Что ты видишь за моей гримасой? (гет)

Примечания:

*Глава отредактирована и немного изменена 25.12.2023

Женя записала Лив к психологу.

Но Эссен об этом не знала, и когда Муродшоева одним вечером как ни в чем не бывало с покерфэйсом выдала ей: «У тебя завтра в девять приём у психолога, я тебя отвезу», Лив не то, чтобы удивилась. Нет. Ей было уже так наплевать, что она лишь сухо кивнула и продолжила чтение «Процесса» Кафки. Ей пришёлся по душе господин К., он вызывал что-то вроде… любопытства к его судьбе? Да, как и Мирон… но о нем девушка старалась не думать.

Книги она недавно откопала в одном из Жениных стеллажей.

«Читай что хочешь!» — не отрываясь от компьютера крикнула из кухни Женя. Концерт в Петербурге был на носу, и на хрупкие плечи менеджерки свалилась куча обязанностей.

Алексей Николаевич Чехов, лучший психолог Петербурга, действительно вытащил Оливию из пучины депрессии и воспоминаний об изнасиловании.

Через две недели практически ежедневных приемов Оливия стала чувствовать себя лучше, а общения с представителями противоположного пола уже не вызывало липкого страха.

Одним вечером Ваня, зашедший на ужин, удивился тому, что Эссен обняла его при встрече, а потом, обрадовавшись «возвращению» Оливки, потрепал ее по голове и по-отечески чмокнул в макушку. Конечно, потом защекотав до такой степени, что Лив не могла вздохнуть от смеха.

* * *

Серое январское утро сопровождалось обильным то ли снегопадом, то ли дождем.

На кладбище было немного людей. У Эммы не было родителей, они погибли в автокатастрофе, а из родственников в живых осталась лишь тетя, но та не смогла прилететь из Америки в связи со скорым рождением первенца.

Так что у свежей могилы стояло несколько друзей Эммы, в том числе и Ди, а так же Эрик, Женя и Ваня. Мирона видно не было.

Стояла гробовая тишина.

Друзья девушки с укором глядели на товарищей Мирона, будто именно они были повинны в смерти Эммы. Те, в свою очередь, отвечало молчанием и грустными взглядами. Все же и им Эмма не была чужой. За несколько лет они привыкли к этой тихой милой девушке, которая одним своим присутствием могла утихомирить Фёдорова. На время, но утихомирить. А потом снова разозлить… И теперь этой девушки не стало.

Зная о болезни рэпера, Женя опасалась за его психологическое здоровье. На подходе концерт, запись нового альбома, возможный тур, а с Мироном такая беда…

Ди, высокая черноволосая девушка, которая была подругой Эммы с десяти лет, содрогалась от рыданий в объятиях Эрика. Мужчина успокаивающе поглаживал ее по волосам и спине.

— Где Мир? — шепотом спросил у Муродшоевой Ваня, ёжась от пронизывающего до костей ветра.

— Он обещал приехать, — неуверенно ответила Женя, — Не удивлюсь, если он просто стоит в стороне. Не думаю, что он захочет встречаться с людьми, которые считают его виновным в смерти Эммы.

— И то верно, — согласился с подругой Ваня, приобняв ее за плечи, чтобы хоть как-то согреть и девушку, и себя.

Мирон же стоял за спинами людей, метрах в двадцати от могилы, и глядел на несчастный клочок сырой земли, в котором теперь вечно будет покоиться тело его девушки. Бывшей девушки. Но в то же время любимой…

Потеряв Эмму, Мир словно потерял частичку себя. Сам он в этом признаться не мог, но в глубине души он понимал, что, как ни крути, не смотря на все ссоры, на все потраченные нервы, Эмма была лучиком света в его темной жизни.

И сейчас он остался в кромешной тьме. Один.

