Там, где птицы летают свободно (гет)

Лу, морщась, оторвалась от планшета и потёрла пальцами веки. Несмотря на «безопасный экран», глаза всё равно безбожно уставали. Дверь приоткрылась с тихим пиликаньем электронной двери, и псионичка, приоткрыв один глаз, увидела кивающего ей в знак приветствия Марка. Кивнув в ответ, Лу снова вернулась к планшету. Лекцию нужно было досмотреть.

Чем дальше заходил проект, чем масштабнее становилось изначально небольшое дело с приютами, тем острее псионичка ощущала, что нужно восполнять пробелы в знаниях. Тот факт, что она делала это в самом разгаре проекта, напоминал чтение руководства по управлению воздушными суднами необученным пилотом будучи в кабине высоко в небе. Но это было даже интересно. А учиться Лу никогда не чуралась. Педагогика, менеджмент, бухгалтерия и связанные с ней компьютерные программы...

Мишель всегда говорил ей, что знание и умение применять его на практике первостепенны. Вёрткая мысль зацепилась за имя свёкра. Пусть уже прошло больше полугода, а употреблять прошедшее время в мыслях и разговорах о нём было всё так же больно...

* * *

Лу, мягко сказать, не любила больницы. Паскудная стерильность, словно впитанная в стены медучреждения тревога, мерзкими щупальцами охватывающая каждого, кто попадает в это место, и запах. Тот самый запах, спутать который с чем-либо невозможно никаким образом — смесь моющих средств, лекарств и чужих страданий. Если была возможность не посещать больницу, Лу использовала её. Плановые проверки крови не в счёт.

Когда это началось? Вопрос был не таким важным, чтобы дотошно разбираться в себе. Не в детстве, Лу помнила, как мама привела её на прививку в медкабинет в Ле Лож, и тогда не было страха, только томительное ожидание своей очереди, чтобы поскорее оказаться на детской площадки.

А может когда ставили клеймо? Да нет, это даже не медицинская процедура. Просто с возрастом, когда пришло осознание, что врачи при всех своих достоинствах не волшебники, а больницы место скорби и тщетных надежд.

«Клеймо...»

Пора бы уже перестать называть его так, вон браслетов с символом Пси с каждым днём становится всё больше. Не то чтобы Лу была этому не рада, наоборот. Однако рациональная часть твердила, что учёт псиоников нужен, пусть не таким методом как раньше. Пси — это большая сила, а большая сила — это большая ответственность. Понимание этой ответственности и базовые навыки управления своим даром необходимо прививать. Чтобы никто не попадал в больницу, как, например, те изуродованные мальчишки.

Лу бросила быстрый взгляд на мужа. Иво говорил по телефону, явно отвлекая себя работой. Не быть здесь он не мог, но просто сидеть и ждать в ожидании чуда было выше его сил. Лу это понимала.

Кивнув Кею, она тихо бросила:

— Пойду принесу нам кофе. Тут даже есть вполне приличный, если знать где. Йонас как-то показал.

— Настолько, что даже месье Мартен его выпьет? — Кей натужно улыбнулся, попробовав разрядить атмосферу. Лу выдавила кривую улыбку. Вышло средне, но попытку она оценила. Насколько эмоциональный фон для Кея здесь давящий Лу не представляла.

— А это уж моя забота. Уговорю, — Лу уже бодрее хмыкнула и, развернувшись, поспешила к аппарату, чувствуя, как маска уверенности, что всё наладится, сползает как дешёвый макияж у проститутки в жаркий день.

Завернув в один из коридоров, Лу увидела свекровь и Йонаса. Меньше всего она хотела подслушивать, но и появляться сейчас, судя по тону, было крайне не вовремя, поэтому Лу замерла, вжавшись в стену.

— Я могу хотя бы попытаться. Люси, — Йонас кашлянул, безуспешно пытаясь избавиться от першащей хрипотцы. — Вы знаете, какая у меня ступень. Я могу помочь. Я хочу помочь. Я подпишу любые документы. Отказ от любого рода претензий, взятие всех рисков на себя. Мадмуазель.

Йонас замолк и в слишком громкой тишине стало слышно тяжёлое дыхание Люси. Где-то на периферии сознания у Лу промелькнула мысль о недавнем законе по защите Псиоников от перенапряжения и доплату при сверхурочном использовании Пси. Законопроект мурыжили ни один месяц, название его занимало почти половину страницы, и протащил его Иво не иначе как помощью Единого.

— Йонас, — голос свекрови звучал мягко, но твёрдо, словно не дрожал несколько мгновений назад. Лу знала наперёд, что сейчас услышит. — Спасибо тебе. Я безмерно ценю тебя и твою поддержку, но иногда Она побеждает. Ты и сам это знаешь.

— Но...

— Нет, мальчик мой. Нет. Я видела результаты анализов, я не первый год работаю здесь, и я лучше кого бы-то ни было понимаю, что это самоубийство. Это ведь не просто диверсия с, например, запуском водорослей в водохранилище. Нет, это биологическое оружие. Те, кто это сделал, точно знали, куда бить.

— А если несколько хилеров? — тихо уточнил Йонас.

Люси хмыкнула, послышался сдавленный смешок:

— То у нас просто будет несколько трупов. Данные лабораториями всё ещё уточняются, но люди у нас быстрые. Один из советников попытался воспользоваться помощью хилера. Погибли оба. Эта дрянь бьёт прямо по ДНК.

Лу не знала куда себя деть. Она здесь была явно лишняя, но сил отлепиться от стены не было совершенно никаких.

Йонас искренне хотел помочь Чистому. Нет, как доктор — и не только по надписи в дипломе, а по духу и призванию — он всегда помогал, что бы там ни ворчал на кухне, но тут... Тут в голосе было слишком много всего. Нужные слова не подбирались, попытки зацепиться за торчащие нити в клубке из эмоций и разных дум были тщетными.

Боль? Сочувствие? Дикое, безудержное желание помочь, потому что плохо тому, кого любит тот, кого любишь ты? А Люси? Она, истинный человек науки, не сдалась, нет... Смирилась. Наконец, смогла окончательно принять, что супруг, которого она любила ничуть не меньше чем Лу её сына, скоро покинет этот мир.

