Город из Лепестков Хризантем: Вода (гет)

Пока жаб болтал со слугой, слева от нас открылась еще одна двустворчатая дверь, которую я поначалу приняла за стену, и, низко поклонившись, в комнату вошла стройная высокая девушка, с длинными, почти до пола, волосами цвета морской пучины, которые от каждого ее плавного и изящного движение отливали пробегающими сверху вниз волнами фосфоресцирующего света. Это было изумительно-будоражащее зрелище. Волосы идеально сочетались с ее кимоно нежно-бирюзового цвета с рисунком из крупных бутонов красных пионов. Лицо ее было чем-то похоже на лицо служанки: такая же бледная кожа, с большими светло-фиолетовыми глазами, тоже без зрачков, но вот рот уже был более человеческий: красивый маленький ротик, накрашенный красной помадой, тонкие губы поджаты и слегка растянуты в неясном подобии улыбки. Она прошла, нет, как бы проплыла над полом, не поднимая головы, и, тихо шурша подолом своего кимоно, опустилась на татами рядом с жабой.

Мое внимание было целиком приковано к ней, и поэтому я не сразу заметила, что с ней в комнату вошел еще кто-то. Слева от девушки. Прятался за длинными рукавами ее кимоно и так же неслышно опустился на татами за ней. Я присмотрелась и поняла, что это тот мальчик, которого я видела на крыльце за рисованием. В том же голубом кимоно с рыбами. Мне вдруг захотелось узнать, кто он.

— Ита? — шепнула я, чуть наклонившись к подруге. — Ты знаешь, кто эти девушка и мальчик?

Но прежде, чем Ита успела что-либо ответить, акула-самурай за нашими спинами гневно зарычал, пресекая мои попытки завести разговор. И тут же на всю комнату раздался громкий, чистый, без кваканья, голос большой Жабы.

— А-а-а, сын! — отсылая слугу движением руки, господин Хикигаеру обратился к мальчику, протягивая ему руку. — Я рад, что ты зашел! Сядь поближе.

— Хорошо, отец! — мальчик встал, учтиво поклонился жабе-отцу и, обойдя девушку в бирюзовом кимоно, сел рядом с отцом.

И тут я заметила, что мальчик-жаб краем глаза посматривает… на меня!

«Что это? Праздное любопытство? — подумала я, а потом добавила: — Вот вылупился!»

Мальчишка явно был не в моем вкусе, хотя, наверное, если меня будет позволено высказать свое мнение, в мире жаб, он, наверное, считался бы хорошеньким.

— Сын! Сегодня твой отец, как тот, на кого правитель возложил обязанность соблюдать законы, будет разрешать очередной спор.

— Хорошо, отец! — почтительно ответил мальчик-жаб, чуть склонив голову.

— Эй ты! — повелительным тоном обратился господин Хикигаеру к толстому сому. — В чем твои пре…

Он не договорил. Как только большие голубые глаза воззрились на нас и Итой, они вдруг округлились еще больше и так расширились, что я подумала: «А вдруг они лопнут!»

Толстый сом недоумевал и мялся на месте, не понимая, можно ли ему начать говорить. Несколько секунд спустя он решился.

— Господин Хики…

— Замолчи, — приказала большая жаба, поднимаясь со своих подушек. — Не может быть? Разве такую красоту, лепесток сакуры мог принести ко мне ветер?

Просто огромный рот расплылся в еще большей, очень странной сладострастной улыбке, словно бы господин Жаб увидел перед собой жирную муху, которую ему принесли на золотом подносе, и плохо пытается скрыть проснувшееся желание немедленно ее сожрать. Сначала я, грешным делом, подумала, что эта жирная муха я, так как стояла прямо перед ним, но чем ближе жаб подходил, рассыпаясь в комплиментах, тем сильнее я понимала, что муха та — на самом деле Ита. Вы бы видели глаза моей подруги, когда она тоже это поняла. Они округлились так, что были похожи на два блюдца, и я готова спорить, Ита была готова рвануть из этой комнаты куда подальше, нежели видеть, как к тебе приближается голодная огромная жаба. Но за спиной у нас были акулы-самураи, и по бокам тоже были акулы-самураи, так что деваться было некуда.