Рэпер снова поднял глаза на собравшихся у могилы людей, и вдруг столкнулся взглядом с Ди. Мир непроизвольно вздрогнул. Даже на большом расстоянии он мог различить в заплаканных карих глазах девушки такую же, как и у него, боль утраты. И, что самое главное, она не осуждала его, в отличие от других знакомых Эммы.

Мирон кивнул ей в знак приветствия.

Ди еле заметно кивнула в ответ, прикрыв глаза.

«- Надо будет заехать к ней, поддержать» — рассеянно подумал Мир, пряча замёрзшие руки в карманы чёрной куртки.

Дождавшись, пока все покинут кладбище, мужчина не спеша подошёл к могиле. В руках он держал выгнутую из-за пазухи белую розу.

Она любила розы.

— Я буду скучать, Эм, — прошептал Федоров, кладя одинокий цветок на свежую землю могилы.

Постояв на месте ещё несколько минут, мужчина одернул себя, развернулся, и направился прочь.

Горло сжимала твёрдая рука потери, не давая нормально дышать, а глаза предательски щипал мороз.

— Соберись, — сам себе шепнул мужчина, ускоряя шаг.

Прочь.

Прочь от прошлого.

Прочь от неё.

Телефон разрывался от уведомлений. Но Мирону было похуй.

Он сел в удачно пойманное такси и поехал домой.

* * *

Каким-то образом узнав о смерти девушки своего кумира, фанаты стали закидывать посты Фёдорова, Эммы, пока Ди не удалила ее аккаунт, и всех их друзей комментариями, а так же писать слова поддержки в Директ, правда, толку от них было мало, и они даже делали хуже — Мирон все чаще вспоминал о потере, все чаще уходил в себя, все чаще психовал, все чаще принимал оставшийся венлафаксин.

Дошло до того, что он от злости выбросил телефон с пятнадцатого этажа, тем самым оградив себя от соцсетей и фанатов.

* * *

На похороны Эммы Оливия не пошла, зато она решила навестить Мирона вместе с Женей и Ваней вечером, после них.

* * *

В тот вечер Оливия сидела на диване в гостиной и рисовала. Совсем недавно психолог посоветовал ей изливать все переживания на бумагу, что она и сделала.

Сидя в тёплом вязаном свитере (подарок Жени, та увидела его в магазине и, цитата, «сразу же подумала о тебе и не смогла не купить!». Он и правда замечательно подходил Эссен — бежевый цвет, мягкий узор нитей, приятный запах какао и шоколада), Оливия рисовала чей-то портрет. Она обычно не задавалась конкретной целью, давая своему воображению полную свободу. И сейчас на бумаге медленно, но верно, проявлялся профиль Фёдорова…

Девушка цокнула. В последнее время образ хмурого рэпера все чаще появлялся в сознании Эссен против ее желания.

Девушка понимала, что ему сейчас тяжело. Но она не могла позволить себе желать сблизиться с этим человеком.

Она была обижена на него. За волосы, за его идиотский характер, за его поведение.

Оливия понимала — эти причины недостаточно веские. Тем более, учитывая события, произошедшие с Мироном за прошедший месяц. Но и она натерпелась…

Но сегодня она решила — надо. Надо навестить Фёдорова, тем более его друзья как раз собирались к нему вечером.

— Ну что, ты готова? — в комнату заглянула собравшаяся Женя, одетая в чёрный костюм и такого же цвета пальто.

— Да, минуту, — Оливия быстро сложила альбом и кисти с карандашами в ящик комода, прихватила с собой телефон и вышла в коридор.

В машине их с Женей уже ждали Ваня и Эрик. С последним Оливия познакомилась совсем недавно, и оператор сумел покорить девушка своим чувством юмора и простотой.

Но сейчас все были грустными, и даже вечно дурачившийся Ваня молча сидел за рулем Хёндая.

— Мы вас завезём, а потом за продуктами сбегаем, — сказал Эрик вместо приветствия, даже не оборачиваясь на заднее сиденье.