Всё это время она давала им с Иво надежду своим молчанием. Сама же всё знала. Давно? Или только недавно узнала? Лу предпочитала не вешать ярлыки и не винить почём зря, пока не спросит лично.

«С момента инцидента с советником, получается. А знает ли Иво результаты разбирательств? Там не военные заведуют, а лаборатория. Звонок же. Он ведь с лабораторией говорил».

Псионичка подождала пока пара удалится, на её удачу они направлялись в другую сторону. На негнущихся ногах она дошла автомата с кофе и взяла два стаканчика.

Лу быстро вернулась к палате и сразу же заметила загнанный взгляд мужа. Кея рядом не было. Девушка поставила кофе на подоконник и в два шага оказалась у Иво, обхватывая тотчас обмякшее в руках тело. Мужчина поставил голову Лу на плечо, хватаясь за девушку, словно утопающий за соломинку, и тихо, потеряно прошептал прямо ей в ухо:

— Лу, отец... Лаборатория...

— Я знаю. Уже знаю. Только что узнала, — зачастила Лу, крепче стискивая мужа в объятиях.

Иво сглотнул и выдохнул, беря себя в руки, не давая себе больше минуты на слабость. Погладив напряжённую спину Лу, он сказал, успокаивая то ли закаменевшую девушку, то ли себя:

— Всё будет хорошо.

— Да, — отозвалась псионичка. — Будет.

Оба понимали, что нет.

Не будет.

Чрезвычайно спокойная Люси зашла в палату и вышла с тем же выражением лица спустя всего несколько минут. Обведя их обоих внимательным взглядом, женщина сказала, словно припечатала:

— Он хочет вас видеть. Обоих.

Пара до этого молча стоявшая рядом друг с другом, почти невесомо соприкасаясь плечами, поддерживая и опираясь, синхронно кивнула. Лу потянулась ладонью, хватая пальцы Иво, прежде чем они вошли в палату.

Палата Мишеля ничем не отличалась от десятка таких же по коридору. Двуместная. Просторная. В доступе всё необходимое. Наполненная мерзким больничным запахом и писком приборов. Взгляд Лу, подверженный профессиональной деформации тотчас начал анализировать обстановку: окно справа, слева дверь, по всей видимости, в уборную, тумбу можно швырнуть, а пустой койкой воспользоваться в качестве щита — всё, чтобы не смотреть на свёкра. Некогда энергичный мужчина, наполненной живой кипучей энергией, сейчас выглядел палёной копией самого себя. Бледный, бледнее обычного, осунувшийся и... чересчур бодрый. Такой взгляд Лу видела у одного парнишки однажды. Когда тот окончательно решился на самоубийство и только доделывал незаконченные дела. Это она поняла много позже, а в ту, последнюю встречу она наивно думала, что у него всё налаживается.

«Как же его звали?.. Майк?..» — глупая, абсолютно неуместная мысль прошмыгнула полёвкой и тотчас испарилась.

Смотреть на Мишеля было больно. Но когда он начал говорить, это ощущение немного ослабло: мимика ничуть не поменялась.

— О, уже начинается. Лу, прекрати немедле-кха-кха, — ослабший голос Мартена-старшего звучал почти как раньше, только кашель мешал поддаться сладкому самообману.

Она попыталась улыбнуться.

— Слава Единому, что я не заразный, а то совсем тоска была бы, — Мишель, кряхтя, приподнялся на койке, и замахал рукой. — Ну что встали, словно кого-то хороните?

— Пап... — нехарактерно выдохнул Иво.

— Тихо, — цыкнул Мишель. — Раз я всё равно помру, я хочу это сделать на своих условиях. Какая разница сейчас или на тридцать лет позже? Может и лучше, что сейчас. Не хотелось бы остаться в вашей памяти сумасшедшим дедом.

Вот теперь Лу узнавала своего свёкра.

— Подойдите ближе, чего встали, как истуканы.

— Вы бы не были таким, — усмехнулась девушка, краем ладони протирая заслезившиеся глаза и присаживаясь на край больничной койки. Иво встал рядом, непоколебимый, как монумент.

— О, уверен, был бы. Лу, — Мишель резко посерьёзнел.

— Да?

— Не смей опускать руки. Ни сейчас, ни вообще. Со мной или без меня ты справишься. И не в память обо мне или ещё какая-нибудь подобная чушь, нет. Это просто надо сделать и лучше тебя этого не сделает никто. Все кричат о помощи детям. Делать не хочет никто. А ты хочешь и можешь. Если и есть человек, который не испугается пойти против этой ржавой махины до конца — это ты. Поняла?

Лу сглотнула и, кивнув, широко улыбнулась:

— Конечно, Мишель. Я обещаю.

Он подмигнул ей и перевёл взгляд на сына:

— А ты помогай ей и поддерживай. Там такие акулы, хотя я верю, что Лу сама кого хочешь съест. А ещё найди тех, кто это затеял. Я уверен, ты уже всё для этого делаешь, но не могу же я не дать напутствие, да? — Мартен-старший прищурился, разом теряя смешливый задор. — Эти... люди, кем бы они не были, отлично понимают, что делают. И их нужно остановить. Эта... мерзость ведь не только для чистых опасна. Она бьёт и по хиллерам, которые пытаются помочь, а врачи и так у нас на вес золота. Они это знают, уверен.

Мишель замолчал, и никто не смел нарушать наступившую тишину.

— Ты давал клятву, Иво. Один раз ты её уже исполнил. Сейчас масштаб иной, всё не так плохо. Защити людей. Всё человечество. Помнишь, в детстве ты спрашивал о постулате? Ты понимал различие Псиоников и Чистых, но общую черту не мог уловить.

— Помню. Ты сказал, что все они люди, — ответил Иво и опустился рядом, протянул руку к отцу и сжал его плечо, стараясь не задеть трубки капельниц.

— Именно, — Мишель улыбнулся на это нехитрое действие сына. — Все мы люди. Разные, но по сути своей всё ещё просто люди. Помни об этом.

