Падение вверх (гет)

— Мисс Поттер? — с веселым удивлением спросила декан, заметив входящую в теплицу Генри. — Не думала увидеть вас сегодня.

Девушка неопределенно пожала плечами и чуть улыбнулась, зная, что профессор никогда не пристанет с расспросами. За это, в общем-то, Спраут и нравилась Рие больше всего — к женщине можно было в любой момент обратиться за помощью и советом, не рискуя нарваться на отповедь, как с МакГонагалл, а сама декан в душу без мыла не лезла. Хотя была в этом и обратная сторона. В прошлом именно из-за такой позиции Спраут никак не вмешивалась в травлю Поттера со стороны барсуков.

— Не задерживайтесь сегодня, — предупредила декан перед уходом и строго погрозила пальцем. — Встречать гостей должны все студенты!

Рие кивнула, думая о том, что ее отсутствие вряд ли заметят. Это была приятная часть новой жизни — теперь никому не было дела до Поттер. Генри могла делать, что хотела, и никто не учил ее жизни, не ходил по пятам и не требовал вываливать все тайны на чужое обозрение.

— Хотя нет, — вздохнула девушка, поправив саму себя, — в этой жизни Гермиона такая же настырная и беспардонная.

С начала учебы прошло всего-то два месяца, но Грейнджер уже успела достать до печенок. И это при том, что девушки пересекались только на рунах, нумерологии и в библиотеке.

В этот момент дверь теплицы скрипнула, и внутрь шагнул Невилл Лонгботтом. Генри невольно застонала. Благо этот тихий звук потонул за скрипом вставшей на место двери.

— Здравствуй! — широко улыбнулся парень, увидев девушку. — Как поживаешь?

— Привет. Нормально, — была вынуждена ответить Поттер, после чего постаралась изобразить очень занятой вид.

— Что делаешь? — не унимался гриффиндорец.

Рие неспешно осмотрела полки с инструментами, судорожно соображая, чтобы такое придумать.

— Собираюсь подготовить грунт для пересадки визгоперок, — нашлась девушка. — Хочешь помочь?

Лонгботтом едва скрыл нервную дрожь, глянув на стеллаж позади Поттер, где застыли в своих горшках те самые визгоперки. Хоть парень и в этой жизни любил уроки гербологии, после знакомства с мандрагорами он по дуге обходил все визгливые растения, если была такая возможность.

— Нет! Нет, — мотнул он головой. — У меня есть свое задание. Да.

Рие пожала плечами и, подхватив с пола, бухнула на стол пустой ящик.

— Не буду мешать, — выдохнул герой и удрал в дальнюю часть теплицы.

Поттер сцедила усмешку в кулак и принялась наполнять ящик торфом из большого мешка. Сегодня ей удалось отделаться от гриффиндорца. День определенно должен был быть удачным.

Собственно именно из-за Невилла Рие и стала объектом внимания Гермионы Грейнджер.

Сначала друзья-гриффиндорцы героя ничего не замечали, но после даже ненаблюдательный Рон удивился тому, что его приятель на пятом году учебы стал чаще ходить на дополнительные к Спраут и много времени проводил в теплицах. И если Джинни, похоже, перемены в Мальчике-Который-Выжил не волновали, то Рон и Гермиона занервничали и принялись следить. Результатом их слежки стал короткий список тех, с кем Невилл часто пересекался у Спраут.

Вряд ли Рон и Гермиона как-то согласовывали свои дальнейшие действия, но каждый из них беспокоился за статус друга героя и не желал с кем-то делить свои достижения. Рон не стал заморачиваться, а просто переругался со всеми парнями, с кем Невилл перебросился хоть словом. А после принялся нашептывать другу, как тому все вокруг завидуют. Грейнджер действовала не так явно, но и не слишком далеко ушла от Уизли.

