Охотник и Лиса (гет)

Выбрались на улицу только под вечер. Идти в крохотной деревне было особо некуда, кроме большой, хорошо утрамбованной площадки по середине, по которой несколько детей дружной стайкой гоняли мячик. Сели в тени. Я примостилась на куртке Дайера. Он предпочёл сесть чуть в стороне, облокотившись на дерево.

Трава уже высохла и стала жёсткой, на ней кое-где лежали опавшие листья. В воздухе витал запах озона. Неудивительно, если ночью пойдёт дождь.

Поджала колени к груди, с лёгкой ухмылкой наблюдая за веселящимися детьми.

— Везёт же им, — буркнула под нос. — Могут играть и веселиться, у них нет ещё никаких забот, это по-настоящему беззаботное детство, — улыбнулась, сама понимая, что прозвучало чересчур завистливо.

И действительно. Я завидовала. С другой стороны, как же хорошо, что им никогда не придется побывать в моей шкуре. Наблюдала жадно за всем, словно оказалась в одном из своих редких хороших снов. Дайер же посматривал на это одним глазом, закусив сорванную соломинку между зубов.

Спокойствие и более-менее тёплая погода обнимали меня, отрезая от всех мыслей.

Интересно, о чём думает Дайер? Считает ли он так же, как и я, или всё же по-другому? И что его занимает, когда он сидит вот так, вроде бы расслабленно опираясь на ствол дерева?

Мне бы хотелось узнать про него больше. За эти дни выяснилось многое, но он столько всего еще смог мне рассказать и показать! Было бы здорово, чтобы всё так и продолжалось.

Но, как правило, всё хорошее когда-нибудь заканчивается.

— Ребята, скорее домой, уже пять часов! — послышались голоса женщин.

Дети спешно удалились с места игр, скрылись за дверями домов. Окна словно по команде закрылись ставнями. Деревня опустела в одно мгновение. Даже холод ветра стал ощущаться куда сильнее. Моя улыбка сошла на нет. От чего-то стало очень грустно. Сон закончился, и настала пора просыпаться.

Одна Ева пока еще топталась на улице, словно выжидая чего-то.

— Почему ты не идёшь домой? — спросил Дайер. Оба его глаза теперь были открыты и внимательно вглядывались в окружающее пространство.

— Деда ещё не позвал меня. Вам тоже лучше идти. На улице можно находиться только до восьми. — Девочка робко подошла ближе к нам.

Склонила голову в недоумении, таким образом приглашая Еву продолжать свой рассказ.

— Деда говорит, что в доме, ну, там, где вас поселил, ведьма жила. Она какую-то волшбу творила, и с тех пор наша деревня проклята. С осени и до весны душа ведьмы бродит здесь вечерами и крадёт детей. Дедушка говорит, что она так хочет воскреснуть.

— Кто-то уже пропадал? — нахмурилась, слабо веря в такой способ воскрешения, и бросила взгляд на Дайера, который выглядел тоже заметно увлеченным рассказом.

— Да, семерых она забрала в том году. — Её горящие до этого глаза резко потускнели. — Думаю, мне уже пора.

— Конечно, может, тебя проводить? — сказала я, но девочка уже побежала вперёд. — Аккуратнее, — только и проронила вслед.

— Было бы интересно посмотреть на тебя в детстве. Наверное, ты была бы такой же миленькой. — Его слова вырвали меня из мыслей, словно пули, пробивающие насквозь.

«Да?! Интересно? Тебе правда так интересно?» — пронеслось у меня в голове. Но откуда ему было знать? В его словах точно не было злого умысла. Может, если бы я рассказала ему, он не стал бы так говорить.

— Слушай, я пройдусь сама по улице. Хорошо? — Сцепив зубы, быстро поднялась, стараясь не подавать вида, что мне неприятно.

— Подожди, — Дайер тоже поднялся с места. — Что тебе нужно?

