Автостопом по параллелям (джен)

Дальнейший полет продолжался без особых проблем. Михаэль попросил темпонавтов рассказать о своих приключениях, Дерек поддержал его просьбу, заинтересованно глянул на друзей — ему тоже было любопытно, ведь он все события проспал.

Ник вздохнул. Падения он не запомнил, помнит только сильный удар, после которого отключился напрочь. Очнулся он оттого, что кто-то тащил его волоком по земле. А потом он увидел льва, отчего чуть крышей не поехал, сразу представилась Африка с дикими гориллами, львами и крокодилами… Однако лев почему-то не торопился его жрать, он просто лежал рядом и вздыхал. Тем временем какой-то смуглый мужчина подтаскивал и укладывал рядом с ним остальных людей из самолета.

Очухались, отлежались, проверили себя на предмет ранений, зализали царапины и вспомнили про Дерека, которого почему-то не оказалось среди них. Кинулись его искать и после лихорадочных поисков обнаружили в зарослях, куда он улетел сквозь стекло…

Они перенесли Дерека на берег моря и занялись обустройством лагеря. До последней обшивки ободрали самолет, развинтили и вытащили сиденья, обрезали все ремни… в общем, изъяли всё, что может пригодиться. Среди вещей в чемоданах особенно тщательно искали зажигалки и спички, но увы, среди них никто не курил, о чем они впервые пожалели. К счастью, нашелся сигнальный пистолет с ракетницей в стандартном аварийном ящичке. Один пиропатрон и потратили на розжиг костра, когда настал вечер. С водой была беда — её не было. Только в бутылочках, поллитровых «Перье» и «Эвиан», числом три штуки. Понятное дело, что берегли каждую капельку. Но среди них был ребёнок — Кэт, и соблюдать ей меру было жестоко. В общем, мама отдала дочери всю воду.

А ночью в небе всплыли две луны, которые до ужаса напугали Кэт. Отчаянно завизжав, девочка без оглядки бросилась бежать и в момент сгинула из поля зрения. На поиски сбежавшей девочки Тераи отправил льва, а остальным пришлось дожидаться рассвета, потому что искать человека в ночных джунглях без освещения — совершенно безнадежное дело. Это хуже, чем искать иголку в сене, ведь даже иглу умные люди догадаются искать при помощи магнита…

Вчерашний день они пережили, теперь предстояло прожить ещё один день. Тераи, Ник и Филипп искали Кэт, Алекс искала воду и фрукты, Рэйчел сторожила Дерека и переживала за Кэт. Воду Алекс нашла в небольшой лагуне, в неё втекала говорливая речушка, осталось подняться вверх по течению и набрать воду в бутылочки, что Алекс и проделала. Фруктовых деревьев на острове почему-то не оказалось. Этот печальный факт заставил потуже затянуть пояса. Почти, потому что в той же лагуне Алекс нашла крабиков, которых она осмелилась поймать и принести в лагерь. Сырые крабы на вкус были так себе, но мужчины и такому перекусу были рады. Подкрепившись этаким импровизированным суши, они отправились искать девочку дальше.

Так они пережили второй день. А на третье утро их нашли, и ах, какое же это было счастье — увидеть на горизонте парус! Причем корабль явно плыл к ним, а не мимо. Почему бы это, кстати?

— А нам в первый же день о вас разведчики доложили, — хмыкнул Чарли.

— Какие разведчики?! — поразились темпонавты. — Мы никого не видели…

— Ну конечно, — улыбнулся Майкл. — Их обычно никто и не видит. Просто не обращают на них внимания, а ведь они всё видят и всё слышат, и тут же докладывают обо всех событиях.

— Да о ком вы говорите? — взвыл вусмерть заинтригованный Ник.

Майкл посмотрел в потолок кабины и раздумчиво заговорил:

— Прилетела ко мне малиновка и начирикала, что в лесу на Блуждающем острове находится сколько-то людей, маленькая девочка и один желтый вандар… лев, по-вашему. Птицы, господа, птицы, вот наши постоянные разведчики и осведомители. Именно птицы сообщают нам обо всех событиях и происшествиях. Нам осталось лишь снарядить корабль, собрать бригаду спасателей и отправиться к вам на помощь.

Майкл замолчал, и взгляды всех переключились на Тераи — высоченного и широкоплечего верзилу, усатого и небритого.

— А вы, Тераи, — обратился к нему Михаэль. — Как оказались на острове?

На смуглом лице с тяжелыми мешками под глазами появилось выражение умного кирпича, и Тераи уклончиво пожал плечами, не желая распространяться о себе. Балинорцы его чувства уважили и не стали ни о чем расспрашивать, в конце концов Балинор — свободная страна, и каждый имеет право на личное пространство.

Женя про себя тоже решила помолчать. Да и не могла она ни на чем сосредоточиться, кроме как на будущей семье, которая ждала её в конце пути, к тому же здесь сидели её потенциальные папа и старший названый брат. Их Женя и рассматривала украдкой, с опасливым любопытством бросая на них быстрые взгляды. Оба темноволосые, но дядя Михаэль тяжелый на вид и широкий в кости, у него высокий лоб и сине-зеленые глаза. Гарри невысокий и тонкий, какой-то хрупкий и даже прозрачный. Интересно, а какая у неё будет мама?

