Папина дочка (гет)

На следующий день Эмма вышла из своей спальни с очень хмурым видом, и на ней была мантия Гермионы, рубашка Лаванды и ботинки Парвати. Она уверенно шла за стол Гриффиндора, но как только села на лавку, сразу же с нее упала. Ее ослепили вспышки и грохот. Когда она с трудом вскарабкалась обратно, на нее из-за огромного объектива камеры очень весело пялился крошечный мальчишка.

— Привет! Я Колин Криви! Я тоже на Гриффиндоре!

— Здорово, Колин! Я так рада...

— Если хочешь, мы будем дружить! Я всегда хотел познакомиться с тобой, Эмма Поттер!

— Ты знаешь, это классная идея. Будешь моим другом, — хмуро глядя в тарелку, пробормотала девочка. Тут она перевела взгляд на профессорский стол, и удивление переполнило ее изнутри. Рядом со Снейпом сидел какой-то мужик в ярко-сиреневой мантии и глупо улыбался.

— Слышь, Колин, а что это за клоун рядом со Снейпом, а?

— Ты чего? Это же знаменитый Златопуст Локонс! Он в стольких сражениях участвовал и писал об этом в книгах. А теперь он наш профессор по Защите от тёмных искусств.

— О Мерлин, когда же нам дадут нормального профессора по этому предмету? Если он выглядит как клоун, значит, таким и является. Меня интуиция еще не подводила.

На самом деле она подводила ее, и не раз, но сейчас она прямо чувствовала, что этот профессор — какая-то лажа.

На первом же уроке ЗОТИ Эмма поняла, что интуиция ее точно не подвела. Она сидела за партой с Роном Уизли, и они оба с непониманием и отвращением смотрели на Локонса, который рассказывал о том, как он крут. Гермиона же смотрела на него с восхищением.

— Почему он всем нравится? — удивлённо спросила Эмма у Рона, оглядев класс.

— Ну, может, потому что они идиоты?

— Не знаю. Это странно. Это же какой-то петух недоделанный.

— Полностью поддерживаю.

Весь урок Локонс трындел без умолку о своей улыбке, о том, как спасал детей, стариков и женщин. Он ни слова не сказал о теме урока и о заклинаниях, которые использовал.

— Дамблдор просто мастер набирать профессоров в коллектив. То Темный лорд, но тот-то нас хоть чему-то учил, то этот даун, — с досадой бросила Эмма Гермионе, выходя из класса.

— У профессора Локонса есть опыт! Он научит нас всему, вот увидишь.

— Герми, да я научу вас большему, чем он! По нему же видно, что он тупо врет.

— Зачем ему это? Ладно, я уже поняла, что он тебе не нравится. Я пошла в библиотеку, ты со мной? Или с Драко опять на кухню?

— Я с тобой.

— Ты заболела? Какая библиотека?

— Ну а зачем ты спрашивала?

— Риторический вопрос. Так ты идёшь со мной?

— Знаешь, нет, не настолько всё плохо. Пойду к Фреду с Джорджем, а то мы не виделись тысячу лет.

Гермиона посмотрела вслед подруге как-то подозрительно, но потом, тряхнув волосами, направилась в библиотеку.

В этот вечер Эмма с близнецами и Колином играли в плюй-камни и дрались волшебными шахматами. Им было весело и уютно, но девочка постоянно с тяжёлым сердцем вспоминала, как в прошлом году под мантией-невидимкой протаскивала Малфоя в гостиную Гриффиндора, чтобы он отрывался вместе с ними. Конечно, ему можно было просто пройти, но это уже было вовсе не так интересно. Каждый свой шаг они оба превращали в приключение, в игру на выживание. Почему она думала, что это нужно им обоим? Видимо, она пыталась заставить и себя, и Драко думать, что это их общая черта.

Эмма получше познакомилась с Колином Криви, который не переставал ею восхищаться. Это был самый искренний и открытый человек, которого она видела когда-либо. У него все эмоции были написаны на милой мордашке. У него были большие глаза, но светлые кудряшки немного прикрывали их. Короче, это был милейший мальчишка. Он фотографировал все и вся, и это было крайне забавно.

— Я смотрю, вы много тусите с малышом Рони, — игриво заметил Фред, слегка ударяя пешкой Эмму по носу.

— Да сегодня скучно было просто, — вздохнула Эмма, опять вспоминая о ссоре с Драко.

— Правда? А может, ты запала на нашего братца? — энергично задергал бровями Джордж.

Эмма слегка ухмыльнулась, вспоминая о Чарли.

— Нет уж, оставлю такое счастье кому-нибудь другому, спасибо.

— Не хочешь — как хочешь. Но я могу прорекламировать его в лучшем свете! — заверил Джордж.

— А я наоборот, — весело подхватил Фред.

И до самой ночи близнецы наперебой раскрывали для Эммы и Колина всё новые и новые стороны Рона Уизли.

* * *

— Первое зельеварение, — сказала Гермиона как-то утром, когда они спускались на завтрак.

— Круто. Я спишу у тебя на уроке, ладно?

— Да как ты это сделаешь? Во-первых, ты сидишь с Драко в самом конце класса, а я за первой партой. Во-вторых, пора уже начинать делать домашнюю работу самой!

— Ну я с тобой сяду и как раз начну.

Гермиона резко остановилась и прижала к стене подругу.

— Что происходит, Эмма Поттер?!

— Мы идём в Большой зал... Мне страшно, отпусти.

— Ты можешь честно сказать мне, почему ты избегаешь Драко? Что случилось?

— Отстой. Ты всё-таки заметила.

— Да, я весьма сообразительна! И я жду ответ!

— Мы с ним больше не друзья, довольна? — кисло отмахнулась от нее Эмма.

Гермиона изумленно разжала руку и уставилась на подругу.

— Как? Вы же два больных идиота, вам нужно держаться вместе.

— Ну, видимо, нет. Пошли, а то Снейп убьет.

Эмма молча шла по коридору, пиная воздух ногами. Гермиона примолкла.

— Герми, но то, что наша с ним дружба закончена, не значит, что ваша тоже. Вы же с ним тоже там общались, да?

— Да... Это всё странно... Может, мне поговорить с ним?

