Волки среди овец (джен)

Я один. Я знаю свое сердце и знаю людей. Я создан иначе, чем кто-либо из виденных мною; осмеливаюсь думать, что я не похож ни на кого на свете. Если я не лучше других, то по крайней мере не такой, как они.

Жан-Жак Руссо

Гарри стоял перед зеркалом и мучился с галстуком. Их семейству предстояла поездка в Найтсбридж, и он всеми силами оттягивал ее. Деловой ужин на Бримстон-сквер, куда их пригласили благодаря Уоткинсу.

Но так совпало, что как раз эта улица была рядом с площадью Гриммаулд-плейс. Значит, Гарри, возможно, может встретить кого-то из дальних родственников Блэков. Они, конечно, и понятия не имели, что он будет жить в их особняке (всего-то через семьдесят лет!). Но появляться на Гриммо Гарри все равно не горел желанием. Вспоминая портрет матушки Сириуса и его рассказы о ней, Гарри давно сделал вывод, что люди они не самые приятные.

В общем, все эти чопорные богачи из Найтсбриджа Гарри никогда не нравились. За исключением, наверное, этой американской семьи, которая и устроила этот деловой ужин. А точнее, ее глава — тот джентльмен, купивший «Астон Мартин», — которого Гарри и уважал.

Он понял, что совсем затянул галстук в морской узел, когда Анна, цокнув языком, повернулась к нему. Она уже собралась и аккуратно уложила свою короткую прическу в красивые темные кудри. Серебристое платье струилось по ее худым бедрам.

— Иди сюда, — сказала она и, притянув Гарри к себе, начала расправлять его мудреный узел.

— Как я выгляжу? — спросил Гарри, нервно улыбнувшись ей.

— Прекрасно! Шедев`гально, п`гевосходно, — зашептала она.

— Серьезно, нужно произвести хорошее впечатление на этой вечеринке. Если мы не заполучим этот контракт, то наше судно совсем затонет…

— Все будет но`гмально.

— Хватит изображать акцент, — ухмыльнулся Гарри. — Ты прекрасно говоришь и без него.

— Мне нужно учить Томми.

— П`гекрасно! — передразнил Гарри.

Как раз в это время в комнату вбежал Том в маленькой копии Гарриного фрака, взятого напрокат, и нетерпеливо спросил:

— Вы уже все? Когда уже пойдем?!

Гарри повернулся к нему и хотел ответить, но вдруг одним ухом услышал какие-то растянутые шипящие, с резкими цокающими, звуки.

Том спокойно улыбнулся, а Гарри обернулся. За спиной стояла Анна, будто ничего и не случилось.

— Что это было? — спросил Гарри взволнованно.

— Ты о чем? — не поняла она.

— Вы ничего не слышали?

— Нет, — пожала плечами Анна и, обойдя его, вышла вместе с Томом, оставив Гарри одного.

Он повернулся к зеркалу, но думал совсем о другом. Гарри мог поклясться, что слышал змеиный язык, и ему не показалось (жаль, что теперь его совсем не понимает). Но Том не произнес ни звука… Или, может быть, ему все-таки почудилось? Гарри прочистил уши. Дурацкое воображение!

Он направился к Анне с Томом, которые заждались в коридоре. Том уже подпрыгивал на месте от возбуждения и дергал ручку двери.

Когда они все вместе спустились, внизу их встретил Алонсо и проводил потухшим взглядом. Сегодня он был особенно расстроен, потому что весь день пробыл дома. Жена не пустила его даже в трактир к мистеру Пэмбли.

Из-за двери их квартиры также высунулся черноволосый мальчик трёх лет — Хавьер, маленький сын Алонсо — и печально помахал на прощание Тому ручкой. Он был чуть младше, но так же знатно подрос и каждый раз расстраивался, когда Том уходил куда-то без него.

Для лондонского лета стояла довольно теплая погода, несмотря на общую серость. Улица была полна молодежи. Но в основе своей бедняками, чуть что просящих милостыню. Они были повсюду и в обществе крыс. Сидели рядом с мусорными кучами, и смрад, стоявший от мусора, совсем не отпугивал других людей.

— Чудесный день, — произнесла Анна, усаживаясь в «Форд». Том уже сидел сзади нее. — Не пойму, почему вы не избавились от этой ста’гушки? — спросила она, когда Гарри сел за руль.

— Я не продам Морисса! — ответил он.

Он даже дал ласковое имя своему фордику. Имя Гарри запомнил из рекламы в газете. Большой заголовок: «'Моррис'. Современная машина» под крупной картинкой автомобиля, который ему очень понравился. Правда, все друзья с трудом сдерживали смех при виде этого Морриса. Машина, в сравнении с обложкой, выглядела убожеством.

— Еще увидишь, что это за зверь.

— Ну ладно. Посмотрим на это чудо, — ласково проговорила Анна. Хотя бы не стала смеяться снова.

Через туннель они свернули на перекрестке и вскоре двигались вдоль широкой Уолворт-роуд. Рядом с Гарри уже сидел Билли, которого они подобрали на Ист-стрит, а Анна, поменявшись с ним, была с Томом на заднем сиденье.

