Глава дома Блэк (джен)

То, чего он так жаждал, свершилось, вот только Сириус теперь не знал, как ему на это реагировать. Петтигрю мёртв. Возможно, сдали нервы от постоянных тревог и он совершил отчаянный поступок, либо же кто-то из Пожирателей заставил его написать признание и выпить яд — он ведь отправил их несравненного Лорда к Поттерам, и тот пал. А может, это было не наказание, может, кто-то угрожал ему более жестокой расправой и довёл до нервного срыва. Как бы там ни было, итог один. Предателя больше нет в живых. Всё. Точка. Сириус думал, что испытает невероятное облегчение от этого или же удовлетворение, но ничего, кроме горечи, почему-то не было. Смерть Питера не могла вернуть ни Джеймса, ни Лили. Его смерть лишь завершила какую-то главу жизни и оставила после себя пустоту. Больше некуда было спешить, некого искать и не к чему стремиться. Всё, что у Сириуса осталось от той резко завершённой главы — это Гарри. Малыш, который крайне нуждался в заботе и в защите, он всё ещё был в большой опасности, пока Пожиратели смерти находятся на свободе.

Вернувшись с очередной прогулки, Сириус снял с крестника курточку и ботинки, взял его на руки и понёс по лестнице. Другие, такие как Дамблдор, Хагрид и, будь он неладен, Римус, могут и дальше в него не верить, думалось ему на ходу, он в них больше не нуждается. Но ведь Поттеры в него верили, когда-то Поттеры дали ему приют и впустили в свою семью, а значит, он приложит все силы, чтобы Гарри никогда не почувствовал себя одиноким и несчастным, он тоже его семья. Кашлянув, чтобы обозначить своё присутствие, Сириус подошёл к входу в гостиную и постучал по дверному косяку.

— Да, Сириус?

Его мать, сидевшая на диване, оторвалась от чтения какого-то письма и повернула голову.

— Ты не сильно занята? Можем поговорить?

— Проходи.

Мать отложила письмо и выразительно посмотрела на стоявший напротив диван.

— Так, держи и не шали, — поставив Гарри на пол, сказал Сириус и протянул ему машинку.

Мать наградила мальчика недолгим взглядом, но не сказала ни слова. Сириус же сел на диван и едва удержался от того, чтобы не развалиться на нём. В прежние времена он бы и ноги закинул на сиденье, и диванные подушки развлечения ради пнул, но теперь стоило держать себя в руках и соблюдать приличия. Кто знает, какое у матери теперь настроение.

— О чём хотел поговорить, дорогой? — вопросила она, и Сириус, открывший рот, неожиданно сбился с мысли.

В третий раз! В третий раз за эти дни она назвала его дорогим, не знай он её, можно было бы подумать, что матушка прикалывается, но вроде нет, чувство юмора у неё и раньше отсутствовало.

— Вжум-вжум-вжум-вжум…

Благо, что Гарри в стороне ползал на коленках и катил машинку. Взглянув на него, Сириус сразу же вспомнил, зачем явился.

— У тебя ведь есть этот… м-м… семейный целитель? Я имею в виду надёжный… неболтливый человек, который разбирается в проклятиях и болезнях…

— Допустим, что есть, а что, тебе нездоровится? Я думала, твоя простуда прошла.

— Нет, со мной всё в порядке, я просто… ну…

— Вжум-вжум-вжум-вжум…

Гарри докатил машинку до кофейного столика и уселся на ковре, видимо, пока не в силах решить, куда её катить дальше: к дивану с крёстным отцом или же к дивану с малознакомой ему неразговорчивой женщиной.

— Я подумал, вот бы профессионал на него взглянул, — сказал Сириус, смотря на крестника.

— А разве он плохо себя чувствует? — Мать тоже перевела взгляд на Гарри. — На вид вроде в порядке…

— Да, но этот шрам от убийственного заклятия и… Гарри, нет! Гарри, не лезь туда!

Гарри, конечно же, не послушал. Он наконец-то определился с маршрутом и нырнул под кофейный столик. Из-за этого Сириусу пришлось быстро покинуть диван и сунуть за ним руки, пока малыш не застрял или, упаси Мерлин, не ударился о столешницу затылком. Мать невозмутимо наблюдала за метаниями Сириуса, вытащившего из-под столика и Гарри, и машинку.

— Ну, в общем, не мог бы твой человек его осмотреть? — спросил он с пола. — И шрам этот и так… вообще, в целом.