— Хочу над кое-чем подумать.

Он кинул на меня вопросительный взгляд, собираясь спрашивать дальше, но я уже быстро шла по направлению к дому.

Не заметила, как оказалась перед дверью. За это время мысли пришли в порядок. Вытерла глаза и выдохнула. Картинки прошлого наконец поблекли и отпустили.

Голова всё равно неприятно кружилась, мне нужно было пройтись ещё немного. На улице тишина была как на кладбище. Смотрела в основном под ноги, совсем не обращая внимания на то, что происходило вокруг. Не знаю, сколько я так бродила, но остановилась, будто бы налетев на невидимую стену. Подняла голову.

Передо мной стояла старуха. Ее неприятное лицо было сплошь покрыто глубокими морщинами. Холодные серые глаза смотрели сквозь меня.

Меня охватила дрожь. Не могла сдвинуться с места. Тревога рвалась изнутри, и нужно было звать на помощь, но не выходило открыть рот. Думала, сильнее сжимая зубы: «А что, если это и есть та самая ведьма? Кто еще будет бродить по улицам в то время, когда остальные прячутся дома?»

Немного придя в себя, прислушалась к её ауре. Она не человек! Демон, точнее душа, обернувшаяся демоном. Внезапно от затылка до самого позвоночника разлилась боль. Словно ударили по голове. Со всех сторон подступила темнота, рождая странное и неприятное чувство, словно всё тело разом онемело. Из меня высасывали силу.

У непрошедшего инициацию силы очень мало, и ее потеря грозит смертью. Если это продлится еще немного… Я не хочу умирать! Я же так многого не знаю… Дайер, помоги! Дайер! Пожалуйста…

— Лиса! — сквозь мрак послышалось мне. — Лиса! Очнись! — обеспокоенный голос звучал прямо над ухом.

Открыла глаза. Взгляд уперся в светло-синее небо. Ни одно облако не нарушало бескрайнюю синеву. Красиво! Приятно было снова видеть красоту после удушающей тьмы. Моя голова лежала на коленях у Дайера, и было неожиданно удобно. Кажется, мы находились там, где я упала.

Запах одеколона и крови смешался в воздухе, из-за чего снова накатила дурнота и по затылку прошла волна мурашек. Попыталась встать, но сил не было. Из-под чёлки потекла кровь.

— Аккуратнее.

— Прости меня, пожалуйста, — в моем голосе отчетливо были слышны слезы, но мне было все равно. — Я ушла. Нужно было не вредничать… Мне страшно…

— И в знак раскаянья решила самоубиться?

— Это не я! — Пальцами схватилась за молнию его куртки. — Ведьма. Встретила её, а потом… Меня сзади кто-то ударил по голове.

Потянулась рукой к голове, но охотник остановил меня.

— Давай сам гляну, — он осмотрел голову.

— У тебя даже следа от удара нет. Но… У тебя на лбу пентаграмма, из неё и идёт кровь.

То, что след отсутствовал, было вполне логично, регенерация, а вот пентаграмма...

— Пентаграмма? — Я на мгновение замерла. — Мэрил наложила защитное заклинание. Если оно срабатывает, из неё иногда идёт кровь. — Чуть отвела взгляд.

— Ясно. Давай помогу тебе встать. Я вижу след вмешательства демона в твоей ауре. Нужно было остановить тебя ещё у дома. — Я вопросительно взглянула на него. — Конечно же, я следил за тобой. Но стоило отвлечься на секунду, а ты уже в неприятностях! Лисица! Ни шагу от меня больше!

Кивнула. Поднявшись, увидела на земле выгоревшие полоски, будто от молний. На дороге валялись ошмётки одежды той старухи, а вдали увидела скатившийся с дороги скелет, превратившийся на моих глазах в пыль.

— Она демон. Это я точно почувствовала. Но… Что тут произошло?

