Любить и заботиться можно и без инструкции (гет)

Примечания:

Многа-многа повседневки

В одну часть всё не влезло, упс

Странное знакомство смазалось к своему окончанию, но вряд ли неопределённость хоть как-то задержалась у Хэнка в памяти. Про Коула я вообще молчу — он ещё слишком маленький, чтобы в принципе понимать такие вещи. Я и сама смирилась довольно быстро, принимая поражение.

А потому сразу, как Андерсон оперативно свернул беседу, первым приказом, что было весьма предсказуемо по статистике «Киберлайф», он назначил уборку.

— Приберись в доме и приготовь ужин на одного, — отдал он слегка неуверенно распоряжение, беря сына на руки. — У тебя минут десять, — Хэнк глянул на довольного пацанёнка, — или даже двадцать. Маленький ты разбойник, ты когда успел изгваздаться?

— Сумо хотел обнимашки!

— Сумо не вымыт после прогулки, Лореляй его не… Ох, боже, Коул! Не трогай руками лицо после возни с собакой, я же говорил!

Причитал и бухтел Хэнк всю дорогу до ванной, словно курица-наседка. И это было бы даже милым, если бы Андерсон-старший не был мужчиной два метра ростом… Ладно, это всё равно было очень и очень мило. От заботы медведя-Хэнка метафорически трещало лицо — улыбка так и просилась, еле сдерживаемая одними только стенами. Хмыкнув, не опасаясь быть раскрытой, присела на колено и потрепала обсуждаемого Сумо между ушей. Псу особенно фиолетово было на то, что из-за него испачкался ребёнок.

Через несколько минут шуршания со стороны коридора и пары раз хлопнувших дверей раздался плеск воды. Затем голоса Хэнка и Коула зазвучали весьма необычно. Медленнее и громче?

Игры в ванной — предположила я, невольно прислушиваясь, пока ноги несли меня в кухню словом приказа. Пираты терпели поражение от пушек корабля-уточки, судя по кряканью. Захотелось засюсюкать и пропищать «ути бозе!», но я же взрослая женщина, логически логичный андроид, так что не-не, не будем. Ну, если только немного.

А теперь — пора работать.

Беглый осмотр гостиной и кухни сходу родил с десяток пунктов под задачей. Пришлось свернуть список, ведь он не вмещался на внутреннем интерфейсе и грозился только вырасти! Не ужаснулась я лишь потому, что дел здесь действительно минут на пятнадцать, ведь дом-то небольшой. Лореляй хорошо следила за порядком… На глаза попалась полная посуды раковина и невымытый Сумо… Ну, настолько, насколько это возможно для женщины её возраста.

Пройдя босиком и не ощущая стопами неровностей в виде мелкого мусора, первым делом оценила удобство половых покрытий. В гостиной положен гладкий светлый паркет, а в кухне — белая крупная плитка. На таких поверхностях всегда видно загрязнение и тянуть до последнего, наблюдая за мусором, не вышло бы даже у самого ленивого человека. Да и отмывать легко — текстура и материал самые удобные.

Проходя мимо фигурной перегородки, чем-то похожей на китайскую, я тормознула и пробежалась по пунктам задачи. Надо бы… Да. Подняла голову к потолочному вентилятору и дёрнула за верёвку-выключатель, очень подозрительно смахивающую на чьи-то бусы. Что ж, вполне возможно, что это могло быть и так.

Следующим пунктом я засекла сигнал доступного мне теперь устройства для подключения, чему даже не удивилась. Ведь после контакта с телевизором я беспардонно влезла в вай-фай сеть, сразу находя два телефона, планшет и два подключенных компьютера. Один находился прямо за моей спиной, где расположилось рабочее место Хэнка у углового окна фасадной стены; второй, что было странно, — где-то за средней дверью коридора.

Последнее устройство нашлось не сразу, потому что отмечалось как бытовой предмет вроде той же кофеварки. Робот-пылесос прятался всё это время под комодом у перегородки. Сначала я заметила коробку с пластинками с джазом и стареньким, но ухоженным проигрывателем. Хэнк так-то любитель классики. Поэтому я не посчитала нужным осмотреть область дальше, проигнорировав то, что было под мебелью.

Круглый работяга, подмигнув своим глазиком-сканером в такт моему диоду, послушно пополз чистить ковёр. Мне передавался процент уборки и уже вычищенная область, а потому я с берущей верх Программой вернулась в кухню.