— Ты что?! Нет, конечно. Я же не должна была тебе этого всего говорить. Так что не стоит. Поговори с ним о книгах там, о чем-нибудь еще...

— Идиоты, — пробормотала Гермиона, но Эмма услышала это и усмехнулась.

Все уроки, совмещённые со слизеринцем, Гермиона переводила взгляд с одного на другую, пытаясь понять, не очередной ли это развод. Но подмигиваний, ухмылок и кивков не было. Вообще ничего не было. Эмма рисовала что-то очень кривое на краях пергамента, а Драко шёпотом разговаривал с однокурсником Гойлом, у которого был такой вид, словно он вообще не умеет разговаривать.

После уроков, однако, эти двое встретились в коридоре на восьмом этаже, чтобы никто уж точно не увидел.

— Держи, — Драко протянул знакомый чёрный дневник. Эмма молча взяла его и сунула в карман штанов.

— Когда уже Рем привезёт наши вещи? У меня как назло нет ни одного худого однокурсника, — Драко сказал это так, словно боялся, что Эмма расценит эту фразу как дружескую шутку и подумает, что он первый сдался.

— На этих выходных в Хогсмиде встретимся. Это соседняя деревня. Я лучше пойду одна, — очень хмуро сказала девочка, в душе очень боясь переиграть с безразличием.

— Ладно...

— Пока, — твердо и быстро бросила Эмма и стремительно удалилась.

Их переписка с Томом выходила на новый уровень. Он начал давать какие-то странные поручения для Эмили.

— Гермиона, — задумчиво позвала Эмма, лежа в своей кровати поздно вечером.

— Как ты думаешь, а зачем кому-то нужно убивать всех петухов во дворе Хогвартса? Каков может быть мотив?

— Идиотизм и жестокосердие, — сонно отозвалась та, перелистывая страницу толстенной книги.

— Да... Пожалуй, ты права.

Девочка понимала, что только Драко сейчас мог бы придумать, что ответить на странную просьбу Тома.

«Зачем мне убивать петухов?» — написала она печатными буквами.

«Так нужно, милая. Ты убьешь всех петухов и напишешь их кровью об открытии Тайной комнаты. Я скажу позже, что именно».

Эмма приподняла одну бровь в недоумении. Она надела на себя мантию-невидимку и, тихо встав с кровати, прямо босиком вышла из комнаты. Она бежала вниз по лестнице, не оборачиваясь и не светя палочкой. Наконец по тёмному ночному коридору она подобралась к стене, которая кажется обычной стеной, но на самом деле это проход в гостиную Слизерина.

— Зелёный — цвет королей, — шепнула Эмма, и в этой абсолютной тишине ей показалось, что она крикнула на весь замок. Она была здесь всего пару раз. В этой гостиной не любили гостей. Когда она пришла, все смотрели на нее косо, как на чужака. Это не Гриффиндор, где «чем больше людей, тем туса веселей» является чуть ли не девизом.

Дверь со змеей вырисовалась красивым узором на серой стене, и Эмма, быстро толкнув ее, вошла. Она, не осматривая шикарные, но пустующие из-за позднего времени хоромы слизеринцев, бросилась к знакомой спальне. С ноги вышибив дверь, она, совсем забыв о мантии-невидимке, подлетела к кровати Драко.

— Малфой, подъем!

Драко подскочил в кровати и испуганно уставился в пустоту, не наблюдая никого. Из-за пологов появились жирные морды Крэбба и Гойла, а с крайней кровати с непониманием и сонным видом смотрело смазливое личико Забини.

Эмма решила, что странно будет сейчас показаться перед полуголыми мальчишками, поэтому запрыгнула на кровать Драко и накрыла его мантией.

— Поттер, — сонно, с явным облегчением сказал он. — Ты что здесь забыла?

— Давай не здесь? Это касаемо дневника.

Под непонимающими взглядами слизеринцев полог кровати Малфоя распахнулся сам собой, и дверь в комнату захлопнулась с той же силой, что и распахнулась. Они быстро сели к угловому камину, и Эмма скинула мантию с обоих.

— Что там у тебя?

— Он хочет, чтобы я убила петухов, а потом их кровью написала что-то там на стене.

Драко поднял брови удивлённо.

— Это уже чертовщина какая-то. Может, пока не поздно избавиться от него? — спросил он, нервно бросая взгляд на черную книжку в руке Эммы.

— Ты ошибаешься, уже поздно. Мы должны разобраться.

— Ладно, давай пойдём от обратного. Что он просил написать на стене.

— Херню какую-то про Тайную комнату.

— Это еще что такое? Блин, мне кажется, это тупик.

— Что мы обычно делаем, когда кажется, что выхода нет?

— Забиваем и забываем?

— Эээ... Нет. Зовем Гермиону. Кстати, вы не общаетесь с ней, я заметила.

— Да, — буркнул Драко хмуро.

— С какой это стати?

— Я не знаю. Просто так будет лучше, и всё.

Эмма закатила глаза и прикрыла лицо рукой.

— Опять эта хрень про чистую кровь?.. Только не это.

— Ладно, это уже мои проблемы. Надо разобраться с петухами твоими.

— А что разбираться-то? Я не собираюсь никого убивать. Может, у вас, у слизеринцев, это нормально, а я не привыкла еще.

— Не будем мы их убивать. Просто скажем, что убили, и всё.

— Гениально.

— Ну а что? Он же проверить не сможет. Давай сюда.

Малфой взял из рук девочки книжку и печатным шрифтом написал: «Что делать дальше?»

Затаив дыхание, оба наблюдали за пергаментом, впитавшим чернила.

«Так быстро?» — появилась ровная надпись.

— Идиот! Прошло ведь от силы пятнадцать минут! — дошло вдруг до Эммы.

— Сейчас мы его убедим, что Эмили действует быстрее, чем Крам ловит снитч!

Эмма прикрыла лицо рукой, а Малфой написал: «Ну конечно. Вон даже все руки в крови!»

На странице опять появились ровные строчки строчки: «Тебе нужно написать на стене замка: «Тайная комната открыта. Враги наследника, трепещите!» кровью этих петухов, милая.»

