Мы бросим вызов всем законам (гет)

На выходе из аудитории Каза ждала Магрит. Увидев ее, он даже запнулся, охваченный чувством вины. В последнее время за тренировками по вскрыванию замков на пару с Джеспером и составлением планов с профессором Бёрном (не говоря уже об учебе, которую никто не отменял), он совсем ее забросил. Он даже не помнил, когда они виделись в последний раз, не то что проводили вместе время.

Обреченно вздохнув, Каз многозначительно посмотрел на Джеспера.

— Понял, исчез, — ухмыльнулся тот, к счастью, не прокомментировав, какие Каза ждут неприятности.

Подождав, пока остальные студенты разойдутся, Магрит спросила в лоб:

— Каз, ты меня избегаешь? Если я тебе надоела, так и скажи — я не стану устраивать сцен и преследовать тебя.

Чувство вины возросло в геометрической прогрессии. Каз почувствовал себя последним подлецом. Магрит была хорошей девушкой, с которой ему было интересно общаться, и меньше всего он хотел обидеть ее.

Он помотал головой, осторожно взяв ее за руки и сжав ладони. Она не отдернула руки и посмотрела с надеждой. С одной стороны, он испытал облегчение, что она не злится на него, а с другой, от ее доверия стало еще хуже.

— Вовсе нет, — заверил ее Каз. — Просто в последнее время столько разных дел навалилось…

— Расскажешь? — попросила Магрит, склонив голову.

Каз вздохнул, уже понимая, что сейчас последует:

— Я не могу. Секретная миссия и всё такое.

Магрит подозрительно прищурилась и отняла у него свои руки, отступив на шаг.

— Это твой способ сообщить мне о расставании? В таком случае можешь не щадить мое самолюбие — переживу.

Каз помотал головой.

— Я не…

Но замолчал. На самом деле не лучше ли было действительно расстаться сейчас и не внушать ей ложных надежд? Втягивать ее в опасное предприятие, которое предложил ему профессор Бёрн и которое надолго займет всё его свободное время, он не хотел. Так что, наверное, стоит не морочить девчонке голову и отпустить ее.

— Знаешь, пожалуй, нам действительно лучше расстаться.

Магрит едва заметно вздрогнула, но спокойно кивнула.

— Спасибо за честность. Прощай, Каз.

— Прощай, Магрит. Прости.

Она пожала плечами и ничего не ответила — просто развернулась и ушла. Ровным шагом и гордо подняв голову. Потрясающая девушка. На мгновение закралось сомнение: не поторопился ли он оттолкнуть ее? Но он отмел эту мысль — с его новой деятельностью вряд ли он сможет поддерживать нормальные отношения. Да и постоянно врать и недоговаривать тоже не хотелось.

Подавив сожаления, Каз развернулся и отправился домой — оттачивать искусство вскрывания замков.

* * *

Весной студентов второго курса отправляли присутствовать на судебных разбирательствах. Казу с Джеспером повезло попасть на дело о работорговле. Или не повезло — с какой стороны посмотреть. Смешно, подумал Каз, устраиваясь рядом с Джеспером на специально отведенных для студентов местах на верхнем ярусе, все зажиточные купцы без зазрения совести покупают и продают людей, но при этом судят за работорговлю.

При одном взгляде на обвиняемого Каз уверился, что он невиновен. У молодого фьерданца в потрепанной одежде, стоявшего перед судьей с закованными руками, на лице крупными буквами было написано, насколько он честный, благородный и добропорядочный человек, который, в отличие от судивших его керчийцев, не станет пачкать руки торговлей людьми.

— Серьезно? — прошептал рядом пришедший к тому же выводу Джеспер. — Если этот drüskelle работорговец, то я королева Фьерды.

Каз фыркнул и кивнул.

Как выяснилось, судили парня по обвинению какой-то девушки, которая во фьерданском порту обратилась за помощью к капитану керчийского судна.

— Возможно, она Гриш, — предположил Каз. — И таким образом пыталась спастись из фьерданского плена.

— Возможно, — пожал плечами Джеспер. — Что ж, ей это удалось.

Действительно. Это был даже не суд, а показательное принесение жертвы. Какие бы мотивы ни двигали обвинительницей, сам процесс глубоко возмутил Каза. Торговый совет, похоже, ухватился за возможность продемонстрировать, как он борется с работорговлей, и Маттиас Хельвар был обречен еще до начала разбирательства.

Ту самую девушку Каз увидел уже по окончании суда. Высокая, темноволосая, с пышной (несмотря на явное истощение) фигурой, она пыталась пробиться к судьбе, повторяя, что совершила ошибку и хочет отказаться от обвинения. Но ее, конечно же, никто не слушал и никуда не пускали.