В один из визитов в библиотеку Рие решила восполнить недостающие знания по теме гендера. Изучив картотеку, Поттер выбрала несколько изданий и с интересом принялась за их изучение. И всего через какие-то четверть часа перед ней на стол, перекрыв весьма интересный, но не слишком информативный трактат колдомедика семнадцатого века, кто-то шмякнул брошюру в яркой обложке с печатью Министерства.

— Вот это то, что стоит читать, — менторским тоном заявила Грейнджер, глядя на Рие с превосходством. — Министерство Магии собрало все необходимые данные в этой брошюре.

Поттер была ошарашена поведением девушки. Ее растерянность Гермиона трактовала по-своему и добавила:

— Если не умеешь работать с информацией, то хоть у знающих людей спрашивай. Хотя бы у мадам Пинс.

«А лучше у меня, — так и читалось между строк. — Я, конечно, отчитаю за то, что меня оторвали от более важных дел, но, так и быть, помогу найти нужную книгу таким неумехам и недотепам, как ты!»

Не дождавшись благодарности от изумленной Генри, гриффиндорка презрительно фыркнула и отчалила к своему столу, а Поттер тихо выдавила:

— Это что сейчас было?

Тот раз был первым, но отнюдь не последним, когда Грейнджер обнаруживала свои сталкерские повадки и лезла с непрошенными советами. Всего через несколько дней Генри начала оглядываться, приходя в библиотеку, и впредь старалась не брать с полок хоть что-то, что не относилось к учебе.

Брошюру, кстати, Поттер просмотрела и засомневалась в умственных способностях гриффиндорки, раз та посчитала нелепую сорокастраничную муть достойной изучения литературой. Более того, Генри засомневалась, что брошюру на самом деле выпустили под надзором Министерства Магии, а все потому, что справочное пособие по гендеру больше походило на попытку выставить чистокровных каким-то зверьем, не способным контролировать собственные инстинкты.

Но и книги из школьной библиотеки не дали много сведений. Создавалось впечатление, что с полок сознательно убрали хоть что-то стоящее и полезное. Понятное дело, в распоряжении студентов, семьи которых насчитывали хотя бы пару поколений магов, были домашние библиотеки. И дети многое изучали дома или им рассказывали родители. Но оставались магглорожденные и полукровки, и именно этих ребят, похоже, пытались запутать и запугать, подсовывая или весьма расплывчатые данные, или жуткий кровавый триллер с элементами порно.

И Гермиона была ярким тому доказательством. Грейнджер искренне верила в правдивость сведений из брошюры, потому как кривилась при виде чистокровных, вроде Малфоя, похлеще, чем в прошлой реальности. Рие даже заподозрила, что никакого движения за защиту эльфов местная Гермиона создавать не будет, сразу перейдя к отстаиванию идей местного же Дамблдора.

А идеи у великого и светлого были весьма масштабные!

Вскоре после победы над Гриндевальдом Альбус Дамблдор заявил, что смог справиться с Темным Лордом, не будучи альфой или омегой. Мол, заявления о превосходстве кого-то в силе, обусловленное гендером — несусветная чушь. Хогвартского профессора выслушали и не подняли на смех лишь благодаря новоявленному титулу. Альбус сообразил, что с наскока ничего не изменить, и принялся планомерно, год за годом, гнуть одну линию поведения. И уже через десяток лет даже среди чистокровных стали появляться те, кто поддержал идеи Дамблдора.

Со стороны эти самые идеи даже выглядели достаточно благородно. Еще бы! Альбус радел за равенство магов разного происхождения и настаивал на сближении с магглами. Но в реальности никакого равенства политика Дамблдора не предполагала. Всеобщее благо должно было быть достигнуто за счет чистокровных, посредством принуждения их к постоянному ношению блокаторов.

В будущем же и того хуже! Альбус надеялся на легализацию зелья, превращающего альф и омег в бет. Фактически, Дамблдор настаивал на принудительном урезании магического потенциала и нанесении физических увечий большей части магов Британии.

Давать зелье, кстати, предполагалось в возрасте полутора-двух лет, что и вовсе выглядело изуверством в глазах здравомыслящих людей.

