Искра (джен)

Обездвиженный Тав лежал на скамейке и внимательно изучал всё, что его окружало. Он уже был примерно осведомлён о собравшемся в Последнем свете контингенте, но самоличное здесь пребывание открывало несоизмеримо больше возможностей для сбора информации. Может, в мысли той же Мелины он проникнуть так просто и не мог, однако это не относилось к подавляющему большинству её подчинённых. Те, что обучались волшебству, конечно, тоже худо-бедно свои разумы защищали, однако все остальные были для Тава, словно открытые книги.

Их переживания, мысли о долге, жгучее желание поскорее вернуться домой… Всё такое свойственное и привычное для представителей смертных рас.

В целом же, хоть окружавший территорию барьер и придавал Кулакам определённое чувство спокойствия, по-настоящему расслабляться из них позволяли себе очень немногие. Кулаки осознавали всю опасность проклятых земель и потому старались лишний раз не терять бдительности. Очень здравый и грамотный подход, за который, судя по всему, следовало благодарить их манипа. Пробегаясь по мыслям Кулаков, Тав с завидной регулярностью натыкался на образ Мелины, служившей для подчинённых одновременно и точкой ментальной опоры, и затаённым страхом на случай ненадлежащего исполнения обязанностей.

Уважение и страх.

Именно это подчинённые и должны были испытывать по отношению к своему командиру. Если тот хорошо справлялся с возложенными на него обязанностями, разумеется. По крайней мере, Тав лидера своего ордена в равной степени боялся и уважал. Что, впрочем, нисколько не мешало ему постоянно самовольничать и получать за то заслуженные наказания.

Но не одними Кулаками полнился Последний свет. Эти служители правопорядка вообще были Таву не особенно интересны, ибо всё, что ему стоило о них знать, Тав уже выудил из умов Лассандры и её спутников. И про схваченного ими баалиста, и про поиск пути обратно, и даже про внезапно обнаруженных в Рейтвине солдат Элдена Таву было хорошо известно. О последнем ему, конечно, хотелось разузнать поподробнее, но для этого нужно было самому в Рейтвин отправляться. И поскольку Тав в любом случае планировал туда попасть, с данным вопросом можно было не торопиться.

А вот делившие с Кулаками Последний свет тифлинги его вниманием завладели прямо сейчас. Собственно, как и он сам вызывал интерес у многих из них. Особенно тех, что помладше. Тава сходу окружила пятёрка малышей-тифлингов, что внимательно разглядывали его не самый тривиальный внешний вид. Хотя, как казалось Таву, дети, что буквально побывали в Девяти Преисподних и выжили, не должны были быть столь впечатлительны. С другой стороны, Тав стараниями Мелины был парализован и закован в кандалы, а также находился под надзором сразу двух Кулаков. Это просто не могло не вызывать вопросы.

Потому банда малышей в лице двух парней, Донни и Маттиса, а также трёх девочек, Арабеллы, Сильфи и Мол, этими самыми вопросами задавались, попутно перешёптываясь о возможных вариантах между собой. И бандой Тав их называл не просто так, ибо все без исключения в этой пятёрке были самыми настоящими малолетними преступниками. Никто из них ещё и тринадцатилетнего порога перешагнуть не успел, а каждый уже отличился либо в мелкой краже, либо в мошенничестве. Тав не осуждал. Миру, как правило, глубоко плевать на чей-либо возраст, и выживание нередко заставляло рано ступать на кривую дорожку. Но вот не будь карманы Тава абсолютно пусты, он обязательно бы принялся повнимательнее за ними приглядывать. Та же Мол, что всю эту шайку и возглавляла, уже строила планы того, как бы Тава лишить всего честно нажитого имущества. К несчастью для неё, всё ценное, чем обладал Тав, уже было утеряно им по вине другой мелкой пакостницы. Воровать у него уже попросту нечего.