— Не знаю. Мне бы очень хотелось узнать. Кто-то помог тебе, Лисица.

Идти самостоятельно ещё не могла — вцепилась в руку Дайера.

На сегодня прогулка была окончена. Дайер ещё немного злился, но я отделывалась лишь хмурым взглядом, прожигающим насквозь. Сколько бы я ни извинялась, он не смягчился. Возможно, мне всё-таки стоит рассказать ему о себе, о своей скорой инициации? Возможно, ему стоит знать больше о Бахамутах и той, что досталась ему в компаньоны? Да, в этом году я должна стать полноправным Бахамутом, выбрать сторону Рая или Ада. Нет, это не означало, что сразу стану очень добренькой или, наоборот, злой и стремящейся к разрушениям. Просто моя магическая сила приобретет характерную окраску, более темную или более светлую. Сочетать, к сожалению, нельзя.

Брат говорил, что это было бы опасно в первую очередь для меня. Ни у кого не получалось удержать столь великие разнонаправленные силы. Брат не озвучил последствий, но звучал очень серьезно.

Ещё после инициации высвободится вся моя сила, будет снят магический «предохранитель», который не позволяет молодому неопытному Бахамуту навредить самому себе. Но меня не обучали, и иногда я сомневаюсь, что окажусь способна управлять спящей во мне мощью.

* * *

Проснулась от крика петуха. Еще не открывая глаз, почувствовала запах молока и свежего хлеба. Машинально потянулась к источнику приятного запаха, приподнимаясь на локтях. Куртка скатилась на пол. Подняла её, накидывая на плечи: было еще по-утреннему свежо. Осмотрелась в поисках Дайера и увидела на табуретке возле кровати кусок белого хлеба, лежащий на обрывке чистой тряпицы, и стакан молока. Очень-очень свежего, парного молока.

Жадно облизнулась, приготовившись к маленькому пиру.

— Вкусно, очень вкусно, — мурлыкала себе под нос, с большим удовольствием поедая хлеб и запивая его молоком.

Сегодня Дайер отправится за демоном бездны, но пока я могу насладиться этим прекрасным утром. В замке такого у меня никогда не будет. Хочу запомнить всё до мельчайших деталей. Этих солнечных зайчиков, крики петухов, вкус молока и запах свежего хлеба. Пусть приходилось наслаждаться этим в доме ставшей демоном ведьмы, это не портило впечатления.

Вышла на двор в поисках Дайера, но его там не оказалось. Позвала его.

— Я за домом! — сразу отозвался он.

Когда обошла дом, увидела его стоящим возле старой деревянной лестницы, ведущей на чердак.

— Тебе уже лучше? — чуть слышно спросил он.

— Намного. — Чуть улыбнулась. — Спасибо за завтрак. Было очень вкусно.

Он лишь нетерпеливо кивнул.

— Посмотри на лестницу, чувствуешь, как от неё веет холодом?

И в самом деле лестница просто горела демонической аурой.

— Да…

Всё ещё не понимая, к чему идёт дело, промямлила в ответ.

— Там пентаграммы. Много. Наслаиваются друг на друга. Местная ведьма долго игралась с заклинаниями призыва.

— Понятно, — отозвалась.

Видно, ведьма умерла с крепкой обидой и жаждой мести или чего-то подобного. Из-за того и обернулась демоном, застряла тут, поедала детей, чтоб поддерживать себя. Вздохнула. Всё стало на места. Кроме одного. Кто и зачем убил этого демона?

— Нужно быть осторожнее.

— Поняла, — теперь придётся держать уши востро. — Но я точно не чувствовала никого знакомого.

— Возьму на заметку.

