на несколько кусочков.

— Вероятно, больше всего на него повлиял крик Ксанатоса… Мне больно было видеть, как умирает тот, кто когда-то был моим учеником, но… Оби-Ван смотрел вновь тем самым пустым взглядом, и это сделало мне больнее. Если он снова прокручивал в голове тот день? Если снова вспоминал все смерти на Мелиде-Даан? Я боюсь… что история может повториться. Тем более он опять отказался от еды.

— Квай, — мягко позвала Рьяра. — Ты знаешь, что делать.

С минуту посмотрев на подругу, Квай-Гон кивнул и вышел из-за стола. Это были хорошие слова. Никто лучше него не знает Кеноби, никто не сможет дать действительно хороший совет. Только он сам может помочь мальчику.

Когда учитель вошёл в комнату падавана, тот как раз переодевался ко сну. Со всё ещё отсутствующим видом. Джинн на минуту прикрыл глаза. Он справится. Они справятся. Он подошёл к ребёнку и легко поднял его на руки, хотя из-за захваченного пирожного это было не очень удобно. Оби-Ван не сопротивлялся, но почти никак не отреагировал на произошедшее.

И только когда они уже устроились на кровати мастера, мальчика отпустило. Он ткнулся лбом в шею Квай-Гона и пустил пару слезинок.

— Учитель…

— Всё хорошо, мой падаван, — поглаживая Оби-Вана по голове, отозвался Джинн и поцеловал его в макушку.

— Я так устал… Можно я останусь с вами сегодня? — мальчик поднял взгляд, полный надежды.

— Я как раз собирался предложить тебе то же самое, — любяще улыбнулся мастер. — Ты хочешь есть?

— Нет. Если честно, меня даже немного мутит.

В глазах учителя вспыхнуло беспокойство, и Кеноби поспешил прибавить:

— Уверен, это просто из-за усталости, — зевок вырвался в подтверждение его слов.

Квай-Гон сполз на подушки, выключил свет и прижал к себе Оби-Вана, будто намеревался защитить его ото всей Галактики. Мальчик зарылся носом в его волосы и почти сразу заснул, светя спокойной сигнатурой в Силе. Джинн чувствовал, что будет ещё много ситуаций, которые выбьют его падавана из колеи, но он готов быть с ним до конца. Он готов и может спасти Кеноби даже от него самого.