Взрослые тифлинги тоже проявляли к Таву любопытство, но при этом были куда более сдержанны в своих мыслях. Некоторые и вовсе предпочитали его игнорировать, как, например, это делал единственный волшебник в их рядах по имени Ролан. Хотя, конечно, звать его волшебником было малость преждевременно, ибо ни знаний, ни дисциплины ему пока не доставало. Ролан даже простейшими ментальными барьерами не озаботился, отчего все его мысли и чувства до смешного легко читались.

Сколько же раздражения было в его разуме…

Ролан злился буквально на всё, и на себя в первую очередь. Вслух бахвалясь своими магическими умениями, на деле он постоянно в них сомневался, и бесился, что ничего не мог с этим поделать. Если бы не успокаивающие его брат с сестрой, начинающий волшебник давно бы уже помер из-за своей несдержанности, о чём свидетельствовали и его, и их воспоминания. С другой стороны, и он свою семью не раз магией спасал, так что всё было не так уж и плохо. По крайней мере, пока.

А в качестве едва ли не полной противоположности Ролану выступал лидер этой группы тифлингов. Нарушивший клятву паладин Зевлор. Причём и имя его, и то, что он паладин, и даже про нарушенную клятву Тав узнал исключительно из других разумов. Мысли самого Зевлора были закрыты для Тава непроницаемой стеной, что говорило о немалом опыте и знаниях относительно того, как свой ум от чужого воздействия защищать.

Большинство тифлингов видело в Зевлоре настоящего героя и едва ли не единственного своего защитника.

Зевлор также регулярно поглядывал на Тава, но старался делать это таким образом, чтобы никто другой не заметил его интереса. Изучающий же его в ответ Тав не мог не отметить некоей странной чёрной дымки, что Зевлора окружала. Обычным взглядом этого было не разглядеть, но вот с мысленным взором Тава дела обстояли несколько иначе. Таву уже приходилось встречаться с паладинами, и почти всегда их окружало незримое для большинства золотое сияния. Божественная мощь, снизошедшая на них в обмен на данную клятву. Лишь единожды Тав встречал паладина, лишённого этого света. Подобно Зевлору, тот паладин нарушил клятву, а потому утратил все свои божественные силы. Только вот чёрной дымки, как у Зевлора, вокруг него не наблюдалось.

Тав предположил, что, пребывая в Аверно, Зевлор мог найти другой источник сверхъестественных сил. Менее, так сказать, возвышенный.

Это нужно было принимать во внимание.

Мало ли.

Вообще же, Тав с неиссякаемым любопытством изучал всё, что было в умах тифлингов касаемо Аверно. Он слышал о печальной судьбе города Эльтуриэля, что целиком провалился в первую из Девяти Преисподних, а после вернулся на материальный план, и был совсем не прочь узнать эту историю от непосредственных очевидцев. Более того, Тав мог даже взглянуть на Аверно через их воспоминания, а это без преувеличения являлось редчайшей возможностью, которую никак нельзя было упускать.

Среди тифлингов даже имелся молодой парень по имени Даммон, что в Аверно трудился в одной из дьявольских кузниц, благодаря чему имел весьма обширные познания о технологиях Девяти Преисподних. И технологии эти не шли ни в какое сравнение с тем, чтобы имелось в распоряжении у смертных рас. В воспоминаниях Даммона Тав видел столь величественные и сложные механизмы, что даже примерно не мог представить, как можно было бы создать нечто подобное на Фаэруне. Хотя, вполне возможно, это объяснялось тем, что Таву просто собственных познаний в инженерном ремесле недоставало. Кто-нибудь более подкованный вполне мог бы и сообразить, как всё это адаптировать и использовать.

Ещё Тав очень заинтересовался мыслями девушки-тифлинга, которую звали Альфира. По призванию она являлась бардом, а потому её ум весьма специфично воспринимал и интерпретировал пребывание в Аверно. Девушка уже трудилась над эпичной балладой по мотивам пережитого, и, насколько мог судить Тав, из-под её пера обещал выйти настоящий шедевр.

Когда-нибудь потом.