— Но он невиновен! — отчаянно воскликнула она.

— Суд вынес решение, — равнодушно ответил представитель городской стражи, который охранял двери в судейский кабинет. — Маттиас Хельвар отправляется в Хеллгейт. И лучше бы вам не устраивать здесь скандал, если не хотите составить ему компанию.

Девушка в отчаянии чуть ли не зарычала и вскинула руки. Правда, быстро передумав, она опустила их, но этого короткого жеста было достаточно, чтобы понять, что она Гриш.

Каз покачал головой: так раскрыться в Кеттердаме — верх легкомыслия с ее стороны.

Постояв еще пару мгновений, она развернулась и побрела прочь, чуть ли не плача. И тут Казу в голову пришла мысль.

— Подожди-ка, — сказал он Джесперу, который уже собирался уходить, и поспешил вслед за девушкой.

— Ты куда? — удивился Джеспер, но Каз его проигнорировал.

Догнав девушку, он легонько коснулся ее плеча, привлекая внимание.

— Фройлин?

Та резко развернулась, уставившись на него расширившимися зелеными глазами, снова инстинктивно вскинув руки, но, осознав, что видит парня не старше себя, немного расслабилась. Однако спросила подозрительно:

— В чем дело?

— Я могу вам помочь, — заявил Каз, и глазом не моргнув на ее реакцию.

Она скептично приподняла бровь, с явной насмешкой окинув его взглядом.

— Каким образом?

Каз ухмыльнулся.

— Позвольте представиться: Каз Ритвельд, студент юридического факультета.

В глазах девушки появилась заинтересованность, хотя скептицизм никуда не делся.

— Нина Зеник, — представилась она в ответ.

— Итак, Нина, — весело произнес Каз, — вы действительно хотите вытащить Хельвара из Хеллгейта?

— Да! — горячо ответила она. — Я понимаю, как это странно, учитывая, что я его и обвинила. Но я сделала это, только чтобы спасти его от Второй Армии.

Брови Каза поползли наверх. Гриш и drüskelle? Оригинальное сочетание. Но он не стал углубляться в эту тему.

— Обиванием порогов вы ничего не добьетесь. Керчийский суд не пересматривает своих решений. Не говоря уже о том, что Хельвару не повезло стать показательной жертвой.

— И что мне делать? — обреченно спросила Нина.

Весь ее задор разом исчез, и она стала просто юной, смертельно уставшей и испуганной девушкой.

— В законе есть одна лазейка, — сказал Каз и нараспев процитировал: — Осужденного освободят из тюрьмы, вне зависимости от его преступления, если юная дева согласится взять его в мужья, — и уже нормальным тоном добавил: — Правда, вам придется несколько лет прожить в Кеттердаме добропорядочными гражданами. Зато потом можете делать, что хотите.

У него за спиной присвистнул Джеспер, до тех пор молча наблюдавший за их диалогом.

Лицо Нины просветлело, глаза наполнились надеждой.

— А если он не захочет? — с опаской спросила она.

— Ну уж постарайся его убедить, — усмехнулся Каз, незаметно для самого себя перейдя на «ты»; Нина вроде бы не возражала. — Я устрою вам встречу, а дальше всё в твоих руках.

В глазах Нины сверкнула решимость, и она кивнула.

— Жди здесь, — велел Каз. — Джеспер, составь ей компанию.

— Есть, босс! — шутливо отсалютовал тот.

Устроить Хельвару свидание не составило особого труда. Всего то и надо было — сказать, что его в последний раз хочет увидеть невеста. И Каз даже не думал, что это было такой уж ложью. Скорее, некоторым преувеличением.

Пока Нина общалась со своим фьерданцем, Каз отправился к судье Дрейку. В отличие от нее, его сразу пропустили в просторный кабинет с темно-зелеными бархатными портьерами на окнах. Судья сидел в кресле с высокой спинкой за внушительным столом, просматривая документы.

— А, господин Ритвельд, — радушно поприветствовал его Дрейк, подняв голову. — Наслышан о вас от профессоров университета.

Каз удивленно приподнял брови, но не стал комментировать. Встав напротив судьи, он сразу перешел к делу:

— Ваша честь, я по поводу Хельвара — присутствовал сейчас на рассмотрении дела.

— Ах да, студенческая практика, — добродушно кивнул Дрейк, поставив локти на стол и сложив пальцы шатром. — И что вы хотели узнать?

— Существует закон, по которому осужденного должны отпустить, если какая-нибудь девушка возьмет его в мужья.