Билли был развернут назад и посвящал Анну в «правила» поведения с высшим классом.

— Дорогуша, только не называй их тори, как твой недальновидный муж, — вещал Уоткинс, а Анна смеялась.

Гарри уже молча закипал от раздражения, когда к ним параллельно пристроился крутой «Бьюик» с откидным верхом, сверкающий лаком. Поравнявшись с Моррисом, он резко высунулся «мордой» вперед, но Гарри прибавил газ. Моррис тут же среагировал, догнав «Бьюик», и поравнялся с ним радиатором.

За рулем был какой-то важный тип во фраке, он с усмешкой посмотрел на Гарри и Билли. Дескать, куда вы лезете на своем ржавом драндулете против моего «локомотива». Через секунду напористый «Бьюик» обогнал Морриса и вырвался вперед, победоносно ревя мотором.

— Фрэнк? — отвернувшись от стекла, лениво спросил Билли. Он оставался невозмутим.

— Это ничего, ничего, — Гарри с ухмылкой подождал еще немного и ударил в акселератор. Мотор страшно, но благородно взревел, Моррис понесся вперед, точно пуля. Он легко догнал выскочку. Водитель «Бьюика» вцепился в руль и неверяще уставился в спидометр. Он разогнался свыше ста километров, но не мог обогнать эту убогость!

«Как такое может быть?» — читалось на его удивленном лице.

Теперь две машины мчались ровно по длинному шоссе. Билли победоносно взмахнул кепкой, Гарри полностью выжал педаль.

Мотор снова взревел, аки лев, и Моррис оставил «Бьюик» далеко позади. Когда Гарри снова сбросил скорость, Том с восхищением и гордостью воскликнул:

— Здорово, папа! — и легко обнял Гарри за плечи.

— По крайней мере, ужин мы ему отравили, — усмехнулся Уоткинс.

Гарри расплылся в широкой улыбке и глянул в зеркало на Анну. Она теперь явно забыла о Билли, сидела испуганная и со страхом смотрела на Тома.

Проезжая Крэмптон-стрит, Гарри увидел пустырь между домами поместья Пуллен. Это было место, где почти четыре года назад находился паб «Слон и Замок». Но пустырь так и остался скрыт от глаз маглов и ничем не застроен. Министерству уже не было дела до его судьбы. Видимо, и до судьбы его хозяина.

«Наверное, — думал Гарри, — тех бандитов могло уже и не быть на свете. Он уже успел забыть об этом…»

У Гарри екнуло в груди — именно он приложил к этому руку, и теперь это навсегда на его совести. Он прибавил газ, и машину резко дернуло вперед.

После Вестминстерского моста они попали в пробку у Биг-Бена и потеряли не меньше трех минут. В это время Том завороженно смотрел на высокую башню, казалось, пересекающую небо на две половинки. Анна рассказывала свои впечатления о том, как когда-то тоже впервые увидела ее.

— Я тоже была маленькой, — говорила она. — Чуть ста’гше тебя.

Когда они выехали на дворцовую площадь, вещать начал Билли:

— Вот и Букингемский дворец!

Снова попав в пробку, Моррис тащился по шоссе за автобусом, ужасно коптящим за собой.

— Теперь на вечеринке мы будем вонять соляркой, — проговорил Гарри, злорадно улыбаясь. Никто его не поддержал, и у него оставалось все меньше желания попасть на этот ужин.

Когда они наконец добрались до главной улицы Найтсбриджа, то свернули на площадь и припарковались возле одного из зданий на Бромптон-сквер.

Площадь была вытянутой на юго-запад петлею с небольшим сквером в центре, где красиво зеленели высокие деревья.

Том, выпрыгнув из машины, раскрыл рот и разглядывал аккуратные дома из коричневого кирпича. Цокольный и первый этажи были выкрашены в парадный белый цвет, а низ и балкончики украшали изящные черные кованые решетки. Вдоль улицы стояли столбы ажурных фонарей.

— Здесь приличнее, чем на Пенроуз-стрит, — сказал ему Гарри и, обернувшись, посмотрел через деревья на виднеющиеся в листве крыши домов соседней улицы. Вряд ли теперь он сможет увидеть особняк Блэков. Он и забыл, что дом ему сейчас не покажется.

«А так бы зайти, поздороваться… не мешало бы, — Гарри усмехнулся про себя. — Ну и шуму бы он наделал. Их бы инфаркт хватил!»

Билли элегантно поправил волосы, поднимаясь на крыльцо. Гарри приобнял Анну, она взяла за ручку совсем обалдевшего от архитектуры Тома. Билли постучался, а Гарри уже почувствовал накатывающую скуку.

Особняк по планировке почти в точности совпадал со «старым» домом Гарри, только, в отличие от него, не был настолько мрачным и обветшалым. У парадного входа их встретила служанка и по коридору проводила к лестнице на второй этаж. Интерьер гостиной представлял собой традиционный английский стиль: шотландская клетка, красные бархатные шторы на подхватах, гербы. Здесь уже собралась небольшая компания из четырех человек: сами хозяева дома — мистер и миссис Пибоди — и еще одна приглашенная семья.