Сумо, заметив ещё одного робота, бодренько потопал за мной, не желая вставать на пути страшно жужжащего пылесоса.

А на кухне мне как раз и пригодилась идеальная память. В поисках ингредиентов для ужина я осмотрела все шкафчики и холодильник, сохраняя расположение продуктов, специй, круп, посуды, корма для собак и — алкоголя. В верхнем шкафу, в самом углу полки, прятались весьма качественные, явно подаренные бутылки. Беспокойство полноценно развиться не успело. Стекло покрылось мелкой пылью, полки тоже никто не трогал. Здесь всё было в порядке и далеко от канона.

Теперь, когда у меня имелись точные килограммы и количество съестного в доме, предстояло выбрать, что же приготовить Хэнку на поздний ужин.

Чёртова программа заботы активировалась так неожиданно, что я дёрнулась бы, если бы могла отодвинуться от холодильника!

Тьфу ты! Шайтан-машина, ей богу!

Анализ данных владельца.

Анализ доступных продуктов.

Не советуется употреблять на ночь тяжёлые, долго перевариваемые блюда.

Подбор рецептов…

Запрос?

«Что-то лёгкое».

Порция — малая.

Сытность — малая.

Энергетическая ценность — низкая.

Анализ…

Зависнув всего на мгновение в реальном мире, в виртуальном я успела всё обдумать и «прогуглить». Хэнк не сказал, что именно он хочет, так что обойдёмся классикой. Старые добрые макароны!

Уже заранее зная, где лежит кастрюля, принялась шаманить над ужином. Когда же моё участие при закипании воды стало ненужным, расчёты подсказали, что я успею убраться в гостиной. Ага. Так и поступим, тут Программе виднее, что можно успеть за пятнадцать минут.

Здесь я полила цветы на подоконнике у рабочего стола. Протерев и его, благоразумно положив чёрные папки для полицейских дел ровно так, как они до этого лежали, полила цветы и на камине. Следом за цветами поливу подвергся и плед на кресле — мокрой же тряпкой собрала шерсть и поправила красную, выцветшую ткань. Тут я, конечно, не удержалась, задержавшись пальцами на ворсинках, о чём мне просигналил внутренний таймер, однако я не могла не провести по мягкому материалу, всё ещё привыкая к ощущениям сенсоров. Даже вздохнуть умудрилась, что с нейтрально-положительным выражением морды лица смотрелось наверняка жутко.

На кухне дело пошло побыстрее — засыпала макароны, замесила кетчуп со специями и прошлась тряпкой по столу и тумбам. На пути к коридору возник Сумо. Он намекающе смотрел на ванну, уже выученный, что после прогулки надо мыть лапы, но что-то его никто (не будем тыкать пальцем в Лореляй) так и не помыл.

Что ж, здесь с делами покончено, надо бы уточнить у Хэнка, надо ли мне зайти прибраться в спальне? Чувствую себя Карой. И нифига не в хорошем смысле!

Пластиковые шарниры очень хорошо имитировали костяшки пальцев, однако я помнила всё это время, что под искусственной кожей скрывались белые суставы, и потому стук по двери показался мне неправильным. Ну, не стучит так кость по дереву, хоть ты тресни.

— Что? — донеслось из ванной от Хэнка, почти заглушенного детским смехом. — Ты закончила?

— Да, сэр, и пёс…

— Потом его помоем, — перебил меня голос, — а ты можешь в спальнях прибраться, у тебя ещё минут пять есть.

Переглянувшись с Сумо, не понимающим, почему его так и не пустили, я почти пожала плечами. Почти — потому что — да. Программа.

Иди нахер.

Вернувшись в кухню и закончив с макаронами, поставила тарелку под крышку на стол. Здесь же перемыла бодренько посуду, справившись за минуту, и вышла в коридор.

Чтобы замереть в ступоре между входами в комнаты, потому что Хэнк сказал «прибраться в спальнях». Однако в игре не было детской. Третья дверь, что находилась прямо передо мной, могла вести только в гараж.

Как это?

Логические цепочки знатно засбоило от конфликта известных данных, а задачи пошли помехами. По мнению Программы, в этом случае была права, как ни странно, я.

Что ж, проверим опытным путём. Что ещё делать?

Ладонь коснулась ручки — тёплая, гладкая. Справа не висит ожидаемой вешалки для поводка, а низ двери не оббит утепляющим порожком. Там действительно жилое помещение?