— Ну да, формально такой закон существует, — беспечно ответил Дрейк. — Но он не использовался уже несколько столетий.

— Видимо, просто не находилось желающих девушек, — лукаво предположил Каз. — А вот сейчас нашлась.

Дрейк резко выпрямился, опустив руки и пораженно уставившись на него.

— Вы серьезно?

— Абсолютно, — кивнул Каз. — Некая Нина Зеник.

Дрейк моргнул, а потом расхохотался.

— То есть сначала она отправила парня за решетку, а теперь хочет вызволить?

— Раскаялась? — невинно предположил Каз.

Дрейк хмыкнул и пожал плечами:

— Ну, как бы то ни было. Такой закон существует, и она имеет право им воспользоваться, — и с намеком добавил: — Вот только интересно, откуда бы равкианке знать такие тонкости нашего законодательства…

— Понятия не имею, — невозмутимо ответил Каз. — Видимо, хорошая подготовка.

— Ну-ну, — усмехнулся Дрейк, однако он не выглядел сердитым, только позабавленным. — Я передам в университет, чтобы вам засчитали это дело как адвокатскую практику. Причем успешную.

— Спасибо, ваша честь, — искренне произнес Каз — такого побочного эффекта от своего ходатайства он не ожидал.

С судьей им определенно повезло: не все были столь сговорчивы и доброжелательны.

— Не за что, — отмахнулся тот. — Я рассчитываю на наше дальнейшее сотрудничество. Адвокат из вас выйдет отличный — я это вижу уже сейчас. Передайте госпоже Зеник, что брак будет заключен в церкви Гезена в двенадцать колоколов.

— Непременно, — Каз слегка поклонился и вышел, аккуратно закрыв за собой коричневую дубовую дверь.

— Ну ты даешь, Каз, — восхищенно покачал головой Джеспер, когда он сообщил им с Ниной результаты переговоров с судьей, и театрально провозгласил, взмахнув рукой: — Дамы и господа, Каз Ритвельд — лучший адвокат Кеттердама!

— Иди ты! — буркнул Каз, но не сдержал улыбки.

А Нина вдруг прыгнула к нему и с такой силой стиснула в объятиях, что он чуть не задохнулся.

— Спасибо! — с сияющей улыбкой произнесла она, отпустив его. — Огромное-преогромное спасибо!

— Хельвара-то уговорила? — перевел Каз разговор, поскольку не знал, что делать с такой благодарностью. — А то будет неловко, если жених вдруг откажется венчаться.

Нина рассмеялась.

— Уговорила, — а потом слегка помрачнела. — Только не знаю, что мы будет делать в Кеттердаме. Мы оба солдаты и никогда в своей жизни больше ничем не занимались.

Каз переглянулся с Джеспером. Действительно проблема.

— Может, взять их в долю? — предложил Джеспер.

Каз прищурился, оценивающе посмотрев на Нину. Он пока не знал, как использовать здоровенного фьерданца, а вот Сердцебит очень даже может пригодиться.

— Пожалуй, — кивнул он.

— Вы сейчас о чем? — подозрительно спросила Нина, переводя взгляд с одного на другого.

— Позже объясним, — ответил Каз. — Пока сосредоточься на предстоящей тебе завтра свадьбе.

Нина хмыкнула, но не стала настаивать.

 

Свадебная церемония в церкви Гезена была скромной. Мягко говоря. Присутствовали сами брачующиеся, священник, судебный представитель и Каз с Джеспером в качестве свидетелей. Шесть человек терялись в огромном пространстве церкви.

Последний раз Каз был на свадьбе еще ребенком — в их поселке, когда кто-то женился, праздновать собирались все. Само венчание, конечно, проходило торжественно, но остальная часть свадьбы всегда была шумной и веселой.

Здесь же у жениха было такое выражение лица, будто он на похоронах. На собственных. Невеста со своей стороны не выглядела очень уж радостной. Когда венчание закончилось, молодожены расписались в документах, которые им подал судебный представитель, и все вышли на улицу, где моросил мелкий противный дождик.

— Нда-а-а, — протянул Джеспер, взъерошив себе волосы, — как-то я ожидал, что свадьба должна быть веселее.

Хельвар пронзил его убийственным взглядом. Он почти не говорил по-керчийски, но, видимо, кое-что понимал. Ну, или его просто раздражал жизнерадостный тон Джеспера. Нина только сокрушенно покачала головой.

— Что с ним такое? — спросил Джеспер, когда они направились в сторону квартиры, которую снимала Нина. — Он не рад, что избавился от Хеллгейта?