* * *

Мы направились в сторону леса, предполагая, что демон не станет сразу привлекать к себе внимания и предпочтет укрыться среди деревьев. Приготовились к долгим блужданиям, но быстро наткнулись на отвратительное склизкое существо, выступившее из тени лесов нам навстречу. Да, те демоны, которые ради поддержания своей жизни убивали людей, теряли способность принимать антропоморфный облик. Кровожадные монтсры, не желающие контролировать инстинкты. Их гнилая внутренняя суть отражалась на внешности. И чем больше жизненной энергии они поглотили, чем больше убили, тем ужаснее выглядели.

Это существо было особенно мерзким.

И явно само искало нас, так как, встретившись взглядом с Дайером, расплылось в некоем подобии ухмылки, если считать, что огромная пасть, заполненная несколькими рядами зубов, была способна на нее.

— Ой! — ахнула и зажала рукой нос и рот. Из-за противного запаха гниения и разложения тошнота подкатила к горлу.

— Уходи! Я не думал, что он вымахает до таких размеров! — Дайер вытащил из-за спины меч и прикрыл меня собой.

— Какой огромный!

Стояла, оцепенев, и не могла отвести от монстра взгляда, не слыша слов Дайера. Этот демон, поглощая жизни и энергию, становился всё больше. И сил у него предостаточно, слишком много он сожрал.

— Сказал же, иди! — Дайер толкнул меня в сторону. — Беги к деревне.

Демон вдруг оказался прямо перед нами, окутывая своими щупальцами со всех сторон. Не успела сделать ни шагу, как мои ноги опутали склизкие отростки и, приподняв над землёй, швырнули ближе к монстру. Позади из-за деревьев вывалилось ещё одно такое же существо. Оно было лишь немногим меньше.

Ударившись об землю, содрала кожу на коленях и ладонях. Было довольно больно, но боль лишь подстегнула. Перекатилась, чтобы броситься прочь, не успела совсем чуть-чуть. Слизкие щупальца снова обвили моё тело, приподняв над землёй.

— Охотник, отдай её нам, и мы сразу уйдём, — прохрипел монстр.

Щупальца сдавливали мое тело со всех сторон, не хватало дыхания. Перед глазами заплясали черные мушки. Отчаянно пыталась сделать вдох, звуки доносились как сквозь вату. Вроде бы слышала выстрелы, лязг металла, отвратительный звук разрезаемой плоти. А потом все закончилось.

Боль от падения немного смягчили опутавшие меня щупальца. Но от удара перехватило едва восстановившееся дыхание, в голове по-прежнему сильно шумело.

И все равно чётко услышала это слова демона:

— Вы все умрёте, скоро наступит судный день, и тогда вы…

Договорить ему не дали выстрелы.

Дайер осторожно выпутал меня из щупалец. Какое-то время не могла двигаться. Оказалось, щупальца демона выделяли парализующую жидкость. Придя в себя, долго сидела на земле. Дрожь не отпускала. Мне было страшно и одновременно внутри появился какой-то интерес. Мне хотелось бы видеть работу охотника, хотелось бы посмотреть на него в деле. Но я, к сожалению, всё пропустила.

Дайер помог встать и повёл в деревню. Он ничего не говорил. Но, судя по тому, как он волок меня за шиворот, всё и без слов ясно.

— Лицо вытри, всё в крови, — прошептала я.

Он на ходу вытерся рукавом.

* * *

Домой добрались быстро, деревенский комбайнёр отвёз нас прямо в город. На прощанье я подарила детям небольшие амулеты, которые научила меня делать сестра. Они не требовали много энергии, но отлично справлялись со своими задачами. Амулеты должны отгонять злых духов и демонов и защищать от чар. Я надеялась, что мой защитник уничтожил демона до конца. В любом случае, если тут снова объявится нечисть низкого ранга, дети не пострадают, пока амулеты будут при них.

* * *

В офис меня буквально вволокли. Силой усадили на диван.

— Сидеть! И не рыпаться! — от холода его слов по коже пробежали мурашки.

Ну вот сейчас-то и будет разбор полётов. Зажмурилась, готовясь к разговору.