— Мог бы, — наконец сказала она. — Тебе это очень срочно нужно, Сириус? Дело в том, что мой человек в отъезде, но, думаю, к концу недели он вернётся.

— О, прям сегодня не горит, конечно, но если на этой неделе… На этой неделе было бы замечательно.

— Хорошо, я ему напишу, чтобы он к нам зашёл, как вернётся.

— Отлично. Спасибо!

Уходя с Гарри на руках из гостиной, Сириус испытывал необъяснимые ему смешанные чувства… недоумение, недоверие, облегчение и даже толику радости. Может, мать с годами и вправду немного добрее сделалась? Или же она согласилась ему помочь, чтобы только он больше со своим чадом не заходил в её любимую гостиную и не беспокоил больше? В любом случае разговор прошёл как-то слишком хорошо и гладко. Только у себя в спальне Сириус наконец-то расслабился. Можно будет тому человеку не только шрам показать, но и рассказать, что Гарри беспокойно спит. Может, ему какие-то капли давать надо или же провести какой-нибудь несложный обряд, прочитать заговор или ещё что-нибудь, чтобы отогнать страхи. Вот как понять, что происходит с ребёнком, который ещё толком разговаривать не умеет? Что, если ему ещё тяжелее, чем взрослым?

— Ну что, кто хочет покататься?

Сириусу сделалось настолько хорошо, что он обратился в Бродягу и завилял хвостом.

— Гав-гав! — обрадовался Гарри и через какие-то минуты катался на спине здорового пса по спальне.

* * *

Лёд тронулся. После того, как сын попросил пригласить семейного целителя и покинул гостиную, Вальбурга была более чем довольна. Видимо, Сириус уже попробовал самостоятельно разобраться с проблемой, но ничего у него не вышло. Похоже, сын так намучился, что наконец-то снизошёл до того, чтобы вспомнить о существовании матери и её возможностях. Вальбурга, конечно же, могла позвать целителя в этот же день, но так спешить вроде бы было незачем. По опыту она знала, что если давать Сириусу сразу же всё, чего он хочет, то вряд ли он это оценит. Теперь ведь он ценит только то, что достаётся ему с большим трудом. Стоило попросить Кикимера помочь с кормлением ребёнка, и Сириус тут же вспомнил, как произносить слова благодарности. За последние четыре дня он поблагодарил её намного больше, чем за все прошлые годы. Удивительно, но даже не дерзил, пришёл и смотрел на неё не так вызывающе, как прежде, а смиренно, сидя на диване прямо, как подобает воспитанному человеку. Это ли не прекрасно? Сын, определённо, растёт над собой.

Тронутая от разговора с Сириусом, Вальбурга не смогла вернуться к письмам. Её мысли заняло совершенно другое. Ей подумалось, что если со временем предоставить сыну и другие привилегии, то, возможно, потом он и сам не захочет покидать её дом. Да, если он ещё немного помучается и «подрастёт», то можно будет сделать ему серьёзный подарок. Рано или поздно он ведь устанет разыгрывать из себя мать-наседку и дойдёт до того, чтобы признать, что в одиночку ухаживать за малым ребёнком очень и очень тяжело, и вот тогда… Тогда будет очень кстати дать ему в помощь домовика. Разумеется, не Кикимера. Он-то на многое способен, но уж слишком хорошо знает и угадывает предпочтения хозяйки, поэтому делить его с сыном ей не хотелось. Нет, для него нужен кто-то другой. Осталось лишь понять, где бы его взять.

Немного подумав, Вальбурга встала с дивана и подошла к камину, зачерпнула из горшочка на полке горсть летучего пороха и кинула за решётку. Пламя в камине окрасилось в изумрудный цвет.

— Цисси, милая, можешь зайти ненадолго? — наклонившись, крикнула Вальбурга. — Цисси, ты слышишь?! — немного подождав, прибавила она.

— Хозяйка наверху с наследником рода! — послышался из пламени писклявый голос домовика. — Добби должен её позвать?

А ведь чистокровный наследник рода ровесник полукровки Поттеров, невольно подумалось Вальбурге, нехорошо будет отвлекать от него племянницу.

— Конечно же нет, идиот! — резко ответила она домовику. — А хозяин где? Чем он занят?

— Хозяин в столовой пьёт чай!

«А этот павлин только кишки набивать и может», — недобро подумала Вальбурга и крикнула домовику:

— Тогда позови хозяина! Скажи, что миссис Блэк ждёт его у себя!