Дверь отворилась без скрипа. Программа метафорически послала мои догадки на хутор ловить бабочек, а я могла только хлопать веками, мешая камерам запоминать обстановку.

Действительно. Детская. Маленькая, всего три на два метра, с неродным пластиковым окном, похожим на окно на фасаде дома. То старое явно разбивали и заменяли — полицейскому хулиганы горазд насолить — а это вручную вмонтировали, чтобы помещение не напоминало чулан. Из него открывался вид на лодки за забором и задний двор. Судя по плану дома, что программа успела записать — с роботом-пылесосом и их картами помещений у нас много общего, да, — выход из гаража в дом это обычное явление для американцев. И именно эту часть утеплили и отвели под жилое помещение.

Что меня больше поразило, так это то, что я наконец поняла, почему Хэнк не поставил машину в гараж. Она теперь туда просто не влезала по длине. Будь это компактный электрокар, то проблем бы не возникло. Однако свой седан Андерсон даже и не подумывал менять на что-то современное.

Хэнк пожертвовал частью и без того небольшого дома ради спальни для сына.

Это было… так… Трогательно. Насос бы дрогнул, если бы мог. А так сердце действительно сжалось от той степени заботы над сыном, что проявлял Хэнк. Он ведь ушёл с Коулом в ванную, играл с ним, а не оставил плескаться в одиночестве, потому что ребёнок был в меру самостоятельным и развитым для своего возраста, способный справиться и сам.

Кто бы мог подумать?

Трещит Программа из-за чужих чувств, из-за моей реакции на них.

Эмпатия? Она самая, полагаю. Я не могла судить по своему прошлому — многое я просто не помню, однако с точностью могу сказать, что трепетное отношение к ребёнку я наблюдала не часто.

Зависла я что-то. Хорошо, что хоть автоматическое сканирование спасло потерянное время, и я смогла «осмотреться», пока тупила.

В левом углу сине-белой комнаты ютилась небольшая кроватка в форме машинки. Над ней, подвешенная на изголовье, мягко мерцала гирлянда со звездочками, служа ночником. Весь потолок оказался обклеен светящимися планетами и созвездиями. На полках нашлись знакомые мне фигурки трансформеров, несколько машинок в пылу игры разбросано по мягкому круглому ковру с рисунком кратеров Луны. Пришлось собрать игрушки, сложить некоторые на пустующие полки и комод, некоторые — в ящик для игрушек, оформленный как сундук с сокровищами пиратов.

А вот и второй компьютер. С родительским контролем, как подсказала плашка на выходе в сеть. Хмыкнув, протёрла от крошек современный стол с заряжающимся на нём телефоном. Кто-то здесь хомячил печенье и чипсы, — понимающе кивнула я сама себе. Мимоходом поправила кровать, готовя её ко сну ребенка, и заметила, что простыни свежие. Лореляй недавно проводила уборку, пускай и с тремя мужчинами — включая Сумо — это почти незаметно.

Хм, в ванной, помнится, нет стиральной машины. Возможно, она в гараже? Это было бы логично, не пропадать же помещению?

Тэк-с, в детской мы закончили… Флешбэки с началом за Кару меня так и не отпустили, быва-ает. Дальше по плану спальня.

Когда я проходила мимо двери в ванную, вновь услышала разговор Хэнка и Коула. В этот раз голоса звучали обычно — играть закончили.

— Па, а Ханна сейчас что делает?

— Убирается, наверное? — я так и видела, как лейтенант жмёт плечами. — Машина же на это запрограммирована, а я дал ей приказ. И ты тоже можешь о чём-нибудь её попросить… Кстати, — перебил он себя на середине предложения, — надо напомнить, чтобы андроид не давал тебе печенье с верхней полки слишком часто.

— Ну, па-ап! — заканючил Коул. — Оно же вкусное! Как ты не понимаешь!

Какая прелесть, божечки.

Продолжив идти, куда шла, уже за закрытой дверью спальни услышала, как Андерсоны скрылись в детской.

Вот и хорошо, вот и ладненько. Тут-то работы почти и не нашлось: в спальне Хэнка не было того бардака, как и во всём доме из игры. Все вещи на своих местах, кровать застелена, разве что пыльно маленько. Сразу видно обитель полицейского. Сложив тряпку чистыми сторонами, я принялась протирать тумбы, подоконник, а потом вовсе позвала в помещение робота-пылесоса. Давай, малой, пошурши тут.

Перемигнувшись диодом с младшим собратом, вышла в кухню…

И знакомо замерла столбом в перекрёстке помещений, потому что — да. Задача-то выполнена.