Иво медленно кивнул. Он смотрел отцу прямо в глаза, словно в этот момент давал клятву ему одному.

— Когда ему будет казаться, что ночь слишком темна, ты будешь рядом Лу, — вопрос звучал утверждением, совсем как тогда, когда Иво взял на себя заботу о находящейся в шоке Энн. Лу в очередной раз мысленно поразилась до чего отец и сын похожи.

«Завершение всех дел... Всё вы знали с Люси. Что лить слёзы, когда всё предрешено? Прагматично как всегда, Мишель».

— Да, конечно. Всегда, — твердо произнесла псионичка.

— Вместе вы можете совершить даже невозможное, — тихо произнес Мишель. — И... Ребята, дети, присмотрите за Люси. Я безгранично люблю эту женщину и знаю, что она удивительно сильна. Но иногда даже самым сильным людям нужна помощь.

Пара переглянулась и синхронно кивнула. Они давали обещание. Он принимал.

— Ну что ж, теперь и умереть не страшно, — мягко улыбнулся Мишель, не храбрясь и не боясь. Готовый и собранный, как и всегда. — Обнимемся напоследок, сын, Лу?

Недлинное объятие, родной запах, который вблизи не перекрывал дух больницы, тихий шмыг носом.

А потом поеду, думаю, к Периметру, там место хорошее есть, — сказал Майк тогда.

«Его пепел развеяли около небольшой лесополосы как раз у стен Периметра» — стойкая ассоциация со старым приятелем не хотела уходить, да и наверное смысла прогонять её не было. Итог один, образ мысли, похоже, тоже.

— Иво... Позови маму, хорошо?

— Конечно, papà, — голос Иво сел лишь на последнем слоге.

Они с Лу тихо вышли, их время с Мишелем подошло к концу, теперь оно принадлежало одной.

— Мам, он зовёт тебя, — чего мужу стоило сохранять ровный теплый тон, Лу не могла и предположить, сама позорно скрывая проклятые слёзы.

Люси коротко кивнула, на миг касаясь щеки сына пальцами, и скрылась за дверью.

Никто вокруг не смел проронить и слова. Сколько прошло времени Лу не знала, но отчётливо помнила момент, когда вскинула голову на скрип открывшейся двери. Одного взгляда мадемуазель Моретт было достаточно, чтобы понять — конец.

Дальнейшее мелькало перед Лу слово кадры дешёвого фильма, у режиссёра которого не хватило денег на хорошего монтажёра. Суета врачей, объятья Иво и Люси, взгляд Кея и то, как её руки обхватывают мужа, когда он отпускает от себя мать. Она не знала, что сказать. Может потом слова придут? Правильные. Нужные. Но сейчас она могла просто показать, что он не один. Никто не один.

— Иво, я останусь тут, хорошо?

Они одновременно посмотрели на мадмуазель Моретт, и Приор кивнул. Больше слов им не требовалось.

— Спасибо, Лу.

Они разошлись столь же резко, как оказались в объятиях друг друга. Псионичка подошла к свекрови, деликатно обнимая её и ненавязчиво предлагая помощь. Люси заученно ответила, что всё в порядке, но прижалась ближе. Лу аккуратно поглаживала женщину по спине смотря, вместе с ней смотря на удаляющегося Иво. Приор быстро отдалялся в сопровождении охраны.

Это была война. Снова. И снова они должны победить. Иных вариантов нет.

* * *

Из воспоминаний Лу вырвал ставший непозволительно громким голос Жонсьера:

— Да это просто безрассудно! — Лу с отсутствующим видом смотрела в даль, не желая и не пытаясь влезать в разговор. Повернувшись к мужчинам, девушка увидела, что Иво иронически приподнял бровь, и Марк тут же осёкся, недовольно поджав губы.

— Мы вполне можем справится сами. Отряд Инквизиции и проверенные люди из Корпуса. Вы можете приехать для оглашения приговора и...

— Я искренне надеюсь, Марк, что ты не сомневаешься в моей уверенности в вас. И в моих решениях. Нет, — твёрдо сказал Иво, прищурившись. Приор не отчитывал и не ругал, но ясно давал понять, что ни споров, ни пререканий не потерпит. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Марк бросил взгляд на Лу в тщетном поиске поддержки. Псионичка лишь приподняла уголок губ, приподнимая плечо и мысленно отвечая Жонсьеру:

«Ты и сам знаешь, что это бесполезно, Марк. Но ты же не успокоишься?».

— Найти и обезвредить змеиный клубок, что может быть проще? — риторически спросил Марк. — Мы уже ни раз это делали. Вейсс плюс один уже вычислили примерную область их дислокации, я подготовлю вам, месье, всё необходимое.

— Марк, — уже мягче обратился Иво.

— Да, месье?

— Здесь нужен кто-то надёжный. А там необходимо личное присутствие Приора. Это вопрос госбезопасности. Помимо установления личностей тех, кто всё это затеял, и изучения принципов заражения, решения привычных в общем-то вопросов, которые тебе более чем по силам, стоит понимать, что это первая после «смены Викария» подобная провокация. Наша... Моя реакция на подобное определит, будет ли что-то подобное в будущем. И в каком масштабе.

— Приор, извините. И за нарушение субординации, и за попытку оспорить решение. Я был не прав.

— Брось, Марк, — с долей ехидства отмахнулся Иво. — Ты умеешь думать и не питаешь страха перед авторитетами. Это хорошие качества. Ну и вдобавок, приложи к документам все возможные личные дела, всех, кто там проживает. Гражданских могут шантажировать и запугивать.

Лу, тактично рассматривающая собственные ладони во время диалога Иво и Марка, мысленно отметила:

«Не хочет лишних жертв».

Марк быстро кивнул, вновь обретая былые уверенность и настрой:

— Правильно понимаю, что всё будет проходить на месте?

— Именно, — подтвердил Иво. — Казни проведём там же. Общественность узнает всё по факту. Не хотелось бы эксцессов.