Лишь недостаточное количество сторонников у власти не позволяло Верховному чародею осуществить свою мечту о… всеобщем благе.

В том, что Грейнджер поддерживает политику директора, Рие убедилась на одном из занятий нумерологии в конце сентября.

В тот день, как и всегда, Поттер вошла в класс в числе последних и шмыгнула за самую дальнюю парту, отгораживаясь от Грейнджер небольшой стайкой рейвенкловцев и слизеринцев. Причиной такому поведению девушки было одно из первых в этом году занятий у профессора Вектор, на котором та предложила пятикурсникам небольшую самостоятельную работу. Делать расчеты предлагалось индивидуально или в парах. И в процессе разбивки Грейнджер, как обычно, осталась одна. Заметив, что большинство расселось подвое, гриффиндорка с напускным безразличием заявила:

— Ну, раз почти все решили делать в паре, то я тоже к кому-нибудь присоединюсь.

Септима Вектор лишь пожала плечами, а девушка тряхнула непослушной копной волос и добавила:

— Я пересяду к Поттер. Вряд ли она одна справится со всем объемом вычислений.

Рие тогда не удержалась от оскорбленного возгласа. И было от чего!

Прежняя Генриетта Поттер была магически слабой, но не глупой. И уж тем более не была ленивой. Теорию по всем предметам Генри сдавала на высокие отметки, а там, где махать палочкой было не нужно, и вовсе ходила в отличницах. Просто не бравировала этим. Да она даже древние руны и нумерологию выбрала как раз потому, что на этих уроках волшебные палочки вынимались из крепления лишь изредка! А эти предметы были гораздо сложнее ухода и прорицания.

Новая Поттер теперь могла и вовсе выйти в лидеры по успеваемости, ведь усидчивость и старательность Генри сочетались в ней с силой Гарри. Но девушка этого не делала, желая и дальше оставаться одной из множества, ничем не выделяясь. Она продолжала писать эссе на высокие отметки, теперь почти всегда получая «Превосходно», а на практике притормаживала себя, делая вид, что очередное заклинание или трансфигурационная формула выходят у нее далеко не с первой попытки.

Но разве то, что человек не выпячивает свои успехи, означает, что их у него нет?

— С чего вы взяли, мисс Грейнджер, что мисс Поттер не справится? — за Генри задала вопрос профессор Вектор и удивленно добавила: — Может, я чего-то не знаю, но до этого дня мисс Поттер ни разу не ошибалась в вычислениях и всегда все делала вовремя.

«Одна», — про себя добавила Генриетта.

Изгоем Рие на факультете не была, но так уж вышло, что софакультетники еще на первом курсе сбились в некое подобие стаи, в которой главной была омега Ханна Аббот. Бет же, с подачи этой самой Ханны, барсуки оставили за пределами группы. Джастин Финч-Флечтли ничего не понял, долго обижался, но потом плотно сдружился с другим бетой Захарией Смитом. У Генри же и прежде не было друзей, так что она попросту не заметила отчуждения. Наоборот, ей даже нравилось, что на уроках рядом никого нет, никто не отрывает, никто ни о чем не спрашивает. И можно сумку положить не на пол, а на соседний стул или пустую часть лавки. Но на втором курсе к тихой и серьезной девочке прибились перепуганные первогодки, а после стало уже почти традицией, что в каждом следующем наборе Поттер обретала пару-тройку ребят, которые сначала становились подопечными, а потом постепенно перемещались в категорию друзей. Но на уроках Генриетта так и сидела все время одна.

Грейнджер явно не поверила учителю, но спорить не стала. Но с того дня еще пристальнее следила за Рие, будто надеялась подловить хаффлпаффку на обмане.

В библиотеке, кстати, доставать Поттер Гермиона быстро перестала. Но не по собственному желанию. А из-за того, что за одним столом с Рие нередко обретался Драко Малфой. Сначала Поттер восприняла это как удачное совпадение. Но чем дальше, тем чаще девушка приходила к выводу, что слизеринец появляется в библиотеке в одно с ней время слишком часто.