— Хорошо, миссис Блэк, Добби позовёт хозяина! — крикнул домовик.

Вальбурга немного подождала и посмотрела в сторону настенных часов. Прошла четверть минуты… половина… ещё одна четверть… Когда стрелка пошла на второй круг, Вальбурга цокнула языком и поджала губы. Пламя в камине наконец-то ожило, в нём закрутилась фигура и шагнула на ковёр.

— Дорогая тётушка, как же я рад вас ви!.. — восторженно начал было Люциус Малфой, но ваза с каминной полки стукнула его по голове.

— Какая я тебе ещё «тётушка»? — сурово спросила Вальбурга и вернула вазу на полку. — Ты что там так долго делал по пути? Перья чистил?

— В-виноват, тё… миссис Блэк, я не думал, что это так срочно, — стушевался Люциус, — домовик не сказал мне, что…

— Вот уж избавь мои бедные уши от своих жалких оправданий! Нарциссе будешь их на уши вешать. Скажи-ка мне лучше, у тебя сколько домовиков служит?

— Двое, — гордо ответил Люциус и через мгновение переменился в лице.

— Отлично. Дай-ка мне одного.

— Но…

— Что?

— Но у нас маленький ребёнок…

— И у нас маленький ребёнок.

— У-у… у вас?!

— У нас. Представь себе, Сириус решил стать отцом и принёс на днях одного... нахлебника.

— Но…

В поисках поддержки растерянный Люциус повернул голову к стене с фамильным гобеленом. На том по-прежнему имелось чёрное пятно, на котором некогда значилось имя «Сириус». Под этим самым пятном, будто в насмешку онемевшему гостю, по-прежнему не было ни одной прямой или кривой линии, указывающей на законного наследника или же бастарда.

— Сам понимаешь, с малым ребёнком столько хлопот, — невозмутимо продолжила Вальбурга. — В одиночку трудно справиться. Так что, дай-ка того домовика, который помоложе и порасторопнее.

— Но… — сдавленно повторил Люциус, продолжая всматриваться в гобелен. — Но Сириус же сбежал из дома… и предал семью.

— А теперь он вернулся и осознал свою ошибку, — важно поправила его Вальбурга и немного сдвинула брови. — Чего застыл, Люциус? Забыл, кто твой брак благословил? Я ведь и проклясть могу…

— О, н-не надо, м-миссис Блэк, я… просто… удивлён. Крайне у… В смысле, крайне рад за вас. Добби! — наконец крикнул Люциус и в стороне с хлопком появился молодой домовик. — Добби, ты переходишь к семье Блэк и отныне служишь им!

— Да, хо… бывший хозяин. Добби всё понял! Добби будет служить семье Блэк!

Вальбурга окинула домовика взглядом и немного нахмурилась. Одет он был неопрятно — наволочка в чём-то испачкана — ноги были босые, но хуже всего, что ни на боку, ни на поясе не было ни скромной сумки, ни хотя бы кармана с инструментами. Вот чем он будет отбиваться, если вдруг к полукровке на улице пристанет какая-нибудь собака? Голыми руками? Или, например, откуда он достанет флакон с целебным зельем, если полукровка упадёт и разобьёт коленки? Вот когда Регулус и Сириус были маленькими, Кикимер был снабжён как нужно. Если Регулус был послушным мальчиком и вёл себя хорошо, то Сириус… Это нездоровое создание могло выкинуть что угодно: скатиться по перилам, вылезть из окна, прыгать на ступеньках, забраться на чердак, тайком кормить за углом дома бродячих собак, перелезть за тем же углом через забор и отправиться беситься на треклятую маггловскую площадку… Если бы не Кикимер, Мерлин его знает, когда и где бы Сириус себя искалечил.

С Добби, безусловно, ещё следовало хорошенько поработать, прежде чем доверить ему уход за ребёнком.

— Что ж, сойдёт, — помолчав, ответила Вальбурга и протянула руку.

Люциус тут же наклонился и коснулся губами её пальцев.

— Рад был вам услужить, миссис Блэк. Вы же знаете, вы для меня…

— Знаю-знаю, болтун ты эдакий, можешь идти.

Люциус пожелал ей здоровья и шагнул в камин. Как только он исчез, Вальбурга крикнула в сторону:

— Кикимер!

Раздался хлопок и возле неё появился хмурый домовик.

— Кикимер виноват! — раньше, чем она успела отдать приказ, сказал он, повесив голову. — Кикимер бил себя сковородой по безмозглой голове и бил очень мало! Кикимер заслужил наказание. Кикимер…

— И что же ты натворил? — перебила его Вальбурга. — Опять кашу сжёг?