Нина вздохнула:

— Он drüskelle. Был. И сейчас вынужденно женился на ведьме, с которой обязался бороться. Он переживает экзистенциальный кризис.

— Оу, — удивленно произнес Джеспер.

Каз усмехнулся и перешел на фьерданский. Те студенты юридического факультета, которые хотели впоследствии работать в дипломатическом корпусе, должны были посещать языковые курсы. Каз пока не был уверен, что хочет туда, но решил, что владеть несколькими языками в любом случае не помешает, и выбрал фьерданский и равкианский. Он и не подозревал, что это пригодится так скоро. Говорил он пока не слишком свободно, но объясниться мог.

— После тех усилий, что Нина приложила, чтобы спасти тебя, ты просто обязан на ней жениться.

Маттиас смерил его угрюмым взглядом и буркнул:

— Я уже, если ты не заметил.

— Не-е-ет, — ухмыльнулся Каз. — Это она тебя взяла в мужья, а не ты на ней женился.

Маттиас так удивился, что с него слетела вся угрюмость. Нина прыснула и показала Казу большой палец. Он подмигнул ей в ответ. Джеспер, который языковые курсы не посещал (в основном из-за лени) с любопытством переводил взгляд с одного на другого.

— Какая разница? — спросил Маттиас.

— Огромная, — довольно заявил Каз. — Запомни, Хельвар: формулировка — это половина дела.

— Сразу видно юриста, — хмыкнула Нина.

— Кроме того, — продолжил Каз, проигнорировав ее высказывание, — я сомневаюсь, что брак перед лицом Гезена для вас обоих имеет хоть какое-то значение.

— А тут он прав, — задумчиво кивнула Нина.

Похоже, раньше эта мысль Маттиасу в голову не приходила. Он прямо-таки просветлел. А вот Нина наоборот явно расстроилась. Неужели, она правда рада была выйти за него замуж? Гриш за drüskelle? Вот уж действительно — любовь зла.

— Так о какой работе ты говорил? — перешла Нина на керчийский, когда они дошли до меблированных комнат, где она остановилась.

— Не на улице, — ответил Каз.

Она удивленно приподняла брови, но кивнула.

Комната Нины представляла собой крошечную каморку с кроватью, столом, двумя стульями и умывальником. Но Каз был рад оказаться в помещении и укрыться от отвратительной погоды. Они с Джеспером заняли стулья, Нина с Маттиасом сели на кровать на максимальном расстоянии друг от друга. Ну, то есть Маттиас постарался отодвинуться от нее. Нина-то, будь ее воля, с радостью уселась бы ему на колени. На самом деле, она собиралась, но он не позволил. Каз едва сдерживал смех, наблюдая, как чопорный, весь такой благопристойный фьерданец сопротивляется натиску игривой равкианки.

Решив, что он недостаточно хорошо говорит по-фьердански для подобного разговора, Каз попросил Нину быть переводчицей.

Накануне он переговорил с профессором Бёрном, и тот согласился, что Сердцебит в команде — ценное приобретение.

— Фьерданцу тоже работу найдем, — заверил он. — В конце концов, тренированный солдат всегда может пригодиться.

Всё время, пока Каз говорил, Нина по чуть-чуть придвигалась к Маттиасу, пока они не оказались сидящими вплотную. После чего осторожно положила ему голову на плечо. Маттиас покосился на нее, замерев как кролик перед удавом, но не оттолкнул. Только вздохнул с обреченным видом. Нина самодовольно улыбнулась.

— Мне нравится эта миссия, — воодушевленно заявила она, когда Каз замолчал. — Ну и, честно говоря, у нас не особенно большой выбор.

— Чудненько! — Джеспер хлопнул в ладоши и потер их. — Мы как раз собирались приступить через несколько дней.

Маттиас, со своей стороны, не особенно стремился участвовать, но согласился с Ниной, что у них нет выбора. Положенные три года в Кеттердаме им надо было на что-то жить.

* * *

Еще какое-то время Инеж изучала особенности управления летающим кораблем. Царь Николай позаботился, чтобы «Зимородок» был полностью укомплектован компетентной командой, но капитан должен знать и уметь всё.

И вот несколько месяцев спустя она отправилась в свое первое плавание. «Зимородок» мог не только летать по воздуху, но и плыть по воде, как обычный корабль.

Для начала Инеж отправилась в разведку: чтобы охотиться за работорговцами, их надо сперва вычислить. Они замаскировали «Зимородок» под торговое судно и, начав с Ос Керво, переходили вдоль побережья от одного порта к другому, торгуя специями для прикрытия и собирая слухи.

