Химониус (джен)

Химониус проснулся от того, что ему в лицо напряженно пыхтел Игорь, видимо пытаясь понять, спит повелитель или нет.

— Иииигорь! — Химониус открыл глаза и ладонью отвернул морду химеры от своего лица.

Тут же миньон издал восторженный вскрик и умчался вглубь логова от волнения врезаясь и снося всё на своём пути.

Через несколько минут он возвратился и принес собственноручно сделанный кривой расползающийся оладь размером больше блюдца, поэтому приходилось придерживать его. И с конвертом в зубах.

Химониус расплылся в улыбке, миньон выглядел очень забавно.

— Я сбефал на станцию пока фы спали и пвинес!

И миньон победоносно выплюнул конверт на колени Химониусу.

— Дурья башка, я же тебе говорил не уходить далеко в одиночку! — отчитывающего тона однако не получилось, Химониусу было слишком приятно, так что прозвучало словно благодарность.

//

Цезарь зла чинно вскрыл конверт.

«Дорогой…

Тут Химониус взял с тумбочки пастель и яростно заштриховал в телеграмме своё настоящее имя.

«Дорогой Терри!

Буду на станции Алого поезда в 2 часа дня по времени твоего мира. Если не сможешь встретить, приду сразу к тебе.

Срочно! Напиши маме, что у тебя всё хорошо и твоя одежда тёплая. Я больше не могу это выслушивать»

Химониус коварно ухмыльнулся. Ого. Мама смогла достать Винсента!

//

От воды письмо размокло, так что Доранбейл смог прочесть только одну фразу.

«Алого поезда в 2 часа дня по времени твоего мира. Если не…»

К сожалению, информация не определяла ни от кого письмо, ни то, кем являлся супер-злодей на самом деле.

Не смотря на это, комиссар был настолько доволен собой, что налил брэнди, расположился за столом и закурил припрятанную на особый случай сигару.

Они остались один на один, так как все немногочисленные служители закона (трое) внезапно обзавелись срочными делами и поспешили оказаться подальше от супер-злодея.

— Именно сегодня самый неудачный для этого день, — холодно и устало прокомментировал Химониус.

— Отчего же, — выпустил колечко дыма хранитель покоя Борлаума и отпил брэнди в чистую. — По мне так самый замечательный удачный день.

Химониус сидел в наручниках, завернутый в нелепо белое полотенце, весь мокрый и деинкогнитированный. Его качественный идеальный грим полностью смылся речной водой, и теперь комиссар мог наблюдать его настоящий вид.

Химониусу очень не хотелось говорить, но пришлось:

— Меня кое-кто ждёт.

— В самом деле? — иронично спросил комиссар. — И кто?

Доранбейл пускал колечки дыма и наслаждался моментом, попивая брэнди. Господи, как же здорово видеть эту занозу в наручниках.

Химониус очень долго молчал, собираясь с силами, а потом мрачно произнёс:

— Мой старший брат.

— Ууууу, — Игорь тихо поскулил и плотно прижал уши к затылку от страха.

— Вот оно! — резко и удовлетворенно хлопнул по столу комиссар. — Значит дело в старшем брате?! Как его имя?

— Ни за что не скажу, — отрезал Химониус, опасаясь, что одно только озвучивание имени может растворить все его достижения в супер-злодействе. — Если я не приеду, он явится за мной сюда.

Химониус немного подышал, подавляя волнение от предстающих в воображении картин и продолжил:

— И когда увидит меня за решеткой, он… разозлиться.

Тон супер-злодея был очень странным и неоднозначным.

— Поэтому я очень хочу, чтобы он пришел за тобой, — признался Доранбейл, улыбаясь собственным мыслям.

— Вы не понимаете, — Химониус побелел от ужаса. — Ни в коем случае!

Комиссар внимательно разглядывал своего пленника.

— Как приятно видеть тебя настоящим. Без мишуры. И без спеси, таким обычным и напуганным, — продолжал откровенничать хмелеющий на глазах комиссар. — Я всё смотрю на тебя и думаю «теперь ясно, что не так с этим парнем». Разгадал я, кто ты. Вспомнил, как ты приезжал на Алом поезде. А теперь узнал про старшего брата и картинка сложилась. Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь. Ты тот самый, о ком мне рассказывала почтенная миссис Ларсен. Ох, сплетница, каких поискать, просто находка.

— Я не знаю, кто это.

— А она тебя знает, — нежился в удовольствии комиссар, и добавил тоном заговорщика. — И даже знает кое-что о твоем брате, так-то!