— Нет. Кикимер проглядел вредителя, — мрачно ответил домовик, и Добби в стороне охнул.

— Какого ещё вредителя?

— Кикимер не знает. Кикимер его не видел. Вредитель скрывался. Кикимер шёл за Сириусом и подходил к дому, когда вдруг увидел руку и волшебную палочку в ней. Вредитель направил палочку на мерзкий транспорт магглов у крыльца. Кикимер хотел схватить вредителя, но не успел. Вредитель бросил какое-то заклятие и исчез. Кикимер виноват. Кикимер заслуживает жестокое наказание…

— А ну хватит причитать! — оборвала его Вальбурга. — И в следующий раз сообщай мне обо всём сразу же, бестолочь! Познакомься, это Добби. Добби, ты переходишь в подчинение Кикимера. Он научит тебя всему, что должен знать домовик благородной семьи Блэк. А теперь марш оба на кухню и займитесь делом. Скоро Сириус и его полукровка захотят есть!

На этом она покинула гостиную и отправилась к лестнице. Прекрасное настроение было испорчено. Кому это ещё понадобилось тайком следить за Сириусом и трогать его отвратительный транспорт? Могли бы и просто угнать эту мерзость, на неё всё равно никто не накладывал никакую защиту, нежели на дом и крыльцо. Более того, будь её, Вальбурги, воля, то она бы с радостью этот транспорт отправила на помойку, но сын вряд ли такое поймёт, только ради него и приходится терпеть эту тарахтящую груду разукрашенного металла.

Вальбурга вышла на крыльцо и направила волшебную палочку в сторону мотоцикла. Как и прежде она уловила сильные чары, которыми транспорт был приправлен. Вот только помимо чар она вдруг обнаружила и что-то такое, от чего её брови поползли вверх. Кто-то не просто попортил мотоцикл сына, кто-то наложил на него несложное обжигающее заклятие, способное сработать, когда транспорт придёт в действие и разогреется. Похоже, вредитель рассчитывал на беспечность Сириуса, рассчитывал, что тот оторвётся от земли и получит удар.

На мгновение Вальбурга задержала дыхание. Неразумный сын ведь мог не просто набрать высоту и удариться, он мог и обгореть, лишиться зрения, здоровья, способности дать потомство... Вредитель коварен. Очень коварен. Кому ещё нужно так вредить её сыну? Это ведь только Сириус наивно полагает, что за ним охотятся Пожиратели смерти, а Пожиратели сейчас охотятся разве что за укромным местом, ведь без Тёмного Лорда они лишь кучка бестолочей. Нет, Сириус перешёл дорогу только одному человеку. Тому, кто думал, что может получить всё, что захочет, но понял, что это не так. Теперь этот человек решил действовать исподтишка.

Вальбурга помрачнела и взмахами палочки сняла все чары с мотоцикла Сириуса.

— Что, Альбус, силой со мной помериться вздумал? — вслух произнесла она, заходя в дом. — Давай-давай, жалкий полукровка, посмотрим, кто из нас останется на коне, а кто под конём.

Вальбурга прошла в столовую, а из неё вышла на кухню.

— Не беспокоить меня! — бросила она домовикам и ушла за ещё одну дверь, ведущую к лестнице в подвал.

* * *

Жизнь каким-то образом текла дальше. В газетах писали, что Министерство ведёт активный поиск сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть, публиковали краткие сведения о том или ином процессе, призывали народ не бояться врага и сообщать о его местонахождении властям. Также в очередном выпуске, вероятно, чтобы вдохновить и порадовать настрадавшийся за эти тревожные годы народ, сообщалось, что в Годриковой Впадине возведён обелиск Поттерам. Колдофото этого обелиска было размещено на первой странице, за ним целый разворот был посвящён их подвигу. Прилагались колдофото разрушенного дома, каким он выглядел снаружи, колдофото его внутреннего убранства. Кто-то вдохновлённо описывал, какое ожесточённое сражение велось под крышей дома, что Джеймс Поттер отбивался у лестницы, а Лили Поттер отчаянно сражалась у детской кроватки. Сириусу тяжело было читать эту статью. Хотелось найти того или тех, кто это писал, и хорошенько поколотить. Хотелось пойти в Годрикову Впадину и сжечь дом Поттеров, чтобы больше ничей нос в него не совался. Как люди только смеют заходить туда и всё там ворошить? Где же эти люди были, когда Джеймсу и Лили приходилось скрываться под Фиделиусом?

