Злодей в клетке (джен)

«Что же мне делать? Она простит меня? Не расскажет всем, что я сбежал из темницы? Я не уверен… Она не терпит подобное. Не даёт второго шанса… — размышлял Морок, сидя в клетке и оглядывая спящих девочек. — Я настолько ужасен, что не могу стать для кого-то настоящим другом. Я никому не нужен…».

Морок всё ещё не мог опомниться от того, что видел несколько часов назад: Варя плакала из-за него.

«Решено! Мне надо самому всё исправлять! Но… Как? Я не мастер просить прощения. Я могу ждать, очень долго ждать, но не думаю, что это мне поможет…»

Он пытался занять себя размышлениями о том, где ещё можно искать ключи, но вскоре эти размышления вытеснили мысли об их ссоре с Варей. Его это даже начало раздражать…

«Почему я всё время думаю об этой волшебнице-недоучке? Сдалась она мне? Это она виновата, раз влезла в это всё. — Но эти мысли тут же оборвались. — Почему я не сказал ей правду? Я испугался. Но почему? Она бы мне ровным счётом ничего не сделала. Девчонка она…».

Посмотрев на спящую Варю, он испытал очень сильное чувство вины. Но его сильная «вторая личность» — за триста лет заточения в темнице у него получилось что-то вроде раздвоения личности: он разделил себя из прошлого и себя нынешнего — буквально водой окатила его, сунув в голову такую ёмкую фразу: «Выброси её из головы! Признай, что она тебе никто. Никто. Не позволь ей мешать искать ключи».

«Решено. Я сейчас ищу ключи… А что с Колючкой делать? Сейчас мне важнее всего ключи, но пока я буду их искать, у неё может что-то измениться. В худшую сторону. Надо найти что-то, что сотрёт всё обо мне, чтобы начать всё сначала. Сначала? — Его глаза загорелись. — Можно начать всё с начала… Не будет конфликта по поводу вранья. Не будет её слёз…».

* * *

Морок вернулся в библиотеку — вновь в облике Иванушки.

Он искал заклятия или зелья, точечно убирающие что-либо из памяти и при этом не портящие остальные воспоминания.

— Тут вообще что-то дельное есть?! — вскричал он, когда десятый час поисков не дал результатов. Такого зелья лио не было, либо оказывалось слабым — на несколько часов или дней, либо просто вырезало случайную часть памяти.

Тут его взгляд остановился на скрытой двери в стене, ведущей в тайную комнату с Иванушкой-козлёнком и той самой Книгой Сказок… Вдруг там что-то будет про подобное зелье? Это, конечно, маловероятно — там про артефакты и заклинания скорее, но вдруг?

* * *

Козлёнок тревожно заблеял при появлении Морока. Он сильно боялся его…

— Да не за тобой я, рогатый… — пробурчал лже-Иванушка, идя к самой ценной книге этой старой библиотеки, некогда бывшей его дворцом.

Листая старые пыльные страницы, до которых никто никогда не доходил при прочтении книги, и периодически чихая, он всматривался в каждую картинку с колбой или любым другим магическим сосудом.

— Заклинание влюблённости — фе… Подчинения разума? Не то… — С каждым словом он быстрее и быстрее переворачивал страницы.

В очередной раз чихнув, он чуть не уронил книгу, но успел положить руку на листы и придержать. Ругнувшись, Морок приготовился опять перелистывать, как вдруг прочёл заветные слова: «Заклинание точечной потери памяти».

— Да! Я нашёл его!

Но тут он понял, что это заклинание было чуть ли не на последней странице, и его рецепты, побочные эффекты и так далее не были даже нормально переведены со старосказочного, который был даже старше его самого ⁽¹⁾, на более удобный современный вид.

Он начал быстро вспоминать всех, кто, как он знал, хорошо разбирался в ранней версии старосказочного. И тут он вспомнил Машу…

— Вот кто мне поможет. — Хитро улыбнувшись, Морок сверкнул при слегка мерцающем сиянии свечи голубыми глазами. Осталось лишь проследить, когда дома не будет Вари, но будет Маша. — Недаром же её зовут «Марьей-искусницей», — добавил он, задул свечку и вышел из комнаты.

* * *

— Маша! — окликнула девочку голубоглазая Варя. — Тут это…

— Что такое? — откликнулась Маша, поправляя очки.

— В общем… — наигранно замялся Морок. — Я тут читала одну книгу, и мне попались некоторые вставки оттуда на более древней версии старосказочного… У тебя же остался этот алфавит?

Маша улыбнулась и ненадолго задумалась.

— Ну… Вроде где-то был. Сейчас попробую найти! — Она удалилась в сторону своих многочисленных книжек.

— Всё идёт по плану… — прошептал Морок, пытаясь заглушить сомнения в правильности его решения и дальнейших действий.

— Ты что-то говорила? — спросила Маша.

— Нет-нет, мысли в слух!

— Ты со вчерашнего такая нервная… — Маша подошла к Мороку с листочком в руках. — Скажи, что случилось? Это из-за сбежавшего Морока. Да?

— Да, частично… — проговорила лже-Варя, когда осторожно взяла листочек с алфавитом у Маши и сложила.

— Присядем? — указала Маша в сторону дивана.

Морок нервно сглотнул, но сел вместе с ней.

— Варя, Морок не причинит нам вреда. Он ищет эти несчастные ключи, но никто давно уже не знает, где они лежат! Этот князь только об этих браслетах и думает. В общем… — Маша посмотрела в глаза подруге, — он не сделает никому из нас ничего плохого.

— Ты так думаешь?

— Я в этом уверена. — Маша слегка улыбнулась.

Чтобы попытаться разрядить обстановку, Морок обнял Машу за плечи одной рукой.

— Ладно, я побежала! — сказала «Варя», хитро посмотрев на подставного ворона, которого он поймал около часа назад и напоил оборотным зельем — теперь эта птица будет около восьми часов держать его облик и травму крыла, которая была и у него. Этих восьми часов — он всё просчитал — хватит ему с головой для совершения злодейского плана.

Маша смотрела вслед Варе, пока та не скрылась за дверью.

Стоило двери захлопнуться, он громко выдохнул и вытер холодный пот со лба…

Чтобы его точно не заподозрили, он быстро сменил облик, став крысой. Взяв упавшую бумажку, он довольно шустро побежал по лестнице вниз к выходу.

1) в моей интерпретации есть несколько вариантов старосказочного: более старый — с ним Морок не в ладах; и чуть более новый, на котором после стали писать старые книги; а потом появился новый сказочный алфавит, которым все до сих пользуются

Вернуться к тексту