Когда господин Хикигаеру подошел к Ите, возвысившись над нею на добрых метра полтора, мне показалась, что ужас Иты вот-вот готов перерасти в неконтролируемую панику. Я даже заметила, как выступил пот у нее на лице, но… Жаба выпрямилась, почтительно и очень низко поклонилась Ите.

— Атсуи Хикигаеру-сама! Я рад приветствовать столь дивный еще не распустившийся бутон на ветке молодой вишни в моем доме!

Я была в шоке. Вот честно, я просто чуть там от удивления не плюхнулась на татами с открытым во всю ширину ртом. Жабе понравилась Ита! Боже ты мой! Ита пребывала не в меньшем шоке, но таки нашла в себе силы выдавить некое подобие улыбки и пролепетать сквозь зубы:

— Благодарю…

— Но господин Хикигаеру… — вдруг вмешался в идиллию толстый сом, за что бы немедленно пригвождён к месту яростным взглядом господина Жабы.

— Как ты смеешь перебивать меня? Ты, невежество и позор своего рода! — если бы у жабы были зубы, то сейчас бы они скрежетали и разбрасывали искры.

— Но я… — сом вжал в свои толстые плечи не менее толстую голову так сильно, что она грозила бы исчезнуть где-то в районе шеи. — Как же так. Они воры… Они украли у меня! — его голос становился все тоньше и тоньше по мере того, как жаб наступал на него.

— Мне уже донесли мои слуги… — голос господина Хикигаеру стал подобен грому. — Они видели, как ты пытался обдурить этих двоих, завысив стоимость счета! Скажешь, нет?

Если бы сом мог утешиться и превратится в малька, он бы, наверное, так и сделал бы. Но он всего лишь стал похож на отвратительных бугрящийся от жира комок, который пытался что-то сказать.

— Убирайся из моего дома! — рявкнул жаб. — Если еще раз узнаю, что ты обманываешь честных посетителей, отправишься в тюрьму к Кирукуджира, а там знают, как обращаться с таким лжецами, как ты, сом!

Господин Хикигаеру махнул рукой, и две тяжелые лапищи акул-самураев опустились на плечи толстого сома и выволокли вон.

«Значит, не зря Ита тогда всполошилась», — с облегчением подумала я, наблюдая, как сома выпроваживают из комнаты.

— Не обращайте внимания на этого плута, госпожа, — учтиво пролепетал жаб. — В нашем районе еще достаточно мошенников. Но что мы о плохом! — жаб снова склонился перед Итой в поклоне. — Не желает ли госпожа назвать свое имя?

— И-Ита, — чуть заикаясь, проговорила Ита, и мне показалась, что она не совсем понимает, как и я, что происходит и как надо действовать. — Можете звать меня просто Ита.

— Рад с вами познакомиться, госпожа Ита! — не поднимая головы, отчеканил жаб так взволнованно, словно узнал тайну жизни и смерти. — Могу ли я, скромный вассал моего господина, пригласить вас быть гостьей в моем доме?

Жаб выпрямился. Столько надежды в глазах, как в тот момент у господина Хикигаеру, я видела только в глазах ребенка, который ждет, что мама купит ему желанную игрушку. Я же в предвкушении того, что же ответит Ита, уже вовсю, если честно, про себя отпускала шуточки разного достоинства на тему: «тили-тили-тесто, жених и невеста». Если бы не серьезность на лице господина Жабы и его акул-самураев, я бы давно уже ляпнула какую-нибудь шуточку и, возможно, лишилось бы головы, но знала, что оно того стоило. А Ита продолжала молчать с таким видим, будто в ее некогда светлой, хитрой и чуть бесноватой голове произошёл сбой всех систем, и она только и могла выдавливать из себя глупо натянутую улыбку, которая теперь больше походила на гримасу ужаса, и молчать.