— Я с вами, а то купите одну вредную еду. Лив, ты пойдёшь? — поинтересовалась Женя, не отрываясь от телефона. Она строчила кому-то гневную смс-ку.

— Я…- Лив растерялась, не зная, что ответить, — Я на улице вас подожду, хочу подышать…

— Холодно же! — подал признаки жизни Евстигнеев.

— Но я хочу прогуляться!

— Да ты заболеешь!

— Неправда! Я в свитере и пуховике, и вообще…- и Лив бы продолжила спорить с Ваней, если бы не Женя.

— Замолчали оба, или ваш, Ваня, с Миром концерт вообще не случится! — раздраженно крикнула Муродшоева, от чего Эрик подпрыгнул на месте, ударившись головой о крышу машины.

— Бля, реально, — мужчина недовольно сморщился, потирая рукой ушибленный лоб, — как дети. Вань, Лив не ребёнок, дай ей погулять немного, район безопасный, да и погода норм.

Ване не оставалось ничего, кроме как согласиться, но на всякий случай он вручил Лив ключи от квартиры Фёдорова, чтобы если она замёрзнет, смогла зайти и согреться.

— Заболеешь — лечиться сама будешь! — строго проговорил Ваня, видимо вспоминая, как Лив простудилась в Новый год.

— Ой, Вань, не превращайся в папочку, рано ещё! — засмеялась Лив, и, помахав ребятам, вышла из машины у дома Фёдорова. «Окситабор» в неполном составе — Порчи был с женой на родине, недавно он узнал о ее беременности — укатил в ближайший супермаркет, а Лив же стала прогуливаться по заснеженным дорожкам.

Темное небо, на котором сияла лишь луна, завораживало. Хоровод маленьких весёлых снежинок украшал пейзаж, а свет фонарей придавал атмосфере дворов особую магию.

Было около восьми вечера, но, к удивлению девушки, на улице было много людей. Кто, спеша, бежал домой, иногда поскальзываясь на обледенелой дороге, кто размеренным темпом гулял с парой или семьей, встречались стайки детей, звонко смеявшихся, раскрасневшихся и излучавшись радость. И Оливия шла, шла и наслаждалась спокойствием.

Но вскоре, как и говорил Ваня, девушка замёрзла. С минуту пытавшись терпеть неприятное чувство холода, сковавшее ноги и лицо, девушка, скрепя сердце, решила-таки пойти в квартиру, не хотела тешить Ваню его правотой.

Поднимаясь знакомой дорогой в квартиру Фёдорова, Лив почему-то почуяла неладное. Что-то в глубине души сжалось, когда нога девушки ступила на пол этажа, на котором жил рэпер.

Чуть трясясь от холода, Лив позвонила в дверь. Она отчетливо слышала, как внутри квартиры раздалась трель дверного звонка, но больше она не слышала ничего… тишина.

Позвонив ещё несколько раз, она закатила глаза. Ну что за игнорирование… а если его вообще тут нет?

Вставив ключ в замочную скважину и попытавшись открыть дверь, Лив обнаружила, что та уже открыта.

— Что, — это явно было не так, как надо. Явно.

Нажав на ручку, девушка вошла в квартиру. В коридоре было темно и очень холодно, словно где-то было открыто окно. В нос ударил запах сигаретного дыма и перегара.

— Мирон? Ты где? — неуверенно позвала Оливия, стоя у двери и не решаясь пройти вглубь темной, неприветливой квартиры.

Не услышав ответа, девушка все же решилась и сделала первый шаг. Сердце бешено колотилось в груди.

— Мирон, я знаю, ты здесь! Это уже не смешно.

Сделав ещё пару шагов, Оливия споткнулась о что-то явно стеклянное… бутылка? Только потом до девушки дошло, что можно было включить свет, что она и сделала.