Далеко не сразу удалось напасть на мало-мальски важный след. Инеж уже начала отчаиваться, что они смогут найти хоть что-нибудь. И вот, наконец, повезло. Инеж с Петром зашли в таверну «Восходящее солнце» — небольшое уютное заведение — послушать разговоры, ну и заодно перекусить что-нибудь. Остальные члены команды разбрелись по городу с той же целью.

Они едва успели сделать заказ, как их внимание привлек разговор неподалеку. Инеж бросила туда осторожный взгляд, сделав вид, будто смотрит, не идет ли официант, капризным тоном протянув:

— Ну когда он уже появится? Я есть хочу.

Петр усмехнулся и поддержал игру:

— Придется потерпеть пару минут.

Через столик от них сидели двое молодых парней, один из которых выглядел так, словно весь путь сюда проделал бегом, то ли спасаясь от преследования, то ли торопясь попасть на встречу.

— Видел корабль в порту — «Черная жемчужина»? — слегка задыхаясь, спросил он.

— Да-а-а, — мечтательно протянул второй, — красавец. А что?

— Сегодня ранним утром я видел, как два бородатых мужика занесли на него бесчувственную девушку — девочку даже. Хотел вмешаться, но потом… — он замолчал и тихо признался: — Струсил, наверное. Они явно были сильнее меня.

— Да, может, ей просто плохо стало, и они несли ее на борт, чтобы помочь, — возразил его товарищ, но таким тоном, что сразу становилось ясно: он не верит собственным словам.

— Когда хотят помочь, — возразил первый, — не носят через плечо, как мешок картошки, — после короткой паузы он удрученно добавил: — Чувствую себя последней сволочью.

Инеж с Петром переглянулись и, не дожидаясь ни окончания истории, ни своего заказа, поспешили к выходу. К тому моменту, когда они добрались до порта, «Черная жемчужина» уже покинула его, показав им корму.

— Судя по курсу, они собираются в Керчию или в Южные Колонии, — задумчиво произнес Петр.

Инеж кивнула:

— Значит, собираем команду и отправляемся в погоню.

— Так точно, капитан! — Петр с улыбкой отсалютовал ей.

Несколько часов спустя «Зимородок» поднялся в воздух. У работорговцев была фора, зато «Зимородок» отличался гораздо большей скоростью. Так что они догнали «Черную жемчужину» довольно быстро. А еще у них было преимущество нападения с воздуха. У корабля противника пушки не могли стрелять наверх, зато их пушки очень даже могли стрелять вниз. Правда, они старались не потопить корабль совсем, пока на нем находятся пленники, чтобы они не погибли вместе с работорговцами. Но, с другой стороны, противник не ждал нападения с воздуха, и сражение длилось недолго.

На «Черной жемчужине» обнаружилось двенадцать пленников — детей от девяти до пятнадцати лет. Хотя странно было думать о них как о детях, когда сама Инеж была ровесницей старшим из них. Но она парадоксальным образом чувствовала себя гораздо более взрослой. Они испуганной кучкой жались друг к другу, когда их вывели на палубу, со страхом глядя на команду «Зимородка».

— Не бойтесь, — как можно мягче произнесла Инеж, убрав кинжалы, чтобы не пугать их еще больше окровавленным оружием (она старалась никого не убивать, только ранить, хотя ее команда подобной щепетильностью не отличалась). — Мы отвезем вас домой, и больше никто вас не обидит.

— Правда? — недоверчиво спросила темноволосая девочка лет одиннадцати.

— Правда, — улыбнулась Инеж. — Как тебя зовут?

— Лина, — всё еще настороженно ответила девочка.

— Лина, ты когда-нибудь видела летающий корабль?

Она помотала головой, уставившись на Инеж еще более недоверчиво. Инеж широко улыбнулась:

— Тогда смотри: вот он, — она указала на «Зимородок», который к этому моменту спустился и сейчас качался на волнах рядом с «Черной жемчужиной». — Хочешь полетать?

Лина прищурилась, разглядывая корабль, а потом снова посмотрела на Инеж. На ее лице опасение боролось с надеждой и любопытством. Несколько мгновений спустя она кивнула.

Детей перевели на борт «Зимородка». Команде пришлось потесниться, чтобы устроить их, но никто не жаловался. Все были воодушевлены первой успешной охотой.

Когда «Зимородок» поднялся в воздух, дети восхищенно ахнули — даже старшие, которые изо всех сил старались выглядеть взрослыми и серьезными, — и возбужденно принялись обсуждать полет. Глядя на них, Инеж думала об Аше. Сможет ли она когда-нибудь найти кузину? Жива ли еще та?