Тон Мартена был спокоен. Беспристрастен. Констация факта, не более. Он ехал не мстить. Он ехал, чтобы спасти. И наказать виновных, разумеется. Без чего было бы невозможно поддерживать порядок.

Лу вспомнила Ирму и Тома‌. Десять лет на исправительных работах вдали друг от друга. Вероятно, это жестокое наказание для тех, кто боролся за свободу псиоников? Или за своё собственное благополучие? Книги по истории приоткрывают удивительно многое.

Лу с некоторой дрожью внутри осознавала, что это было ничтожно мало за все те смерти, которые произошли по вине её бывших друзей. Не виновные люди, просто гражданские. Та, напоминавшая причёской Тину, девушка, что так часто посещала её в кошмарах. План Иво был не «бескровным», но сейчас все люди имели одинаковое право на жизнь. Что могли устроить, придя к власти, Ирма и её сподвижники? Лу не единожды думала об этом, просто потому что не могла не. И картинка складывалась не самая радужная. Просто сменилась бы полярность угнетения.

А Тома? Был ли он ведомым сильной и властной Ирмой или же и сам разделял не только её идеи, но и методы? Ответ для Лу был очевиден — да, разделял. Разделял взгляды и поддерживал все решения. Даже без учёта этой несчастной прослушки... Так лего подставить Йонаса? Его ничего не смутило, а значит, он мог творить то же, что и она. Лес рубят, щепки летят...

— Что ж, всё будет готово к вечеру, Ришар может заменить вас с завтрашнего дня, — Марк рапортовал, глядя в планшет, куда, видимо, ему прислали информацию. Лу с некоторым удивлением поняла, что прослушала часть разговора.

— Документы для «исследовательской группы» уже есть. Всё необходимое оборудование для маскировки работы новой станции исследований отдалённых территорий доставлено, как и оружие, которое провезут в машинах с оборудованием. Анализатор, созданный Вейс прошёл испытания и готов к работе. Группа сформирована, всё необходимое выдадут завтра при выезде.

— Отлично, — произнёс Иво. — Ты свободен, Марк. Жду доклад утром.

Марк кивнул и вышел из кабинета. Молчавшая всё это время Лу взглянула на мужа.

— Что такое? — взгляд тёмных глаз прошёлся по Лу.

— Странно ехать на важное задание без Марка, — честно сказала Лу.

Иво весело хмыкнул, в глаза плясали озорные чертята.

— Я все же был прав — ты питаешь к нему нежные чувства. Мне начинать ревновать?

Лу рассмеялась, а затем, посерьёзнев, проговорила:

— Не смотря на его мерзкий нрав, и кто я, чтобы осуждать, сама такая же, ему можно доверить жизнь. И весь Нью-Пари, да?

Иво серьёзно кивнул:

— Нельзя все яйца складывать в одну корзину, а Марк, если что, не даст разрушить здесь всё.

— Если... Что-то случится с нами?

— Да. Всегда помни о смерти. Да и не исключено, что они не сосредоточено в одной точке, уедем мы все, и будет диверсия. Вероятность не велика, но нельзя исключить её полностью.

Иво вышел из-за стола, предварительно нажав кнопку затвора замка и сел рядом с Лу. Псионичка положила голову ему на плечо, переплетая пальцы их рук.

— Давай лучше возьмём с собой Жана? — мужчина издал вопросительный звук, повернув голову и зарывшись носом в волосы девушки. Лу пояснила. — Мы не знаем, сколько там пробудем, а у Кея ребёнок. Он не откажется от задания, но зазря оставлять ребёнка без отца непонятно насколько?

— Согласен. И Жану будет полезно.

Настолько ранним утром, что ещё ночь, пара споро готовилась к отъезду. Ныне прятаться от блокпостов не было нужды, и потому маскировка была не столько... всеобъемлюща и комична. Тем не менее, увидев Иво в защитном костюме — что было логично — и с аккуратным пучком вместо привычного низкого хвоста, Лу замерла в проёме, удивлённо вскинув брови:

— Не ожидала, что прическа так тебя изменит. Серьезно.

— Самый простой и быстрый способ. Что?

Лу фыркнула.

— Не, ничего.

— Люди в основном запоминают образ: одежда инквизитора, волосы, собранные в хвост. Или не собранные. К тому же, сама по себе у меня не особо запоминающаяся внешность, — Иво чуть улыбнулся. — Ты дважды меня не узнала, пока месте Стоун не разъяснил всё при покушении, верно?

— Первый раз я видела откровенно плохо, — беззлобно огрызнулась Лу, вспоминая их первую мимолётную встречу после тестирования Пси для поступления в Корпус.

Иво понимающе кивнул.

— Поэтому, этого хватит. Не вижу смысла в каких-то дополнительных ухищрениях, — Лу прыснула, вспомнив маскировку Марка во время их проверки катакомб.

— Ну разве что очки, — хмыкнул мужчина, надевая названный предмет.

— Ты главное не вставай, — вложив всю невеликую невинность в эти слова, посоветовала псионичка.

— Почему?

— По росту опознают, — экспертно заверила Лу и улыбнулась, взглянув на задавившего смешок мужа. — Я так понимаю, необходимость маскировки, это единственное исключение, когда тебе можно не носить исключительно чёрное?

— Да, и это очень удобно. Особенно, если чёрный твой любимый цвет. Никаких мук выбора.

Иво застегнул сумку и, взяв со столика картхолдер с ключами, подхватил следом и сумку жены.

Еще два года назад, Лу стала бы спорить, что вполне в состоянии донести всё сама. Теперь же... Возможно, именно потому что Иво всегда признавал её умение сделать всё самой, было легко принимать от него ненавязчивую заботу и нежность?

На выходе их встретил Марк с кратким докладом и планшетом, переданным Иво в руки. Пока Приор читал, и Лу, и Жонсьер молчали, Марк никак не комментировал их внешний вид, но бросил на псионичку смешливый взгляд.

«Зараза» — мысленно фыркнула Лу.