Да что там! Стоило Рие явиться во владения мадам Пинс, как через десяток минут в царство книг вступал блондин и с независимым видом шмякал сумку по другую сторону поттеровского стола. При этом молодой человек не пытался вести с Генри каких-либо разговоров. Да даже Паркинсон, сопровождавшая Малфоя через раз, вела себя так, будто ничего странного и подозрительного не происходит. И если бы не то, что Драко одним своим видом избавлял Рие от внимания Грейнджер, Поттер обязательно попыталась выяснить причины необычного поведения Малфоя.

А его поведение определенно было необычным, ведь четыре года до этого слизеринский змей библиотеку, по возможности, обходил стороной, пользуясь, видимо, книгами, хранившимися в гостиной факультета, или личной подборкой дополнительной литературы.

В итоге свой любопытный нос в тетради и книги Генри Грейнджер могла сунуть только на общих занятиях. Поттер после той самостоятельной возненавидела сдвоенные уроки рун и нумерологии, ведь во время перерыва приходилось едва ли не под пятую точку прятать записи, к которым тянула свои ручонки староста Гриффиндора. При этом Гермиона даже не снисходила до выдумывания внятных и разумных причин своему поведению. Она просто не верила, что кто-то может учиться не хуже нее, лучшей ведьмы столетия. Рие так и подмывало сообщить нахалке, что Лили Эванс тоже все кормили похвалами и это вышло той боком. А место лучшего ученика столетия уже давно занято Барти Краучем-младшим, в этой реальности избежавшим Азкабана. Но девушка ничего не говорила, лишь старалась избегать как саму Грейнджер, так и конфликтов с ней.

Вот и на очередном уроке нумерологии Поттер пыталась слиться с партой, пока профессор Вектор раздавала проверенные эссе и отвечала на вопросы Терри Бута. А после Рие едва не застонала в голос, когда выяснилось, что профессор решила озадачить пятикурсников очередной самостоятельной и слинять по каким-то своим делам в личные комнаты. Девушка судорожно сгребла с парты все лишнее и сунула в сумку. В последнее время поведение Грейнджер дошло до абсурда, гриффиндорку совершенно не смущало, как она выглядит со стороны.

И конечно, стоило преподавателю покинуть аудиторию, староста вскочила и огляделась. Генри мысленно застонала и уронила голову на руки.

— Что ты получила за эссе? — потребовала ответа Грейнджер, подскочив к Поттер и оглядев стол.

«Как же она меня доста-ала-а, — мысленно провыла Рие. — Как я вообще терпела ее в прошлой жизни? У! Как смотрит! Удивительно, что еще в мою сумку не полезла».

Видимо, сдерживало Гермиону лишь то, что Генри училась на другом факультете. С Гарри она вела себя куда бесцеремоннее, спокойно роясь в вещах друга как при нем, так и в его отсутствие.

— Какое тебе дело, Грейнджер? — спросила Поттер.

Она пыталась не конфликтовать с окружающими, но гриффиндорка достала до печенок.

— Тебе сложно ответить?!

Генри закатила глаза и уточнила:

— На каком основании? Ты мне кто, чтобы я отчитывалась? Ты за мной месяц ходишь… Разве что за плечом не стоишь. Все норовишь подсмотреть, что я читаю и что пишу в домашней работе. А потом твердишь, что я глупая и что-то там у кого-то списываю. Мол, я никак не могу получать высокие отметки. Вот только вряд ли ты хоть раз видела, чтобы я работала с кем-то в паре.

— Малфой… — начала было чуть обескураженная Грейнджер, впервые получившая отпор от хаффлпаффки.

Генри фыркнула и поморщилась, заметив, что за сценой наблюдают все собравшиеся студенты, среди которых и сокурсники Драко.

— Грейнджер, ты серье-езно? — на манер того самого Малфоя растягивая слова, фыркнула Поттер. — Хочешь сказать, что с уроками мне помогает Драко Малфой? С рунами? С нумерологией? Какой он разносторонний, оказывается!