Эмма с Драко переглянулись быстро. Мальчик быстро нацарапал: «Конечно, Том.» и захлопнул дневник.

— Ну всё. Пранк накрылся, — уныло сказала Эмма.

— Ты не понимаешь. Ты же говорила что-то о Тайной комнате?

— Ну да, он сказал, что написать надо будет о ее открытии.

— Значит, наследник, Тайная комната... Всё это связано со Слизерином.

— Серьёзно?

— Да... Я точно знаю, что речь о наследнике Слизерина. А враги — это полукровки...

— Прекрасно. А еще какой-нибудь информацией ты владеешь? — с досадой спросила Эмма.

— Да нет. И это не знаю откуда в голове взялось.

— Что делать?

— Ну можно краской на стене написать...

— Умнее ничего не придумал?

— Ну а что, этот Том так и не понял, что ему пишет не дура Эмили, а мы с тобой.

— Или мы себя убедили в этом сами...

Они молча встали с дивана и вышли из гостиной Слизерина. Надо было что-то предпринять, но вот что именно, никто додуматься не мог.

Малфой вдруг резко остановился и на коленке вывел что-то в дневнике.

— Ты чего творишь?

— Написал, что она всё сделал. Есть ещё варианты?

— Но мы же ничего не сделали еще.

— Я не собираюсь никого убивать!

Эмма с досадой заложила руки на груди.

— Посмотри, что он ответил.

— «Иди в женский туалет на втором этаже».

— Не хочу, — сказала Эмма удивлённо.

— Это он написал, — закатил глаза Драко.

— А... Так, ну пойдём.

Они накрылись мантией и побежали вверх по лестнице.

— Зачем мы приперлись в женский туалет в час ночи, — проворчал Малфой, ни к кому, собственно, и не обращаясь.

— Так не ной, а пиши.

— Я не взял пера.

— Я тоже. Черт возьми.

Эмма быстрым движением отколола булавку от мантии мальчика и проколола себе палец.

— Заболела совсем? Кровью писать будешь?

Девочка молча вывела на странице красным «всё».

Последовало довольно длительное молчание. Минуты через три появились строчки.

— Подойди к раковине, на одном из кранов есть змея. Прочитай ей эти строки: «амах...». Тьфу, блин, что за бред?

— Дай сюда.

Эмма внимательно прочитала предложение, которое на этот раз не исчезало. Она медленно подошла к рукомойнику и провела пальцами по крану, на котором была красивая, чуть заметная гравировка змейки.

— Откройся, — услышал Драко. Он удивлённо посмотрел на девочку. Ему казалось, что губы ее говорят совсем другое. Она отошла к нему, а раковина задрожала и раздвинулась, как будто врата в ад.

— Может, зря мы всё это делали? Что вот теперь будет? Мы же разломали школьный туалет.

— Не парься, Малфой, я всё равно не поняла, что мы сделали и зачем всё это было. Так... от скуки.

— Мы открыли Тайную комнату!

— Ну и что?

— Это может быть опасно...

— Надо всё-таки спросить у Гермионы, что такое Тайная комната. Я жутко хочу спать.

Они шли по коридору на довольно большой скорости, накрывшись мантией.

— Фу... что это?

— Ты дурак? Это пауки.

— И что они здесь делают в таких количествах? — Драко с отвращением сморщил нос, глядя на толпы пауков разных размеров, которые убегали из замка.

— Не знаю.

Они перешагнули паучьи вереницы и пошли к коридору у Большого зала.

— Так, ты знаешь, где каморка Филча?

— Нет, а зачем тебе?

— Думаю, там есть красная краска. Почему ты не знаешь? Он что, ни разу не приводил тебя туда за ухо?

— Нет, этот сквиб ко мне не прикасался, слава Мерлину.

— Какие мы нежные. А нас с Фредом и Джорджем он не один раз притаскивал в свое логово. Пойдём.

— Слушай, Поттер, я не понимаю, зачем нам что-то писать? Ну мы уже и так открыли эту комнату!

— Надо, чтобы преподы были в курсе. А как их просветить? Подойти к Макгонагалл и сказать: «Ну мы тут нашли непонятную книжку, поставили эксперимент и открыли Тайную комнату»?

— Где там краска?

Они, можно сказать, рискуя жизнью, пробрались в комнатку под лестницей, где спал Филч, и только минут через пятнадцать вышли оттуда с краской и кистями.

Эмма забралась на плечи Драко и с большим трудом, крайне медленно, огромными буквами вывела: «Тайная комната снова открыта. Враги наследника, трепещите

Она не помнила точных формулировок, но суть была верной. Когда она возвращалась одна в свою комнату, думала, зачем ей вообще все это было нужно?

Девочка легла в кровать в половине четвёртого, но заснуть не могла. Она снова писала письмо Сириусу. Это успокаивало. Она подробно описала события этой ночи и положила пергамент в конверт к прошлому письму. Она не знала, когда будет отправлять их и будет ли вообще это делать, но так было проще переживать все происходящее.

На следующий день Эмма опоздала на завтрак, а когда пришла, увидела явное возбуждение и оживление в глазах учеников. Кто-то был напуган, кто-то заинтересован. Гермиона была хмурой.

— Эм, у меня есть странные подозрения насчет этой надписи... — сказала она, как только Эмма села рядом с ней.

— Так, я слушаю список подозреваемых.

— В нашей комнате пахло краской утром.

— Думаешь, это Лаванда? Я тоже ей не доверяю.

— Перестань. Ты понимаешь, о чём я.

— Колин! Здорова. Не представляешь, как я рада тебе. Пошли к Уизли сядем, — чересчур весело сказала девочка и побежала к близнецам на другой конец стола, схватив за локоть счастливого Колина, у которого фотоаппарат, болтающийся на шее, казался тяжелее него самого.

Гермиона нахмурилась еще сильнее. Она смотрела на стол Слизерина, за которым Драко сонно срывал раздражение на Гойла.

После завтрака она нашла его в коридоре и уверенно подошла.

— Драко... Мы можем поговорить?

Он обернулся, и дыхание его сбилось. Гермиона смотрела на него неуверенно своими красивыми темными глазами, а он чувствовал, как сейчас выдаст свое волнение.