Пока же ещё Альфире определённо недоставало мастерства, чтобы сформировать из своих задумок цельную композицию. Но со временем у неё всё обязательно должно было получиться. И Тав даже был полон решимости ей в этом помочь. Миловидные рогатые девушки всегда ему нравились. Как и рыжие. Но единственной рыженькой в Последнем свете была Мелина, а она уже заработала несколько минусов в свою карму за то, что внезапно наложила на Тава заклинание паралича. Поэтому симпатии Тава были всецело с Альфирой.

Что же до Мелины, то зла на неё Тав, конечно же, не держал, но определённую обиду всё-таки затаил. Да, он ей немного приврал, но зачем сразу парализовывать-то? Можно же было спокойно всё обсудить. Тав, в конце-то концов, её подчинённых от верной гибели спас. Да и соврал он сущей мелочи. Ди-ди уж точно не стоила того, чтобы так с ним обращаться.

Впрочем, учитывая все обстоятельства, Тав не мог всерьёз Мелину в чём-либо обвинять. Её настороженность была более чем обоснована. Особенно, если принимать во внимание, какую тварь она держала в плену.

Много разных умов за свою жизнь повидал Тав. И нормальных, и больных, и извращённых. Но то, что он обнаружил под скрипящим полом таверны, поразило даже его.

При первом же касании этого искажённого разума Тава накрыло такой волной насилия и жажды крови, что ему самому пришлось оборвать эту связь. Чудовище внизу нисколько не сопротивлялось его проникновению и, казалось, даже было радо продемонстрировать Таву свои мысли, однако сам он потерял всякое желание в них погружаться. Уж насколько собственный разум Тава был далёк от понятий «норма» и «здоровье», но это нечто в подвале выходило за все возможные рамки.

И всё же столь быстротечного контакта хватило Таву, чтобы узнать о пленнике два очень значимых факта.

Во-первых, он не был всего-навсего очередным баалопоклонником или даже высокопоставленным жрецом Бога Убийств. Нет, этих двоих связывали куда более тесные и нерушимые узы. Абсолютному большинству последователей Баала такая связь и не снилась. Даже тем, что Баал лично зачал в союзе со смертными женщинами.

А во-вторых, Тав узнал имя этого существа. Оно промелькнуло всего на ничтожную долю секунды, словно являлось чем-то совершенно незначимым, и тем не менее Тав его выловил.

Чудовище внизу звали Маликет.

Впрочем, раз уж Маликет уже был пленён и теперь просто ждал своей казни, Тав мог и не уделять ему столько внимания, сколько обязательно уделил бы при других обстоятельствах. Как бы безумен и опасен он ни был, а Мелине с Кулаками уже удалось схватить его и обезвредить. Поэтому сейчас Тав мог сосредоточиться на более насущных вещах.

На утолении своего голода, например.

Пустой желудок ни на секунду не прекращал напоминать Таву о необходимости поглощения чего-нибудь питательного. И факт наложения парализующего заклятья, ровно как и присутствие рядом пары бдящих Кулаков, урчащий орган пищеварения нисколько не смущал. Он просто требовал еды.

Тав, конечно, мог бы разбить магию Мелины псионикой, да только это неизбежно породило бы целый ворох проблем, с которыми Таву ну очень не хотелось разбираться. Лучше было найти более тонкий подход

И, прокрутив в голове несколько возможных вариантов, Тав этот самый подход нашёл.

Обилие собравшихся в Последнем свете тифлингов и Кулаков подразумевало наличие изрядного количеством принесённой ими с собою пищи. Если как следует присмотреться, то можно было легко обнаружить и варёный картофель, и запечённый батат, и рыбу, и колбасу, и даже различные овощи с фруктами. Почти всё, что душе угодно. Нужно было лишь протянуть руку.

Или, что было актуальнее для Тава, протянуть разум.

Сосредоточив своё внимание на вяленой свиной колбасе, выложенной на одном из столов, Тав выждал момент и осторожно умыкнул один нарезанный ломтик. Самый большой из имевшихся. Пока никто не смотрел в ту сторону, Тав быстро поднял кусочек в воздух и тут же спустил вниз, спрятав под столешницей. Затем он отыскал наиболее безопасный и незаметный маршрут доставки колбасы к себе, по которому и принялся её перемещать. Не самая тривиальная задача, учитывая, что Таву приходилось следить за десятками взглядов одновременно.