Только они втроём прошли в малый зал совещаний, как из второго входа в него вошли Гектор, Даниэль, Ришар и Жан. Начальник охраны выглядел не очень довольным, но никак не выказывал неудовольствия авантюрой, устроенной начальством. Понимал, что переубеждать бесполезно, да и поздно уже.

«Они действительно ценят Иво. Заботятся и волнуются. Ни как о начальстве, а как о человеке» — отметила про себя Лу, ошеломлённая новым знанием. Она чувствовала это и до внезапно возникшей мысли, но чувствовать и осознавать, знать наверняка — разные вещи. Дани ободряюще улыбнулась Лу, и псионичка поспешила вернуть улыбку.

— Доброго всем утра, — поприветствовал Иво, кивая и ловя ответные кивки. — Гектор, Марк за главного, обеспечиваешь его безопасность. Даниэль, жду данные.

Вейсс поспешно кивнула, и Иво переключился на третьего:

— Жан, рад видеть вас полностью готовым, вам ввели в курс?

— Да, месье Приор.

— Отлично.

Отдав последние распоряжения, они уже без Гектора и Даниэль спустились вниз, покинув здание через чёрный вход. Иво и Жан уложили сумки в багажник, и последний сел за руль.

— Хорошей дороги, господа и... дама, — попрощался Марк, многозначительно переглянувшись с Приором. — Всё будет в лучшем виде, — пообещал Жонсьер, словно обо всём, но явно имея в виду что-то конкретное, прежде чем вернуться обратно в здание.

Они ехали довольно быстро, и Лу вглядывалась в небо, где ещё стояли рассветные сумерки, но солнце уже тянуло руки первыми лучами, в безуспешной попытке согреть город.

Девушка невольно вспомнила другой день, врезавшийся в память подобными красками.

* * *

Лу натянула воротник пальто так, что тот закрывал нос. Колючий ветер жёг глаза и забирался под все слои ткани, пробирая морозом до костей. Был уже закат, несправедливо красивыми красками растянувшийся в небесах ленивым котом. А может дело совсем не в погоде, а в снежном шторме в душе?

Слова "Смерть" и "Мишель" никак не могли слиться в нечто общее у Лу в душе. Умом она всё понимала, в конце концов, она помогала Люси со всем... этим.

«С похоронами. Это были похороны, Лу» — обратилась девушка сама к себе. — «Пора уже называть вещи своими именами». — Лу прикрыла глаза и тихо выдохнула. — «Креп».

Прах развеяли над полем. Почти бескрайним. Красивым. Свободное пространство под чистым небом. Лу не лезла со своим сочувствием к свекрови, ни жалость, ни сочувствие всё равно не вернут человека. Только разбредят душу, окрасят тоской всё то хорошее, что было в прошлом. Печаль, которую видела псионичка в глазах Люси не ломала её. Женщина словно не желала отдавать смерти всё то светлое, что было у них с Мишелем. Лу понимала это. И восхищалась.

«...ты стал мне вторым отцом, Мишель» — призналась мысленно Лу. — «Уверена, папа тебе за это благодарен. А главное, благодарна я. Мне было это нужно. Спасибо».

Люси подошла к ним с Иво протягивая сыну ключи:

— Мы были там всего за месяц до... сил вернуться туда у меня точно не будет. Тем не менее это совершенно не повод, бросать это место, оно было наполнено счастьем. И я хочу, чтобы вы наполнили его своими воспоминаниями.

Она молча потянула сыну ключ-карту. Иво взял, пряча её в карман и обнял Люси. Здесь и сейчас это были ни Приор, ни врач, это были мама и сын. Лу не смела влезать в их момент, но её никто и не спрашивал. Моретт чуть отстранившись от Иво, захватила в общее объятие и Лу. Отпустив их обоих, Люси сказала:

— Я, пожалуй, поеду. Не провожайте меня, хочу побыть одной. В конце концов, — с долей чёрного юмора добавила женщина. — У меня отпуск. — И уже серьёзно Моретт закончила. — А вы лучше проведите время вместе. Это порадовало бы его куда как больше. Он терпеть не мог формальности, хоть я и не знаю никого, кто разбирался в них лучше.

Они не решились с ней спорить, принимая её решения, понимая её мольбу завуалированную в просьбу.

В тот день назло злому ветру Лу с Иво ещё долго гуляли в ночи: разговаривали на отвлеченные темы, пили кофе, делая вид, что это не за ними по пятам ходит охрана. И девушка готова была покоятся, что ощущала теплый и хитрый лисий взгляд одного интригана, направленный на них.

* * *

Лу очнулась от воспоминаний, ощутив, что муж аккуратно сжал её пальцы:

— Ты в порядке?

— Да. Просто задумалась... Мы уже на месте?

— Да, скоро будем обустраивать "станцию"

Псионичка кивнула и, не дожидаясь чьей-либо помощи, вышла. Телекинез явно пригодился бы сейчас всем.

Разгружая вместе с Иво ближайшие машины с оборудованием, Лу заметила рядом с Жаном незнакомую женщину:

— Не видела её раньше, — вслух сказала она, неосознанно кивая в сторону невысокой шатенки.

— М? — Иво бросил короткий взгляд туда, куда кивнула жена, и выдал почти досье, возвращаясь к коробкам. — Мариэтта Лагард, магистрат, эмпатик. Они с Марком давно работают вместе.

Иво поставил последнюю коробку и, отряхнув руки, тихо продолжил:

— Сыворотки нет достаточно на складах, да и то, что есть... Не получилось бы настолько незаметно, было бы задействовано слишком много лишних людей. Марк предложил использовать пси-эмпатию.

Лу кивнула. Звучало разумно.

Уже под вечер Лу и Иво отделились от основной группы. Ненамного дальше «исследовательской станции» оказался скрыт уютной листвы маленький домик. Достав из кармана ключ-карту, Иво открыл дверь, пропуская жену вперёд и занося их немногочисленные вещи.

— Так, генератор должен работать исправно, погоди минутку... — Иво щёлкнул несколькими рычажками в щитке, после чего послышалось мерное гудение.

— Ого, — протянула Лу. — Обычно генераторы сильнее шумят, — и, уже осмотревшись, искренне добавила. — Тут уютно.