— Ты чего, Грейнджер? — не холодным, но и не дружеским тоном спросил он.

— Да так. Ничего, — обиженно сказала она и, развернувшись к нему спиной, собралась уходить.

— Эй, стой! — Малфой в ужасе бросился за ней, толпа учеников хотела разделить их, поэтому он грубо распихивал старшекурсников Пуффендуя.

— Гермиона, прости, — он развернул ее к себе за плечо. — Я не хотел так говорить с тобой.

— Я не понимаю, почему Эмма считает, что мы с тобой друзья, — холодно сказала девочка.

— Ну, Герми... Гермиона, я серьёзно, прости меня. Поттер права, мы с тобой друзья... Были ими на прошлом курсе. Вроде... Ты же хотела что-то спросить у меня?

— Да. Хотела поинтересоваться, причастны ли вы к этой надписи на стене? — ответила она, как будто боясь услышать ответ.

Драко замялся, не зная, что ответить.

— Слушай...

— Можешь не продолжать. Я и так всё поняла.

Она опять тряхнула волосами и решительно пошла прочь, но Драко опять ее не пустил.

— Мы с Поттер поссорились, потому что я не хотел больше встревать в неприятности, но это мы начали вместе, вместе и закончим.

— Что это?

— Дело Тома Реддла. Хочешь, я объясню тебе всё? Пойдём.

Они присели на холодный подоконник, покрытый паутиной по углам. Драко рассказал Гермионе о летних событиях, о дневнике и о загадочном духе, жившем в нем. Гермиона в изумлении слушала, и брови ее поднимались все сильнее, а Драко с каждым словом говорить было все легче. Только сейчас он понял, как ему не хватало этого разговора именно с этим человеком. Он смотрел прямо в глаза подруги и не останавливал свою пылкую речь. Наконец закончил и, как будто поняв, что сказал только что, опустил глаза.

— Вы просто два отшибленных, неисправимых идиота! Я не знаю, как ещё вас назвать! — до Гермионы тоже словно только дошло, что она услышала. — Я не понимаю, как вам в голову вообще могут приходить такие мысли. Писать в какой-то там книжке, открывать место, по-настоящему опасное для окружающих... Как? Зачем?

— Это всё Поттер...

— Да не надо сваливать всё на нее! На себя посмотри. Что, лучше что ли? Ладно. Разберемся с вашей комнатой, — хмуро сказала девочка.

— Гермиона Грейнджер! Ты лучший человек на земле!

— Не нужно...

Оба смутились, но на душе стало легче.

На уроке трансфигурации Гермиона пытала Макгонагалл, которой пришлось выложить всю информацию о Тайной комнате.

Вышли Драко и Эмма из класса, словно прибитые.

— Это что же получается... Мы выпустили какого-то монстра... А вдруг он убивать начнет?

— Кажется, у нас проблемы, — даже Эмма Поттер, этот неисчерпаемый источник энергии и авантюризма, слегка побледнела. Драко так вообще потрясывало.

— Подожди-ка... А кто из нас наследник Слизерина? — с усмешкой спросила девочка, пытаясь скрыть эмоции.

— Ты с Гриффиндора вообще-то.

— Но открывала-то я.

— Ладно. Тогда мы два наследника.

Гермиона догнала их в коридоре и с разбегу принялась бить их своей школьной сумкой. Волосы выбились у нее из пучка, щеки покраснели, а на глазах виднелись слезы. Наконец она выдохлась и швырнула сумку в другую сторону.

— Что же вы натворили... Идиоты?

— Да кто же знал? Мы не хотели, правда! Герми... Мы всё исправим!

И исправлять было что. Пока Гермиона днями и ночами рылась в библиотеке, а Эмма с Драко пытались сжечь несчастный дневник, в замке начали подвергаться окаменению ученики. Как говорила мадам Помфри, они всего лишь были в оцепенении, но это не делало их живее. Один пуффендуец уже неделю валялся в больничном крыле, не шевеля ни пальцем. Как-то Эмма внеслась туда за микстурой от кашля и в ужасе увидела маленького Колина, который лежал так же неподвижно и выставив перед собой руки, из которых, вероятно, изъяли фотоаппарат. Колин стал ей заменой Драко, без него она не ходила в Большой зал и не находилась в гостиной. Девочка подошла к маленькому другу и провела рукой по его кудрявым светлым волосам.

— И что я за друг такой? Прости меня, Криви... Я всё исправлю, — шёпотом произнесла она.

Матч по квиддичу отменили, и Вуд просто рвал и метал, в то время как близнецы Уизли иронично комментировали истерику своего капитана. В школе царили хаос и страх. Эмма со странным чувством понимала, что если бы не они с Драко, этого бы всего просто не было. Она описывала происходящее в письмах крестному, которые складывала в тумбочку и которых уже было больше десяти. Она не отправляла их, но вкладывала в них душу, говорила всё как есть, ничего не тая и не скрывая.

Как-то вечером Эмма задумчиво сидела и смотрела на красивый пергамент дневника в задумчивости.

«Что такое Тайная комната? Зачем я открыла ее? Что в ней находится?», написала она торопливо, теребя перо.

Ответа не последовало. «Ты расскажешь мне?», нетерпеливо написала Эмма снова.

«Нет», последовал короткий ответ. Сердце застучало сильнее от досады. Ей захотелось утопить дневник, порвать, но она вспоминала их жалкие попытки уничтожить его и понимала, что это бессмысленно.

«Но я могу показать», появилось вдруг на странице. Она в недоумении смотрела на книжку. Показать... Это уже становится интересно. Страницы вдруг перелистываться сами собой, словно от порыва ветра, внутри показался свет, и Эмму в прямом смысле этого слова втянуло внутрь. Произошло что-то странное, и она упала на холодный пол. Девочка молча поднялась на ноги и огляделась. Она была в Хогвартсе, где-то в коридоре второго этажа. У лестницы стоял красивый старшекурсник, в слизеринской форме и со значком старосты на груди.

— Том... Том Реддл? Это ты?

Эмма подбежала к нему, но ее рука прошла сквозь его плечо. Она была в воспоминаниях.

К Реддлу подошёл Дамблдор, и они начали разговаривать о том, что школу скоро закроют из-за нападений чудовища из Тайной комнаты. Эмма с нетерпением ждала, когда начнется движение, и даже подпрыгивала на месте от скуки.