Коридор сразу же перестал перед Эссен во всей своей «красе». На полу валялось около трёх пустых бутылок из-под коньяка, и с дюжину сигарет.

— Мирон, ну блин…

Девушка заглянула сначала в гостиную, оказавшуюся пустой, потом в кухню. И застыла.

В центре полутемной комнаты стоял стол, заваленный бутылками и рассыпавшимися таблетками, а дверь балкона была настежь открыта.

Легкая белая тюль развевалась на ветру, придавая комнате жутковатый вид.

Лив не сразу разглядела на балконе силуэт мужчины. Но что-то было не так…

— Боже! Мирон! — мужчина сидел на краю балконной перегородки, свесив ноги во тьму ночи. С пятнадцатого этажа.

— А, это ты, — сиплым безжизненным голосом произнёс рэпер. Он сидел на холоде в легкой футболке, но, кажется, не сильно парился по этому поводу. Он курил. Серый дым вырывался из его рта, окружая голову на миг, а затем смешиваясь с морозным воздухом. В другой руке мужчина держал стакан с янтарной жидкостью.

— Мир, з-зачем ты там сидишь? — тихо, трясущимся голосом, спросила Оливия, медленно ступая к балкону.

— Ебать у тебя вопросы. Хочу и сижу, — таким же тоном ответил Фёдоров, чуть оглянувшись на Лив и зло полоснув ее взглядом. Та резко остановилась в паре метрах от мужчины, — Выпей, — он неожиданно сменил гнев на милость и кивнул на стол. Оливия увидела полупустую бутылку и стакан. Словно он ждал кого-то.

— Я не…

— Пей, сука! — рявкнул Федоров, опасно качнувшись.

От страха за жизнь этого мужчины, Оливия кивнула и потянулась к виски. Все такими же трясущимися, но теперь уже не от холода, руками, девушка налила янтарную жидкость в стакан, но пить не стала.

— Знаешь, жизнь ведь так быстротечна и бессмысленна, — начал Федоров, отвернувшись. Он смотрел на вечернее небо и курил, а Эссен в ступоре от таких слов стояла на месте, — Люди думают, что я лучше их. Что я весь такой успешный, у меня овердохуя друзей, жизнь шикарная… но ведь нихуя оно не так! — он со злостью швырнул стакан с недопитым виски с балкона, заставив девушку вздрогнуть и надеяться, что тот приземлится в снег, а не на чью-то голову, — Нихуя! Я столько пережил и стольких потерял, что, кажется, и смысла жить дальше нет! — пьяно рассуждал Федоров. Девушке стало страшно. Он же не собирается прыгать?!

— Мирон, послушай…

— Да, блядь, заткнись, девочка! Ты появляешься в моей жизни внезапно и не в самый лучший период, ты выводишь меня из себя, заставляешь злиться, чувствовать что-то. Лучше бы я сдох от передоза в Англии, а не терпел все это сейчас! — почему-то Лив показалось, что в смеси злобы и раздражениях в тоне рэпера проскользнула грусть, — Она умерла. А я все ещё живу. Прожигаю жизнь! А зачем…

Ещё секунда и он оттолкнется от балкона и полетит вниз.

— Нет! Ты не сделаешь этого!

Оливия в долю секунду оказалась у спины рэпера, и, схватив того за руки, потянула назад. Не ожидавший такого поворота мужчина не успел ничего предпринять, и по инерции приземлился на девушку.

— Пиздец ты тяжёлый…- с облегчением прошептала Оливия. Ее горячее дыхание опалило шею мужчину, отрезвив его.

Он словно очнулся.

— Что происходит, — он поднялся, опасно шатаясь и непонимающе оглядываясь, будто не помня всего того, что произошло недавно, — Оливия?

— Боже, Мир! — Эссен заплакала, выбравшись из-под него и неожиданно для самой себя обняла рэпера, — Ты живой.

Примечания:

*часть писалась под «Биполярочку»

Буду рада вашим отзывам <3