Дайер скинул куртку и оружие на стол. Ногой пнул кофейный столик, заставляя тот проскользить по полу к самой входной двери. Резким рывком он поставил передо мной кресло и сел в него, упираясь локтями в колени.

— Я зол, — отчеканил он. — У тебя есть шанс немного исправить ситуацию. Всего минута.

Молчала, вжимаясь в спинку дивана. Он терпеливо ждал, хотя видела молнии в его глазах.

— Прости, — пискнула, опуская глаза в пол и переминая пальцы, хрустя суставами.

— Не то.

Молнии из его глаз никуда не делись, даже стали злее.

Неуверенно сжала складки одежды. Чего он хочет от меня? Время текло неумолимо, и, похоже, моя минута подошла к концу.

— У тебя был шанс, — тяжело выдохнул он, но хотя бы не кричал. — Жаль, что не воспользовалась. Какого, твою за рога лешего, там происходило? — Дайер наклонился ближе, стараясь заглянуть мне в глаза, которые я старательно прятала. — Начнём по порядку. Я жду объяснения вечерней выходки, — он сложил руки на груди и откинулся назад, ожидая ответа.

Я помотала головой. Не хочу. Не сейчас, я ещё не решилась рассказать.

— Что значит «нет»? Я не позволю тебе шелохнуться, пока не получу все ответы. Более того, я не позволю тебе больше и носа высунуть из комнаты. Если придётся, так и быть, отложу работу. Но ты не выйдешь из этого здания.

Его слова звучали обидно, только я понимала, что они не безосновательны. Шмыгнула носом, всё ещё раздумывая, что делать. Не хотела снова быть узником и распространяться о многом тоже.

Мы играли в молчанку. Он ждал, я не решалась. Его пальцы постукивали по предплечьям, намекая, что терпение на исходе.

— Лиса. Я жду, — поторопил с ответом он.

— Не могу, — буркнула, ощущая покатившуюся по щеке каплю.

Дайер снова тяжело выдохнул и пододвинулся ближе ко мне, положил руки на колени.

— Лиса, придётся, — его голос прозвучал чуть тише и спокойнее, не так требовательно. — Я испугался за тебя. Стоило отвлечься, а из тебя чуть все силы не выпили. Ты ослушалась меня. Что мне, по-твоему, нужно думать? Если не буду знать, что в твоей бедовой головушке, то и понять не смогу.

Его большая рука мягко легла на волосы.

— Ты начнешь вести себя со мной иначе, если я расскажу. Все начинали, — пожаловалась, поднимая на него влажные глаза, он в ответ выгнул бровь. — Жалели, обращались со мной как с жертвой, и пускай бы это было только раз после моей истории! Но и потом… Я не хочу, чтобы и ты относился ко мне как к «бедняжке», «маленькой девочке, которой досталась такая ужасная судьба», — цитировала я слова, что чаще всего слышала у шушукающихся по углам прислуг замка.

— Лиса, — его руки нежно обняли моё лицо, заставляя замереть, — обещаю, я не стану так делать. Рассказывай. Мы с тобой ничего не сможем сделать, если я не буду знать правды.

Сглотнула. В его словах не было лжи, я чувствовала, но страх сжимал горло. Нервно покусывала губы, шмыгая носом.

— Я сделаю тебе чай, а ты мне всё расскажешь, пока я буду заниматься на кухне. Пойдёт?

— Кофе, — буркнула я, подмечая, как он слегка улыбается.

На кухне я села за стол. Напряжение немного спало. Наконец решилась начать.

«Мне немногое известно, я была совсем маленьким ребёнком, когда мой отец попытался убить меня и мою сестру. Нас сбросили с обрыва, где мы должны были обе погибнуть. На тот момент регенерация у нас была практически никакая, как и духовные силы, так что мы бы попросту умерли, несмотря на своё происхождение. Только нам повезло. Мэрил спасла нас. Она не знала, что мы дети её сестры. На тот момент они были в ссоре, и, если она и слышала о наследницах, то точно не знала в лицо. Моя мать старательно скрывала от неё такое, боясь, что та захочет нам навредить.