Дерек лежал и бездумно таращился на мелькающий за окном кончик огромного крыла, мерно машущего вверх-вниз. Помолчал-помолчал, да и не выдержал — спросил:

— Это дракон?

— Сейчас да, дракон, — странно ответил Михаэль.

— А что, он не всегда дракон? — правильно понял его Дерек.

— Да, — подтвердил Гарри. — Когда надо, он принимает облик дракона. А как обычно выглядит ранкориал, никто не знает.

— Кто-кто? — растерянный хор вопросов.

— Ранкориал — Страж Балинора, — повторил Гарри. — Я не знаю, какими словами объяснить… но ладно, попробую. Можно сказать, что ранкориал — это физическое воплощение Балинора. Его руки и голос…

Гарри замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. Майкл покачал головой и продолжил сам:

— Ты не сможешь объяснить, Гарри, а вам я подскажу пример. Вот тот остров хотя бы возьмем… Вы на нем ничего такого странного не заметили?

Темпонавты — все, кроме Дерека — честно задумались. Тераи вспомнил о затонувшем челноке и поморщился — никому он об этом не расскажет, тем более, что и доказать он теперь ничего не сможет, мол, я с другой планеты, но мой космический корабль того… утоп.

Кэт обиженно надула губки:

— Я там два дня ничего не ела, чуть не умерла от голода. Что это за остров такой без фруктов?!

Женя обдала синеглазку презрением:

— Нормальный остров, такой же, как Кадьяк или Коморские, на них тоже пальмы с бананами не растут.

— Какая ты умничка! — Майкл чмокнул Женю в макушку. — Но Кэт правильно заметила, на том острове действительно нет фруктов.

— Странно… — нахмурилась Алекс. — Пальмы и кедры есть, а кокосов и шишек нет. Почему бы это?

Вместо ответа Майкл показал пальцем на машущее за окном крыло. И всем сразу всё стало ясно. Ранкориал, принявший вид острова. Захотелось побиться обо что-нибудь головой, крепко и до потери памяти.

По ощущениям прошло где-то около часа, когда дракон вынырнул из коридора безвременья и пошел на снижение. Зеленая долина, горы, озеро… каменная площадь со статуей крылатой лошади и Радужный дом.

К площади от дома уже подкатили каталку, на которую сгрузили Дерека. Гарри взял за руку Женю и мягко потянул, подводя её к матери. Невысокая миловидная женщина подняла девочку на руки и понесла к дому, как маленькую. Это было странно, но Женя буквально растеклась, ослабела от облегчения, впервые осознав, как её держат руки мамы. Это тоже надо уметь — сердцем принять ребёнка так, чтобы он почувствовал себя защищенным и родным. А Лери это умела.

Как в полусне и словно бы со стороны Женя ощущала, как её купают в ванне, заворачивают в пушистое полотенце, нежно растирают-вытирают и переодевают в мягкую ночную рубашку. А вот она что-то вкусное кушает… Поймав себя на этом, Женя опомнилась и сосредоточилась на вкуснющей пшеничной сладкой каше с тыквой. Ложка за ложкой животик постепенно наполнился. Рядом вертелся мальчик и разглядывал Женю.

Радужный дом и так-то был переполнен законными жильцами и всех гостей разместить не мог. И поэтому Ника, Алекс и Рейчел с Кэтрин после поверхностного осмотра выпнули к соседям, дескать, там места больше и мужики холостые есть… Филиппа и Тераи уложили под капельницу, ну да они и не сопротивлялись, попав в руки к врачам. Дерека устроили в замечательной комнате, которую язык не поворачивался назвать палатой — какая палата, вы о чём? — большая и широкая кровать, стены цвета мореного дуба имели теплый бархатистый оттенок, на них висели картины в тяжелых дубовых рамах. Дерек был поражен тем, что владельцы дома каким-то чудом угадали с его вкусами и предпочтениями. На окнах — шторы, а вот сами окна почему-то не застеклены, стрельчатые, с частым переплетом по верху, они являли собой прямо-таки образец архитектурного искусства. Перед окнами стоял длинный диван, а за колоннами виднелось нечто вроде балкона.

Льва Лео почему-то никто не боялся, напротив, каждый мимо проходящий норовил потрепать его по гриве, почесать за ухом и спокойно перешагивал через его разбросанные лапы.

А перед сном Женя получила то, о чём мечтала с самого раннего детства — к ней пришла мама и спела ей песенку…

День кончается, дочка устала,

Сон её уж в кроватку зовет,

Ночь на ушко ей что-то шептала,

Скоро в сказку она уплывет.

Сон дочурки дракон охраняет,

И Пегас её мчит над землей,

Крыльями облака разгоняет,

В небесах проплывая ладьей.

