Сотня нефритовых бусин (джен)

Примечания:

#Writober2023

Тема 28 Ночью выпал снег

Доп.ключи: узоры от мороза на стекле, искра

Зима в предгорьях начиналась рано, но всегда как-то неожиданно. За одну ночь белый покров чинно окутал осеннюю наготу и грязь. Цзансу довольно разглядывал провалившийся в белизну мир: осень ему не нравилась, напоминала разлагающегося мертвеца, который все никак не может смириться с собственной смертью, обманывая и дразня всполохами тепла. Он медленно обошел сад, понаблюдал, как дежурные адепты сметают с дорожек снег, который продолжал сыпаться с неба, сводя на нет все их усилия, прошел мимо зимнего сада и резко остановился.

Стекла зимнего сада целиком закрыл прихотливый морозный узор. Цзансу внимательно разглядывал его, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, чуть поворачиваясь боком, и никак не мог отделаться от ощущения, что в узоре читается нечто… вполне определенное. Он покрепче зажмурился, снова открыл глаза, но ощущение так и не пропало.

— Ты что-нибудь видишь?

Зимний сад никак не хотел выходить у Цзансу из головы, отравил весь завтрак и нагло вмешивался в дела. С ним надо было что-то делать, а потому Цзансу перехватил медитирующего в беседке Сеншу и потащил с собой. Можно было конечно сразу звать Мастера Исцелений, но та уже давно настаивала, что ему нужен отдых и курс замечательной настоечки, который она переоткрыла на основании утерянного старинного рецепта. На свою беду Цзансу оный рецепт видел и даже приложил определенные усилия к его утере, а потому визита в Исцеляющие покои избегал с особенным усердием. К тому же Сеншу обладал недостатком, который в данной ситуации мог оказаться чрезвычайно полезным: он говорил исключительно то, что думал сам.

— Где? — Сеншу проследил взгляд Цзансу и теперь тоже сосредоточенно изучал стекла. И молчал.

— Ну? — терпение Цзансу, старательно подтачиваемое проклятущими узорами с самого утра было на исходе.

— Природа очень прихотливый художник, — с сомнением протянул Сеншу, — а уж когда ее игра сталкивается с человеческим воображением…

— То есть, ты это тоже видишь, — Цзансу кивнул сам себе.

— Что они делают? — Янсу даже приостановился, наблюдая за тем, как адепты старательно смывают морозные узоры со стекол зимнего сада.

— Спорят с волей природы, — голос раздался из-за спины, но Янсу, давно привычный к таким вещам, даже не вздрогнул, только медленно обернулся. Стоящий под заснеженным деревом Сеншу успешно сливался с местностью.

— А ты что делаешь? — подозрительно уточнил Янсу.

— Наблюдаю за самым восхитительным действием — бессмысленностью чужого труда.

— А, — Янсу задумчиво кивнул и тоже нырнул под дерево: процесс борьбы человека с природой выглядел на редкость затягивающим зрелищем.

Утро Цзансу началось с традиционной прогулки по саду. И если изначально он и не собирался включать в нее дорожку к зимнему саду, то стоило задуматься, как ноги сами понесли привычным маршрутом. У зимнего сада Цзансу остановился: ночью похолодало, и теперь стекла снова покрывал узор, сведя на нет все вчерашние усилия адептов. И на этот раз он выглядел… отчетливее. Цзансу несколько мгновений рассматривал его, а потом шагнул ближе, изучая теперь уже землю. Однако нетронутый в других местах снег был еще вчера перемешан в кашу адептами, и никаких следов на нем не отыскал бы и мастер следопытов.

Проходящий спустя некоторое время через сад Янсу остановился посмотреть, как смывшие со стекол узоры адепты старательно засыпают снегом землю, выравнивая ее с девственной белизной остального сада. Янсу оглянулся, но Сеншу под деревом на этот раз не было.

— Так что вы хотели обсудить?

Солнце уже давно зашло, на столе сменился третий чайник чая, а Цзансу не торопился ни отпустить Сеншу восвояси, ни начать наконец разговор.

— Возможно, я просто хотел выпить с тобой чаю? — Цзансу знаком приказал нести новый чайник.

— Вот как, — Сеншу хмыкнул, — тогда у меня есть что обсудить…

Цзансу пребывал в том отвратительном настроении, какое может быть только у человека, проведшего бессонную ночь в обществе чая и Сеншу. Стоило восхититься самообладанием Мастера Войны, который умудрялся оказываться в этой компании совершенно добровольно. Но все же Цзансу полагал, что жертва его принесена не зря, и теперь целеустремленно тащил Сеншу прямиком к зимнему саду.

— О, — только и сказал Сеншу, когда они остановились на дорожке. Перед зимним садом лежал нетронутый снег, а узор выглядел совершенно ясным и на диво двусмысленным.

— Мне просто подумалось, — сквозь зубы проронил Цзансу, мрачно разглядывая зимний сад.

— Я не сомневаюсь, — язвительно отозвался Сеншу, высвобождая локоть из его хватки.

Белые снежные хлопья, чуть светящиеся в ночной темноте, устилали дорожки сада. Янсу шел, с некоторым сожалением слушая, как они хрустят под сапогами. Темнеющий провалами стекол зимний сад уже вырисовывался впереди, когда он заметил под знакомым деревом темную фигуру.

— И что ты здесь делаешь? — Цзансу может и не собирался обозначать свое присутствие, но места для двоих под деревом было немного.

— Тоже, что и вы, полагаю, — Янсу пожал плечами и кивнул на зимний сад, — хочу посмотреть на игру природы.

— Ясно, — Цзансу некоторое время смотрел, как Янсу устраивается под деревом. Идея проверить все самому, хоть и казалась ему привлекательной, но в чужой компании выглядела глупо. — Расскажешь потом.

— Обязательно, — Янсу кивнул, следя, как Цзансу удаляется.

Со своего места Янсу отчетливо видел, как от крыши зимнего сада отделяется белая тень, свешивается вниз, едва касаясь стекол, и уже начавшие змеиться по ним морозные узоры расцветают ярче, меняя направление. Янсу вскочил на меч и подлетел к зимнему саду. Некоторое время он разглядывал выходящие из-под пальцев Сеншу морозные узоры, а потом тоже положил руку на стекло. От его касания лишние узоры таяли, позволяя оставшимся обретать все большую четкость.

— Глупо спорить с природой, да? — тихо спросил Янсу. Сеншу согласно кивнул, вписывая в узор очередной иероглиф. На его каллиграфии не сказывалось даже положение вниз головой.