Вот только как бы Сириуса ни задевали подобные статьи, он всё ещё не мог собраться с силами и сходить в Годрикову Впадину. Казалось, если он снова очутится рядом с домом Поттеров, кошмары, что периодически преследуют его по ночам, вновь оживут. Для его решительной и смелой натуры это, пожалуй, было одним из немногих действий, которые он не мог осилить, но самое ужасное было в том, что теперь ему не с кем было даже поговорить. Чем занимаются оставшиеся члены Ордена Феникса, Сириусу было совершенно не интересно — наверняка они, как и Грюм, не считают его за надёжного соратника, что аж ни разу о нём не вспомнили, — а судьба единственного живого друга его теперь тоже не волновала. Римус уже всё сказал, когда выбрал сторону Дамблдора. Сириус не хотел ему ни писать, ни тем более его видеть.

— Ты какой-то хмурый сегодня, всё в порядке, дорогой? — в очередной день спросила его за столом мать.

«В четвёртый раз», — подметил про себя Сириус. Он открыл было рот, чтобы сказать, как его бесит происходящее в волшебном мире и грёбаные лживые статьи, но поднял на мать взгляд, засомневался и передумал. Вряд ли она поймёт. Для неё есть только они, люди с голубой кровью, и все остальные: грязнокровки, полукровки, магглы… — всякий сброд, недостойный внимания.

— Да, прекрасно, просто не выспался, — соврал Сириус и глянул в сторону Гарри, сидящего на детском стульчике.

Кикимер, стоящий возле него на табуретке, хмурился и делал вид, будто его ни капли не задевает, что какой-то полукровка развеселился и отправил ему в лицо уже вторую ложку фруктового пюре.

— В таком случае мне есть чем тебя порадовать, — заметила мать. — Август написал, что прибудет сегодня вечером.

— Август? — не понял Сириус.

— Семейный целитель. Ты же хотел его видеть…

— Ах да, точно. Спасибо.

После обеда Сириус взял Гарри на руки и понёс вниз. Пора было собираться на прогулку и подышать свежим воздухом. К тому же надо было ещё зайти по пути в магазин за некоторыми продуктами. Спустившись с крыльца, Сириус усадил крестника в коляску и присел рядом.

— Ну что, избавим тебя сегодня от этой гадости, да? — сказал он, легонько тронув пальцем шрам на лбу крестника, и застегнул на его груди ремешок.

— Д-да? — бездумно повторил за ним Гарри.

— Да-да, — с улыбкой согласился Сириус и покатил коляску по тротуару.

Он ещё не знал, какое испытание его ждёт вечером, и пока пребывал в хорошем настроении.

* * *

— Проходите, Северус, мне нужна ваша помощь.

Дамблдор вызвал Снейпа к себе спустя несколько дней и выглядел отчего-то обеспокоенным.

— Что-то случилось, профессор? — невозмутимо спросил Северус, остановившись у стола.

— Прочтите это, мой друг.

Директор протянул ему записку. Северус взял её в пальцы и опустил глаза.

«Альбус!

Мой сын доигрался со своим мотоциклом и больше без помощи не может подняться с постели. Если тебе всё ещё нужен полукровка Поттеров, заходи вечером и забери его, иначе скажу домовику подбросить эту тварь соседям.

Вальбурга».

Похоже, его план сработал, заносчивый Блэк наконец-то получил по заслугам, понял Северус, но не подал и виду, что прочитанное могло его хоть немного порадовать.

— Что вы об этом думаете? — как только он поднял глаза, спросил Дамблдор.

— Думаю, яблоко от яблони недалеко падает, — ответил Северус. — Похоже, Блэк опять напился и, возомнив себя неуязвимым, сел за руль… Безмозглый идиот. Вы были правы, такому человеку и его матери нельзя доверить ребёнка. Думаю, раз миссис Блэк согласна, нужно забрать Гарри Поттера, пока она не передумала и не покалечила мальчика от обиды или злобы. От этих безумных Блэков никогда не знаешь чего ждать.

— Да… думаю, тут вы, конечно же, правы, — со вздохом согласился Дамблдор. — Не выручите меня ещё раз, Северус? Подозреваю, Вальбурга не будет рада меня видеть, особенно теперь, когда Сириус настолько плох... Думаю, будет лучше, если я ей напишу, что отправлю за мальчиком своего человека.