Том говорил что-то о том, что не хочет, чтобы закрывали школу, потому что у него нет дома, и всем своим поведением показывал, что знает, кто открыл Тайную комнату. Дамблдор явно подозревал его, и, посмотрев в глаза проницательно, спросил:

— Не хочешь ли ты что-нибудь рассказать мне, Том?

Тот ответил:

— Нет, сер, ничего.

Эмма возвела глаза к потолку. Ее терзало нетерпение.

Однако после того, как Дамблдор ушел вверх по лестнице, Том быстро двинулся по коридору, явно преследуя какую-то цель. Он дошел до маленькой двери и быстро открыл ее. В чулане был кто-то большой и лохматый.

— Хагрид! — выдохнула Эмма изумленно. Ее большой друг был еще молод, но уже бородат. На нем была школьная форма, что удивило девочку. Большой ученик что-то судорожно, но тщетно скрывал от красавчика Тома.

— Где ты прячешь его, Хагрид? Где чудище, которое убило девочку?

— Арагог никого не убивал! Не выдавай меня, Том! — пробасил Хагрид молодым энергичным голосом, который Эмме было странно, но почему-то приятно слышать.

— Хагрид, всё конечно! Родители погибшей девочки должны знать, кто убил их дочь...

Поднялась какая-то возня, и Эмма отчётливо увидела, как огромное лохматое паукообразное существо выбежало из двери коморки.

Ноги ее оторвались от земли, все снова закружилось, и она опять оказалась в своей кровати.

— Черт! — проговорила она с досадой. Всё вело к тому, что открыл Тайную комнату Хагрид. Это, конечно, выглядело все логично, но Эмма немножко знала великана и даже не могла представить, что из-за него кто-то погиб.

— Герми! — шёпотом крикнула она, поднимая полог наверх.

— Чего тебе? — хоть голос ее и был сонным, ноты обиды Эмма в нем услышала.

Девочка молча встала и залезла на кровать Гермионы, задвигая ее пологом.

Довольно долго она пыталась объяснить то, что и сама понимала слабо. Гермиона смотрела исподлобья, пытаясь не закрыть глаз и не уснуть.

— Нам надо поговорить с Хагридом... — прохрипела она уставшим голосом. — Эм, я умоляю тебя, иди спать.

Эмма была счастлива, что этот умнейший человек выслушал ее, и быстро ушла в свою кровать. Однако заснуть она заставить себя не смогла.

На другой день Гермиона, не говоря ни с кем и ни о чём, пошла в библиотеку. Эмма, которая полностью положилась на свою прилежную подругу, была в более радужном настроении, чем обычно. Однако, зайдя в зал, за столом она не увидела своего маленького друга Колина с фотоаппаратом, и сердце ее сжалось в комок. Она, не притрагиваясь к еде и избегая Фреда с Джорджем, направилась к слизеринскому столу.

— Малфой, — быстро произнесла она, мертвой хваткой беря мальчика за изумрудную мантию. Тот для приличия перед дружками закатил глаза, а сам с нетерпением уставился на нее, как только они вышли из общего зала.

— Что-то новое, Поттер?

— Да! Слушай, нам нужно к Хагриду. Вчера наш дружок Томми показал мне интересную вещь. Пойдем, по дороге расскажу.

Они неслись, не сговариваясь, по тропинке. Ветер развивал волосы и мешал Эмме нормально рассказывать, но Драко все понял.

— Слушай, а может не стоит так доверять Хагриду? Я, конечно, понимаю...

— Нет, ты не понимаешь! — резко перебила его Эмма, захлёбываясь ветром и раздражением. — Ты вообще не понимаешь! Я пыталась показать тебе, что значит дружба, что она держится на доверии. Но ты упорно этого не видишь. Хагрид наш друг. Ему можно верить. Он не кидок, не предатель. Друг. Сейчас пойдём и во всём разберёмся!

— Ладно, не веди себя как истеричка, Поттер.

— А ты как недоверчивое сыкло. Вот и договорились! — раздражённо бросила девочка через плечо, быстро двигаясь по направлению к дому Хагрида.

Они вошли в хижину, которая была пуста, и увидели записку на столе, которая торчала из-под огромной кружки. Эмма схватила ее:

— «Эмма, кормите Клыка, пожалуйста! Я вернусь, возможно, скоро. Чтобы вы ни думали, знайте, я не виноват. Привет Драко с Гермионой.» — быстро пробежалась глазами по кривым буквам девочка. — Он не виноват, — живо сказала она. — Вероятнее всего, Реддл выставил Хагрида перед директором и министерством. Теперь, когда всё это происходит в школе... Они забрали его, думая, что обезопасят нас.

— Зашибись, — простонал Драко. — Из-за нас Хагрид в Азкабане!

— Натворили мы... Так, надо разбираться со всем этим живо.

Ребята бросились обратно в замок. Как только они поднялись по ступеням, к ним стремительно подошла Макгонагалл.

— Молодые люди, пройдёмте со мной... — сказала она как-то взволнованно, даже сильнее, чем обычно в последнее время. — Предупреждаю, увиденное может шокировать вас...

Они шли уверенно по коридору, готовясь морально к любому повороту. Их завели в больничное крыло. Они, специально избегая взглядов друг друга, упрямо смотрели на свои ноги. Макгонагалл подвела их к угловой койке у окна, и выдох ужаса застыл в горле каждого.

— Гермиона... — в минуту севшим голосом прошептала Эмма.

Их подруга лежала абсолютно неподвижно, вытянув перед собой окоченевшую руку и глядя прямо перед собой невидящими глазами.

Эмма косо посмотрела на Драко. Его лицо побелело еще сильнее обычного, глаза расширились и были полны плохо скрываемого ужаса.

Девочка подошла к подруге и погладила ее по ледяной руке, на лице ее в первый раз за всю ее жизнь можно было прочитать настоящее сострадание и жалость.

Макгонагалл оставила их и вышла. Драко приблизился на несколько шагов к койке и взял Гермиону за руку. Он держал ее так несколько секунд и вдруг, нахмурившись, наклонился к ее сжатому кулачку.