— Отец купил этот дом ещё до моего рождения.

Закрыв входную дверь, они неспешно переодевались.

— Но вообще немного напоминает убежище, — выцепляя тренированным взглядом усиление стен.

«Такой домик — не пластиковая типовая застройка. Не прострелят. Окна скорее всего тоже пуленепробиваемые».

— В каком-то смысле так оно и было.

— Стёкла же пуленепробиваемые?

— Да, -подтвердил Иво, одобрительно прищуриваясь.

Экскурсия получилась короткой — дом был небольшой.

— Тут кухня с гостиной, наверху спальня, санузел совмещенный. Сейчас всё работает от генератора, но если что печь всё ещё функциональна.

— Ты умеешь топить дровами?

— Я многое умею, Лу, — мягко заметил Иво. — В бытность дознавателем я много времени проводил у периметра, иногда жил в домах подобных этому. Так что да, умею.

Лу понимающе кивнула, коротко целуя Иво в нос. Оба знали, что вопрос был не с издёвкой, а с искренним интересом. В конце концов, любой Приор начинает с ученика семинарии.

— Возвращаясь к истории дома... Сначала это было убежище несколько в ином смысле, — Иво с теплотой провёл по дивану, с которого они совсем недавно сняли чехол. — Никогда не страдал вещизмом, но это место... Мой дед не сильно одобрял союз родителей. Он мечтал о более выгодном браке, с чистой, с положением, что даст дополнительные преференции сыну, а главное — ему самому.

Иво замолчал, переведя на Лу взгляд полный нежности и ностальгии.

— А отец влюбился в маму. И то, что она была нестабильной его совершенно не волновало, он любил её не за набор генов, а за то, кем она была... Каким человеком. Личностью.

Лу сглотнула ком в горле, не смея прерывать миг чужого обнажения души. И протянула руки, предлагая, но не настаивая. Нос псионички уткнулся в родную ключицу, и со всей возможной уверенностью она произнесла одними губами:

«Вы похожи».

— Ладно, — немного отстранился Иво, оглядывая жену без всякого смущения от проявленных мгновениями ранее чувств. — Я займусь продуктами и ужином.

— Я тогда проверю спальню?

— Белье в шкафу.

— Угу, — Лу поднялась наверх и, перестилая постель, погрузилась в размышления.

Действительно, ответ на то, почему пострадал только Мишель был прост до обидного прост: Люси была нестабильной и на неё эта дрянь не подействовала. Совсем. Никак.

Все эти месяцы Иво и его люди раскручивали клубок из истинных и ложных следов. Бутыли воды. Сеть магазинов в центре. Цепочка поставок. Пара тихих арестов, шаманство Даниэль и Фокси на основе полученной информации. И вот они здесь. А ведь масштаб трагедии мог быть совсем иным...

* * *

Лу проснулась и резко села в постели, чувствуя, что задыхается. В горле застрял не ком, а вата, от которой можно было сколько угодно безуспешно отплёвываться, но по итогу лишь задыхаться, не издавая ни звука. Спиной почувствовав аккуратное, вопрошающее прикосновения, псионичка судорожно дёрнула головой, не имея сил на нормальный кивок.

«Не поломать бы. Телекинезом. И Иво опять разбудила» — мысли скакали как горные козы, но мерные прикосновения от шеи и до поясницы помогали заземлиться.

«Раз... Два...» — считала их Лу, понемногу пропихивая живительный кислород в лёгкие. — «Три... Четыре...»

— Опять. Разбудила, — короткий взгляд на удачно оказавшие на тумбочке рядом часы показал четвёртый час.

Лу не извинялась, они с самого начала обусловились, что за такое... Не извиняются. Но стыдно за прерванный сон было всё равно.

«Кем ты меня после этого считаешь? Слабачка!»

Иво замер, прекращая поглаживать, и тут же полноценно сгрёб в объятия.

— Нет, Лу, не слабачка. Ты человек. Хороший человек. И было бы странно, не будь у тебя подобного, — прошептал Иво. Обычно мужчина молчал, зная, что ей нужно время справиться самой, но тут ответил на её неосторожно мысленно, как ей казалось, кинутое себе слово.

— Ты? — понятно вопросила псионичка, но мужчина понял, что она хотела спросить.

— И у меня было, — просто сказал Иво, покачиваясь вместе с ней. Не имели значения ни мокрые насквозь простыни, ни наступающий рассвет. — Просто давно, — и такая щемящая откровенность словно смыла всё мешающее Лу говорить. С губ сорвалось:

— Тогда на площади я видела девушку... У неё прическа... Да и одежда... Всё было как у Малой, — Лу замотала головой, отгоняя образ. — Я думала, что это Малая. Подбежала, перевернула... Оказалась, что не она, но.. Мне снится...

— Что это она, — закончил Иво, когда пауза стала слишком долгой.

— Да... И мне стыдно перед этой безымянной девочкой. Потому что я солгу, если скажу, что не была рада. Понимаешь?

— Понимаю, — серьёзно ответил мужчина.

— Я знаю, что это нормально волноваться именно о близких, и моя реакция нормальная. Но... Зацепило. Я не знаю, почему именно это, почему не клуб, ведь тоже, — Лу невесело хмыкнула. — Хороший сюжет для кошмаров. Но именно это. Всегда это. Как справиться?

Иво аккуратно взял в ладони лицо Лу, поворачивая к себе, и девушка обратила внимание, как рассветные лучи рассеялись над головой мужчины, будто бы создавая «нимб». В тон её мыслям Иво произнёс:

— Просто жить, ангел мой. Жить, понимая, что случившегося не изменить, стараясь быть лучше и не теряя себя.

Лу понимала, что Иво прав. И пусть вряд ли это был её последний кошмар, от этой спокойной истины из его уст стало до странного легко. Она не забудет, нет. Но будет жить. И он тоже.