Миссис Пибоди кратко пробежалась глазами по внешнему виду новоприбывших и поджала губы. Хоть и была американкой, уже успела нахвататься манер чопорных леди.

Мистер Пибоди же оставался весьма равнодушным, каким Гарри успел запомнить покупателя «Астон Мартина». Он поздоровался с Гарри, крепко пожав руку.

Служанка тут же отняла Тома из рук Анны и повела его вверх по лестнице, в то время как Анна проводила их тяжелым взглядом.

Мистер Пибоди представил вторую семью по фамилии Уэйд. И, как поняли Билли, Гарри и Анна из его слов, эти Уэйды владели заводами имбирного эля. Гарри без интереса посмотрел на них, а Билли незаметно переступил с ноги на ногу.

— Я зря надеялся на закуску? — прошептал он в самое ухо.

У Гарри самого неприятно ныло в животе.

Но, как выяснилось, переживали они зря. Всех сразу пригласили в столовую. Волей-неволей они потянулись к столу, накрытому горячими и холодными закусками. В высоких фужерах рядом с тарелками колбасы и различных канапе стояло шампанское. Анна тут же схватила один и отпила глоток.

За едой мистер Уэйд — невысокий, полноватый джентльмен с легкой проплешиной на затылке — сразу же завел рассказ о том, что на его заводах бушевали забастовки рабочих, в которых Уэйд обвинил коммунистов. Оказывается, он потерял завод на набережной в Камберуэлле — он закрылся и вот-вот закроется еще один.

— Всему виной эти крысы коммунисты! — возмущался мистер Уэйд.

Миссис Пибоди сочувственно кивала, а Гарри подавил смешок. Ощущение «самозванца» разыгралось снова, и он вытер губы салфеткой, чтобы никто не заметил, как он улыбался. Никто, кроме Анны, которая бросала косые взгляды и тыкала носом туфли в его брючину под столом.

Сам мистер Пибоди слушал жалобы Уэйда без интереса, уперев взгляд где-то над его лысеющей головой. Словно судьба заводов имбирного эля его не сильно взволновала. Сложно было сказать, что его гораздо больше заинтересуют и Билли с Гарри.

— Хорошо, в фонде найдутся деньги для тебя, Роберт, — ответил мистер Пибоди и вдруг обратил внимание и на них.

— Мне известно также, — уверенно начал он издалека, — о госконтракте на партию ящиков для правительства.

Теперь и «мудрый предприниматель» легонько пнул Гарри под столом.

— А ваши образцы нам очень понравились, — заключил Пибоди.

— Мы готовы взяться за работу, сэр, — проговорил Гарри.

Мистер Уэйд искоса глянул на Гарри, когда Анна тихо поинтересовалась о нахождении уборной.

— И сколько на вас работает людей? Ваш завод большой? — спросил он ворчливо.

Анна, извинившись, вышла из-за стола, а миссис Пибоди с миссис Уэйд мигом принялись чванливо шептаться между собой, явно о некрасивом поведении этих «простаков».

— На меня, — с упором проговорил Гарри. — На меня никто не работает. Наша фирма — это партнерское дело, где каждый человек — как семья.

— Вы что, тоже коммунист? — совсем взъерепенился Уэйд, которому, похоже, теперь на каждом шагу мерещились коммунисты.

Но продолжить он не смог. В ту же секунду в столовую вбежала растрепанная и взволнованная служанка.

— Господин, госпожа, — не отдышавшись, запричитала она. — Наверху мальчики подрались!

— Так разнимите их, идиотка, — приказала миссис Пибоди.

Служанка хотела что-то ответить, но вдруг сверху раздался странный грохот и громкие крики. Потолок вздрогнул от глухого удара настолько, что на люстре забрякали хрустальные подвески. Будто на пол третьего этажа прыгнул слон.

Все в страхе уставились на люстру, но крик миссис Пибоди: «Ричард!» послужил для всех приказом к немедленному действию.

На месте не остался никто. Миссис Пибоди выбежала, за ней быстро вышел муж, следом Уэйды и Гарри. Билли, поддавшись скорее интересу, чем всеобщей панике, вышел последним.

Поднявшись на третий этаж, все увидели, как возле детской лежал на спине довольно крупный ребенок. Он разбросал ноги и руки в разные стороны и не пытался подняться. Без сознания.

Уэйды, обогнув мистера Пибоди, кинулись к мальчику. Видимо, это был их сын. Больше в коридоре никого не было.

На Гарри постепенно накатывал ужас. Он обошел бьющихся над сыном родителей и вошел в комнату последним, готовясь к худшему.

Том стоял в крайнем от входа углу и тихо плакал. Он весь дрожал, пряча голову в груди у Анны, подоспевшей, видимо, быстрее всех. На кровати около них сидела девочка, зажимая лицо руками.

У противоположной стены рядом с открытой дверью сидел на корточках еще один мальчик, но уже довольно взрослый. Обхватив руками голову, он усиленно морщился. Его плечи обнимала миссис Пибоди.

Мистер Пибоди подошел к ней, а Гарри так и застыл в растерянности у входа, не решаясь приблизиться к Тому.

— Что произошло? — все повторяла миссис Пибоди, допытываясь у морщившегося сына.