— Смотри-ка, Поттер... — неуверенно и тихо сказал он.

— Что там?

Эмма тут же перемахнула на другую сторону кровати.

Драко достал из руки Гермионы смятый листок.

— О-о-о... да, она всё разгадала! — растерянно проговорил мальчик, не отводя взгляда от пергамента. — Тут ответы на все наши вопросы... Кроме одного, конечно. Если это не паук, то комнату точно открыл не Хагрид... Кто же?

— Дай сюда! — Эмма в волнении читала строчки. Там было написано про то, что василиск — это громадный змей, от которого пауки обращаются в бегство. А в этом году пауки действительно бесконечными вереницами уползали из замка, Эмма давно это заметила. Василиски боятся петухов, и девочка тут же вспомнила, как Том заставлял их с Драко убивать невинных петухов. А взгляд этого василиска был смертоносен...

— Слушай, Малфой, но ведь никто не умер...

Драко задумчиво вертел зеркальце Гермионы, лежавшее на ее тумбочке.

— Никто и не смотрел ему в глаза, не так ли? — сказал он не слишком уверенно, но Эмма сразу поддержала его теорию.

— Точно! То разлитая вода, то Почти Безголовый Ник под удар попал... Колин со своим фотиком, а Герми умная, она смотрела в зеркало.

— Что же нам со всем этим делать?

— Не знаю... Даже понятия не имею.

Эмма с Драко вышли из больничного крыла растерянные и запутанные. Они знали практически всю правду, но не знали, что делать с ней. Пришло осознание того, что только из-за их глупости всё это творилось в школе. Пострадал тот человек, который был важен обоим. Гермиона была кем-то особенным как для Драко, так и для Эммы. Как будто эти двое не смогли поделить ее, и в конце концов она не досталась никому. Они слонялись по коридору, не говоря друг другу ни слова, пиная воздух и избегая взглядов. С каждой секундой становилось хуже и хуже, внутреннее напряжение возрастало до огромных размеров.

— Нужно спуститься туда, — вдруг сказала Эмма тоном, не терпящим возражений.

— Поттер... Ты самый глупый человек, которого я видел, — с досадой сказал Малфой. — Но, вероятно, это единственный вы...

— А ты самый жалкий трус! — вскрикнула Эмма резко. — Когда ты уже определишься, чего ты хочешь? Сидеть в своей зеленой гостиной со своими тупорылыми слизеринцами или заниматься чем-то более весомым? Я не глупая, я просто хоть что-то предлагаю. А еще я не хочу прожить жизнь так, чтобы у меня даже патронуса не было!

Щеки обоих пылали огнем.

— Поттер, если мы спускаемся вниз... Нам нужно мир заключить, что ли...

— Ладно, Малфой. Но это не надолго.

— Конечно, не надолго...

Всё это время они сидели в коридоре, запрокинув голову назад, и не смотрели друг на друга. Но вот оба встали, переглянулись и пошли в известном направлении, не сговариваясь.

— Ну что, Малфой. Если мы вернёмся оттуда, я обещаю тебе, что прощу тебе все грехи.

— Да уж, Поттер. Лучшая прощальная речь, — тяжело сглатывая, выдавил из себя мальчик.

Эмма посмотрела на него снисходительно, подавляя дрожь. Она открыла вход в Тайную комнату, вздохнула и прыгнула в люк. Драко вздрогнул в ужасе, но лицо хранило надменное выражение. Он тоже шагнул.

Они грохнулись практически одновременно. В канализации было сыро, холодно и противно пахло.

— Люмос, — еле шевеля губами, произнесла Эмма.

— Фу! — в ужасе воскликнул Малфой. Они сидели в бесконечной горе чьих-то мелких костей.

— Радуйся, что не на камни упали, — закатила глаза девочка, вставая на ноги. — Идем, быстро.

Они шли неровно, спотыкаясь и пошатываясь. Дыхание сбивалось с каждой секундой всё сильнее, потому что осознание того, что в любой миг они могут проститься с жизнью, начало приходить только сейчас. Они шли жмурясь, хоть и было темно. Драко колотило с неистовой силой. Эмма внешне выглядела максимально спокойной, однако внутри ее сжирала паническая атака. Она представляла, как упадёт в этой помойке и больше не встанет. А ведь там, наверху, у нее столько незаконченных дел. Больше всего ее волновало то, что если не она, то никто и никогда не вытащит невинного Сириуса из ужасного Азкабана. Эти мысли заставляли ее чуть ли не бежать навстречу к василиску.

Они вошли молча в какой-то круглый люк со змейками. Ребята шли и осторожно осматривали очень странную комнату. Все там было мрачным, в изумрудных тонах и в змеиных узорах.

— Ну и где мы? — спросил Драко настолько сипло, что интонацию уловить было сложно.

— Это ведь Тайная комната, — с удовольствием ответила Эмма, и губы ее почему-то растянулись в улыбке. Они все-таки добрались до нее.

В конце длинного широкого коридора кто-то стоял. Они приближались к высокому, взрослому и красивому парню.

— Том? Том Реддл? — удивлённо спросила Эмма, когда они почти сровнялись.

— Кто это пожаловал ко мне? — ледяным голосом произнёс парень, осматривая гостей.

— Что ты тут делаешь? Ты же призрак? Ты жил тут тысячу лет назад.

— Воспоминание, а не призрак. Не тысячу, а пятьдесят. Твоя точность поражает, Поттер.

— Какая, к черту, разница? Ты что здесь забыл?

— Хотелось посмотреть на самых глупых людей за всю историю Хогвартса.

— Да? То есть ты ждал гостей, и мы не вовремя?

— Кроме вас, ждать мне некого, Поттер.

— Эмили Паркер, так вроде вы себя назвали? Прекрасная смекалка. Красить стены краской вместо крови... Да вы просто гении.

— Что тебе не нравится? Нам просто было скучно, — сказала Эмма с видом безразличия и даже скуки, между тем осознавая, что вели они себя как идиоты.

— Откуда тебе известно всё это? — изумленно спросил Драко.

— Мне было все равно на имя, на слова. Я питаюсь эмоциями... Чувствами. Но я не мог отбирать у вас ни того, ни другого. Вы не воспринимали всерьёз того, что происходило.