* * *

Как бы ни кипела в той же Лу жажда к действию, дни потянулись чередой. Итоговый вариант операции требовал время. Много времени. На этапе разработки, когда из разрозненных кусков информации пытались сформировать лучшее решение, была масса вариантов, по итогу отброшенных. «Крота» в группу засылать не рискнули, арест некоторых исполнителей, проведённый по горячим следам, уже насторожил зачинщиков, стремящихся быстрее спустить концы в воду. Пришлось действовать ещё осторожнее — ясно как день было, что как раз-таки у «зачинщиков» есть свои люди в Корпусе или Совете. Даниэль и Фокси потратили ни один день, чтобы из получить информацию, которая помогла бы дополнить разрозненные сведения, полученные на допросах.

По итогу они выяснили зачинщиков, узнали расположение базы, но важно было застать их с поличным и изъять не только токсин, но и наверняка имеющиеся бумаги со всей необходимой информацией для его приготовления. Одна вскрытая цепочка поставок дала фору, но желание избежать дополнительных жертв спугнуло зачинщиков. Но по итогу те затаились.

Ни Лу, ни Жан не были в авангарде слежки и сбора данных, держась ближе к Иво. Тем не менее сведения о ходе операции Лу получала. Анализ образца, добытого бойцом КС в ходе весьма авантюрной и рискованной вылазки подтвердил — это именно то место. Далее потянулась бесконечная слежка, фото людей и ожидание тех, кто это устроил. Руководителей всей этой мерзости.

Команда быстрого реагирования была проинструктирована, обеспечена защитой и готова действовать в любой миг, как только разведка предоставит точные сведения.

Ожидание могло бы изматывать... Нет, не так. Оно изматывало, но попытка отнестись к жизни почти на природе как к не случившемуся медовому месяцу помогла и понимание, зачем они здесь, помогали.

В один из вечеров, лениво ковыряясь в тарелке и наблюдая за Иво, читающим очередной отчёт с планшета, Лу усмехнулась:

— Что-то новое есть? Чтобы заниматься этой работой нужна тонна терпения.

— Да, — автоматически кивнул Иво и улыбнулся, откладывая планшет. — Всё скучнее, чем ты думала?

— Да нет, — серьёзно ответила Лу, возвращаясь к еду. — Всё привычно, знала, куда шла работать. Да и лучше пусть будет так «скучно, чем... Иначе.

— Да, — вернул твёрдый взгляд Иво и добавил тише. — Если всё пойдёт, как мы предполагаем, скоро всё закончится. Очень скоро. Марк уже на низком старте.

Лу вопросительно вскинула бровь, не став спрашивать с набитым ртом. Мужчина вполне охотно пояснил:

— Когда здесь всё будет под нашим контролем, Ришара я направлю обратно в Нью-Пари, а Марка вызову сюда. Масштабы несколько изменились. Сообщники в городе схвачены.

Псионичка понятливо кивнула.

Всё случилось спустя три дня после разговора. Группа разведки доложила о прибытии руководителей и зачинщиков в одном лице на «производство». Оперативно оцепив здание, бойцы запустили усыпляющий газ. Применение огнестрельного оружия на первом этапе посчитали неэффективным. В приоритете было максимально уменьшить количество противников перед зачисткой во избежание потери личного состава. Второй этап, тем не менее, не понадобился. Закрыв органы дыхания, руководство лаборатории по какой-то причине пренебрегло защитой остальной части кожных покровов.

Операция прошла даже быстрее, чем планировалось изначально. Канистры с токсином не пострадали.

Стоя рядом с Иво снаружи, Лу ощущала странную смесь удовлетворения, усталости и разочарования.

«Сколько людей погибло, пока мы всё искали и готовили? Но без этого их всех вместе накрыть бы не вышло... Креп, как же всё сложно».

Операция завершилась без осечек. Ничего кинематографичного: стандартная, слаженная работа. Как говорил Иво, именно так и бывает. Должно быть, если необходимая информация наличествует в полном объёме.

Едва группа быстрого реагирования закончила свою работу, "исследовательская станция" стала превращаться в выездной дознавательный пункт. С допросными, камерами и кабинетами.

Иво скрылся в их доме и через десять минут твёрдой поступью из-за входной двери вышел Приор Инквизиции.

— Не прячешься, — заметила Лу.

— Предпочитаю быть собой.

Лу почувствовала, как уголки губ приподнимаются в мягкой улыбке.

«За это мы друг друга и любим, правда?»

* * *

Теперь началась рутина другого толка. Неприглядная, вязкая, нудная, опускающая в дрянную слизь с головой, и всё же, необходимая. У всех в отряде были разные методы допроса. Кто-то, подобно Марку, был жесток и не чурался угроз и физического воздействия. Кто-то, подобно мадемуазель Лагард, старался найти общий язык и наладить контакт.

Работы было столь много, что даже Лу надела свою форму КС. Режим секретности всё ещё сохранялся, поэтому дополнительных сотрудников из города не призывали.

На рукаве у Лу теперь красовались три бронзовые полоски.

— Приспешница Рид? Замечательно, третья допросная в вашем распоряжении, — в голосе Марка сверкнуло веселое подтрунивание. Лу непроизвольно подняла бровь, думая, что ослышалась, но блеск, промелькнувший в глазах мужчины, явственно говорил об обратном.

Все уставали. Потоки грязи вскрывшихся подробностей, ненависти обвиняемых и просто тяжесть, витавшая в этом месте, давили, стремились удушить мазутными пальцами. Но все продолжали делать своё дело. Узнавать новые подробности неслучившегося, сопоставлять информацию, давать распоряжения в город, чтобы исключить даже намёк на возможность повторения. Ночами, отдавая всех себя друг другу и засыпая от блаженной усталости, каждый из них крепкими объятьями старался дать другому сил. Они отчаянно защищали этот мир и людей, получая в ответ укусы и плевки. Но это неважно. Вместе они справятся. Выстоят.

Стопка заключений и приговоров на столе Иво становилась все больше, ручка делала свои росчерки вдумчиво и беспристрастно. К казни были приговорены двадцать человек из пятидесяти. Остальным были назначены принудительные работы в разных сферах. Кому-то двадцать лет, кому-то десять, некоторым год-два-три. Как и обещал Приор, наказание было соразмерным.