Вслед за Поттер многие зафыркали, признавая ее правоту. То, что слизеринский змей часто сидит в библиотеке за одним со Генри столом, видели многие, но мало кто, как Грейнджер, мог предположить, что блондину есть какое-то дело до одной конкретной хаффлпаффки.

«Но стоит признать, что Малфой нередко просто берет книги из моей стопки, если мы делаем эссе по одному предмету, а не ищет что-то сам. Так что… скорее я ему помогаю, а не наоборот», — добавила про себя Поттер.

— Что ты вообще к ней прицепилась, Грейнджер? — скривилась Дафна Гринграсс, которой спор мешал делать задание учителя. — Такое чувство, что Поттер тебе нравится.

Гермиона вспыхнула и попыталась как-то оправдаться, но под множеством насмешливых взглядов стушевалась и ретировалась на свое место. Генри освобождено выдохнула и принялась за расчеты.

— И ничего она мне не нравится, — совсем тихо вякнула гриффиндорка. — Мне нравятся парни!

— И мы даже знаем, кто конкретно, — хихикнула Лайза Турпин.

— Ага, только слепой не видит, что ты хвостом ходишь за нашим героем, — ехидно добавил Смит. — На что только надеешься?

Грейнджер вспыхнула маковым цветом и воскликнула:

— Не придумывайте! Мы просто друзья.

Тут уже даже Рие не удержалась от фырканья, потонувшего в смешках остальных ребят.

— Не смущайся, нет ничего такого в том, что тебе нравится Мальчик-Который-Выжил, — пожала плечами Гринграсс, не поднимая взгляда от тетради. — Но мне тебя жаль. Тебе не на что рассчитывать.

— Да я… я не… — возмущенно выдохнула гриффиндорка. — Я ни на что не рассчитываю! И вообще!.. Почему вдруг нет? Хоть Джинни и заявляет всем, что Невилл будет ее мужем, но ему самому она давно не нравится.

Снова зазвучали смешки, а все та же Гринграсс сказала:

— Ты такая наивная, Грейнджер. Думаешь, в конечном итоге стать миссис Лонгботтом?

Староста промолчала, а Дафна добавила:

— Не обманывайся.

— В смысле? — вздернув подбородок, возмутилась Грейнджер.

— Дружить вы можете сколько угодно, но женится Лонгботтом на омеге.

— Он не такой! — воскликнула Гермиона. — Невилл против всех этих ваших штучек. Он сам сказал, что женится только по любви!

— Ага, и Грейнджер с Уизли старательно отгоняют от него всех, в кого наш спаситель мог бы влюбиться, — тихо-тихо хмыкнул Терри Бут.

В тишине слова ворона услышали все. Грейнджер покраснела еще больше и запыхтела как злой еж.

— Ничего подобного!

«А ведь это правда, — подумала Рие. — В этот раз никакой влюбленности в Рона нет. Гермионе нравится Невилл! Это многое объясняет!»

Например, это объясняло все придирки Грейнджер к самой Рие. Если недавно Гермиона искренне считала, что у нее есть шанс прибрать героя себе и на его плечах подняться в магическом обществе, то теперь девушка определенно запереживала. Джинни староста, судя по всему, не опасалась, видя, что Невилла рыженькая скорее раздражает, чем привлекает. Но Генри, похоже, самим своим существованием заставила Гермиону усомниться в собственной исключительности.

Чем прежде могла бравировать гриффиндорка? Своим умом?

«Ну, если бы она больше интересовалась кем-то еще, то знала бы, что в Хогвартсе полно ребят с высоким уровнем знаний, — признала очевидное Генри. — Но я из числа тех, кто заинтересовал самого Лонгботтома. Такая местная версия Чжоу Чанг!»

Додумавшись до этого сравнения, Рие невольно передернула плечами. А потом вздрогнула, услышав недовольный возглас Грейнджер. Похоже, задумавшись, Поттер пропустила продолжение разговора, перетекшего в откровенную ссору.