— Слышал, Малфой? Мы всё сделали правильно! — просияла девочка.

— Правильно-то правильно... Но василиска выпустить это вам не помешало.

— Это твоя зверюшка, что ли? Ты мне объясни, Реддл, каким ветром тебя сюда занесло? Зачем ты пытался нами командовать? Зачем всё это?

— Всё просто, моя хорошая. Мне всего лишь надо было становиться сильнее. От дневника толка было мало. Однако те, кто подверглись заклятию василиска, помогут мне своей смертью. Я стану могущественнее.

— Зачем тебе могущество? Волдеморта переплюнуть решил? Не выйдет, у него там репутация уже круче некуда.

Том смеялся. Эмма с Драко переглядывались в недоумении.

— Том Марволо Реддл — и есть Волдеморт, детишки. Волдеморт — мое прошлое, настоящее и будущее.

Эмма сделала шаг вперёд, загородив таким образом Драко, и чуть ли не вплотную подошла к Тому.

— Так это ты, урод, убил моих родителей... Когда-нибудь я убью тебя, но сейчас ты даже не материален... Мне очень тебя жаль, — и Эмма очень красочно обматерила Реддла. Тот надменно смотрел на нее, демонстрируя безразличие.

— Если ты закончила, то у меня для вас есть сюрприз. Василиск подчиняется только мне. Понимание змеиного языка не поможет тебе на этот раз, Поттер.

Эмма с Драко переглянулись. Оба трусили. Как они со своим характером и тягой к авантюрам до сих пор еще живы? Загадка.

— Закрывай глаза, — очень тихо прошептала девочка другу и сама зажмурилась. Плана, как обычно, не было.

Том смеялся на всё помещение, жутко раздражая этим. Он явно старался сбить с толку. Вдруг Эмма услышала странный звук и почувствовала, как что-то упало к ее ногам. Она подняла старую распределяющую шляпу.

— Что это... зачем? — бормотала девочка, вертя ее в руках. Тут из-за полей потертой шляпы показался серебристый красивый предмет. Это был меч с рубиновой рукоятью. Том между тем издевался над этим подарком судьбы (или не только судьбы), а Эмма вдруг поняла, что странные звуки издавала парящая под потолком золотая птичка. Девочка засмотрелась на нее и чуть не уставилась прям на гигантского змея. Тут же опомнилась, крепче схватила меч, локоть друга и зажмурилась.

Раздался вопль. Эмма с Драко приоткрыли глаза, чтобы переглянуться.

— Проклятая птица ослепила василиска! Ну ничего... он все еще слышит, — злобно проревел Том, и голос его прокатился страшным эхом. Змей стонал, Драко с Эммой воспряли.

— Запутаем его до смерти, а потом проткнем, — шепнула девчонка и бросилась в туннель, нарочно топая как слон. Драко кинулся в другую сторону, подражая ей. Полчаса они носились по трубам, вокруг громадной статуи посреди комнаты и по коридорам. Оба были спортивными и даже почти не устали. Несчастный змей бился обо все углы и стены, поэтому устал куда быстрее. Том снисходительно наблюдал со стороны.

— Еще пару минут, и он сдохнет своей смертью! — проорал Малфой, выдыхаясь.

— Я, между прочим, тоже, — просипела Эмма. Она всё это время бегала с мечом, который весил килограмма два точно. Как тренировка с гантелями. Она наконец как-то умудрилась всадить меч в глотку василиску. Тот опять застонал и повалился со всех сил на пол.

— Ну что, как открыли Тайную комнату, так и закрыли! Всё сами. Поздравляю, коллега.

Драко кивал, задыхаясь. Том мрачно наблюдал за тем, как дети слезли со статуи. Эмма еще раз махнула окровавленным мечом, и что-то упало на пол с глухим стуком.

— Классный клык, на цепочке его носить буду, — объяснила она другу. Тот слабо закатил глаза.

Оба, наконец, подошли к Тому.

— Ну что, Том? Как детишки справились с твоей зверушкой?

Том явно старался скрыть эмоции. Он поднял тяжёлый взгляд и молча уставился на Эмму. Та не нашла ничего лучше, чем высунуть язык и свести взгляд на переносице. Драко нервно рассмеялся, глядя на нее.

Эмма наконец успокоила свою богатую мимику и посмотрела в глаза Тома. И тут произошло что-то странное. Ей в голову словно ударило что-то тяжеленное. Она кинулась к дневнику, валявшемуся на полу, и всадила меч в обложку. Другой рукой она воткнула туда клык василиска.

— НЕТ! — заорал Том испуганно.

— Продолжай! — тут же воспрянул Малфой.

Из обложки лились чернила чуть ли не литрами. Эмма с наслаждением прокручивала лезвие в разные стороны под стоны и крики Реддла. Темный волшебник странно выгнулся, и его распополамил луч света. Он сгинул.

Эмма слабо поднялась на ноги.

— Поттер!!! Ты... ты молодец! — глаза Драко горели радостью.

— Да, Малфой... хорошо, что ты пошёл со мной. Я бы... Ну, я бы без тебя пропала. Да.

— Поттер, я понимаю, что тогда, на поезде, наговорил много глупостей. Но знаешь, мне кажется, что дебилы все-таки должны держаться вместе. Давай снова будем друзьями?

— Ты прав. Ты все-таки дебил. Прости, что назвала тебя адекватным, — прохрипела она, и пересохшие губы расплылись в счастливой улыбке. Они улыбались с минуту, а потом рассмеялись. Они хохотали до слез, Эмма упала на пол и била ногами, будто в конвульсиях. Они были счастливы.

Птица вынесла их из Тайной комнаты и канализации, они вышли из туалета для девочек все в крови, мокрые и грязные.

На утро Эмма проснулась и сразу же широко улыбнулась. У нее снова есть друг. Они спасли Колина и Гермиону. Она резко села на кровати и схватилась за шариковую ручку и пергамент. Она написала Сириусу большое письмо о Тайной комнате, Волдеморте и Гермионе. Конец письма выглядел так:

«В общем так, Сириус. Важные дела у меня закончились, осталось одно. Мы вытащим тебя из Азкабана. На этих каникулах. Может, даже на весенних. Они через две недели. Мы с Драко, Джоном, Ремом. Я умру, но вытащу тебя оттуда. Вот увидишь. До скорой встречи.