— Возможно и так, профессор, я вас выручу. Куда мне отнести мальчика?

— На Тисовую улицу, дом номер четыре, я буду ждать вас там. И, прошу, не трансгрессируйте, не навредите Гарри. Лучше вызовите «Ночной рыцарь», он вас быстро доставит.

— Хорошо, профессор.

Снейп отправился на Гриммо и, поднявшись на крыльцо, постучал в дверь. И чего все так страшились этого дома, подумал он, как только увидел на пороге молодого домовика. За дверью не было ничего такого, что могло бы наводить ужас. Обычный коридор, устеленный ковровой дорожкой. На стенах висели портреты, убогого вида вешалка стояла у входа, невдалеке располагались головы домовиков. В целом можно было сказать, что Блэки причудливые люди, не более того.

— Я за мальчиком, — сказал Северус. — Вас должны были известить.

— Да-да, Добби предупредили, сэр! — ответил ему домовик. — Одну минуту и Добби принесёт мальчика!

Он развернулся и с хлопком исчез. Северус недолго постоял на ковровой дорожке и уловил негромкие голоса, доносящие сверху. Возможно, там сейчас злобная хозяйка и целители крутились возле стонущего Сириуса, подумалось ему, так этому негодяю и надо, может, хоть теперь поймёт, как страдали в своё время другие.

На лестнице послышались шаги. Домовик спустился со свёртком, прижатым к груди, и подошёл к порогу. Из свёртка было видно головку спящего малыша, тёмные волосы и небольшой шрам на лбу.

— Вот, сэр... — дрожащим голосом сказал домовик и шмыгнул носом. — Недавно покормили... и он так славно заснул...

Северус молча забрал у всхлипывающего домовика ребёнка и вышел из дома. Спустившись с крыльца, он посмотрел по сторонам и переместился на Тисовую улицу.

— Северус, вы что, трансгрессировали?! — напустился на него выскочивший из темноты Дамблдор. — Вы забыли, как это может быть опасно для Гарри?!

— Гарри пережил убийственное заклятие, не думаю, что трансгрессия может быть для него опасна, — холодно ответил на это Северус и передал свёрток директору в руки.

Смотреть на «героического» ребёнка ему было неприятно: даже такой маленький он был похож на отца, на заносчивого вечно улыбающегося Джеймса Поттера. Того, кто не заслуживал такую красивую и талантливую девушку, как Лили, и уж тем более не имел права порождать с ней… ещё одно живое существо.

— Думаю, я сделал всё, что вы от меня хотели, — прибавил Северус и трансгрессировал прочь.

Того, что произошло далее, он уже не видел, но зато бедные магглы видели в этот вечер слишком много. Они лишь упустили тот момент, когда Дамблдор нёс на руках малыша к крыльцу дома и достал из кармана заветный конверт.

— Что ж, Гарри... — мягко начал было директор, но в этот момент малыш вытащил из-под одеяльца ручку, в пальчиках которой было что-то зажато, и открыл глаза.

Позднее перепуганные Дурсли твердили прибывшей на место полиции, что понятия не имеют, что за старик забрался на их участок и почему он так истошно кричал. Соседи Дурслей тоже были крайне встревожены, но уверенно заявляли, что помимо странно одетого старика видели ещё какого-то карлика с большими ушами и уродливым лицом. По их словам, карлик был одет в пёстрые детские вещи, гонялся за бедным стариком и бил того изогнутой железкой, по виду напоминающей кочергу. Как бы там ни было, карлик найден не был, но зато полиции удалось задержать старика, повторяющего, что он ничего не видит и что ему нужно поговорить с премьер-министром. Старик определённо выжил из ума, поэтому его было решено доставить в больницу. Фоторобот же карлика, составленный со слов очевидцев, был размножен и разослан по приютам для бездомных и различным агентствам, занимающимся организацией развлекательных шоу и праздников. В ближайшие дни ни от одного из них не поступило информации о пропавших или же сбежавших цирковых артистах, потому полиция взялась отрабатывать другие версии.

— Думаю, всё намного проще, друзья, — заявил в участке опытный детектив, — у меня есть подозрение, что мы имеем дело с шайкой приезжего ворья. Возможно, подельники что-то не поделили у дома Дурслей и потому подрались раньше, чем отправились на дело. Надо бы пробить пальчики старика по базе, может, он уже не один год прикидывается немощным и вместе с карликом, притворяющимся его внуком, втирается в доверие и обкрадывает жертв.