Пауза затягивалась, переходя в разряд неловких моментов, после которых господин Хикигаеру мог почувствовать себя оскорбленным. Надо было что-то делать.

— Простите, господин Хикигаеру-сама! — я шагнула вперед и низко поклонилась, спасая честь моей подруги. — Меня зовут Черная! Я сестра Иты! Простите ее невежество, она несколько взволнована вашим предложением, потому что после инцидента с сомом очень переживает из-за этого и все еще не может собраться с мыслями. Если мне будет позволено ответить за нее, то мы с радостью примем ваше предложение быть вашими гостями!

Я выпалила все это как на духу, не поднимая головы, и поэтому не видела реакцию господина Хикигаеру. Поднимать голову я не спешила, чувствовала, что нужно сначала дождаться его ответа. И, собственно, дождалась. Ответ последовал быстрый, странно робкий, словно бы даже жалостливый или, наверное, заботливый.

— Это вы меня простите, госпожа Черная! Я понимаю чувства вашей сестры, у нас в городе слишком много отбросов, и, к сожалению, от встречи с ними никто не может вас надежно защитить. Это моя вина! — я вдруг ощутила, как огромная голова жаба склонилась около меня.

— Все, что я могу для вас сделать, это гарантировать, что в моем доме вы будете в безопасности! Прошу вас, будьте моей гостьей!

«Черт! — ругнулась я про себя. — Опять он за свое».

Теперь только Ита уже могла ему ответить.

— Я… — робко начала Ита, и мне показалась, что ее голос окреп, словно бы она начинала брать себя в руки, — Спасибо вам, господин Хикигаеру, за оказанную честь быть вашими гостями!

«Вот это поворот! Наконец-то. Тарахтит как под копирку на печатной машинке. Молодчина!» — подумала я, улыбаясь.

— Я и моя сестра принимаем ваше предложение!

Когда я выпрямилась и господин Жаба тоже следом за мной, я увидела на его лице такую большую улыбку, что даже слов нет. Он был так счастлив, скорее, наверное, от звуков ее голоса больше, чем от согласия остаться.

— Тогда я распоряжусь, чтобы вам подготовили самую лучшую комнату! Возможно, вы, госпожа Ита, и ваша сестра желаете принять ванну и поесть?

— Да, благодарю вас, господин Хикигаеру! — ответила Ита с уже вполне прояснившимся лицом.

Если бы не вложенные в него этикетом скромность, спокойствие и самоконтроль, то ставлю пару тысяч рублей, господин Жаба сейчас бы прыгал до потолка от радости. А так он хлопнул в ладоши, и из дверей, раздвинувшихся у стены справа, появились две слу… Ха! Как бы не так. Две куклы в серых кимоно без рисунка, на голову ниже Иты, и с лицами полу-рыбьими, полу-женскими. Не то чтобы страшными, а скорее неестественными, как у той служанки, что я видела на крыльце. Хотя если смотреть на них дольше пяти секунд, по спине начинали бегать мурашки.

«Это духи… Духи, закованные в куклы?» — подумала я, и мое сердце упало.

Я вспомнила замок Кости и таких же слуг, только сейчас они были без масок. Я остолбенела. Господин Хикигаеру заметил мое замешательство, слегка улыбнулся и произнес вежливо-снисходительным тоном:

— Не беспокойтесь, госпожа Черная. Это мои служанки! Очень верные создания. Мне их делает одна очень одаренная волшебница, и они занимаются некоторой работой по дому. Не бойтесь их, они не причинят вам вреда!

«И что? Вот жешь зараза! — подумала я. — Мне от твоих слов, жаба, должно стать легче?»

Теперь уже Ита заметила мои замешательство и нерешительность.

— Ты чего? — спросила она тихо. — Это просто куклы, оживленные магией, а не духи!