Спи же сладко, принцесса-малышка,

Завтра день снова примет тебя,

Уж заснули гитара и книжка,

Руки мамы погладят любя…

Засыпай, засыпай поскорее,

Глазки сонно свои закрывай,

Фея снов и дворецкий в ливрее

Пропоют синхронно «баю-бай»…

В груди Жени растеклось что-то горячее-горячее, отчего захотелось заплакать, но не от горя, а от чего-то необъяснимого, теплого, нежно-приятного. По-настоящему уставшая девочка благодарно рассматривала мамино лицо, её теплые карие глаза и длинные каштановые волосы, заплетенные в толстую косу, слушала её ласковый голос и понимала, что любит эту незнакомую, но уже такую родную женщину. Маму.

Наутро Женя проснулась обновленной, не Женькой-Джессикой, дикаркой из приюта, а домашней девочкой и любимой доченькой. Откинув восхитительно мягкое и легкое одеяло, она обнаружила возле кровати стул, а на нем одежду — и это было не розовое платьице с рюшечками, а простой костюмчик из майки и шортиков на лямках. Обрадовавшись до визга, Женя слетела с постели и торопливо оделась, спеша познакомиться с семьей, с домом и… со всем миром. Не забыв заправить постель по устоявшейся приютской привычке, Женя поскакала вон из комнаты. Односторонний коридор с бортиком и ажурными перилами напротив дверей, картины и панно на стене между дверей… с обеих сторон коридор заканчивался лестницами, полукружьями ведущими вниз. Из двери дальше по коридору выглянул вчерашний мальчик и радостно улыбнулся:

— Привет! Ты Женя? Гарри сказал, что ты наша сестра.

— Привет, да, я Женя, а ты кто?

— А я Север. Называй меня так, чтобы не путать с дядей Северусом.

— Хорошо, — покладисто согласилась Женя, с удивлением чувствуя себя совсем легко и непринужденно в компании этого славного мальчика. Север снова улыбнулся и кивнул на лестницу:

— Пошли завтракать?

— Пошли, — с готовностью откликнулась Женя. И поинтересовалась: — А где дядя Дерек?

— Хочешь к нему? — понимающе спросил Север. — Пошли, покажу…

Подсознательно, сама того не зная, Женя тянулась к этому человеку и волновалась за него, как это всегда бывает, если кому-то случайно поможешь или спасешь от смерти. Обычно когда кто-то спасает тебе жизнь, то ты навеки остаешься благодарен своему спасителю, и никто не подозревает, что чаще всего бывает наоборот — это спаситель привязывается к своему подопечному, ибо чувствует ответственность за спасенную жизнь. А уж если это происходит обоюдно… ну, тут уже без комментариев.

Дерек не спал и искренне обрадовался девочке, когда она заглянула в комнату и подошла к нему. Серьезно посмотрев в серые глаза Дерека, Женя взяла его руку и легонечко сжала. И доверительно сообщила:

— А мне тётенька вчера песню пела, как мама.

— Это чудесно, — тепло сказал Дерек, бережно поглаживая большим пальцем маленькую ладошку. — Я очень рад за тебя, Джесси.

— Мне надо идти завтракать… — вздохнула Женя. — Но я ещё приду.

— Приходи, — кивнул Дерек.

Север привел Женю в общую утреннюю трапезную, и девочка неуверенно застыла на пороге, внезапно испугавшись. Вокруг длинного овального стола сидело слишком много народу. Лери, Михаэля и Гарри Женя уже знала, а остальных представили как Северуса, Эйлиан, Летницу, Дога и Люпина, а кроме взрослых, были ещё дети: трехлетняя Валентина и годовалые Неш и Раймэл, дочь Гарри и Летницы и сын Северуса с Эйлиан. Малыши, понятное дело, сидели на руках у мам, прекрасных эльфийских леди, хотя Летница выглядела попроще прелестной и утонченной Эйлиан. Темноволосая и простая, она очень отличалась от золотистой Радуги. Валя, младшая дочь Михаэля и Лери, сидела на детском стульчике и возила ложкой в тарелке, размазывая кашу. Гарри отодвинул от стола стул, приглашая Женю занять место. Лери, видя Женино остолбенение, виновато развела руками:

— Уж прости… Вот такая большая у нас семья. И это ещё бабушки с Данилой нет дома, бабуля в кругосветное турне ударилась, по Балинору с подругами разъезжает… решила старые косточки растрясти. А Данила в гости умотал, котят нянчить, у Франкелов вандариха окотилась… боюсь, притащит Данила львеныша. Как подарок в память о несравненной Багире. И ведь мало нам зверья! Люпин вот давеча щенка припер, помесь волкодава с сенбернаром, отпрыска Барма и Дамки. Представить страшно, что из него вырастет, уже сейчас, в четыре месяца, он не-пойми-что…

Под этот ворчливый бубнеж Женя незаметно расслабилась и давно уже сидела на стуле, наворачивая за обе щеки гречневую кашу. И тихо радовалась наличию в доме домашних животных. Скучно не будет!