* * *

Казнь была проведена утром последнего дня работы группы.

Было тепло, и первые лучи солнца ласкали нежными оттенками землю. Вдалеке слышался характерный клёкот птиц. Умиротворение, которое излучала природа, не соответствовало холодной, бесстрастной атмосфере казни. Чёткий голос Приора громко зачитывал обвинения. Виновным предоставили последнее слово.

Лу нашла взглядом Марка, стоящего подле Приора. Она так и не решилась спросить у Иво, был ли Жонсьер на казни жены. То, что Марк сам допросил Летицию, она помнила, но казнь... хотя у Марка сил бы хватило.

Вся группа без исключений присутствовала здесь. Единственные свидетели последних мгновений заговорщиков. Смотрели на итог своей работы. Чтобы помнить и понимать цену. Решений. Ошибок. Каждый день.

Раз за разом слышался звук открывающегося люка. Едва последний приговор был проведен в исполнение виселицы стали разбирать, а тела готовить к кремации. Завтра группа возвращалась в Нью-Пари. Работа почти окончена. Далее сборы, демонтаж оборудования, отчёты.

Лу кивнула сама себе и направилась к Иво, чтобы вместе вернуться в дом.

— Что будет с членами совета, на которых указало руководство? — спросила Лу, складывая оставшиеся вещи по сумкам.

— Проверим. Если подтвердиться — примем меры, — спокойно ответил Иво, сортируя и подшивая бумаги.

Уточнять какие именно, девушка не стала.

* * *

Иво выглядел уставшим. Это было понятно, но суть была даже не в этом... Во взгляде словно застыла ноющая незавершённость. Мужчина смотрел в окно, но нечто подсказывало Лу, ничего не видел. Лу и сама ощущала подобное с того самого дня, как свекровь в последний раз вышла из палаты Мишеля. А своеобразный благостный вакуум постепенно рассеивался с момента завершения задания...

Они так и не поговорили друг с другом об этом. Было или не к месту, некогда. Но были рядом, просто поддерживая друг друга.

— Знаешь, я поняла, что моё детство закончилось не тогда, когда инцидент с Тайлером случился, — начала псионичка, всматриваясь в точёный профиль. Сам Иво сидел, прикрыв глаза и запрокинув голову. — Тогда просто закончилась моя жизнь с мамой... Детство ушло раньше. Когда не стало папы. Я сейчас понимаю, что была совсем мелкая. Воспоминания поистёрлись, но я помню ту суету. Люди приходили помочь помочь с делами, поддержать маму. Она тогда много плакала, это я хорошо помню. Мне тоже что-то говорили, но... — Лу на миг замолкла, подбирая слова, и невесело хмыкнула. — Человеческий, детский мозг такая странная штука, забывает иногда самое важное и оставляет быссмыслицу. — Лу почувствовала поддерживающую руку на плече и положила на неё свою ладонь. — Но речь немного о другом.

Она чувствовала, что надо рассказать. Именно здесь и именно сейчас.

— Я тогда знала, что всё изменилось. Безвозвратно. Но в то же время он был со мной, — криво усмехнувшись Лу, подтянула к себе изящную мужскую ладонь и начала гладить пальцы. — Когда я послала в эту сволочь тумбочку, в голове я слышала его голос «Не смей сдаваться, Лу! Ни за что не смей».

— И ты не сдалась, — Лу отпустила руку и поняла, что не заметила, когда муж перевёл взгляд на неё. Девушка согласно покачала головой, смотря на их лежащие рядом руки. Иво придвинулся ближе и положил голову псионичке на плечо.

— Даже в самые тёмные дни я знала, что папа рядом. Не знаю уж, смотрит или ещё как... просто со мной. Я не говорю, что у вас с Мишелем также. Может, это вообще мои тараканы и, — Лу фыркнула. — Как говорили на дисциплине по психологии, лишь защитный механизм психики, но...

— Я тебя понял, Лу. Временами тоже ощущаю... — мужчина медленно сел ровно, словно сбрасывая уцепившуюся в голую душу скорбь. — В голову иногда лезет всякое. Если бы узнали раньше, если бы нашли антидот. Если бы. Но не "если".

— Если бы Мишель это слышал, он бы нам устроил выволочку. Обоим, — заметила Лу.

— Это точно, — Иво усмехнулся, — Не живи прошлым, но учись у него, смотря в будущее.

Лу грустно улыбнулась, кивая, и обняла Иво, чувствуя смыкающиеся чуткие руки за спиной.

— Моё настоящее и будущее — это ты, — услышала она шёпот, которым доверяют самые сокровенные тайны.

Мягкое касание губ стремительно превращалось в искрящееся исступление, создающее новое, сплавляющее в единое. Не было никаких преград, и поддавались этому огню. Кто потянул другого на кровать было неважно, ибо не было одного и другого, лишь неразделимое пламя. Дикое, свободное пламя, в котором они сгорали и рождались вновь. И в нежно-горьком забытье крепло всё то, что они так кропотливо строили. Их любовь.

Наутро, укладывая вещи в машину, Лу и Иво услышали разговор неподалёку.

— И что, он правда приложил того парня, когда тот напал на мадмуазель? Ну ту, эмпатик, которая всё мирно пыталась решать, — спросил первый из собеседников, имени которого Лу не знала.

— Да, месье Жонсьер наблюдал за допросом, и когда ситуация накалилась, не допустил насилия по отношению к мадемуазель Лагард. Никто бы не оставил невоенного человека один на один с обвиняемым, — сухо ответил второй, коим был Фарук.

— Да это понятно! Просто шеф обычно сдержаннее, а тут ажно синяк оставил. Интересно...

— Месье Жонсьер лоялен ко всем своим людям, — ледяным тоном оборвал возможные намёки Фарук.

Лу вопросительно посмотрела на мужа, тот иронически приподнял бровь:

— Это исключительно дело Марка, если интересно, спроси у него.

Лу усмехнулась и не стала развивать тему.

* * *

В город они въехали, когда уже стали сгущаться сумерки. В небесах освещённых светом звёзд и Луны парила большая птица.