Впрочем, Тав успешно со всем справился и в процессе даже отвесил невидимый подзатыльник неведомо откуда взявшейся в трактире серой кошке. И кто только додумался её в такое место притащить?

Пускай это и заняло некоторое время, Тав в итоге доставил кусок летающей колбасы под свою скамейку и теперь дожидался момента, когда уже с него самого спадут все посторонние взгляды. Таву хватило бы и пары секунд, чтобы закинуть колбасу в рот. Тогда бы он ослабил действия паралича в одном конкретном месте и медленно бы всё прожевал, не привлекая к себе лишнего внимания.

Отличный план, что уже был близок к своей полной реализации. Полностью бы голода такая кроха, само собой, утолить не смогла, но вот, повторив всю процедуру раз двадцать-тридцать, Тав вполне мог бы и наесться. Хотя бы частично.

Да только подходящее время настало, и Тав уже начал было подносить еду к устам, как из комнаты на втором этаже резко вышла Мелина и, перегнувшись через перила, распорядилась доставить Тава к ней. Действуя впопыхах, Тав быстро спрятал украденную колбасу в полусогнутой ладони и, повинуясь рывкам Кулаков, принял вертикальное положение.

Звеня доспехами, Кулаки спешно подняли Тава по лестнице вверх, затащили в комнату Мелины и усадили на стул подле рабочего стола.

— Свободны, — сообщила им Мелина, и оба Кулака, дав полагающийся ответ, мгновенно комнату покинули.

Сама же Мелина неспеша обошла Тава слева и заняла место у противоположного края стола. Из-за тусклого света озарявших комнату свечей её и без того хмурое лицо начало приобретать по-настоящему угрожающие очертания. Будь Тав более впечатлительным, он бы, наверное, даже немного заволновался.

— Я хочу поговорить, — заявила Мелина, складывая перед собой руки, одновременно с чем парализующее Тава заклятье рассеялось.

Произошло это до того неожиданно, что Тав невольно передёрнул затёкшими плечами и издал довольно шумный вздох.

— Хорошо же ты гостей принимаешь, — с усмешкой заметил он. — В ужине отказываешь, заклинаниями разбрасываешься, а после ещё и на «разговор» тащишь. Это такая профдеформация или просто я тебе настолько нравлюсь? — поинтересовался он.

— Ты преступник, — спокойно сказала Мелина. — Уже одной только сделки с Зентаримом достаточно, чтобы упрятать тебя за решётку.

— Тогда тебе неплохо было бы пересажать и всю аристократию Врат Балдура, — выдал в ответ Тав. — Они Зентам явно поболее моего золота отсыпали. Да и Ди-Ди я купил там, где законы твоего любимого города — пустой звук. А сейчас она, как мы оба видим, абсолютно свободна, — обратил Тав внимание на ещё один немаловажный факт. — Так что я чист перед Огненным Кулаком, манип, — заключил он. — Тебе не в чем меня обвинять. И требовать ты от меня тоже ничего не можешь.

Тав демонстративно расстегнул кандалы на своих запястьях, скрутил их в неровный шар и положил Мелине на стол, не пошевелив за всё это время и пальцем.

Мелина даже бровью не повела.

— С другой стороны, — продолжил говорить, Тав, поднеся к губам припасённую колбасу. — Если у тебя есть дельное предложение, то я готов его выслушать, — прямо заявил он, что не имел ничего против взаимовыгодного сотрудничества. — Я уже знаю, что у вас за проблемы, и да, я могу вам помочь выбраться из проклятых земель. Но у всего есть своя цена.

— И чего же ты хочешь? — всё тем же невозмутимым тоном поинтересовалась Мелина.

— А чего всегда хотел народ? — спросил в ответ Тав, надкусывая долгожданную колбасу. — Хлеба и зрелищ, разумеется.