Но тот все оставался в той же позе. В точности как оглушенный взрывом бомбочки.

Миссис Уэйд подлетела к девочке, которая неподвижно сидела на кровати. Больше никто из женщин не рыдал так, как она.

Служанка побежала вызывать скорую, а с ней ушел и Билли.

Мальчик, лежавший в коридоре, пришел в себя и стал пытаться встать с пола, заливаясь рыданиями. Мистер Уэйд помог ему, довел до кровати и заботливо уложил, сдвинув при этом дочь на самый край. По всему полу валялись игрушки, и все то и дело натыкались на них и бессовестно давили. По центру комнаты разлетелся блестящий ковер из конфетти, будто дети праздновали Новый год.

Мистер Пибоди стоял возле жены и гладил сына одной рукой. «Ричард!» — все надрывалась она.

Том, придя в себя, наконец-то поднял лицо. На левой щеке у него горела крупная ссадина, а бровь была разбита.

— Все хорошо, — пролепетал он Анне, которая была необычайно бледна.

Гарри будто опомнился. Он быстро приблизился к ним и обнял Тома за плечи.

— Кто это сделал? — тихо спросил он, но Том замотал головой.

Гарри повернулся и посмотрел на детей Уэйдов. Мальчик, совсем очнувшись от обморока, лежал в истерике, забившись в подушку. Родители пытались что-то узнать у его сестры, но она словно язык проглотила. Она все еще была в шоке, хоть пострадала меньше всех.

— Как больно, как больно! — постанывал пухлый сын Уэйдов.

Пибоди-младший тоже очухался и теперь стоял, опираясь о стену.

— Расскажи мне, Ричард! — с ноткой истерики просила миссис Пибоди. — Кто это сделал с тобой?

Ричард не проронил ни слова, зато сын Уэйдов заныл, словно трехлетний, и вдруг указал на Тома:

— Это он, это он!

— Заткнись! — сорвался на крик Пибоди-младший, но миссис тут же метнула взгляд в сторону Гарри и Анны. За миг ее до этого приятное американское лицо сменило загар на алую краску.

— Что ты сделал с ними? — зашипела она. — Отвечай.

Том молчал, но за него заступилась Анна.

— Почему мой сынь такой избитый? — возмутилась она.

Со словами, что скорая уже спешит, в комнату ворвался Билли. Он мрачно оглядел всех, а за ним появилась и служанка.

— Кто с кем подрался и что здесь все-таки произошло? — требовательно спросил мистер Пибоди.

— Я видела, как мальчик Сьюэлл накинулся на сэра Ричарда, сэр Уайд попытался задержать его, но тоже пострадал.

Она тут же заискивающе посмотрела на миссис Пибоди, но мистресс смерила ее холодным взглядом.

— Бедный мой мальчик! — зарыдала жена Уайда. — Как вам не стыдно?! Мой сын еле живой.

— Том в два раза меньше их, — вступился Гарри. — Маленький ребенок не способен причинить им вред!

Анна благодарно посмотрела на него, и Гарри взял успокоившегося Тома на руки.

Он заметил, как остальные дети, переглянувшись между собой, посмотрели на Тома. В глазах Пибоди-младшего тут же промелькнула вспышка ярости, Уайд всхлипнул и снова заплакал, а его сестра вздрогнула и испуганно опустила глаза.

— Сейчас прибудут врачи. Они осмотрят детей, — сказал мистер Пибоди, вытаскивая из кармана пиджака трубку.

— Ричард?! — жена умоляюще посмотрела на него, но Пибоди вышел из детской, сохраняя безучастный вид.

Скорая приехала через пять минут. Пока фельдшер осматривал детей, в комнате с ними остались только женщины. Мужчины прошли на этаж выше, в кабинет мистера Пибоди.

Все закурили трубку. Даже Гарри, который просто не смог отказаться.

— Никогда не видел столько напуганных детей одновременно, — проговорил Пибоди, нарушая тишину.

— Чертовщина какая-то, — согласно кивнул Уайд, вытирая вспотевшую лысину. — Мой сын был здоров как бык, но упал в обморок. С ним такого не случалось…

— Вы же не вините во всем Тома? — усмехнулся Билли. — Это же чепуха.

Его одного, видимо, все еще волновал исход сделки.

— Том тоже пострадал, — напомнил Гарри. — Мой ребенок не способен на это…

— Я заметил, что он был избит, — как ни странно, поддержал мистер Пибоди. — Я знаю своего сына, он жесток.

Закончив, мужчины снова спустились в столовую. Скоро после осмотра подтянулись и фельдшеры с дамами. Врачи обнаружили у Тома вдобавок к ссадинам на лице еще и вывихнутое запястье. Уже приложили лед.

— Если рука распухнет, сразу идите в больницу, — порекомендовали Анне.

Пибоди-младший жаловался на сильный шум в ушах. Ему сразу дали успокоительное.

— У него сильная дезориентация, — сказал один фельдшер. — Кто-то бил его по голове или…

— Кто-то на него взорвал хлопушку?! — истерично подытожила миссис Пибоди. Видимо, подразумевая пол, где рассыпались яркие конфетти.