Мэрил забрала нас к себе в замок. Меня она решила воспитать лично, почему — не знаю, а сестру отдала своим слугам. Из-за потрясения та потеряла память и совсем не разговаривала.

Пять лет я росла в хороших условиях, окруженная любовью и заботой, под защитой. Но в один из дней всё резко изменилось. Разум Мэрил стал туманиться. Мне тогда было непонятно, что произошло. Но ею овладел демон. Меня бросили в темницу на тринадцать лет. Ежедневные издевательства, побои и прочее. Меня учили заключённые из соседних камер. Но их соседство было недолгим. Кажется, не больше месяца каждый. Приходили новые и тоже исчезали. Пытки стражников и попытки заключённых меня успокоить превратились в обыденность. Из-за своей регенерации я ненавидела себя. Желание умереть и оборвать муки жило во мне с самого попадания в ту темницу. Прошло тринадцать лет, и меня вытащили оттуда. Моя мама многое мне объяснила. И то, что стало с Мэрил, и что она не виновата в том, что произошло со мной. Я её простила, всё хорошо, я совершенно не злюсь ни на кого. Просто… Просто я не могу многое понять, многое кажется для меня новым, и да, я не приспособлена к правлению на троне. Дядя и тётя вечно твердят, что меня просто выдадут замуж за принца или графа, и я буду просто украшением для него, а потом, когда родятся наследники, они займут моё место на троне…»

Дайер слушал внимательно, не перебивал. Только под конец стал хмуриться. Я видела в его глазах проблески сострадания и жалости, но он всеми силами держался отстранённо. За что я несказанно благодарна.

— И тебя устраивает это? Я имею в виду, стать украшением для мужа?

— Нет, — честно призналась, удивлённая, что первым делом он спросил именно об этом. — Но я понимаю, что не обучена политике и вряд ли из меня выйдет достойный монарх.

— Но замуж ты не хочешь… — раздумывая над чем-то, протянул он, а я кивнула в ответ. — Понятно. Теперь я могу понять большую часть случившегося. Нужно было рассказать мне раньше.

— Чтобы ты запер меня в офисе и никуда не пускал? — опустила взгляд, понимая, что именно так и сделали бы все мои родственники.

— С чего бы? — его слова были словно глоток свежего воздуха, я никак такого не ожидала. — Просто я был бы более осмотрителен. Сажать тебя на цепь нет никакого резона, а то так и останешься зажатым в угол котёнком. Немного воли пошло тебе на пользу, и твой голосок заметно стал громче, не правда ли? Я хлопала ресницами, чувствуя наворачивающиеся слёзы. — Ну будет тебе, плакса. Ты Бахамут или ребёнок?

Его голос смягчился, а этим вопросом он скорее хотел кольнуть, нежели обидеть.

— Бахамут, — протянула, утирая слёзы.

Дайер подошёл ко мне, отодвигая в сторону мою кружку, сел на колено предо мной, большими пальцами вытирая мои слёзы.

— Ты умничка, вытерпела столько всего. Испытания не сломили тебя. Боюсь, на твоём месте я так не смог бы.

Я впервые видела в глазах кого-то восхищение, а не сострадание ко мне. Опустила голову, утыкаясь носом в его плечо. Слёзы сдержать уже не получилось. Сейчас это были слёзы облегчения. Смогла по-настоящему вывернуть душу и избавиться от переживаний. Может, теперь смогу до конца отпустить те события.

Дайер провёл со мной много времени. Поняв, что я не успокоюсь, он отнёс меня на диван, где я продолжила плакать. Я крепко обняла его, не желая отпускать, и уснула у него на коленях, продолжая плакать и уткнувшись носом в его шею.