— … профессор Дамблдор! — услышала Генриетта. — Все это пережиток и его нужно искоренить! Маги равны. Нет никакой разницы между магглорожденными и… теми, кто кичится своей кровью!

Последнее слово Гермиона выплюнула с презрением.

— Все это выдумки. А выбор спутника жизни? Насилие над личностью! Невилл не такой, как вы.

— Я даже отвечать не буду, — сказала Дафна, глядя на Гермиону с сочувствием.

— Никакого насилия нет, — обиделась за чистокровных Лайза. — Вот мой брат. Этим летом он встретил девушку. Свою пару. Да, он узнал свою истинную по запаху, но чем это плохо? Это ведь не означает, что их друг другу навязали.

— Как раз таки означает! — воскликнула Грейнджер. — Означает. Двое, может, никогда до этого друг друга не видели, а тут — бац! — великая любовь навек. Так что ли? Не бывает подобного.

Собравшиеся переглянулись.

— Да причем тут вообще любовь? — удивилась Гринграсс.

— Нет, любовь очень даже причем, — возразила Лайза Турпин.

— Ладно. Допустим, — отмахнулась Дафна. — Но истинные пары — это прежде всего пары, где двое…

— Или больше, — встрял Терри.

— Или больше, — кивнула слизеринка, — что редко… В общем, где партнеры походят друг другу. Магически, физически. А где и есть различия, то сама магия помогает партнерам подстроиться. А все эти браки только по любви? Сколько они длятся, если двоих связывает лишь любовь? Да и любовь ли?

— Зато это свободный выбор, а не что-то навязанное, — буркнула Гермиона. — Я рада, что родилась бетой. Не хотела бы завтра проснуться и внезапно оказаться повязанной, как под действием Амортенции, с каким-нибудь…

Девушка не договорила, покосилась на слизеринцев, и Рие догадалась, что Грейнджер хотела назвать фамилии кого-то со змеиного факультета. Гойла или Крэбба, например.

— На самом деле это так не работает, — сказала Лайза. — Парой никогда не окажется тот, кто не нравится, кто вызывает отвращение.

— Ну не знаю, — покачал головой Эрни Макмиллан. — Помните Дастина и Мелинду? Они учились на седьмом курсе, когда мы поступили.

Другие рейвенкловцы закивали.

— Эти двое собачились так, что искры летели, а в итоге оказались истинными.

Мэнди Броклхерст громко захохотала.

— Они не ненавидели друг друга, — пояснила Эрни Лайза с улыбкой. — Они друг другу нравились, вот только Мелинду смущало, что Дастин полукровка, а он бесился, что она его пыталась игнорировать.

— В любом случае, — поставив точку и кивнув самой себе, произнесла Дафна, — Лонгботтом не женится на абы ком. И уж точно не на бете. Уверена, его бабушка позаботилась на этот счет. Если только наш герой не собирается остаться без денег в будущем, он последует старым традициям.

В этот момент в класс вернулась профессор Вектор, и студенты молча уткнулись в тетради. Возмущенная Гермиона была вынуждена оставить последнее слово на Гринграсс.

С того дня Грейнджер меньше лезла к Поттер, но занятие свое не бросила, особенно наседая на хаффлпаффку после очередного визита Лонгботтома в теплицы.

«Хоть ты бросай сюда ходить», — со вздохом подумала Генри, косясь на гриффиндорца.

Делать что-то подобное Рие, конечно же, не планировала. Пусть ее и нервировал интерес к себе со стороны героя и бесила Грейнджер, но только в теплицах, ухаживая за растениями, Поттер могла избавляться от хлещущей через край магической энергии.

«Пусть их, — решила Генри. — И не такое переживала. Здоровье мне дороже. Пока резерв не перестанет скакать, меня и силком из владений Спраут не выставят!»

— Мисс Поттер! — заглянув в теплицу, окликнула декан. — И… и мистер Лонгботтом. Вы еще здесь? Идите переодеваться! Скоро прибудут гости!

Генри чуть скривилась, но кивнула.