У сына Уэйдов были подозрения на травму головы и спины. Фельдшер сказал, что не исключено и сотрясение мозга. В случае девочки обошлись одним успокоительным. У нее были схожие симптомы с Пибоди-младшим, но значительно слабее.

Обоих мальчиков было решено забрать в больницу.

Жена Уэйда бросала на Тома настороженные взгляды, пока собирала детей, и сухо попрощалась с Билли, Гарри и Анной. Миссис Пибоди снова кинулась к сыну с расспросами, но «сэр Ричард» упорно утверждал, что никакой драки не было. Якобы они дружно играли, а хлопушка рванула сама по себе.

«Служанка все придумала», — повторил он.

Несмотря на попытки Билли как-то сгладить ситуацию, мистер Пибоди больше не желал говорить ни о какой партии ящиков для правительства. Он проводил Уэйдов и их сына, которого грузили в скорую на носилках. За ними полезли и миссис с Пибоди-младшим.

На улице уже совсем стемнело, и зажглись фонари, но район Бромптон-роуд, казалось, только еще больше оживился, чем в дневное время. Из баров и ресторанов доносилась джазовая музыка, кое-где играли уличные музыканты. По скверу как ни в чем не бывало гуляли толпы народа.

Как только скорая отъехала, выехал и Моррис. Правда, не успели они проехать Гайд-парк, как снова попали в пробку возле Мемориала принца Альберта.

— Сквернее вечера я и придумать не мог! — воскликнул Билли. Похоже, он еще долго сдерживался. — Что, черт возьми, там произошло между вами?

Он развернулся боком и посмотрел на Тома в ожидании, что тот как самый младший наконец-то расколется.

— Они ненавидят меня. Стали обзывать, — тихо проговорил Том. Бровь и щека у него были заклеены пластырем. — Говорили, что я оборванец из нищего района…

— Му шэ, — расстроенно проговорила Анна, обнимая его. — Это pas vrai…

— Я знаю, что неправда, — шмыгая носом, ответил Том. — Я просил их перестать.

— Вообще была плохая идея — ехать туда. Я не хотел, — решился аккуратно высказаться Гарри.

— Что называется, приплыли! — разочарованно вздохнув, сказал Билли. — Контракта нам не видать теперь как собственных ушей.

— Во всем я виноват? — понуро проговорил Том с заднего сиденья.

— Конечно нет, — ласково улыбнулась Анна и в надежде посмотрела на Гарри и Билли.

Билли тут же отвернулся от нее, сморщившись, будто его ослепили фары встречки.

— Сейчас мы должны были сидеть в «Харродс» в каком-нибудь приятном ресторанчике, пить шампанское, слушать джаз и отмечать нашу сделку.

— Хватит уже, — оборвал его Гарри, стараясь говорить спокойно. — Не кисни. Не все еще потеряно. Просто скажи себе: не в этот раз.

— Ты серьезно? — завелся Уоткинс. — Ты, Фрэнк, ненавидел таких, как Пибоди. Но я пристроил чертов драндулет. Я рыл землю и узнал про поставки. И я, черт, свел тебя с ним…

— Ладно, ты прав. Ты чертов честный гений предпринимательства! — тоже начал повышать голос Гарри, но тут вмешалась Анна:

— Заткнитесь, вы оба! Пост’гадаль ребенок.

Она, в отличие от Билли и Гарри, старалась не кричать, чтобы окончательно не напугать Тома.

Гарри посмотрел в зеркало — Том выглядел белым в свете фонарей, и в его черных глазах стояли слезы. Принежнейшее видение — точно несчастное дитя ангела. Или дьявола.

— Просто послушай, малыш, — заговорил Билли в своей обычной манере великого духовного наставника. — Когда силы не равны, не стоит сразу лезть в драку.

— Они начали смеяться надо мной… Я сказал, что высокий, этот Пибоди — тупица. Он толкнул меня, и я упал. Что я должен был сделать?

— Уйти оттуда? — предложила Анна. — Ты ничего бы не сделаль. Было подло с их сто‘гоны нападать на маленьких.

— Я хотел оглушить этого тупицу хлопушкой, — честно признался Том. — Но он приказал толстяку поймать меня. Я не успел увернуться… Уэйд вцепился в меня так, что я вывихнул руку. — Том едва не плакал, и Анна снова обняла его.

— Ничего, — легко ухмыльнулся Билл. — Вот вырастешь и еще им покажешь!

— Они просто завидуют, — по-матерински серьезно сказала Анна.

Том вроде успокоился, и когда они выехали на мост, Гарри почувствовал, что все вновь приходит в норму. Он снова напридумывал бог весть что, ожидая от Тома проявлений «страшного зла». И только зря себя накручивал… Все оказалось куда проще.

— Именно тогда случилось… — внезапно снова заговорил Том с виноватым выражением. — Я захотел, чтобы им тоже было больно. И вдруг Пибоди с толстяком начали кричать, девчонка тоже завизжала… Сначала я не знал почему. И хлопушка сама взорвалась, будто из-за меня…

— Милый, так не бывает, — примирительно улыбнулся Билли. — Я понимаю тебя, ситуация поганая. Любой бы этого захотел, не вини себя.