— Не сомневаюсь, — тихо сказал Химониус.

— Ох, что поведала леди Ларсен, хехе… — комиссар почему-то многозначно покачал головой и сделал глоток брэнди.

— А не трудись, — окончательно развеселился Доранбейл, смакуя сигару. — Я сам всё расскажу за тебя. Заодно, пожалуй, пощекочу тебе нервишки, а? Уж извини. Ты мне их достаточно потрепал.

— Послушайте, я всегда вас очень уважал, — с непритворной горечью в голосе сказал Цезарь зла. — Правда. Забудьте то, что я сейчас скажу, но я считаю вас достойным соперником, вы очень хороший человек. И потому вы должны выпустить меня.

— Да знаю, отчего ты так трясешься, — хитро продолжил Доранбейл, погрозив сигарой будто пальцем. — Придет старший братец и заставит остановиться, пока всё не зашло слишком далеко.

Химониус грустно покачал головой и почти шепотом сказал:

— Его ничто не заставит остановиться, — и едва заметно поёжился как от холода.

— Вот у вас как! — громыхнул комиссар на всё помещение. — Ты, значит, супер-злодей, а он — супер-герой! Ха-ха! История! Так. И когда он увидит тебя за решеткой, то поймет, что ты опять что-то натворил! Так? Так.

Химониус хотел было остановить монолог комментарием, но комиссар строго помотал сигарой и продолжил:

— Нет, не перебивай! Я всё расскажу ему как на духу. Конечно, твои действия ему не понравятся…

— Нет, не подумай… Не то, чтобы я был как наш мэр… — совсем разоткровенничался комиссар, который, кажется, перебрал с чистым брэнди. — Ну вообще-то я бы не отказался быть свидетелем, как твой старший брат…

— Комиссар Доранбейл, неужели это правда?! Вы схватили его?! — раздался характéрный голос мистера Глайса.

В воздухе отчетливо запахло дорогим сладким одеколоном.

— Помяни чёрта он и явится, — пробурчал комиссар.

В помещение вплыл весь сахарный мэр Глайс. И замер, увидев мокрого Химониуса без грамма грима.

— Божечки, — всплеснул руками глава города, впиваясь взглядом в супер-злодея.

— Почему ты такой… такой… очаровательно молодой? — мармеладным голосом поинтересовался мэр.

Он неестественно быстро засеменил к решетке и влип в неё вплотную.

Игорь тихонечко зарычал, ему решительно не нравился приторный запах и весь остальной мэр.

— Какое неожиданное… преображение. Я не ожидал, что ты такой хорошенький, — промурлыкал управитель Борлаума. — А отчего вы… ты… весь мокрень… мокрый?

Ещё мгновение и, казалось, мэр пустил бы слюни.

— Не вздумайте надеть мой Чёрный венец, — сквозь зубы процедил Химониус.

— Венеееееец! — восхищенно протянул мэр, отлипнув от решетки. — Как я давно мечтал заполучить его!

Управитель Борлаума подцепил со стола и водрузил на себя супер-злодейский венец.

— Божечки! Как мне идёт! — мэр достал из кармана зеркальце и разглядывал себя.

А в следующую секунду закатил глаза и рухнул на пол.

— Господин мэр! — комиссар вскочил и выронил изо рта сигару, покатившуюся по полу. — Что с ним, отвечай!

— Ничего особенного, он просто медленно умирает от яда, — ухмыльнулся Химониус.

Конечно, Цезарь зла не мог допустить, чтобы кто-либо кроме его злодейшества носил корону тьмы. Так что на венец был нанесен особый состав, не усыпляющий только полноправного обладателя.

— Я, конечно, могу организовать противоядие, но вам придется выпустить меня.

— Вот чёрт, — Доранбейл скрипя зубами, поспешно открыл камеру. — Но я слежу за тобой, паршивец!

Комиссар контролировал каждое движение Химониуса. Даже протрезвел слегка.

Цезарь неспешно вышел, царственно сбросил полотенце комиссару, словно прислуге, насмешливо глядя ему в глаза.

— Это не яд, — сказал честный Игорь из соседней камеры. Игорь был обучен различать яды и вещества на запах. — Это снотворное.

Если бы взглядом можно было убивать, химера была бы мертва.

— Тварь предательская! Кто тебя за язык тянул, дурья башка!!!

Комиссар притеснил Химониуса к решетке:

— Ах ты хитрый щенок!

Примечания:

Мы совсем близко к теме. Злой Автор в процессе )