Твоя Эмма Поттер.»

Она вдруг решительно достала из тумбочки стопку писем, положила к ним новое, сложила в нужном порядке и под удивлённые взгляды соседок по комнате выбежала из комнаты босиком и в пижаме.

Босая и лохматая, она бежала на самую высокую башню, в совятню. Быстро схватила свою белую сову Задиру и привязала наскоро к лапке стопку.

— Прости, что тяжёлые, — тихо проговорила она. — Это большая ответственность, Задира, поняла? Это очень надо доставить Сириусу. Просто жизненно необходимо. Я надеюсь на тебя.

Она поцеловала сову в макушку и легонько подтолкнула.

Потом она сорвалась с места и бросилась вниз по лестнице. Путь ее теперь лежал в больничное крыло. Она неслась, сбивая всё и всех на пути. Врезавшись в белую дверь, Эмма в волнении вошла. На одной из кроватей сидел маленький Колин. Она радостно подбежала к нему.

— Привет, Колин! Ты как?! — воскликнула она.

— Эмма! — мальчик прижался к ней нежно и с благоговением. Девочка только в изумление подняла руки, словно сдавалась.

— Всё в порядке? Я скучала по тебе, — улыбнулась Эмма.

— Ты спасла меня? Я точно знаю, что ты! Ты настоящий герой! — и дальше началась похвальная речь, которую Эмме слушать было крайне стыдно, с учётом того, что именно из-за нее Колин валялся тут несколько недель.

— Это всё, конечно, очень приятно, но, Колин, ты не видел Гермиону?

— Видел! Конечно! Она ушла за пять минут до твоего прихода.

— Серьёзно? Колин! Мне нужно бежать, мы с тобой еще поболтаем, хорошо?

И она опять кинулась бежать. Наконец, к моменту прибытия в свою спальню, легкие ее уже готовы были умереть, а сердце выпрыгнуть из груди. Она, пошатываясь, вошла в дверь. Гермиона стояла, расчесывая волосы у зеркала.

— Гермиона!!! — Эмма кинулась ей на шею и повалила на пол. Она целовала ее в щеки и зажимала так, что казалось, сейчас удушит. Гермиона смеялась.

— Я же тебе говорила, что мы всё исправим! Вот, мы с Драко всё сделали! Прости нас, пожалуйста, обоих! Давайте будем втроём лучшими друзьями!!!

Гермиона только посмотрела ей в глаза счастливо и кивнула.

Лаванда с Парвати чуть ли не с испугом наблюдали за происходящим.

Девочки наконец поднялись с пола.

После завтрака Эмма с Драко отправились к Дамблдору. К изумлению обоих, у него был Малфой старший.

— Отец? Что ты делаешь здесь? — удивленно спросил мальчик.

— Не твоего ума дело, Драко. Скажи мне лучше, что ты делаешь здесь в такой компании? Мисс Поттер?

— Здрасьте. Мы к директору. О, привет, Добби, — удивлённо подняла брови Эмма, увидев домовика, жавшегося к Малфою.

— Мистер Малфой, я думаю, с этими молодыми людьми мне нужно поговорить немедленно, — мягко произнес директор.

Тот кивнул и вышел стремительно.

А Эмма с Драко около часа разговаривали с Дамблдором. Он говорил серьёзно и об угрозе, которую они устроили для школы, и о их безответственности, но в глазах почему-то искрился смех.

Вышли они из кабинета весёлые и с таким легким рассудком, что хотелось летать.

Эмма вдруг увидела Добби, который все еще трясся около ног хозяина, который, в свою очередь, был недоволен тем, что его заставили ждать. Драко с опаской поглядывал на отца.

— Приятно познакомиться, мистер Малфой. У вас прикольный сын, — улыбнулась девочка.

— А у вас отвратительные манеры, Поттер. Можно спросить, с кем вы живете? Я уже пожалел, что отпустил к вам Драко. После вашего совместного проживания он словно потерял рассудок, — жестко держа сына за плечо, проговорил мужчина.

— Я живу с Ремусом Люпином, — Эмма решила не усугублять ситуацию тем, рассказом о Джоне. — Он друг моих родителей.

— С Люпином?! — чуть ли не в ужасе вскрикнул мистер Малфой. — Драко, ты больше ни при каких обстоятельствах не будешь находиться в этом обществе!

— Какого черта? — воскликнула Эмма. — Рем хороший.

— Я многое знаю о нем, Поттер. Вы отвратительная, взбалмошная девчонка! Хорошо, что вас хотя бы воспитывает не Блэк! Держитесь подальше от моего сына. Всего доброго. Драко, идем, — и отец, схватив Драко за плечо, поволок его прочь.

Эмма растерянно смотрела на то, как мальчик пытался высвободиться из его рук.

Близились весенние каникулы. В мыслях ее теперь был один только Сириус Блэк.

— На весенние каникулы вы по домам? — оживлённо поинтересовался Фред, подсаживаясь за стол к Эмме и Гермионе, после речи Дамблдора о том, что темные времена закончились.

— О да... Я точно и определённо домой, — сказала Поттер, нарочно устремив задумчивый взгляд в неизвестность.

— Планы по завоеванию мира? Понимаю, — рассмеялся Джордж.

— Почти... — задумчиво произнесла она, но тут же встрепенулась и весело посмотрела на друзей. На душе было так легко, как ни разу не было за весь этот год.

— Буду с Джоном тусить. О, кстати, а Чарли не приедет? — спросила она как бы случайно.

— Да ты что! Он редкий гость у нас в стране. У него там его любимые... драконы. На фига ему люди, спрашивается?

— Действительно. Глупый вопрос был, — звонко рассмеялась девочка, скрывая улыбкой разочарование.

После этого разговора ей очень захотелось перебить мысли о Чарли, которые роем взвились в ее голове. Поэтому последовал целый поток шуток, который на четверых разделили Эмма, близнецы и Ли Джордан. Красные от смеха они шли в гостиную Гриффиндора, чтобы начать собирать вещи.