— В комнату вползла змея. Просто огромная змея! — ошалело заговорил Том. — Как в зоопарке, только в десять раз больше. Помнишь, мама, как их?..

— Ви, я помню, — задумчиво сказала Анна. — То были анаконды, ше’ги.

— Она чуть не впилась Уэйду в глотку… но… Толстяк вылетел вон от удара ее хвоста!

Анна покачала головой, а Билли проговорил:

— М-м-да, похоже, зря мы тоже не поехали в больницу… Может, показаться врачу?

— Вы мне не верите, — пробубнил Том, отвернувшись к окну.

— Ше’ги, — с мольбой обратилась к нему Анна. Она не выносила, когда Том на нее обижался. Анна нежно заговорила что-то по-французски.

— Что тут объяснять? Все понятно, — Том отодвинулся от нее. — Я не хочу больше говорить.

Гарри через зеркало переглянулся с ней, и Анна бросила попытки успокоить Тома.

— Пибоди с девчонкой ничего не говорили о змее, — сказал Гарри.

— Они боятся до чёртиков, я уверен, — отозвался Том.

Когда Моррис вновь ехал по Уолворт-роуд, Гарри хмуро смотрел на темную дорогу. Яркие огни элитного района уже остались далеко позади, и теперь фонарей становилось все меньше. Гарри ехал медленно, мысли его все сильнее сгущались темными красками, сродни наступившим сумеркам.

Его опасения все-таки подтвердились.

Том мог причинить боль этим детям? Это бесспорно, и Гарри с самого начала и подозревал что-то подобное. Но теперь другой вопрос его мучил.

Одно дело, если это только лишь защитная реакция, и Том себя не контролировал. Так впервые проявились его силы как защита — и это, в принципе, нормально… Те дети сами напросились.

Другое дело, если он смог как-то самостоятельно материализовать огромную змею. Или, что еще хуже, превратиться в нее! Гарри точно не знал, мог ли Волдеморт быть анимагом. Он увлекался темными искусствами, так что все возможно.

«Вдруг у него были врожденные способности, — рассуждал Гарри, — которые исчезли… Почему? — Гарри задумался и вдруг вспомнил. — Точно! Когда он потерял собственное тело».

Билли попросил высадить его возле паба мистера Пэмбли на Амелия-стрит. Том уже дремал, и Билли тихо попрощался с Анной. Гарри попросил позвонить, если он вдруг забудет свой адрес и не доберется до дома.

Как только они отъехали от перекрестка, Анна, сидящая теперь рядом с Гарри, сразу же повернулась к нему. Он понял, о чем она хотела поговорить.

— Надо все рассказать Тому, — вполголоса сказала она. — Пора раскрыть ему п`гавду.

— Нет, — возразил Гарри. — Мы убедим Тома, что ничего необычного не случилось. Вряд ли он еще встретит тех ребят.

— Мы не скажем ему, что он волшебник? — не поверила ушам Анна. — В нем п’госнулась магия! — от настойчивости она снова побледнела.

Гарри сейчас скорее бы разбился на машине, чем выносить ее взгляд… Но ничего поделать не мог.

— Но он еще этого не понял, — Гарри все еще старался говорить тихо. — Он слишком маленький. Вот во сколько это случилось с тобой?

— Это имеет значение?!

Она обернулась. Том спал довольно крепко, уложив голову на подлокотник.

— Да. Дело в том, что я впервые обрел силу только в семь. Тому четыре…

— Qui s'en… какая разница!

— Давай продолжим дома, — попросил Гарри.

Уступать он не собирался, и Анна злобно уставилась вперед на дорогу.

— Женьяль! — пробормотала она.

До дома они доехали в абсолютном молчании.

Пенроуз-стрит кишела бродячими людьми. Завидев огни фар на плохо освещенной дороге, парочка бандитов, явно настроенных лихо пограбить, ринулись к ним. Но когда Моррис свернул и остановился на месте, они сразу же его узнали. Из машины первым вылез Гарри, в ту же минуту заметивший их.

Бандиты в страхе и вовсе решили поскорее убраться подальше от его дома. Не хватало еще, чтобы с ними снова случились странные неприятности. А это происходило с каждым, кто рискнул бы маячить у дома Фрэнка Сьюэлла.

Гарри аккуратно вытащил Тома из машины и отнес домой, за ним по пятам следовала Анна, но не проронила ни слова. Гарри зажег лампочку и поднялся на лестничную клетку, но она молчала даже тогда, когда, обойдя их, сама открывала дверь.

Уложив Тома в кровать, они аккуратно переодели его. Том все-таки проснулся, но только чтобы сходить в туалет и попить. Гарри наливал ему горячего чаю, пока Анна упрашивала его что-нибудь поесть.

— Мерси, — сказал Том. — Но я не голоден. Пойду спать.

Когда Гарри заглянул в комнату, Том уже крепко спал. Анна пристроилась у него за спиной и, обнимая, поглаживала по голове.

— Он устал, — проговорила она.