Да бо-оже!

Конечно, да, пошла моя свобода воли нафиг! И я нафиг пошла! Су… супер! Угх!

* * *

Простояла я с послушно сложенными за спиной руками, кипя, булькая и пиная стену приказов внутри, однако недолго. Прошли обещанные пятнадцать минут, за ними — ещё пять. Ровно в десять вечера, когда Коула, видимо, укладывали спать каждый день, Хэнк вышел из погружённой в темноту детской и наткнулся на мою почти неподвижную фигурку.

— Стоишь? Ну, стой, — хмыкнул он, проходя на кухню и осматриваясь.

Стоять на месте.

Зараза!

— Чисто, — кивнул Хэнк себе, — ужин на столе, — заглянул он под крышку. — Макароны? — уже увиденное мною удивление на лице Хэнка заставило забавно округлить его глаза под нависшими веками. — Серьёзно?

— Малая порция, небольшая калорийность и малая же энергетическая ценность. На утро не будет тяжести в желудке, а лишняя энергия не помешает сну, — кое-как переформулировала я занудную вычитку Программы.

Ладно, я не обижаюсь, просто капризничаю. И робот устаёт, да так, что кажется, будто мигрень начнётся.

— Ага, — Андерсон задумчиво потёр подбородок и наконец сел за стол. Пробуя пасту, он очень походил на придирчивого критика из мультфильма про крысу-повара. Как там его?.. — Хм, — вдруг хмыкнул Хэнк и… откинулся на спинку стула.

Ну, вот, — расстроилась я. Прогадала и не понравилось?

— Неплохо вообще-то, — ровно наоборот моим догадкам Хэнк улыбнулся, продолжая трапезу. — Макароны всегда прокатывают, — он посмотрел на меня и ткнул вилкой в мою сторону. — А теперь запиши себе там… куда-нибудь, — мужчина вновь пространно взмахнул столовым прибором и уставился так пристально, что колени бы задрожали.

Коп. Он коп. Лейтенант, что положил кучу народа, торгующего «красным льдом»! Помни об этом каждый раз, когда подумаешь что-то учудить!

— Подъём в семь утра, на завтрак яичницу с беконом и чёрный кофе мне, а Коулу — овсяную кашу с… Не знаю, с чем хочешь. В инструкции написано, что у тебя там дохрена рецептов, вот и выбери. Посмотрим, насколько ты полезная.

— Хорошо, сэр, — отозвалась мгновенно Программа, опередив мои правки.

И, боже, как же это отвратительно послушно прозвучало. Убейте меня, пожалуйста, это позор!

Хэнк тоже поморщился.

— Не надо вот этого.

Видя, как алгоритм склонил непонятливо мою голову, Андерсон уточнил:

— Не сэркай мне тут, на работе хватает. Хэнк я, окей?

— Хорошо, Хэнк.

Ужас…

Доев, довольный, сытый и уже не такой вялый Хэнк, зевая и потягиваясь, видимо по старой привычке свалил посуду в раковину и ушёл в спальню. Перед тем, как полностью скрыться в комнате, он вдруг замер на пороге и выглянул из коридора. Взгляд, брошенный на меня, относился к разряду «странный».

— Выключай свет везде и уходи в эту… самую… как её там? В общем, спи. И помнишь, что я тебе говорил про завтрак? — сощурился он, проверяя.

— Подъём в семь утра, кофе и яичница с беконом вам…

— Да-да, молодец, возьми с полки пирожок, — хмыкнул Хэнк и перед тем, как притворить за собой дверь спальни, вновь выглянул. — И сядь уже в кресло, господи, а то ночью в туалет пойду, с непривычки могу и пристрелить, если замечу.

Дверь не хлопнула, не закрывшись. На шаги из спальни ленивый Сумо протрусил мимо меня из гостиной в коридор и вскоре скрылся у Хэнка. Возгласы «Сумо, фу! В ноги! Ты грязный! В ноги, кому сказал!» и «Боже, какой же ты всё-таки тяжёлый!» я с ехидством и местью занесла в заметки.

Подобрать диету для Сумо.

Прости, друг! Так будет лучше для всех!

Так я прошлась по открытым помещениям, выключила свет и, уютно устроившись в кресле так, чтобы из коридора меня не было видно копу с опытом, поставила внутренний таймер. Список задач на завтра был не меньше, чем сегодняшний, но…

Мне понравилось.