По ее голосу Гарри понял, что Анна не хочет продолжать разговор. Он тихо прикрыл дверь и налил себе стакан рома. Сил на что-то у него и самого не осталось…

Гарри, выйдя из квартиры, спустился вниз к телефону и позвонил Билли. Никто не взял трубку, значит, он еще не вернулся домой. Подавив желание плюнуть на все и сорваться на Амелия-стрит в добрую компанию к мистеру Пэмбли, Гарри обернулся к двери квартиры Алонсо. И она была заперта на ключ. Горестно вздохнув, он поднялся в квартиру.

Открывая дверь, Гарри вздрогнул. В кухне за столом сидела Анна и медленно помешивала ложечкой чай в кружке. У него мигом словно груз с плеч свалился.

— Ты все-таки вышла, — обрадовался Гарри. — Я думал, ты останешься там до утра.

— Я не понимаю, почему должна так поступить с ним, — твердо произнесла Анна. — Я не буду лгать.

Гарри подошел к ней и сел рядом.

— Чем позже Том узнает о мире волшебников, тем лучше для него. Поверь мне… Так и Дамблдор считал.

— Он должен быть подготовленным…

— Он еще успеет это сделать.

— Что? — не поняла Анна. — Ты вообще собираешься рассказать ему? Или будешь ждать, пока ему придет письмо из ‘Огвартса!

— Подожди, — запнулся Гарри. — Мы живем в обычном мире и скрываем свою магию. Для этого я и здесь, Анна…

— Я помню, — холодно ответила она. — Только Том этого не заслужил!

Как бы Гарри ни хотел признавать, но в этом Аннет действительно была права. Что бы ни помнил Гарри о Томе Реддле, мальчик, который спал сейчас за стенкой, совсем не заслуживал лжи.

— Хорошо, — кивнул он. — Я объясню ему, когда он будет готов.

На столе горела лампа, и в свете дрожащего огня глаза Анны отливали желтизной. И Гарри вдруг ощутил присутствие чего-то нечеловеческого, словно в этих глазах затаился хищник. Почему-то эта желтизна вызывала достаточно знакомые чувства…

— Ты так и не ответила, когда проявились твои магические способности, — напомнил Гарри.

Она опустила взгляд, но вскоре ответила.

— Мне было десять, — сказала Анна. — Я почти до одиннадцати не подозревала о волшебстве.

Гарри удивился, но ничего не сказал по этому поводу.

— Ты понятия не имеешь, как это тяжело. Гораздо проще знать, что ты просто бесполезная волшебница…

Он решил вернуться к тому, о чем хотел поговорить.

— А мальчику только четыре. Давай дадим ему хотя бы еще год побыть обычным ребенком… Окей?

— Но если это снова повторится?

— Тогда я обещаю все ему рассказать.

* * *

Тома морозило, и он весь дрожал. Ему снились кошмары, и его начало знобить. Во сне его избили до полусмерти какие-то высокие мальчишки, а он, беспомощный, валялся в канаве кулем, как покойник, и больше не мог встать.

При этом он постоянно слышал чье-то шипение. Оно назойливо лезло в уши. Том открывал глаза, но его окружали одни враги, одетые в странные черные мантии.

А этот голос все повторял, шипя и прищелкивая: «Подожди… Ты дашь им отпор! Ты сможешь постоять за себя, вот увидишь…»

Когда он проснулся, то не нашел рядом маму. Занавески на окнах были плотно задернуты, за окном было сумрачно. Снова начался дождь, после которого обычно долго стоял туман. Окна затрещали от проезжающего вдалеке метро.

Том встал и на цыпочках вышел в коридор. В квартире было тихо, значит, родители еще спали. Только с первого этажа доносились звуки музыки от патефонной пластинки, приятную мелодию которой перебивал недовольный голос миссис Алонсо.

Том проскользнул в переднюю — действительно, родители спали. В комнате казалось чуть холоднее, хотя камин в спальне уже давно потух. Он шмыгнул под плед в койку и прижался к маме, отчего она вздрогнула и проснулась. Затем быстро закутала его и обвила его худенькое туловище.

— Болит рука? — шепнула она еле слышно на ухо.

— Нет, — ответил Том. Он задышал размеренно и спокойно.

Папа, спавший в одежде на раскладушке, перевернулся на спину и открыл глаза.

— Вы слышали что-то? — вдруг спросил он, глупо моргая спросонья. У него бывал очень смешной вид.

— Ты о чем? — не понял Том, посмеиваясь.

— У меня в ушах шумит с утра… не важно, — он приподнял голову. — Еще рано, можно еще немного поспать…

Через некоторое время все уже сидели на кухне. Форточки в окнах были открыты, и квартиру потихоньку наполнял теплый воздух и тусклый свет летнего дождливого утра. Похоже, солнце в этот день решило не показываться, в окна долбил мелкой дробью дождь, и казалось, что уже вечер.

За завтраком папа обеспокоенно предложил Тому все же съездить в больницу, но Том категорически отказался.

— Я не хочу идти к врачу! — жуя кашу, кричал он.

Мама хотела что-то сказать, но папа ее опередил.

— Окей, — вдруг сказал он. — Так и быть, если считаешь, что ты в порядке…

Том переглянулся с удивленной мамой, и оба посмотрели на него — папа слегка улыбался.

— Ты уже взрослеешь… — сказал отец задумчиво. — Пора учиться принимать решения.

Во входную дверь скромно постучались, и она тут же отворилась, незапертая.

— Доброе утро, — поздоровался, как обычно, черноволосый сосед Хавьер. Он вошел в коридор. Папа тут же пожелал ему доброго утра.

— Присоединяйся, ‘Эвви.

— Привет! — радостно сказал Том.

Хавьер подошел к столу и сел рядом с ним. — Спасибо, но я уже завтракал. Мама не любит, когда я ем где-то еще.

— Но ты же не откажешься от моего к’гуасон, — сказала мама, подмигнув ему.

— А где твоя мама? — спросил отец, сдвинув брови.

— Пошла гулять с подругами, — тихо проговорил Хавьер, а Том понимающе кивнул.

Вот месяц, как миссис Алонсо «гуляла с подругами», надевая при этом туфли на небольшой шпильке-рюмочке и надушившись, словно работница парфюмерной лавки. Однажды, задержавшись чуть дольше с папой в мастерской, по дороге назад они увидели миссис Алонсо. Она куда-то шла одна по улице.

Том с отцом спрятались за стену здания, но она не дошла до них, а села в черную дорогую машину, стоявшую возле перекрестка. Том не знал марки, но как только машина уехала, он зачарованно проговорил: «Какая красивая!»

Водителя никто из них не разглядел, но папа отметил, что машина хоть и приличная, но явно старушка — стучит и тарахтит, как паровоз. Он бы точно ей отрегулировал клапаны в моторе да и ржавчину почистил.

— Мистер Фрэнк, а Том выйдет играть? — спросил Хавьер, привлекая внимание отца.

Том вопросительно посмотрел на него, и папа отвлекся от раздумий.

— Если доест кашу, то обязательно.

* * *

За выходные заправилась бензином только пара машин, всего на десятку шиллингов. Гарри и Билли было совершенно нечем заняться, кроме как уборкой. Они все переставляли, переносили, разбирая и выкидывая старые запчасти и шины. Отодвинули верстак от стены, отнесли на свалку гнилые детали и кузов от рыдвана. А все оставшееся воскресенье перетаскивали листы фанеры, при этом Уоткинс постоянно ворчал о том, что, наверное, не стоило сразу покупать столько дерева.

Гарри позволял и Тому присутствовать в их гараже. Но он только и делал, что дразнил Эла за вечно лохматый вид, носился с шлангом и баловался, шутливо повторяя за ним. Он проливал бензин из канистр, из-за чего Элл каждый раз багровел лицом вместе с ушами.

Гарри приходилось повышать голос, но Эл не осмеливался делать Тому замечаний, а со всех ног спешил исправлять очередную его шалость.

— Все без проблем, м-м… Фрэнк, — повторял каждый раз красный Эл. — Том отлично справляется.

Еще Том раскидал по всему полу машинки и кубики с буквами, которые Гарри вырезал ему из дерева. Фрау Розенталь складывала с Томом слова из кубиков, и в конце дня Том запомнил несколько крепких ругательств от нее.

— Теперь я знаю, как можно было послать этих тупых задниц, — улыбался Том, сидя на полу, покрытом тонким слоем стружек, словно пухом.

— Главное, не забывай, где находишься, — предупреждал Гарри, при этом ухмыляясь. Может быть, он даже сможет сделать из пацана нормального парня, и Том попадет на Гриффиндор…

«Да если бы, если бы», — думал он, вспоминая, что стало с теми богатенькими засранцами.

Был уже поздний вечер, когда Гарри в одиночестве вернулся домой к ужину. Анна с Томом уселись есть кашу с ветчиной и сухими булками, испеченными Анной ещё утром, а он оставил себе одни объедки: черствый хлеб, сыр и немного ветчины.

Уже минуту снизу назойливо трезвонил телефон, но никто не брал трубку.

Скорее всего, звонил Билли. Наверняка, в баре Уоткинс снова играл в покер и звал присоединиться к ним в компанию.

Делать нечего, Гарри поднялся с табуретки и с неохотой спустился вниз (у него уже отвалились ноги). И как раз подоспел вовремя, пока с другого конца не бросили трубку.

— Сьюэлл. Слушаю? — сказал Гарри.

В ответ прозвучал незнакомый спокойный голос и сообщил, что звонят из компании «Барроу Хепберн и Гейл».

— Да… — Гарри чуть не подавился слюной. Название звучало как явно что-то солидное и серьезное. Если даже это не правительственная служба!

Далее этот спокойный голос сообщил о том, что они заинтересованы работать с ним.

— Простите? — переспросил Гарри, плохо соображая, о чем речь.

Да, это было то самое: заказ на партию с новым дизайном коробок! Осталось только обговорить условия…

На разговор ушло минут десять. Повесив трубку, Гарри подпрыгнул и в воздухе цокнул набойками туфель.

— Да! — тихо, но радостно вскрикнул он. — Ты не пропадешь, Фрэнк.

Им все-таки удалось. Теперь можно поехать в «Харродс», куда так мечтал попасть Билли.